×

Χρησιμοποιούμε cookies για να βελτιώσουμε τη λειτουργία του LingQ. Επισκέπτοντας τον ιστότοπο, συμφωνείς στην πολιτική για τα cookies.


image

Беларусь 2020 после выборов, День рождения белорусской революции

День рождения белорусской революции

Все было не зря.

Я не помню, был ли в тот день снег. И это, пожалуй, единственное, что ушло из памяти. Все остальное помню все десять лет. Оно уже навсегда останется под грифом «будто вчера». 19 декабря 2010 года. День рождения белорусской революции.

Нет, конечно, все началось гораздо раньше. Было первое в истории Беларуси массовое шествие в Куропаты в 1988 году, которое разгоняли водометами. Был «Чарнобыльскі шлях-1996», когда демонстранты переворачивали милицейские машины. Был Марш свободы-1999, когда для защиты от возможных атак силовиков белорусы разбирали каменные ступеньки возле парка Горького. Была Плошча-2006 с палаточным лагерем, который продержался целых три дня.

Во время куропатского шествия белорусы, тогда еще законопослушные обладатели паспортов СССР, узнали, как действуют водометы и как пахнет газ «Черемуха-10». «Чарнобыльскі шлях» учил их прорывать оцепления и не останавливаться. Марш свободы напомнил, что булыжник – орудие не только старорежимного пролетариата. Во время Плочшы-2006 были заложены основы народной солидарности: тогда каждый вечер после работы минчане несли в палаточный лагерь еду, теплые вещи, термосы с чаем – и многие тут же садились на 15 суток. А между этими событиями было множество менее масштабных, но не менее важных.

Но в те годы у многих сохранялась надежда, что все обойдется без личного участия каждого. Что правитель сам вдруг испугается того, что сотворил, и тихо сбежит куда-нибудь в Эмираты. Что однажды ночью его тихо уберут чиновники и врубят «Лебединое озеро» по телевизору. Что ему позвонит Путин и скажет «все, Саша, надоел». Что прилетит из Вашингтона Буш, лично наденет наручники и подарит белорусскому народу статую Свободы - или хотя бы отправит Шестой флот к берегам белорусских морей и океанов. Словом, что-нибудь такое, deus ex machina. И не придется рисковать – просто проявить терпение и подождать.

А в 2010 году ко всем наконец пришло понимание того, что никакой бог из машины не придет, и уничтожение режима – личное дело каждого. Даже если придется рисковать. И 19 декабря белорусы вышли на площадь – даже те, кто раньше не выходил. При том, что кампания запугивания шла с лета. При том, что кандидата в президенты Владимира Некляева избили еще по дороге на площадь. При том, что не было телеграм-чатов и развитых социальных сетей, собираться дворовыми и районными колоннами еще не придумали, и до площади люди добирались самостоятельно, не зная точно, доберутся ли вообще. И все равно шли. И стояли на площади. И готовы были стоять, сколько понадобится. И не бежали, когда войска пошли в атаку. Пятьдесят тысяч человек. Это был действительно день рождения революции.

Некоторые из нас потом говорили, что все закончится в течение года-двух. Другие утверждали, что эта гнусная диктатура – живучая, как таракан: вроде мелкая, но всегда успевает в щель забиться, и потому она навсегда. Третьи были убеждены, что не навсегда, но и не на год-другой: вот сейчас, 19 декабря, вся Беларусь поняла, что без выхода на площадь не обойтись, но от осознания до действия должно пройти время, - они и оказались правы. Путь от всеобщего осознания до всеобщего действия занял десять лет. Много. Но, к счастью, короче, чем наша жизнь. Так что мы успеем. Все было не зря.

В первую годовщину нашей Площади, когда я не знала, жив ли мой муж и где он – то ли в ШИЗО витебской колонии, то ли снова где-то на этапе, - я говорила, что рано или поздно Лукашенко ответит за все, и личные счеты к нему уже у сотен тысяч белорусов, но я готова встать в хвост очереди и пропустить вперед родственников тех, кого он убил. Теперь, спустя десять лет, эта очередь уже не из сотен тысяч, а из миллионов. Но и тех, кого следует пропустить вперед, стало еще больше. Значит, нам всем следует поторопиться. Чтобы не предать ни тот прекрасный и страшный декабрь, ни этот жаркий отчаянный август.

Снова декабрь, и прошло десять лет, а все равно – будто вчера, не иначе. Все навеки врезалось в память – и войска на площади, и Некляев, которого несут в «Скорую», и мой избитый муж Андрей Санников, лежащий на площади, и наша с Наташей Радиной голодовка в СИЗО КГБ, и доносившиеся в камеру крики тех, кого пытали, и угрозы «сгноить на зоне», и сквозь все эти ужасы – твердое, железное, фундаментальное знание: все это было не зря. Оно и сейчас с нами, это знание. И ощущение близкой победы – тоже.

Вот только никак не могу вспомнить, шел ли в этот день снег.

Ирина Халип, специально для Charter97.org

День рождения белорусской революции ||bielorrussa| Geburtstag der Belarussischen Revolution Birthday of the Belarusian Revolution Anniversaire de la révolution biélorusse

Все было не зря. |||em vão It was not in vain.

Я не помню, был ли в тот день снег. ||||||||neve I don't remember if there was snow that day. Não me lembro se nevou naquele dia. И это, пожалуй, единственное, что ушло из памяти. And this is perhaps the only thing that has gone from memory. E isso, talvez, seja a única coisa que saiu da memória. Все остальное помню все десять лет. |o resto|||| All the rest I remember all ten years. Dez anos se passaram e lembro de tudo o mais. Оно уже навсегда останется под грифом «будто вчера». |||permanecerá||sob o selo|"como se"| It will forever remain under the heading "as if yesterday." Ficará para sempre sob o selo de "como se fosse ontem". 19 декабря 2010 года. December 19, 2010. 19 de dezembro de 2010. День рождения белорусской революции. Aniversário da revolução bielorrussa.

Нет, конечно, все началось гораздо раньше. ||||muito mais| No, of course, it all started much earlier. Não, claro, tudo começou muito antes. Было первое в истории Беларуси массовое шествие в Куропаты в 1988 году, которое разгоняли водометами. ||||||||Kurapaty Forest|||||canhões de água There was the first mass march in the history of Belarus to Kurapaty in 1988, which was dispersed with water cannons. Foi a primeira marcha em massa na história da Bielorrússia até Kurapaty em 1988, que foi dispersada com canhões de água. Был «Чарнобыльскі шлях-1996», когда демонстранты переворачивали милицейские машины. ||caminhada||manifestantes||carros da polícia| There was “Charnobylski Shlyakh-1996”, when demonstrators overturned police cars. Houve o 'Caminho de Tchernobyl-1996', quando os manifestantes viraram carros da polícia. Был Марш свободы-1999, когда для защиты от возможных атак силовиков белорусы разбирали каменные ступеньки возле парка Горького. ||||||||||||||||Parque Gorky There was the 1999 Freedom March, when the Belarusians dismantled stone steps near Gorky Park to protect themselves from possible attacks by the security forces. Houve a Marcha da Liberdade de 1999, quando os bielorrussos desmontaram os degraus de pedra perto do Parque Gorky para se protegerem de possíveis ataques das forças de segurança. Была Плошча-2006 с палаточным лагерем, который продержался целых три дня. ||||acampamento de tendas|||inteiros|| There was Ploscha-2006 with a tent camp, which lasted for three whole days. Houve a Praça de 2006 com um acampamento de tendas que durou três dias inteiros.

Во время куропатского шествия белорусы, тогда еще законопослушные обладатели паспортов СССР, узнали, как действуют водометы и как пахнет газ «Черемуха-10». During the Kurapaty procession, the Belarusians, then still law-abiding holders of USSR passports, learned how water cannons work and how the Cheryomukha-10 gas smells. Durante a procissão de Kurapaty, os bielorrussos, na época ainda portadores obedientes de passaportes da URSS, descobriram como funcionam os canhões de água e como cheira o gás "Cheryomukha-10". «Чарнобыльскі шлях» учил их прорывать оцепления и не останавливаться. “Charnobylski Shlyakh” taught them to break through the cordons and not stop. O "Caminho de Chernobyl" os ensinou a romper bloqueios e não parar. Марш свободы напомнил, что булыжник – орудие не только старорежимного пролетариата. The Freedom March reminded us that the cobblestone is not only a tool of the old regime proletariat. A marcha da liberdade lembrou que o paralelepípedo é uma arma não apenas do proletariado stalinista. Во время Плочшы-2006 были заложены основы народной солидарности: тогда каждый вечер после работы минчане несли в палаточный лагерь еду, теплые вещи, термосы с чаем – и многие тут же садились на 15 суток. ||Praça Kalinovski|||fundamentos da solidariedade|popular|||||||os habitantes de Minsk|levavam||de tendas|acampamento de barracas||roupas quentes||garrafas térmicas|||||||eram presos||15 dias During Plochshy-2006, the foundations of popular solidarity were laid: then every evening after work, Minskers brought food, warm clothes, thermoses with tea to the campground - and many immediately sat down for 15 days. Durante o Ploshchad-2006, as bases da solidariedade popular foram estabelecidas: então, todas as noites depois do trabalho, os habitantes de Minsk levavam comida, roupas quentes, garrafas térmicas com chá para o acampamento - e muitos imediatamente se sentavam por 15 dias. А между этими событиями было множество менее масштабных, но не менее важных. And between these events there were many less large-scale, but no less important. E entre esses eventos houve muitos menos significativos, mas não menos importantes.

Но в те годы у многих сохранялась надежда, что все обойдется без личного участия каждого. But in those years, many still had the hope that everything would be done without the personal participation of everyone. Mas naquela época muitos ainda tinham esperança de que tudo se resolveria sem a participação pessoal de cada um. Что правитель сам вдруг испугается того, что сотворил, и тихо сбежит куда-нибудь в Эмираты. That the ruler himself will suddenly be afraid of what he has done, and will quietly flee somewhere in the Emirates. Que o governante de repente se assustará com o que fez e silenciosamente fugirá para algum lugar nos Emirados. Что однажды ночью его тихо уберут чиновники и врубят «Лебединое озеро» по телевизору. That one night officials would quietly remove him and turn on Swan Lake on TV. Que numa noite os funcionários o retirarão silenciosamente e colocarão Что ему позвонит Путин и скажет «все, Саша, надоел». ||||||||enjoou That Putin will call him and say "that's it, Sasha, I'm tired of it." Que Putin o ligará e dirá "acabou, Sasha". Что прилетит из Вашингтона Буш, лично наденет наручники и подарит белорусскому народу статую Свободы - или хотя бы отправит Шестой флот к берегам белорусских морей и океанов. |||Washington|Bush|||||||povo bielorrusso|estátua da Liberdade|Liberdade||||enviará||Sexta Frota||costas de Belarus|bielorrussas|mares||oceanos That Bush will fly from Washington, personally handcuff and give the Belarusian people the Statue of Liberty - or at least send the Sixth Fleet to the shores of the Belarusian seas and oceans. Que Bush virá de Washington, colocará pessoalmente algemas e presenteia o povo bielorrusso com a Estátua da Liberdade - ou pelo menos envia a Sexta Frota para as costas dos mares e oceanos bielorrussos. Словом, что-нибудь такое, deus ex machina. Em resumo||||deus ex machina||deus ex machina In a word, something like that, deus ex machina. Em suma, algo assim, deus ex machina. И не придется рисковать – просто проявить терпение и подождать. ||terá que|arriscar||demonstrar|paciência||esperar And you don't have to risk it - just be patient and wait. E não será preciso arriscar - apenas ser paciente e esperar.

А в 2010 году ко всем наконец пришло понимание того, что никакой бог из машины не придет, и уничтожение режима – личное дело каждого. ||||||chegou|||||deus ex machina||||virá||destruição|regime|pessoal||de cada um And in 2010, everyone finally came to understand that no god would come from the machine, and the destruction of the regime is everyone's personal business. E em 2010, todos finalmente perceberam que nenhum deus da máquina viria, e derrubar o regime é uma questão pessoal de cada um. Даже если придется рисковать. Even if you have to take risks. Mesmo que tenham que arriscar. И 19 декабря белорусы вышли на площадь – даже те, кто раньше не выходил. |||||||||||não saíam And on December 19, Belarusians took to the square - even those who had not come before. E em 19 de dezembro, os bielorrussos saíram para a praça - até mesmo aqueles que nunca haviam saído antes. При том, что кампания запугивания шла с лета. ||||intimidação|estava ocorrendo||do verão Despite the fact that the campaign of intimidation has been going on since the summer. Apesar da campanha de intimidação ter começado no verão. При том, что кандидата в президенты Владимира Некляева избили еще по дороге на площадь. |||candidato a presidente||presidente||Vladimir Neklyayev|espancaram||||| Given that the presidential candidate Uladzimir Nyaklyaeu was beaten on his way to the square. No entanto, o candidato à presidência, Vladimir Neklyaev, foi agredido ainda a caminho da praça. При том, что не было телеграм-чатов и развитых социальных сетей, собираться дворовыми и районными колоннами еще не придумали, и до площади люди добирались самостоятельно, не зная точно, доберутся ли вообще. |||||chats do Telegram|chats do Telegram||desenvolvidas|sociais|redes sociais|reunir-se|de bairro||de bairro|colunas de bairro|||inventaram|||||chegavam|por conta própria|||com certeza|chegarão|| Despite the fact that there were no telegram chats and developed social networks, they had not yet thought of gathering in courtyard and district columns, and people got to the square on their own, not knowing for sure whether they would get there at all. Apesar de não haver telegramas e redes sociais desenvolvidas, ainda não havia a ideia de se reunir em colunas de bairros e distritos, e as pessoas chegavam à praça por conta própria, sem saber ao certo se chegariam lá de fato. И все равно шли. And still they walked. E ainda assim, continuaram caminhando. И стояли на площади. And they stood in the square. Eles estavam de pé na praça. И готовы были стоять, сколько понадобится. |||||for necessário And they were ready to stand as long as needed. E estavam dispostos a ficar em pé pelo tempo que fosse necessário. И не бежали, когда войска пошли в атаку. ||não fugiram||tropas|||ao ataque And they did not flee when the troops went on the attack. E não fugiram quando as tropas avançaram para o ataque. Пятьдесят тысяч человек. Cinquenta mil pessoas.|cinquenta mil| Fifty thousand people. Это был действительно день рождения революции. ||realmente||| It was really the birthday of the revolution. Foi realmente o aniversário da revolução.

Некоторые из нас потом говорили, что все закончится в течение года-двух. |||||||terminará|||| Some of us later said that everything would be over within a year or two. Alguns de nós depois diziam que tudo acabaria em um ano ou dois. Другие утверждали, что эта гнусная диктатура – живучая, как таракан: вроде мелкая, но всегда успевает в щель забиться, и потому она навсегда. ||||desprezível||resistente||barata resistente|parece|pequena|||consegue||fenda|se esconder|||| Others argued that this vile dictatorship is as tenacious as a cockroach: it seems small, but it always manages to huddle in a crack, and therefore it is forever. Outros afirmavam que esta ditadura repugnante é resistente, como uma barata: parece pequena, mas sempre consegue se esconder na fenda e, por isso, está sempre presente. Третьи были убеждены, что не навсегда, но и не на год-другой: вот сейчас, 19 декабря, вся Беларусь поняла, что без выхода на площадь не обойтись, но от осознания до действия должно пройти время, - они и оказались правы. ||convictos||||||||||||||||||saída para praça||||ficar sem|||compreensão||ações|deve|deve passar|||||estavam certos Still others were convinced that not forever, but not for a year or two: now, on December 19, the whole of Belarus realized that it was impossible to do without going to the square, but time must pass from awareness to action, and they turned out to be right. Os terceiros estavam convencidos de que não seria para sempre, mas também não por um ano ou dois: agora, em 19 de dezembro, toda a Bielorrússia entendeu que não dá para escapar sem ir para a praça, mas leva tempo desde a conscientização até a ação - e eles estavam certos. Путь от всеобщего осознания до всеобщего действия занял десять лет. |||||||levou|| The path from universal awareness to universal action took ten years. O caminho desde a conscientização geral até a ação geral levou dez anos. Много. Many. Muito. Но, к счастью, короче, чем наша жизнь. ||felizmente|||| But, fortunately, shorter than our life. Mas, felizmente, mais curto do que a nossa vida. Так что мы успеем. So we will make it in time. Por isso, vamos conseguir. Все было не зря. It was not in vain. Tudo não foi em vão.

В первую годовщину нашей Площади, когда я не знала, жив ли мой муж и где он – то ли в ШИЗО витебской колонии, то ли снова где-то на этапе, - я говорила, что рано или поздно Лукашенко ответит за все, и личные счеты к нему уже у сотен тысяч белорусов, но я готова встать в хвост очереди и пропустить вперед родственников тех, кого он убил. |||||||||vivo||||||||||solitária disciplinar|de Vitebsk||||||||em trânsito||||||tarde demais|Lukashenko|||||||||||||||||||||||||||| On the first anniversary of our Square, when I didn’t know if my husband was alive and where he was - either in the punishment cell of the Vitebsk colony, or again somewhere at the stage - I said that sooner or later Lukashenka would answer for everything, and personal Hundreds of thousands of Belarusians already have accounts with him, but I am ready to stand in the back of the line and let the relatives of those whom he killed go ahead. No primeiro aniversário da nossa Praça, quando eu não sabia se meu marido estava vivo e onde ele estava - talvez na COLÔNIA DE VITEBSK, talvez em algum lugar novamente em um estágio, - eu disse que, cedo ou tarde, Lukashenko responderia por tudo, e os acertos pessoais com ele já estão nos milhares de bielorrussos, mas estou pronta para ficar no final da fila e deixar passar à frente os parentes daqueles que ele matou. Теперь, спустя десять лет, эта очередь уже не из сотен тысяч, а из миллионов. |depois de|||||||||||| Now, ten years later, this line is no longer hundreds of thousands, but millions. Agora, dez anos depois, essa fila não é mais de milhares, mas sim de milhões. Но и тех, кого следует пропустить вперед, стало еще больше. But there are even more of those who should be passed ahead. Mas o número de pessoas que devem ser deixadas passar à frente também aumentou. Значит, нам всем следует поторопиться. So we should all hurry up. Portanto, devemos todos nos apressar. Чтобы не предать ни тот прекрасный и страшный декабрь, ни этот жаркий отчаянный август. ||trair|||maravilhoso|||dezembro|||quente|desesperado|agosto quente e desesperado In order not to betray neither that beautiful and terrible December, nor this hot desperate August. Para não trair nem este belo e assustador dezembro, nem este quente e desesperado agosto.

Снова декабрь, и прошло десять лет, а все равно – будто вчера, не иначе. Encore|||||||||||| December again, and ten years have passed, but still - as if yesterday, not otherwise. De novo dezembro, e se passaram dez anos, e mesmo assim - parece que foi ontem, não poderia ser de outra forma. Все навеки врезалось в память – и войска на площади, и Некляев, которого несут в «Скорую», и мой избитый муж Андрей Санников, лежащий на площади, и наша с Наташей Радиной голодовка в СИЗО КГБ, и доносившиеся в камеру крики тех, кого пытали, и угрозы «сгноить на зоне», и сквозь все эти ужасы – твердое, железное, фундаментальное знание: все это было не зря. |para sempre|ficou gravado||memória||tropas||||Neklyaev|que|carregam||ambulância|||espancado|||Sannikov|deitado na praça||||||Natasha|Radina|greve de fome||prisão preventiva|KGB||chegavam||cela|gritos|daqueles||torturavam||ameaças de "apodrecer"|apodrecer na prisão||campo de prisioneiros||através de|||horrores|sólido|férreo|fundamental|conhecimento fundamental||||| Everything is forever engraved in the memory - both the troops on the square, and Nyaklyaev, who is being carried to the ambulance, and my beaten husband Andrei Sannikov, who is lying on the square, and our hunger strike with Natasha Radzina in the KGB pre-trial detention center, and the screams of those who tortured, and threats to "rot in the zone", and through all these horrors - solid, iron, fundamental knowledge: all this was not in vain. Tudo foi gravado na memória para sempre - os soldados na praça, Neklyaev sendo levado para a ambulância, meu marido espancado Andrey Sannikov deitado na praça, nossa greve de fome na prisão da KGB com Natasha Radina, os gritos das pessoas sendo torturadas que ecoavam na cela, as ameaças de ser 'apodrecido na zona', e apesar de todos esses horrores - o conhecimento sólido, firme, fundamental: tudo isso não foi em vão. Оно и сейчас с нами, это знание. ||||||conhecimento Ele está conosco agora, esse conhecimento. И ощущение близкой победы – тоже. |sensação|próxima|vitória iminente| And the feeling of an imminent victory - too. E a sensação de uma vitória iminente - também.

Вот только никак не могу вспомнить, шел ли в этот день снег. ||de jeito nenhum|||lembrar|nevava||||| But I just can't remember if it snowed that day. Só não consigo lembrar se estava nevando naquele dia.

Ирина Халип, специально для Charter97.org ||especialmente||| Irina Khalip, specially for Charter97.org Irina Khalip, especialmente para Charter97.org