Свобода Слова. Новая цензура. Пропаганда. (1)

Привет.

Это видео задумывалось как анализ различных источников,

посвященных вопросу «свободы слова», однако в процессе

написания сценария тема несколько расширилась

– я затронул и современные методики пропаганды, и

эффективность дебатов и споров в разрешении конфликтов,

обнаружении истины и даже методики распространения

идей радикальных групп.

Все это так или иначе имеет отношение к сегодняшней

теме, но для вашего удобства в описании ролика вы сможете

найти тайминги по интересующим вас вопросам.

Приятного просмотра.

Право выражать свое мнение и идеи без опаски что тебя

посадят в тюрьму, оштрафуют или исключат из общественной

жизни, бесконечно накладывая ограничения.

То, что именуется «свободой слова».

Вокруг этого словосочетания частенько возникает путаница.

Например, находится немало людей, которые используют

«свободу слова» или более широко – «свободу выражения

мнения» для оправдания лжи, дезинформации или

дискриминации той или иной группы.

Как вам, например представители национал-социалистической

партии Америки, намеревающиеся пройти в полном обмундировании,

с транспарантами «свобода слова для белых» по городку,

где большая часть населения – евреи?

Как вам госпропагандисты, заявляющие что новые требования

при лицензировании их СМИ на территории других государств,

или любое потенциальное ограничение распространению

дезинформации – ни что иное, как желание…

* Киселёв: Покарать свободу слова!

Подавая иск я хотел защитить право всех моих коллег,

как в России так и Евросоюзе на свободу слова.

* Путин: Это атака на свободу слова!

Как вам возмущения пользователей соцсетей, о том, что их блокировка

за посты полные ненависти нарушает свободу слова?

Или вспомните те бесконечные жалобы на отсутствие свободы

слова в играх.

Упреки в сторону авторов и издателей, когда те вырезают

или изменяют оскорбительные квесты, внутриигровые обращения…

Это следствие цензуры и свобода выражения

мнения пострадала?

Попробуем разобраться.

Откуда вообще взялся термин «свобода слова» и «свобода

выражения», и что он в действительности означает.

Разумеется представления о свободе слова существовали

еще в античности.

А в 16 – 17 веках их закрепляли на уровне национальных

законодательств.

Например, французская революция, походившая под лозунгом

«свобода, равенство, братство», не могла обойти стороной

это базовое право.

Эпоха просвещения в целом была связана именно со

свободой выражения мысли и слова.

Однако, на мой взгляд, сегодня гораздо важнее говорить

об этом праве в контексте международных договоренностей.

Ведь именно документы международного поля, составленные и поддержанные

людьми с разным правовым и культурным прошлым из

всех регионов мира, в свое время определили направление,

в котором будут развиваться правовые системы и вообще

представления о правах человека в мире.

Так, всеобщая декларация прав человека, принятая

Организацией Объединенных Наций, является самым переводимым

в мире документом – более пяти сотен языков – а ведь

многие об этом документе слышали лишь краем уха…

И «свобода выражения мнения» как принцип, подразумевающий

«право на свободу убеждений, их свободное выражение,

право на свободу искать, получать и распространять

информацию и идеи любыми средствами, независимо

от государственных границ», был принят генеральной

ассамблеей ООН именно во всеобщей декларации, в

конце 1948 года.

Восемнадцать лет спустя, уже в новом документе, под

названием «Международный пакт о гражданских и политических

правах» в организации объединенных наций уточнили формулировки:

Пользование данными правами налагает особые обязанности

и особую ответственность.

Оно может быть, следовательно, сопряжено с некоторыми

ограничениями, которые, однако, должны быть установлены

законом и являться необходимыми: a) для уважения прав и репутации

других лиц; b) для охраны государственной

безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности

населения.

Что это означает на практике?

То, что свобода выражения мнения – может быть ограничена.

То, что это не абсолютное право даже по международным

стандартам.

Однако в каких случаях свободу выражения можно

потеснить?

В тех, где речь заходит о рисках и опасности для

других людей, или нарушении других базовых прав человека.

Яркий пример подобного ограничения – клевета,

порнография, секретная информация или разжигание

ненависти.

Т.е. случай, когда человека блокируют в социальной

сети за высказывания полные ненависти к той или иной

группе – не является нарушением права на свободу выражения

мнения.

Во-первых, потому что социальная сеть не может наложить

юридических ограничений и руководствуется внутренними

правилами, которые вы принимайте при регистрации, во-вторых,

потому что данное право не является абсолютным

и в данном случае его ограничение обоснованно.

Но если свобода выражения мнения не касается подобных

вещей, то в каких случаях ее действительно нарушают?

В тех, где государственные ограничения не являются,

легитимными, законными, соразмерными, обоснованными.

Так, хоть право на свободу слова,

что является частью права на свободу выражения мнения,

установлено даже на уровне национального законодательства,

например в конституции Беларуси – статья 33, на

практике мы имеем многочисленные нарушения данного права.

В Беларуси сейчас с правом вообще все плохо.

Очень.

Amnesty International – одна из самых известных международных

организаций, занимающихся защитой прав человека,

подчеркивает, что подобные ограничения должны быть

соразмерными, четкими, обоснованными и понятными

всем.

Так, например, в случаях, когда ограничения на свободу

выражения мнения используют по отношению к людям, призывающим

к мирным протестам из-за нарушения закона (а право

на мирный протест также прописано в международном

пакте о гражданских и политических правах) – такие ограничения

являются ничем иным как репрессиями.

Людей, осужденных за то, что те исключительно мирно

выражали свои политические, религиозные или научные

взгляды называют узниками совести.

Более подробную информацию об этих людях вы можете

найти на сайте Amnesty International.

Один из самых известных, например в СССР, узников

совести – это выдающийся ученый Андрей Сахаров – советский

физик, один из создателей термоядерного оружия, который

впоследствии выступал за его запрет, также поддерживая

и создавая правозащитные инициативы.

За его миротворческую деятельность ему вручили нобелевскую

премию, однако в Союзе он подвергался остракизму,

оскорблениям в прессе, преследованию со стороны

КГБ.

Итогом давления репрессивной машины на одного человека

стала его ссылка в 1980, Сахарова лишили заслуженных наград

и званий, позволив вернутся в Москву лишь спустя почти

семь лет.

В Беларуси сегодня, по оценкам «международной амнистии»

узниками совести точно можно назвать Марию Колесникову,

Сергея Тихановского, Виктора Бабарико и других людей,

пострадавших только потому, что их существование не

понравилось действующему режиму.

Эти и многие-многие другие люди – диссиденты в авторитарных

режимах, работники СМИ, правозащитники… да хоть

солидарные спортсмены, отправленные за решетку

за пост в соцсетях – вот кто действительно пострадал

и страдает от нарушения права на свободу выражения

мнения.

Так что если вы видите человека, который громче всех кричит

о том, что он отстаивает это право публикуя какую-нибудь

гомофобную пропаганду, или высказывания о необходимости

физического уничтожения целой социальной группы

– то либо этот человек не понимает значения такого

словосочетания как «свобода выражения», либо он намеренно

использует ее для прикрытия античеловеческих посылов.

Собственно, ряд радикальных групп и сегодня используют

это право для привлечения сторонников, и распространения

своих идей.

Например, это неонацисты, особенно любящие такой

«аргумент» в США.

Они ловко обходят главный посыл своей идеологии – белое

превосходство, и ставят на первый план именно вопрос

свободно выражать свое мнение.

Даже если это мнение о том, что необходимо сформировать

единое белое этногосударство… У Америки со свободой слова

и выражения вообще особые отношения – так первая

поправка в конституцию США гарантирует в том числе

и свободу слова, и эту гарантию соблюдают очень рьяно.

Разумеется, на практике, данное право, как и в любой

другой стране не является абсолютным, Верховный суд

многие десятилетия рассматривает громкие, прецедентные дела,

определяя какие проявления свободы слова разрешены,

а какие нет.

Так, на примере США можно видеть, что такие вещи как

клевета, порнография, вводящая в заблуждение реклама – это

то, что может быть ограничено даже в стране, с очень высокой

планкой свободны выражения мнения.

Иногда – чересчур высокой, ведь от некоторых из таких

громких судебных дел волосы шевелятся даже сегодня.

Одним из таких дел, которые так или иначе касаются

свободы слова, является дело – «Национал-социалистическая

партия Америки против деревни Скоки».

Скоки, штат Иллинойс, население в 1977 – порядка 70 тыс человек,

из них более 40 тыс. – евреи.

Многие из жителей этого населённого пункта пережили

концлагеря, холокост.

Прошло всего 32 года с момента окончания второй мировой.

И в этот момент лидер нацисткой партии заявляет, что его

компания хочет пройти маршем в данном населенном пункте.

Маршем из полусотни человек в традиционной нацисткой

одежде, включая свастики на рукавах… нацистские

знамена… и плакаты «свобода слова для белых».

Подробное описание запланированной акции прилагается.

Разумеется, для еврейской

общины это выглядело не иначе как издевательство,

они заявили о том, что планируют свою контрдемонстрацию,

с количеством участников до 15 тыс… И вряд ли они

готовили нацистам теплый прием.

Администрация Скоки перепробовала

все возможные законные способы для того, чтобы

заблокировать проведение нацисткой демонстрации.

Пережившие холокост никак бы не согласились добровольно

лицезреть подобное мероприятие на своих улицах.

Иски со стороны нацистов, иски

со стороны жителей Скоки... Судебный процесс

затянулся.

Примечательным фактом является и то, что сторону нацистов

защищал Американский Союз Гражданских Свобод (ACLU),

и в частности - Дэвид Голдбергер, имеющий еврейское происхождение.

По убеждениям Союза – если допустить фактический

запрет на марш, из-за того, что идеи нацистов являются

оскорбительными, это означало бы что в такой формулировке

можно допустить цензуру любого высказывания или

действия.

Впрочем, не все в этом Союзе поддержали идеи своих коллег

- тысячи членов ACLU ушли в отставку в знак протеста.

Первое судебное дело разрешилось в пользу жителей населенного

пункта, суд дал предварительный запрет на марш нацистов,

что означало отсрочки в вынесении окончательного

решения – время тянулось, вероятно для того, чтобы

не допустить проведение марша.

Нацисты, под защитой Союза Гражданских Свобод подали

апелляцию в верховный суд, после чего судам Иллинойса

был выслан приказ, решить, является ли судебный запрет

против демонстрации конституционным.

Кроме того, верховный суд постановил, что, если суды

Иллинойса не могут вынести решение незамедлительно,

они обязаны разрешить демонстрацию.

Несмотря на решение Верховного суда, дело тянулось еще

много месяцев.

Нацистам ставили уже другие преграды, вроде запрета

на использование их формы Но так или иначе

одно за одним судебные дела заканчивались победой Союза и нацистов

– согласно Первой поправке, они имели право провести

собрание перед домами деревни Скоки.

Они объявили, что соберут свой марш 24 июня 1978 года.

Впрочем, опять же усилиями жителей деревни – за три

недели до запланированной даты с лидером нацистов

связались представители Министерства юстиции США,

и в ходе переговоров Коллинз заявил свои условиях, демонстрация

была перенесена в центр Чикаго, где нацистов охраняли

от контрпротестующих тысяча чикагских полицейских.

Данный пример часто приводят как иллюстрацию того, что

первая поправка может применятся к провокационным, террористическим

высказываниям ненависти, олицетворяющем фашистские

или расистские идеи.

Идеи, полные ненависти и фанатизма.

Идеи, из за которых пострадало столько людей...

Я прекрасно понимаю жителей Скоки, многие из которых

пережили бесчеловечные вещи от нацистов и их нежелание

лицезреть носителей этой идеологии на своих улицах.

Я прекрасно понимаю японцев, для которых, например, при

релизе «Fallout 3» в Японии, из игры вырезали возможность

взорвать ядерную боеголовку в городе «Мегатонна», а

также переименовали оружие «Толсяк», поскольку Японцам

и так пришлось пережить ядерную бомбардировку,

и одна из бомб также носила это имя.

Я прекрасно понимаю сотни случаев, когда администрация

соцсетей блокирует сообщества, разжигающие ненависть.

И вместе с тем, я прекрасно понимаю, например белорусских

журналистов, вынужденных каждый день своей работы

сталкиваться с давлением со стороны государства,

когда ты не знаешь – посадят тебя сегодня или нет.

Я прекрасно понимаю людей, что были возмущены идеологической

цензуре в СССР.

Я прекрасно понимаю родственников тех, кто стал жертвами страшных

репрессий.

По сути – у нас есть две крайности.

С одной стороны, абсолютная свобода выражения мнения,

которую как раз и иллюстрирует случай Скоки.

С другой стороны – тотальная цензура, способная лишать

здоровья и даже жизни неугодных представителям власти

людей, руководствуясь необоснованными ограничениями, что демонстрируют

авторитарные, особенно часто постсоветские режимы.

Попытка найти баланс между этими крайностями – это

как раз то, чем занимаются различные правозащитники

и институты, поддерживающие международное право.

Строгое соблюдение международных стандартов в области прав

человека это как раз то, что защищает от злоупотреблений

со стороны государства.

По сути, все усилия принимаемые для поддержания свободы

слова – это ничто иное как создание здоровой речевой

среды.

Абсолютная свобода выражения мнения может представляться

очень привлекательной идеей, но, к сожалению, именно

ее используют различные группы, пропагандирующие

ненависть, чтобы отвлечь внимание от бесчеловечности

продвигаемых ими идей.

От неонацистов Германии, до их коллег из США.

От cексистов и гомофобов до экстремистов и лидеров

сект.

Такая идея крайне уязвима для злоупотребления, и,

как и в случае с национал-социалистической партией Америки, выбравшей

своей мишенью населенный пункт с жертвами холокоста,

так и в случае современных представителей идей вроде

«альтрайт» - заинтересованные группы прекрасно понимают

эту уязвимость и используют ее в своих интересах.

Лидеры таких движений заявляют об этом прямо:

Для этих людей свобода слова – это не право, это

инструмент.

Инструмент позволяющий спрятаться.

Поэтому мне очень забавно наблюдать за тем, как неонацист,

гомонегативист или какой-нибудь сексист (что очень часто

сочетается в одном человеке) высказывает очередную

порцию бесчеловечного бреда, оскорбляющего других

людей, в какой-нибудь социальной сети, а потом обижается,

крича о «свободе слова», что, видите ли, люди высказали