006 - 05 ФЕВРАЛЯ 2014
А. ПЛЮЩЕВ: Добрый вечер. Вас вновь приветствуют Александр Плющев и Ольга Быкова (борется с наушниками).
О. БЫЧКОВА: Добрый вечер. Они большие, ну их.
А. ПЛЮЩЕВ: А Маше Гайдар нравится.
О. БЫЧКОВА: Значит, у Маши больше мозга, что не удивительно.
А. ПЛЮЩЕВ: Программа «Своими глазами». У нас в гостях Полина Никольская - корреспондент журнала «Коммерсант Власть». Добрый вечер.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Здравствуйте.
А. ПЛЮЩЕВ: Будем говорить о переселенцах: кто они и как живут, так сегодня сформулирована тема нашей программы. Это соотечественники, это программа по переселению соотечественников сюда.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Государственная. Т.е. это программа российских властей.
А. ПЛЮЩЕВ: И вы, Полина, решили написать об этом, очень большой, основательный материал вышел в журнале «Коммерсант Власть». Как родилась тема? Вроде бы все забыли, как мне кажется, об этом. Была одно время история, о ней много говорили. Мы ждали, что несколько сотен тысяч приедут. А потом забыли, перестали говорить.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Тема родилась давно. Я еще работала даже в другом издании. Это было несколько лет назад, когда программа только началась, в 2006 году, по указу Путина, а в 2007-м приехали первые соотечественники по ней из других стран. Цифры в Интернете можно найти разные, что тогда, в 2006 году, изначально заявлялось, от 100 тысяч в год переселенцев до 300 тысяч в год, есть разные цитаты и данные. Но в итоге через года 2-3, к 2009-му стало понятно, что столько людей не едет. Тогда вообще, по-моему, приехало тысяч 40 за три года, может, побольше. Я еще тогда хотела про нее написать. Но было не понятно, потому что участвовало мало регионов. Как писать? С какой стороны? Сейчас решили к ней вернуться. Уже прошло довольно много времени, и можно подвести итоги этой программы, можно уже сказать, выполнила она ожидания властей или нет. Поэтому решили про нее написать.
А. ПЛЮЩЕВ: Что же в результате получилось? То, что вы увидели, Полина. Можно ли сказать в общем – в частности еще вгрыземся, - что программа удалась, не удалась? Сколько людей приехали, вам удалось выяснить?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Заявлялось изначально, что каждый год должно приезжать от 100 тысяч и больше. Но за 7 лет приехали 154 тысячи.
О. БЫЧКОВА: А приехали 154 тысячи и все они остались? Или это уже совсем другой вопрос?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Это довольно сложно посчитать. Большинство остались. Я думаю, 95% остались, уехали меньше.
А. ПЛЮЩЕВ: Но есть те, которые уехали.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Вроде есть. Я не нашла таких, но я читала на каких-то форумах.
О. БЫЧКОВА: У меня такой человек был в эфире. Митя Алешковский и Петр Алешковский привели нам тогда человека, он старовер, который приехал аж из Южной Америки.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Старовер – это отдельная история.
О. БЫЧКОВА: Он сидел у нас в студии. Колоритнейший человек, с бородой внешне и по выговору из 18 века, а на самом деле из 21-го. И он рассказывал как раз про свои мытарства, как он приехал сюда с семьей, как он помыкался, как он собирался сельским хозяйством заниматься. И в результате он плюнул и уехал обратно.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Их приехало уже больше 100 человек в Россию, именно староверов. Староверы из Боливии. Они живут на Дальнем Востоке и в Калужской области. Они немножко отдельная история. Объясню почему. Когда они приехали на Дальний Восток, их поселили в общежитии. На Дальнем Востоке можно поселяться во все города и села, кроме Владивостока. Т.е. центр в программу не входит. В него поселиться по этой программе переселения нельзя. Их поселили в деревне Корфовка в общежитии. Им там очень не понравилось, потому что они всю жизнь жили очень обособленно, в своих домах, с какими-то своими обычаями, никого к себе не пускали, а тут общежитие.
Т.е. это люди, изначально требовавшие довольно специфических условий. Но программа не совсем была рассчитана на таких людей. Я говорила на эту тему с одним из их соседей, который сейчас там живет. Он не старовер, но он живет в этой деревне на Дальнем Востоке, он рядом с ними проживает. Он был в городе на заработке, и мне удалось с ним поговорить. Они думали, что они приедут, им дадут свой уголок, где они будут проживать своей общиной, их никто не будет трогать. А власти не были к этому подготовлены, программа все-таки не для староверов была рассчитана. Поэтому у них было много проблем с этим. Я их не брала в заметки, потому что очень нестандартная ситуация.
О. БЫЧКОВА: Мне показалось, что с этими староверами ситуация не в староверстве, не в каких-то их личных староверских особенностях, а в том, что они привыкли жить в своей Аргентине, или Боливии, или где они там жили. Вот они жили, у них было хозяйство, они там что-то выращивали, они думали, что они сюда приедут и будут заниматься тем же самым, только на своей исторической родине. А тут-то всё не так. Тут уже не важно, что они староверы, важно, что люди получили совершенно не то, на что они рассчитывали, и главное – не то, к чему они привыкли, живя в других странах. Там, действительно, можно взять кусок земли, можно нанять работников, можно работать, продавать свою продукцию и таким образом жить. Но здесь же так не получается.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Еще они думали, что они приедут – и их здесь очень сильно ждут. Программа не рассчитана на то, что им всё дадут. Они думали, что им всё дадут, им помогут. Это люди, которые поколениями жили в другой стране, они уехали еще до революции, если я не ошибаюсь.
О. БЫЧКОВА: Сильно давно.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Они не представляют, что такое современная Россия, тем более Дальний Восток.
О. БЫЧКОВА: Расскажите истории, более приближенные к нашей реальности. Вот те, кого вы видели своими глазами. Вот люди приехали, поселились в каком-нибудь регионе, где у них тоже было всё не гладко. И что из этого вышло?
П. НИКОЛЬСКАЯ: У меня есть история про Приморский край. Туда переехали в город Артём (это час от Владивостока) несколько семей армян. Кто родственники между собой, кто друзья. Они приехали друг за дружкой, 5 семей.
А. ПЛЮЩЕВ: Откуда?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Под Ереваном они жили. Они армяне.
А. ПЛЮЩЕВ: Т.е. они со своей родины приехали по программе переселения соотечественников в Россию.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Да.
Армения – вторая страна, из которой едут больше всего. Они приехали по этой программе, одна из семей. Приехали почему? Муж работал здесь вахтовым методом газосварщиком. «Газпром», «Роснефть», какие-то их «дочки». Он работал газосварщиком: полгода здесь, полгода дома, в Армении. Зарплата, которую платили, хватало, чтобы жене не работать, воспитывать двоих детей и жить в доме под Ереваном. Но муж сказал в какой-то момент, что давайте все вместе переедем, сколько можно жить на два дома, надоело, хочу семью. Вот есть программа – давайте поедем. Выбрал Приморский край. Жена, когда сейчас со мной говорила, била рукой по столу и возмущенно говорила: «Ну что же он выбрал это Приморье?! Столько же было регионов с работой». И они поехали.
Система по программе какая? Сейчас немножко изменилось, но на тот момент, 2011-2012 гг., когда они приезжали, она была такая, что они пришли в посольство, сказали, что хотят переехать, а дальше они должны выбрать профессию, которая нужна региону. Профессии, которые нужны региону, предоставляют центры занятости. Кто туда обращается? Бюджетные учреждения, заводы. Крупная коммерческая организация скорее всего выложит на HeadHunter резюме или по другим каналам будет искать. Поэтому среди нужных профессий обычно электрики, монтажники – в общем, рабочие руки. Врачи учителя, они нужны везде. Там был газосварщик. И их пригласили, им пришло приглашение от птицефабрики. Они приехали туда, пошли на эту птицефабрику всей семьей. Он устроился туда электриком, а она всю жизнь не работала, она бьет яйца в ведро, для того чтобы сделать яичный порошок потом. И она, по-моему, получает 8-10 тысяч, а он получал 15-17.
А. ПЛЮЩЕВ: Я думаю, в «дочке» «Газпрома» было чуть больше.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Она говорит, что он был устроен официально, и вместе с 30-процентным налогом, который должны были платить иностранцы, получалось 60-70 тысяч. Хватало ему, он еще отсылал семье. Хватало им на четверых этой суммы, она могла не работать. Т.е. они устроились, они как-то живут, но они думают из Приморья уезжать, когда пройдет два года. Через два года им не нужно будет возвращать подъемные деньги, которые дает государство на Дальнем Востоке.
О. БЫЧКОВА: У них есть такое обязательство.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Да.
А. ПЛЮЩЕВ: Надо сказать, что подъемные деньги дают не везде.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Не везде. Подъемные деньги с 2014 года дают на Дальнем Востоке и в Забайкальском крае. До этого давали еще в некоторых регионах. Они варьируются от 40 до 120 тысяч.
А. ПЛЮЩЕВ: Мы наслышаны о ценах в этих регионах. Там без подъемных, наверное, вообще не прожить.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Сложно. Там довольно высокие цены. Как в Москве. Приехавшим нужно устроиться. У кого нет родственников, им нужно снимать квартиру. Потом очень много денег они тратят на медосмотры, на перевод документов.
А. ПЛЮЩЕВ: А медосмотров два ведь.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Один на родине, другой здесь. Потом иногда просят на работе.
А. ПЛЮЩЕВ: Как минимум два, а бывает и больше.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Да, бывает и больше. Они сюда приезжают, и они должны всё заново подавать, для того чтобы гражданство получить. Многие жалуются, что они приходят в ФМС или в другую организацию, им говорят: вам нужно пройти такой-то и такой-то анализ. Они всё это проходят, платят деньги, приносят, а им говорят: ой, это вы зря прошли, давайте вы другое пройдете. Т.е. путаница в документах ужасная, из-за этого им приходится тратить намного больше, чем они рассчитывали.
О. БЫЧКОВА: Трудно представить, что семья куда-то приехала, и она может обойтись без этих подъемных. Это абсолютно нереально. Они нужны в любой ситуации.
П. НИКОЛЬСКАЯ: В центральных регионах России подъемные не платят. В Калуге, в Твери они по тысяч 10.
О. БЫЧКОВА: Это зависит от региона, а бедные регионы не могут себе позволить это.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Это зависит от того, как написано в программе, насколько регион стратегически важен для России. Дальний Восток стратегически важен. В том числе с помощью программы переселения хотят прекратить отток жителей оттуда. Чтобы количество приехавших поровнялось с количеством тех, кто оттуда уезжает. Это одна из целей программ в том числе. Поэтому там большие подъемные – это способ привлечь. Это не то что способ поднять – в Калуге наверняка людям так же тяжело, как и на Дальнем Востоке, - это способ привлечь людей, чтобы они ехали не в Тверь, поближе к Москве, и в Калугу, а чтобы они ехали на Дальний Восток, где им дадут деньги.
А. ПЛЮЩЕВ: Со сколькими людьми вам удалось поговорить? И насколько они были разные?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Я сбилась со счета. Если переселенцев, то интервью 30. Это не считая переписок по почте. Это телефонные разговор и личные встречи.
А. ПЛЮЩЕВ: Мы уже установили – и для меня это было удивительно, - что армяне едут со своей родины сюда. Понятно, по материальным причинам. Как выяснилось, абсолютно беспочвенные ожидания были. Из каких стран едут и какой национальности люди?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Из трех стран больше всего едут: Казахстан, Армения и Узбекистан. Как говорят в ФМС, большинство это славяне, 65%, это цитата чиновника из ФМС. Но едут, я говорила, и с таджиками, и с армянами, и с украинцами. Едут все, потому что когда-то это было одной страной.
А. ПЛЮЩЕВ: Там даже Российская империя. Т.е. финны с поляками попадают, например.
О. БЫЧКОВА: Финны ломанулись?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Нет. Очень мало из не Восточной Европы, из Германии, по-моему, чуть больше 400 человек приехало, на 2-м месте Израиль. Но мне ни с кем не удалось встретиться, кто приехал из Западной Европы, лично.
А. ПЛЮЩЕВ: Очевидно, что их какое-то исчезающее количество.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Конечно, их меньше. Еще, что смущает людей, нужно написать заявление об отказе от гражданства, если ты хочешь получить российское гражданство. Потому что Россия не признает двойное гражданство.
О. БЫЧКОВА: Как это не признает?
П. НИКОЛЬСКАЯ: У вас может быть хоть три паспорта, но Россия будет вас считать гражданином России и судить только по законам России, никуда не выдаст.
О. БЫЧКОВА: Российские граждане имеют право на еще одно гражданство, или еще два?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Если я захочу получить гражданство, то я получу. Но если я хочу получить гражданство России, то я должна отказаться. Чтобы получить гражданство, я должна отказаться.
О. БЫЧКОВА: Тут получается немножко двойная бухгалтерия. Если не сказать мораль.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Они должны написать заявление об отказе от гражданства. Но они не должны предоставить справку, что они перестали быть гражданами другой страны. По факту все пишут заявление, заверенное в посольстве, но паспорта, например, Украины складывают в ящичек, но не отдают. Очень мало кто сдает. Такие есть, но просто люди не разобравшиеся. Они должны отказаться. И граждан, например, из Германии, если у них есть немецкое гражданство, они, наверное, побоятся написать заявление об отказе.
А. ПЛЮЩЕВ: Я читал и статью, и уже вы рассказали об одной истории. А есть ли счастливые истории?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Да, есть. Они связаны по большей части, если у людей здесь есть родственники, связи и так далее.
А. ПЛЮЩЕВ: Есть кому помочь.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Да.
Например, семья инженеров из Узбекистана, они этнические русские, они не узбеки. Как и большинство тех, с кем я говорила, они решили уехать из-за детей. У них была неплохая работа, они инженеры-проектировщики, высшее образование, но в Узбекистане всё меньше русского языка и русскоязычных школ, а те, что есть, то туда рвутся и узбеки. И там школа только 9 классов, а дальше либо колледжи, либо какие-то спецучилища. И в университет попасть довольно сложно- большая коррупция, как рассказывали переселенцы. И они приехали в Калугу, у них тут жили друзья. Друзья им сразу предложили работу, устроили их в свою инженерно-строительную фирму. Они сейчас живут в Калуге, очень довольны, проектируют торговые центры для Калуги.
А. ПЛЮЩЕВ: Это, как правило, те, у кого здесь есть на кого опереться.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Либо есть на кого опереться, либо люди приезжают и знают, что им тут нужно всё сделать самим, они не ищут вакансии в центрах занятости, в бюджетных организациях, а пытаются сами.
О. БЫЧКОВА: Заранее сами наводят какие-то связи.
А. ПЛЮЩЕВ: Имеют право на это – устроиться не туда, куда ты указывал?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Конечно. Как объясняют чиновники, устройство туда, куда указывал, нужно для того, чтобы не было безработных.
О. БЫЧКОВА: А если сам устроился, то и молодец.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Представляете психологию людей. Им говорят: мы вас ждем на этой работе. И они продают квартиры у себя на родине. Они считают, что их здесь ждут. Пришло приглашение – значит, я еду по приглашению, меня пригласили на эту работу.
О. БЫЧКОВА: Они верят словам, короче говоря.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Они верят, что их пригласили. Если им объяснили, что это чистая формальность, они бы, наверное, ехали с другим мышлением.
А. ПЛЮЩЕВ: Мы продолжим разговор с Полиной Никольской, корреспондентом журнала «Коммерсант Власть», после новостей.
НОВОСТИ
А. ПЛЮЩЕВ: Продолжаем программу «Своими глазами». Говорим мы о том, как живут переселенцы по программе переселения, которая продолжается уже 7 лет. Мы закончили на описании одной из историй. Кстати, было упомянуто, что многие едут ради детей. Каково процентное соотношение тех, кто ради детей, и кто нет?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Я не говорила со всеми 154 тысячами, но те, с кем говорила я, 60% мне сказали, что только ради детей.
О. БЫЧКОВА: Они своим детям что хотят?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Образование, во-первых. Как я уже объяснила, там очень мало становится русского языка и бесперспективно. Больше работы, больше перспектив они видят в России, чем в Узбекистане или Таджикистане.
О. БЫЧКОВА: Это русскоязычные?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Да.
Наверное, с самого начала нужно было пояснить такой момент, что вообще дает программа. Основное, что дает программа, это упрощенная схема получения гражданства. По обычной схеме получать гражданство России займет от 6 лет, со сбором всех документов и так далее. По программе переселения соотечественников гражданство дают за полгода. Это основной профит, из-за которого едут люди. Власти возмещают переезд, т.е. билеты и провоз багажа. Кажется, еще автомобиль можно провести по каким-то льготным условиям. И в некоторых регионах платят подъемные. В некоторых регионах еще дают бесплатное жилье, временное, типа общежития. Ну как бесплатное? Может, тысячу-две вы платите за комнату. Но это абсолютно не во всех, это довольно редко, чтобы давали такое жилье. И гражданство
Поэтому многие едут из-за гражданства. Например, в Приморье многие собираются прожить два года. Какая схема? Если ты взял подъемные или компенсации за провоз багажа, то нужно в регионе два года прожить, чтобы их не возвращать. И многие приезжают в Приморье, потому что в Приморье дают согласие почти всем. Мало едет – и дают согласие. В Калуге, куда приехало уже очень много переселенцев, там выбирают, там каждому третьему приходит отказ от участия в программе.
Есть процент людей, которые приезжают в Приморье, там получают гражданство, а дальше оттуда уезжают в Москву, или в Санкт-Петербург, или в какой-то другой регион работать. Например, в Находке есть транспортное предприятие, автобусы городские ходят, они им принадлежат, и на этом предприятии работает очень много людей, приехавших по этой программе: киргизы, армяне, узбеки. На этом предприятии начальник отдела кадров, она мне говорила, что она прямо просит центр занятости говорить, когда приезжают такие люди, потому что они очень хорошо работают, они знают русский, им очень нравится, но половина из них уже уехала из Приморья.
А. ПЛЮЩЕВ: Т.е. ты должен какое-то время там прожить.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Полгода они получают гражданство. Полгода они живут как иностранные граждане. У них зеленая книжка соотечественника, по которой они могут устроить ребенка в детский сад, в школу, по которой работодатель обязан их взять на работу не как иностранца, а как гражданина России сразу. Кстати, замечание: очень многие работодатели этого не понимают. Когда они приходят на работу, им многие говорят: вы же иностранец, как мы вас возьмем? Поэтому такие сложности тоже есть. С годами их становится меньше, но они и сейчас есть. Многие жаловались.
А. ПЛЮЩЕВ: Какой-нибудь случай, который вас больше всех поразил. Что показалось вам наиболее странным или интересным?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Мне показались интересными все случаи с врачами, с которыми я сталкивалась. Все регионы, как один, скажут, что им нужны врачи. Если у переселенца профессия врач и он еще где-то работал, у него всё это законно в своей стране, его любой регион возьмет, потому что дефицит везде. Им в посольствах это не объясняют. Кто-то не до конца понимает ситуацию, но в России иностранный врач может работать, только подтвердив диплом и свою квалификацию, только на этих условиях. Опять же здесь возникает психологическая проблема, потому что им приходит из больницы – ой, как вы нам нужны, вы такой классный врач, приезжайте к нам скорее. И они приезжают, а в больнице им говорят: вам же нужно диплом подтвердить, вам же нужно документы в Москву отослать. А все боятся отсылать оригинал диплома в Москву. А чтобы поехать в Москву, нужны деньги.
О. БЫЧКОВА: Оригинал надо отсылать?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Надо отослать оригинал диплома в Росздравнадзор.
О. БЫЧКОВА: Ничего себе.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Там будут проверять, действительно ли ты учился в этом иностранном университете. Но после подтверждения диплома врач может работать медсестрой или медбратом. Дальше нужно подтверждать квалификацию. Это уже делается в зависимости от региона, в зависимости от профессии. Мне одна врач рассказывала. Она переселилась в Саратов. Она 7 с половиной лет работала в Узбекистане, в Ташкенте рентгенологом, до этого хирургом. У нее есть стаж. Она даже сказала, что в Узбекистане она себе на пенсию заработала. Она приехала в Саратов, потому что у нее тут брат живет.
И ей сказали в больнице, что для того, чтобы ей подтвердить квалификацию, ей нужно уехать в Пензу на 2 или 3 месяца и заплатить за это 60 тысяч. Она сказала, что у нее нет сейчас ни денег таких, ни возможностей, потому что она приехала с сыном, с матерью. Брат, конечно, помогает, но она не может взять и уехать. И сразу после этого она пошла уборщицей в парикмахерскую мыть полы. Сейчас у нее всё наладилось, но она не занимается врачебной деятельностью. Она получает здесь второе образование. Т.е. врачи нужны, но она не занимается врачебной деятельностью. Другой врач на Дальнем Востоке, он занимается врачебной деятельностью неофициально. Т.е. он числится администратором, а по сути дела выполняет функции врача.
О. БЫЧКОВА: Т.е. больница пошла на это.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Он в частной клинике. Частная клиника пошла. Врачей не хватает – его взяли. Наверное, он не выполняет какие-то суперсложные функции, но он на подхвате именно на какой-то меддолжности. У многих такая проблема есть. Когда спрашиваешь, что с этим делать, говорят честно, что, наверное, когда ты переселяешься, нужно смотреть, что тебе нужно сделать. Это сложно. Довольно мало информации по поводу подтверждения дипломов. Когда я готовила статью, я пыталась найти точную схему, что нужно делать врачам. Если честно, так толком и не разобралась. Поговорила со своими знакомыми врачами, приехавшими из-за рубежа. Они сказали, что, действительно, очень сложно, и они даже до конца не разобрались. Прошли какие-то курсы. Возможно, это можно было сделать легче.
А. ПЛЮЩЕВ: Полина, а если посмотреть с другой стороны? Мы всё говорим о тех, кто переселяется. Но есть же и те, кто их принимает. Чиновники ФМС, работодатели. Вы чуть-чуть сказали уже о том, что на одно из предприятий очень нравится, когда приезжают такие люди, и это предприятие просит центр занятости направлять к ним. А с принимающей стороны, как вам показалось?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Чиновники имеется в виду?
А. ПЛЮЩЕВ: Чиновники. Может быть, работодатели.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Все сталкиваются с такой же бюрократией, как и мы. ФМС довольно бюрократическая структура. Зеленая книжка соотечественника все равно не освобождает от обязанности встать на регистрационный учет как иностранцу за 7 дней. Т.е. человек приезжает, ему за 7 дней нужно где-то поставить временную регистрацию. Где? Очень многие покупают. Они неофициально, без имен об этом говорят: мы покупаем регистрацию. Это стоит от 6 до 12 тысяч в год. А кто-то покупает постоянную прописку, если это нужно. Например, ипотеку вы не возьмете без штампа в паспорте, без постоянной регистрации. Кто-то 30 платил в год, кто-то 10. Поэтому они сталкиваются с какой-то коррупцией, с кучей бумаг. Я объяснила, что не дают им список документов, который им нужен. Это первое, с чем они сталкиваются. Кто-то очень зол на ФМС по этому поводу, многие отзываются не очень хорошо из-за этого бюрократического барьера.
Но есть и хорошие стороны. Например, в Уссурийске в центре занятости какой-то замечательный заместитель директора, который одалживает из своих личных средств деньги переселенцам, если им нужно, встречает их. Кстати, их не встречают в аэропортах. Они прилетают – их никто не встречает. А он, когда они приезжает в Уссурийск из Владивостока, он встречает каждого на вокзале, помогает устроиться, найти квартиру. Т.е. есть люди, которые действительно помогают. Нельзя сказать, что все чиновники поголовно хладнокровные, им всем всё равно. Но многие, конечно, с этим сталкиваются. Меня поразила история. Это не чиновники, но люди в Твери.
А. ПЛЮЩЕВ: «Это не чиновники, но люди» - хорошо.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Обычные люди, не госслужащие. Из Таджикистана в Тверь переехала семья. Они журналисты. Их четверо человек, двое маленьких детей. Они блондины с большими голубыми глазами, все четверо. Т.е. они абсолютно не похожи на людей из Таджикистана, но они с таджикскими паспортами, потому что они граждане Таджикистана, она там родились, прожили всю жизнь. Они приехали в Тверь и стали искать квартиру для съема. Сначала они говорили по телефону, звонили арендодателям, их спрашивали, какое гражданство. Они говорили, что Таджикистан. Трубку сразу вешали. После этого они стали говорить, что гражданство России, брали голубоглазого блондина ребенка с собой на плечо и шли в квартиру. Там показывали квартиру, говорили, что всё хорошо, но для проформы спрашивали, какое гражданство. Таджикистан. Нет, мы вам квартиру не сдадим. В результате случайно они сняли: какая-то женщина, которая в свое время переехала из Таджикистана и понимала их проблемы, она сдала им квартиру. Поэтому в областях средней России есть такая проблема.
А. ПЛЮЩЕВ: Это фактически ответ на вопрос нашего постоянного слушателя Дмитрия. Он спрашивал, как переселенцы адаптируются к российским реалиям. Таня спрашивала: «Как относятся к переселенцам местные жители? Ведь у нас и своих не любят – терпят».
О. БЫЧКОВА: Это важный вопрос, о чем вы начали говорить, Полина. Действительно, многие приезжают и обнаруживают, что картина в реальности не такая, как им казалось, когда они только принимали эти решения. Я подумала: а откуда они могут получить эту информацию? Я сильно сомневаюсь, что у каких-то российских ведомств, которые этим занимаются, у них дико содержательные сайты.
А. ПЛЮЩЕВ: Цветные брошюры.
О. БЫЧКОВА: Множество вопросов и ответов, вот только кликай – и получай.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Вообще ничего нет. У кого здесь родственники или друзья, все пытаются позвонить, узнать. У очень многих друзья уже переехали по этой программе.
О. БЫЧКОВА: Т.е. таким дедовским способом.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Интернет, конечно же, есть. Кто-то в командировки ездит, у кого работа с этим совпадает. Очень разные истории. Есть истории с очень хорошим концом, есть истории с не очень хорошим концом, есть те, кто приезжает монтажниками, таких рабочих профессий, есть те, кто приезжает с профессией уже более серьезной и даже на позиции менеджмента. Но с этим есть еще одна проблема, она описана в моей заметке. Еще одна поразившая меня история. На заре этой программы, в 2009 году из Казахстана решил переезжать мужчина, ему тогда было 40 лет, он приезжал с женой, двумя детьми. Он решил переехать в Россию. У него была очень хорошая должность, он был начальником крупного табачного завода в Казахстане, заместителем по оборудованию, т.е. на нем лежало всё оборудование, вся техника.
О. БЫЧКОВА: А этот человек был казах?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Этнический русский. Не знаю, какие там крови у него намешаны, но он не казах. Раньше у России с Казахстаном действовала упрощенная схема получения гражданства. Но на момент, когда он переезжал, она закрылась, и он решил переезжать по этой программе. Он пришел в посольство, ему дали папочку с профессиями. Он переезжал в Калугу, у него дядя переехал в 90-е. Ему дали папочку с профессиями, там слесари, дворники. Он выбрал что-то подходящее, написал, что готов приехать, сам всё оплатить, что ничего возмещать не надо, подъемные не нужны, билеты не нужны, что он приедет и сам купит квартиру. Ему просто нужно, чтобы ему дали разрешение. Ему пришел отказ, где было сказано, что такие специалисты области не нужны.
А. ПЛЮЩЕВ: Оverqualified?
О. БЫЧКОВА: Т.е. дворники нужны…
П. НИКОЛЬСКАЯ: Это опять такая техническая проблема, что они берут из центров занятости. А в центре занятости не напишет крупный завод, что им нужен менеджер по IT.
О. БЫЧКОВА: В результате получается, что эта практика, которая вот такая, она противоречит тому, что хотят на самом деле власти и вообще РФ в целом получить от всей этой затеи.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Почему? Это не противоречит. Центры занятости хотят по большей части врачей, учителей и специалистов среднеспециальных профессий.
О. БЫЧКОВА: Они хотят, чтобы к ним ехали образованные, квалифицированные и амбициозные, которые будут здесь рыть землю…
П. НИКОЛЬСКАЯ: Они так не говорят.
О. БЫЧКОВА: Но они так говорят официально.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Высококвалифицированные люди могут быть и среднеспециальных профессий, просто в центрах занятости обычно именно такие профессии. Т.е. им нужны хорошие монтажники.
О. БЫЧКОВА: Это вопрос в большей степени к центру занятости.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Да.
Государству нужно одно, а что там нужно бизнесу, университетам, это не учитывается в этих данных. Поэтому получается некий диссонанс. Сейчас эту ситуацию пытаются исправить в ФМС, в программу внесены изменения, и с 2014 года можно писать в анкете, что ты готов трудоустроиться сам.
А. ПЛЮЩЕВ: И тогда тебе не нужно приглашение от работодателя.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Да.
Но пока не понятно, поможет это или нет, потому что всё равно все анкеты соотечественников проходят через Минтруда, потому что они должны определить, нужна региону специальность или нет. И не понятно, как региональные органы будет себя вести, будут ли они говорить «да, можешь трудоустроиться сам, давай», или они всё равно будут брать свои листочки со специальностями…
О. БЫЧКОВА: И захотят всё держать у себя под колпаком.
П. НИКОЛЬСКАЯ: И будут все равно присылать отказ. Пока это не понятно, потому что эта норма только с января 2014-го.
А. ПЛЮЩЕВ: Я помню, когда обсуждался еще только проект этой программы, тогда почему-то очень много говорили о русскоязычных из стран Балтии.
О. БЫЧКОВА: Я тебе расскажу другую историю, я всё хочу ее вставить. Это мои знакомые. Это было сколько-то лет назад. Русскоязычная семья из Узбекистана, русские, которые оказались еще в 19 веке по каким-то причинам в Ташкенте.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Вот у этого Андрея из Казахстана то же самое – еще при царе вся семья приехала.
О. БЫЧКОВА: И здесь тоже вся семья жила, но в какой-то момент они решили, что надо возвращаться в Россию, через несколько поколений. Там были мать и дочь учительницы русского языка, еще чего-то. Когда они приехали, им сказали: отлично, нам же учителя нужны, нам учителей не хватает, у нас миллион свободных мест. Поезжайте в какую-то область, не помню, Калужскую, Ярославскую, куда-то в среднюю полосу. Чем всё закончилось? Поколениями они жили в городе, а их отправили в село. Мы понимаем, что такое для человека, который жил в городе всегда, в городской квартире или в доме, не важно, это Ташкент, Москва или Тверь, но это городской человек, его отправили буквально в чистое поле куда-то в разваливающуюся избу в сугробах и снегах где-то в русской погибающей деревне. Они там прожили какое-то время, сколько они обязаны были прожить. Как только этот срок закончился, они подхватились и уехали. И они дальше были в Москве, где-то еще.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Гражданство получили.
О. БЫЧКОВА: Да. Самое главное, что в результате Россия не получила двух учителей.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Это как с врачами.
О. БЫЧКОВА: Потому что учителями они работать в итоге не стали, они перебиваются на каких-то разных работах, где угодно. Вот эта задача, которую ставило перед собой государство таким образом, она не решена.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Кстати, учителям тоже нужно подтверждать диплом, т.е. они не могут с иностранным дипломом здесь преподавать, им тоже нужно отправлять документы в Москву и подтверждать это. Да, это проблема. Государство, как мне кажется, думало, что мы сейчас скажем «давайте приезжайте к нам» - и все поедут, потому что им плохо живется в Узбекистане, Таджикистане, поэтому к нам приедут и будут готовы работать на зарплаты, на которые не готовы работать наши граждане.
О. БЫЧКОВА: И жить в разваливающейся избе не понятно где.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Изба – немножко не понятно. Потому что они не обязаны туда ехать, они могут отказаться, выбрать другой регион.
О. БЫЧКОВА: Там будет другая изба.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Вы приходите и говорите: я хочу в Калугу. Вам говорят: в Калуге мест нет, выберите из других. Сейчас в программе участвуют 45 регионов. Когда она только запускалась, было 12. Поэтому, в принципе, там можно выбрать другое регион. Вопрос, что люди всё равно не хотят ехать на Дальний Восток.
О. БЫЧКОВА: Кавказ участвует?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Нет. По-моему, с этого или следующего года готов участвовать Ставропольский край. До этого из южных регионов участвовал какой-то один, из Южного федерального округа. Люди не хотят ехать на Дальний Восток, люди хотят поближе к Москве, где есть работа, где есть условия.
О. БЫЧКОВА: Ты начал спрашивать про каких-то русскоязычных.
А. ПЛЮЩЕВ: Да, про каких-то русскоязычных. Много говорилось тогда, что, может быть, из Прибалтики. У нас еще принято считать, что в Прибалтике есть гонения на русскоязычных.
О. БЫЧКОВА: И они так страшно ущемлены там, что сразу приедут, упадут в объятия.
А. ПЛЮЩЕВ: Есть ли люди из Прибалтики?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Есть. Больше всего из Латвии едут. За 7 лет приехали 674 человека. Это данные ФМС на декабрь 2013 года. Из Эстонии приехали 134 человек, из Литвы – 366 человек.
А. ПЛЮЩЕВ: В общей сложности чуть больше тысячи человек. Это 1% от всех, кто приехал.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Больше всего едут Казахстан, Армения, Узбекистан. Таджикистан – на 5-м месте. Из Украины еще едут.
А. ПЛЮЩЕВ: Часто ли бывает так, что приезжает не вся семья, а приезжает кто-то один.
П. НИКОЛЬСКАЯ: По программе обязаны приехать муж с женой, т.е. они обязаны приехать вместе.
О. БЫЧКОВА: А если человек не женат?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Я имею в виду, что, если он женат, то они должны приехать вместе, чтобы не было так, что он приехал на заработки, получил гражданство и не остался. Задача программы – чтобы они здесь остались, чтобы они не приезжали на заработки. Поэтому если есть муж или жена, они обязаны приехать вместе. А дальше по программе можно с собой включить в эту книжечку и в анкету соотечественника родителей, брата, сестру, детей.
А. ПЛЮЩЕВ: А на них не обязательно вакансии оформлять.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Они пишут в анкетах вакансии, но вакансия нужна именно заявителю. Но они пишут вакансии. Если семья учителей, то, конечно, их возьмут, потому что целая семья учителей приехала, а они в таком дефиците.
А. ПЛЮЩЕВ: Насколько я понял, в последние годы количество желающих приехать увеличилось.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Да.
Больше всего приехало в 2012 году, больше 60 тысяч приехали из 154 тысяч за все годы.
А. ПЛЮЩЕВ: Это бум. Больше трети приехали за один год.
О. БЫЧКОВА: Что изменилось в 2012 году внезапно?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Когда программа только запускалось и требовалось огромное количество справок, присылали какую-то бумагу от работодателя, с печатью, т.е. это даже не телефонным разговором решалось. Стали потихонечку эти бюрократические барьеры удалять. Мне кажется, поэтому люди поехали. К ним стало чуть меньше требований. Если требований будет меньше и это будет легче, то цифру 100 тысяч в год можно преодолеть. Сейчас ФМС заявляет, что по программе они хотели бы видеть 100 тысяч в год. Господин Ромодановский, глава ФМС, заявил, что России нужно 300 тысяч мигрантов в год, чтобы экономически как-то развиваться, из этих 300 они хотят, чтобы 100 тысяч – это были переселенцы, приехавшие по государственной программе.
О. БЫЧКОВА: Уже всё равно планы не такие амбициозные, как это было в самом начале.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Сейчас они вернулись к планам 100 тысяч в год, к самому началу. Но я говорю, 60 тысяч – это был пик, это всё равно не было 100 тысяч.
А. ПЛЮЩЕВ: А у программы есть какой-то лимит действия?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Был. Сейчас она бессрочная. До прошлого года был лимит 2007-2012. С 2013-го ее сделали бессрочной. И еще, мне кажется, поэтому тоже люди поехали.
А. ПЛЮЩЕВ: Последний год.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Да, все думали, что сейчас программа закончится, и ломанулись по ней. А сейчас, когда она бессрочная, не понятно, какие цифры будут. ФМС говорит, что рассчитывает в 2014-м на 50 тысяч точно.
О. БЫЧКОВА: А вот эти 45 регионов, куда они потом попадают, почему их только 45?
П. НИКОЛЬСКАЯ: Это регионы, либо стратегически важные для России, либо это регионы инновационные, развивающиеся, вроде Калужской области, там сейчас строится куча заводов.
А. ПЛЮЩЕВ: И построено уже. Автомобильный.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Да.
И туда требуются люди. Поэтому он входит. Плюс не все регионы хотят. Во многих регионах сложная обстановка, безработица, их не могут заставить. В принципе, добровольный порядок. Им рекомендуют вступать в программу, но не все хотят. Кавказ не берут по каким-то соображениям безопасности и так далее. Москва и Питер не войдут никогда, потому что здесь и так большой миграционный поток, так говорят в ФМС.
О. БЫЧКОВА: Плюс еще несколько крупных городов по тем же причинам.
П. НИКОЛЬСКАЯ: Да.
А. ПЛЮЩЕВ: Полина Никольская, корреспондент журнала «Коммерсант Власть», была в программе «Своими глазами». «Переселенцы: кто они и как живут?» - вот об этом шла у нас речь. Ольга Бычкова и Александр Плющев были с вами.
О. БЫЧКОВА: Спасибо. Пока.
