023 - 18 ИЮНЯ 2014 - Сколько стоит Россия
Сколько стоит Россия
A.ПЛЮЩЕВ: Добрый вечер, в эфире «Эхо Москвы» программа «Обложка-1», Софико Шеварднадзе и Александр Плющев, вместе с нами Игорь Николаев, профессор, доктор экономических наук, директор Института стратегического анализа компании ФБК.
Сегодня мы решили поговорить, может быть, не на самую горячую новостную тему недели, но точно вполне достойную, обсуждаемую тему, экономическую - «Сколько стоит Россия». Возможно, вы читали в Ведомостях - была публикация под названием «Национальное богатство за 10 лет, минус 3%» - речь шла об исследовании компании ФБК, речь шла о том, что за 10 лет стоимость экономики России несколько снизилась. И дальше был разбор статистики. Нам показалось крайне интересным это обсудить, тут много лукавых цифр, которые, надеюсь, Игорь Николаев нам объяснит.
Прежде всего, - каким образом стало известно, что российская экономика подешевела за 10 лет на 3%?
И.НИКОЛАЕВ: Сначала важное уточнение – это была целая серия публикаций, их было 14. Вы говорите об итоговой публикации.
А.ПЛЮЩЕВ: Мы люди поверхностные, мы итоги читаем.
И.НИКОЛАЕВ: Правильно, вы читаете самое интересное – результаты. Но на самом деле очень интересные результаты были и по ходу дела. Потому что по ходу дела давалась стоимостная оценка отдельных отраслей. Как мы считали, и почему вдруг такой вывод, что стоимость российской экономики, или стоимость экономического потенциала страны за 10 лет снизилась, - парадоксально, вроде бы экономика росла. Ну да, был 1999 г., падение, первая волна мирового кризиса, но тем не менее. А тут вдруг падение.
Дело в том, что в 2002 г. мы проводили аналогичные исследования, и такую стоимостную оценку дали. И спустя 10 лет мы решили повторить, и это уже динамика – а что действительно произошло. Когда еще 10 лет назад думали о том, как вообще считать, - посмотрели, естественно, что у нас делает Росстат. Росстат дает основную оценку, но это основные фонды, оборотные средства - 140 триллионов рублей - последняя оценка . 2012 г. Это текущая цифра.
А как оценить? есть природные богатства, человеческий, социальный капитал, под ним подразумевается система взаимоотношений между людьми. Ведь все что производится, генерируется, это следствие всех этих факторов, это тоже должно иметь стоимостную оценку.
Посмотрели на международную практику. Оказывается, есть рекомендации системы национальных счетов – это такое руководство ООН, как считать по национальному счетоводству. Там говорят о том, что это надо делать. В общем, мы решили попытаться действительно оценить в стоимостном выражении, сколько это все стоит. А для чего это надо?
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Но формула какова, вы сами ее придумали, или позаимствовали?
И.НИКОЛАЕВ: Вообще в оценке существует три подхода. Первый подход - сравнительный. Если вы находите примерно такой же объект, и знаете, сколько он стоит, значит, и ваш объект стоит примерно столько же. Но к стоимостной оценки экономики страны это не подходит, - где вы найдете еще такую экономику, такую страну? Вы можете примерно найти страну с такой же численностью населения, но не подходит сравнительный поход.
Есть подход затратный. То есть, если вы знаете, сколько вы вложили в этот объект - значит, он столько и стоит, сколько вы на него потратили. Но как вы будете считать? Вот то, что мы считали, по затратам природные богатства посчитать невозможно, а человеческий капитал? Тоже не подходит. Но надо же как-то оценивать?
Третий подход, и он давно используется в оценке бизнеса, так называемый доходный, по доходам. То есть, если вы знаете, какие доходы генерирует этот объект, то - да, высчитываются формулы, по которым можно сделать стоимостную оценку. Это метод по доходам. Для наглядности - почему по затратам иногда не подходит. Есть бизнес, туда можно вложить кучу денег, но если он не приносит прибыли, если вы захотите продать этот бизнес, вам никто не будет предлагать эту цену. Всегда смотрят, какую прибыль, какие доходы генерирует этот бизнес, и это определяет стоимость объекта.
Мы подошли точно так же. Только здесь доходом была валовая добавленная стоимость, ВВП – вот это доходный метод. А что касается формулы – я вам ее показывал перед передачей. Это метод счета стоимости по доходам, метод дисконтированных доходов, - так это называется.
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: То есть суммируются доходы всех отраслей, грубо говоря.
И.НИКОЛАЕВ: Очень грубо говоря – да. Приводится к стоимости года или периода, на который вы считаете, стоимость, и получается стоимостная оценка. Всемирный банк имеет опыт такой оценки. В 2005 г., 2011 г. Но он не совсем по доходам, потому что он комбинированный – там считают и по затратам основные фонды, а вот то, о чем я говорил – природный, человеческий капитал, - они считают по доходам. У них комбинированный подход.
У нас – именно по доходам. Этот подход имеет определенные недостатки – вероятностный характер, но, тем не менее, он имеет право на жизнь, мы эти формулы сделали, сосчитали 10 лет назад и сосчитали сейчас, и сравнили, что получилось.
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Какие там могут быть погрешности? Это самая точная формула по оценке экономики?
И.НИКОЛАЕВ: Это формула, которая признается. Если вы считаете по доходам и хотите учесть именно все факторы производства, то это теоретически, да и практически, безусловно, та формула, которая подходит для этого. Этот метод рекомендован, но на национальном он практически не был использован.
Если называть вещи своими именами, у нас определенный приоритет. Может быть, нескромно, но мы здесь в определённом смысле первопроходцы именно по доходному методу сосчитать, оценить, сделать стоимостную оценку экономики всей страны, - это мы сделали впервые на национальном уровне. По-моему, очень хорошая получилась работа.
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: А как это возможно, что ВВП растет, а доходы снижаются?
И.НИКОЛАЕВ: В этой оценке очень важное значение имеют будущие доходы, как они будут дальше расти. Если 10 лет назад - это так называемый прогнозный и постпрогнозный период, - исходили из того, что будут высокие темпы и доходы будут прирастать более высокими темпами, а спустя 10 лет оказалось, что мы не использовали потенциал, который был, и теперь мы уверены, что доходы будут расти гораздо меньше, то у вас стоимостная оценка получается меньше, стоимость у вас уменьшилась. Это значит, что вы тот потенциал, который у вас было 10 лет назад, вы не использовали его полностью, недоработали.
А.ПЛЮЩЕВ: Что должны были сделать?
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Диверсификация экономики, модернизация?
И.НИКОЛАЕВ: Вот эти слова здесь подходят, безусловно. Ну, как, - те застарелые проблемы, о которых говорили 10 лет назад – диверсификация экономики, - да, безусловно. Потому что такая экономика, и, кстати, наше исследование это доказало. Я уже сказал – отдельные отрасли росли в своей стоимости по-разному. Те отрасли, где велика доля человеческого капитала, приросли более существенными темпами. Это значит, что если бы у нас структурная экономика менялась в пользу таких отраслей…
А.ПЛЮЩЕВ: Давайте их назовем?
И.НИКОЛАЕВ: Например, у нас в стоимостном отношении социальные отрасли – здравоохранение, образование, культура, - они очень незначительно выросли, а отдельные даже снизились. У нас , если говорить по доле ВВП, то и образование и здравоохранение остались на уровне трех, трех с небольшим процентов
Для сравнения – допустим, средний уровень по европейским странам - 5% и более, в отдельных странах есть 9 и 11%. То есть, за счет этих бы отраслей надо, чтобы прирастали. А у нас по-прежнему самая большая доля – промышленность, что неплохо, кстати, стоимость ее снизилась. И торговля – доля торговли в ВВП почти 20%. Поясню, почему это не очень хорошо. Потому что, если посмотреть, доля торговли в российской экономике где-то в полтора раза выше, чем доля торговли в экономике развитых стран.
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Разве это плохо?
И.НИКОЛАЕВ: Смотрим дальше, внутрь торговли – за счет чего здесь появляется такая большая доля. И оказывается такая интересная вещь: у нас есть оптовая торговля и розничная. Вот критерий оптовой торговли это не то, как многие думают – крупные партии товаров. Критерий организации, которая относится к оптовой торговле, это перепродажа. Даже если вы два стакана перепродаете, вы оптовики. То есть, наша стоимость генерируется на перепродажах. Очень показательный факт: у нас организаций оптовой торговли 700 тысяч. Это в 2,7 раза больше, чем организаций розничной торговли.
Для нас это было откровение еще когда мы 10 лет назад делали исследование. То есть, вот где генерируется стоимость - страна перепродавцов. Кстати, тогда у нас число организаций оптовой торговли превосходило число организаций розничной в 2,43 раза, а сейчас – в 2,7 раза. Мы страной перепродавцов здесь остались. И это не очень хорошо.
А.ПЛЮЩЕВ: Проекты спортивных соревнований или Олимпиады в Сочи тоже вносят вклад в ВВП, и сказываются на вашей оценке, правильно?
И.НИКОЛАЕВ: Да. Они могут вносить вклад по-разному. Если вы затратили огромнейшие деньги, построили объекты, а дальше они остаются объектами мало используемыми, это одно. И доходы будущие их совершенно не те, как если бы вы построили больше дорог допустим, и этим бы активизировали создание новых бизнесов, - это совершенно другие доходы, совершенно другая будущая стоимость. То есть, это то, о чем я говорил, - когда используется оценка бизнеса, можно вложить массу денег. Но если этот бизнес не приносит доходов, за него и рубля не дадут. А оценивают его как раз по тем будущим доходам, прибылям, которые можно получать.
Так и с Олимпиадами. Все, что затрачено, оно как, разового применения, или это действительно генерирует, дает мощный толчок для будущего развития? Вот у нас с этим как раз проблемы. Мы вложили 50 миллиардов долларов в Сочинскую Олимпиаду, и что? Насколько это дальше будет генерировать доходы? Это очень большой вопрос.
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Это проблема только для нашей страны, или такая проблема в любом городе, где проходит Олимпиада и потрачены огромные суммы денег?
И.НИКОЛАЕВ: Нет, это проблема не только нашей страны. Такие мощные, огромные проекты, как правило, действительно отличаются по стоимости в большую сторону, и по тому, как они в дальнейшем используются. Но что у нас? У нас получился коэффициент удорожания - 5. Вот если там коэффициент удорожания 1,5-2, то у нас от первоначальной стоимости - 5. Ведь первоначальная оценка средств на все, не только на спортивные объекты, с которой выходили с заявками на проведение Олимпиады - это 314 млрд. рублей. Конечная стоимость – полтора триллиона рублей. В пять раз. Вот такого не было нигде – это абсолютно точно.
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: С другой стороны, можно сказать, что построек такого масштаба не было в других странах, практически целый город построили.
И.НИКОЛАЕВ: Ну, построили. А дальше?
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Построили целый курорт.
А.ПЛЮЩЕВ: Там и горный кластер, морской, дорога знаменитая.
И.НИКОЛАЕВ: Да. Насколько это будет генерировать доходы даже с точки зрения развития курортного дела? Вот это большой вопрос. Как известно. Сейчас наполовину загружены стоят все гостиничные комплексы, а уже сезон начался. Поэтому несоизмеримо здесь, мы непропорционально много вложили, по сравнению с тем, что это может давать в будущем.
Знаете, я в прошлом году был в Лилле Хаммере и специально заехал посмотреть их Олимпийскую деревню, - у них в 90-х тоже проводилась. У нас огромный стадион для открытия - 17 с лишним миллиардов рублей вложили в это. Там, как известно, для открытия использовали чашу трамплина, и очень. А сейчас земля вокруг трамплина засеяна муниципалитетом – там они сеют рожь, таблички стоят, и они активно используют это все. И в преддверии сочинской олимпиады я серьезно задумался, насколько у нас все это будет хотя бы в такой, или другой форме использоваться.
Поэтому за эти годы деньги-то вложили мы большие, - почему произошло снижение стоимости? Кстати, мы не сказали эту цифры, я боюсь ее даже произносить.
А.ПЛЮЩЕВ: Ее представить сложно?
И.НИКОЛАЕВ: Сложно. Около 3,5 квадриллиона рублей - стоимость всего и вся российской экономики. Но в долларах это где-то 113 триллионов долларов. Кстати, американцы в 2005 г. проводили свою экономику - у них получилось 217 триллионов долларов. То есть, мы оказываемся в одном порядке цифр. Наш метод не дает сумасшедшей разницы.
А.ПЛЮЩЕВ: Но 9 лет прошло.
И.НИКОЛАЕВ: Прошло. И у них оценка бы, наверное, изменилась. Кстати, тогда, в 2005 г., они делали оценку и российской экономики, у них получилось 10,5 триллионов долларов. А то, что мы сейчас сделали, наш подход несколько отличается, и прошло 7 лет, но получилось 113.
А.ПЛЮЩЕВ: Но тут два фактора – что отличается подход и то, что доллар уже не тот и рубль уже не тот – цены же меняются не только из-за инфляции.
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Все-таки большая разница и между 10 триллионами и 113.
И.НИКОЛАЕВ: Некорректно сравнивать. Я просто сказал к сведению, какие цифры получаются, хотя бы в триллионах долларах. Но сравнивать эти цифры нельзя, их можно только принять к сведению.
А.ПЛЮЩЕВ: Когда я читал статью, я понял, чего мне не хватает там - вот это 3% снижение. Если бы мне сказали, что за то же время экономика США, стоимость экономики США, или княжества Монако выросла на 17%, или упала на 25%, или не изменилась, что с другими странами? Есть исследования по ним за те же 10 лет?
И.НИКОЛАЕВ: Это надо считать, для того, чтобы можно было так сравнивать, по одной методологии. У нас несколько месяцев ушло на то, чтобы посчитать российскую экономику. И в чем изюминка этого исследования – мы могли сравнить с тем, что было 10 лет назад. И в этом уникальность исследования – повторить проект через 10 лет и сравнить, это уже интересная информация.
Что касается сравнения с другими странами – ну, если бы у нас были большие возможности, может быть мы бы замахнулись и на них.
А.ПЛЮЩЕВ: А в других странах не проводится аналогичных исследований?
И.НИКОЛАЕВ: Только Всемирный банк. На национальном уровне, как сделали мы, не проводится. Всемирный банк по несколько другой методике пытался сделать, но эти цифры я вам назвал.
А.ПЛЮЩЕВ: Продолжим нашу программу через несколько минут.
НОВОСТИ
А.ПЛЮЩЕВ: Продолжаем программу. В статье есть еще интересная вещь – оценка по отраслям. Вы упомянули, в том числе, культуру – это меня больше всего взволновало. Как культура может вносить свой вклад в увеличение стоимости экономики, каким образом, что она делает? Всегда считалось, что это затратная штука.
И.НИКОЛАЕВ: Даже если это затраты, - смотрите, новая стоимость здесь создается. Другое дело, что она генерируется за счет государства, за счет бюджета, бюджет оплачивает. Поэтому здесь с точки зрения экономики все нормально. Помимо бюджета есть небюджетные траты. То есть, в данном случае то, что зарабатывают, они могут получать от бюджета, или, реализуя услуги - тут все нормально, пусть вас это не смущает, действительно, стоимость культуры по нашей оценке уменьшилась на 37%.
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Получается, что доход по культуре это то, что, условно, государство тратит на культуру?
И.НИКОЛАЕВ: В том числе, конечно. Реализуются соответствующие услуги, а оплачивает государство. Да, для государства это траты, а для учреждений культуры это то, что они получают. Поэтому с точки зрения экономик и здесь все нормально. И не должно быть смущений. Я понимаю, когда спрашивают – как это вообще, можно Россию оценить? Она же бесценна. Но мы же не собираемся продавать, оценив.
Тут мы выходим на вопрос, - зачем вообще надо знать, сколько это стоит. Поясню, как мы понимаем – когда мы задаемся этой мыслью и раскладываем по отраслям, мы начинаем анализировать, за счет каких факторов что-то приросло в стоимости, а что-то снизилось. Нам становится ясно, что стоит взять за приоритет. Современная действительность показывает, что отрасли, где можно человеческого капитала, дают больший вклад.
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Человеческий капитал – в смысле мозги?
И.НИКОЛАЕВ: В том числе. Это и здравоохранение, образование, отрасль культуры, наука. И становится понятным, какие должны быть приоритеты и для этого, в том числе, или в первую очередь надо знать, сколько это стоит, становится понятно, на чем нужно сконцентрироваться. Это называется управление стоимостью по приоритетам. У нас этого нет.
Когда мы не задумываемся, какова стоимость тогда можно действительно – сколько есть денег бюджетных, потратить на это, на то, можно по-прежнему не диверсифицировать экономику, она у нас так сырьевой и остается. А оказывается, что если она у вас такой же остается, то спустя 10 лет стоимость экономики почему-то оказывается меньше на 3%.
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: За последние 10 лет много говорят об утечке мозгов - это тоже сказывается в конечном итоге?
И.НИКОЛАЕВ: Безусловно, сказывается. Когда мы делали соответствующую оценку, то выяснилась такая неприятная вещь, что утечка мозгов в 2000-е годы у нас продолжалась. У нас 15% научно-технических кадров утекло в эти, вроде бы благополучные годы. Одно дело - 90-е гг., тяжелейший структурный кризис, там 50% научно-технического персонала фактически сократилось. Но тогда утекали, да. А сейчас-то7 Вроде все хорошо.
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: И Сколково уже существует.
И.НИКОЛАЕВ: Да, а мозги утекают. И, безусловно, это тоже сказалось на том, что у нас стоимостная оценка, в конечном итоге, оказалась меньше. Результат на самом деле мог получиться еще хуже – то есть не минус 3% за 10 лет, а еще хуже. Потому что здесь важно учитывать будущие доходы, а мы использовали, и это был осознанный выбор, официальный прогноз – то, что планирует правительство, как будет развиваться экономика в ближайшее десятилетие.
Если бы мы использовали прогноз, который мы считаем более достоверным, то мы получили бы еще более худшую оценку. То есть стоимость у нас снизилась бы не на 3%, а существенно больше. Так что это оптимистичная оценка. Но мы это сделали специально, чтобы снизить претензии – ну, мол, нарисовали свои прогнозы. Нет, мы использовали официальный прогноз, и даже в этом случае получается, что стоимость российской экономики снизилась за 10 лет.
А.ПЛЮЩЕВ: С помощью этого исследования мы можем сделать много выводов, но в принципе, о чем нам вообще говорит сумма стоимости экономики и ее изменение? Зачем и нужно ли нам работать над увеличением этой стоимости?
И.НИКОЛАЕВ: А затем, что если мы об этом задумываемся, если мы ставим задачу максимизации стоимости, и исследование показывает, что сейчас наибольший прирост стоимости дают отрасли, где велика доля человеческого, социального капитала, то это уже не просто слова, что давайте развивать образование, - это подкреплено, доказывается цифрами. Это не просто статья в Конституции, что Россия социальное государство. Просто логика развития страны требует, чтобы приоритеты были такие.
А когда по Конституции мы социальное государство. Но приоритетом оказывается у нас управление, оборона, то не удивительно, что мы приходим к таким результатам. Так вот знать стоимость надо для этого, и ставить задачу максимизации стоимости. Программно-целевой подход, - как только вы ставите такую задачу, вы задумываетесь, что вам надо делать Вы задумаетесь над тем, а почему торговля такая? Ведь стоимость может быть и разного качества.
А.ПЛЮЩЕВ: Или научно-технический сектор.
И.НИКОЛАЕВ: Да. И результаты показывают. Это не просто кто-то посидел и решил, - давайте в науку, или что-то еще. Тут просто становится понятно на цифрах, что без этого вы развиваетесь совершенно не в ту сторону, в которую хотелось бы.
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: А затраты на самооборону…
И.НИКОЛАЕВ: наверное, вы хотели сказать на оборону?
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Оговорка по Фрейду. Затраты на оборону считаются неоправданными? Например, та же Америка тратит ежегодно больше, чем четыре развитых страны, взятые вместе.
И.НИКОЛАЕВ: Нет, я не сказал, что являются неоправданными. Вопрос в приоритетах. Мы – страна, которая обречена иметь большие расходы на оборону. Мы огромны по территории, - понятно, тут геополитика. Но когда вы ставите задачу 20 триллионов, не считаясь ни с чем, потратить в ближайшие годы на это, то это не может происходить не в ущерб чему-либо, тем более, это бюджетная отрасль. Поэтому да, - расходы большие. И одно дело их тратить, - вот вы упомянули США, наверное, и другие страны, - не жертвуя другими отраслями, а другое дело тратить, когда – да, придется пожертвовать этим, зато здесь, безусловно, приоритет. Вот о чем речь.
Вообще наша проблема – на словах-то в нашей экономической политике много говорится правильных вещей, - ну, о необходимости слезть с сырьевой иглы, диверсификация, модернизация. Ну и где все? Сырьевая зависимость стала только больше.
Кстати, много было интересных результатов. А что у нас с задачей удвоения ВВП? – помните, была такая задачка?
А.ПЛЮЩЕВ: К 2010 году надо было увеличить на 100, с 2000 г. насколько?
И.НИКОЛАЕВ: На 60,3%.
А.ПЛЮЩЕВ: Троечники.
И.НИКОЛАЕВ: Ну, задача провалена, - если называть вещи своими именами. 60,3%.
Попутные результаты интересны. Вам скажут: в долларовом выражении мы наоборот, не только удвоили, но даже и больше. Но тогда приходится разъяснять, и у нас соответствующие разделы есть в исследовании, что неправильно считать в долларовом выражении. ВВП и его динамику считают в национальной валюте. Потому что доллар тоже меняется.
Мы, - ну, что ли для хохмы, - взяли и пересчитали, что может получиться, если вы в другой валюте считаете, у вас удвоилось или утроилось ВВП. Вот если пересчитать в ангольских кванзах, то у нас ВВП вырос в 22 раза, оказывается. А если мы учтем инфляцию ангольской кванзы, то он существенно уменьшится.
То есть читать надо в рублях, в сопоставимых ценах. А в таком случае ВВП у нас за 9 лет увеличился на 60,3%, а не на сто, как того требовала задачка удвоения ВВП.
А.ПЛЮЩЕВ: К вам несколько вопросов от слушателей. Евгения из Ленинградской области: «Как может снизиться совокупное национальное благосостояние, если оно должно приплюсовываться к уже достигнутому? Что здесь убывает? Учитываете ли вы при этом также и бегство капитала?»
И.НИКОЛАЕВ: Я уже об этом говорил, но думаю, надо повторить, потому что это действительно понять трудно: ну как же, создается, приплюсовывается, а вы говорите – меньше.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну да, не испаряется же.
И.НИКОЛАЕВ: Я приводил в пример бизнес. Можно вложить сколько угодно, массу денег – вы закупите новые станки, пригласите массу рабочих, положите им огромную зарплату. Но если будет производиться продукция, которая не будет пользоваться спросом, это значит, что будет проблемы с реализацией. Доходов вы не будете получать.
А.ПЛЮЩЕВ: Грубо говоря, мы стали генерировать меньше доходов на единицу вложенных денег.
И.НИКОЛАЕВ: Если сравнить с 10-летенй давностью, - да, это, фактически, ожидания. И получится, что стоит далеко не то, что по затратам, то, о чем сказал наш радиослушатель – это оценка по затратам. Вам за такое предприятие и рубль не дадут, если там нет никакой прибыли и доходов. Мало ли, сколько денег вы в него вложили и приплюсовали. Это огрублённый пример, но он показывает, что важно не столько, сколько вы вложили, а важна перспектива развития, то, насколько прибыльным доходным будет предприятие, насколько богата и перспективна с точки зрения будущих доходов будет страна.
А.ПЛЮЩЕВ: «Погрешность вашей оценки какая?» - спрашивает Георгий.
И.НИКОЛАЕВ: Дмаю, что погрешность в рамках погрешности – это 1-1,5%. Но я бы не говорил о погрешности. Это специфика метода. Есть формула, есть обоснование, рекомендации, что можно так считать есть международные практики. Погрешность – это отклонение от реальной величины, фиксированной. Нет такого. У нас величина, от которой надо смотреть, и есть истина. Поэтому мне не нравится говорить о погрешности.
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Дмитрий из Екатеринбурга спрашивает, как влияет на российскую экономику наше участие в ВТО и других организациях?
И.НИКОЛАЕВ: Надо смотреть, как влияет с точки зрения перспектив развитие страны. В данном случае, по росту того же самого ВВП. В принципе, это должно влиять, безусловно, положительно. Потому что ВТО это большая конкуренция, стимулы для экономики, та самая диверсификация, о чем мы говорили. Поэтому это положительный фактор. Невозможно оценить этот фактор отдельно. Особенность подхода – невозможно разложить пофакторно. Но для меня, во всяком случае, ясно, что это положительный фактор с точки зрения влияния на приращение стоимости страны.
А.ПЛЮЩЕВ: Виталий из Санкт-Петербурга увязывает экономические вопросы с политикой, спрашивая: «Есть ли ущерб нашей экономике от монополии в политике или лучше, когда в политике все спокойно?»
И.НИКОЛАЕВ: По-моему, слушатель смешал понятия – монополия в политике, или все спокойно в политике.
А.ПЛЮЩЕВ: По мнению Виталия, монополия в политике означает абсолютное спокойствие - нет потрясений, реальной предвыборной борьбы разных политических группировок, все сосредоточено в одних руках. Либо это плохо, потому что монополия неэффективна.
И.НИКОЛАЕВ: Если есть монополия в политике, то у вас и монополия, ил и очень сильны элементы монополизма в экономике. А если у вас силен монополизм, а у нас именно так и есть то у вас проблема с конкуренцией. А без конкуренции все загнивает, и в политике и в экономике. Эти вещи чрезвычайно взаимосвязаны. Мне трудно представить, что есть абсолютная монополия в политике, - хотя я понимаю, что сейчас будут говорить про Китай, но мы все-таки не Китай. А в экономике развитая конкуренция, демонополизация, - вот у нас такое невозможно. У нас, если монополизм в политике, что, собственно говоря, и есть, то негативно отражается на конкуренции в экономике. И именно от этого наша экономика в значительной степени страдает, потому что теряются стимулы, и, следовательно, нет тех самых доходов, которые определяют стоимость.
Поэтому да, здесь связь есть. И монополизм в политике плох для экономики и плохо отражается на стоимости экономики страны.
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: А если про геополитику? Сейчас много разговоров о санкциях. Как вам кажется, как это повлияет на стоимость российской экономики?
И.НИКОЛАЕВ: Негативно повлияет, безусловно. Это и уже влияет, но мы еще далеко не почувствовали этого влияния. Экономика практически не растет. Вся эта геополитика, все эти санкции, влияние которых мы еще не ощутили, - мы и без этого обнулились в экономическом росте, а здесь мы практически наверняка уйдем в минус. Причем, в той ситуации, когда другие-то восстанавливаются.
Но если вы уходите в минус, значит, это и минус для стоимости российской экономики, для перспектив экономического развития. Здесь чудес не бывает. Серьезнейшим образом страдает предпринимательский климат, бегство капитала мы видим, какое. Мы видим, что происходит с точки зрения спокойствия-неспокойствия на валютном рынке – то туда, то сюда, - неопределенность в экономике очень резко возрастает.
А это важнейший фактор для инвесторов. Почему проблемы с инвестициями, сейчас инвестиции показывают минусовые результаты? Потому что когда непонятно, что происходит, - а непонятно в значительной степени потому, что непонятно, что будет действительно с Украиной, санкциями, - инвестиции замораживаются. Поэтому это крайне негативно влияет и на текущие доходы, и на рост экономики и на будущие доходы, а значит, на стоимость экономики в будущем.
А.ПЛЮЩЕВ: Таня задает хороший вопрос: «Если стоимость экономики падает – значит, власть не волнует эта тема, или она ничего не может с этим сделать?» - то есть, верхи наши не могут, или не хотят.
И.НИКОЛАЕВ: Я думаю, их не волнует эта тема. Здесь же у нас такое, ручное управление. И в этом проблема властей. Знаете, надо смотреть чуть дальше. Вот, что называется стратегия, - научное предвидение. Надо опираться на какие-то методы. У нас вообще – я с этим сталкивался в последние годы серьёзнейшим образом, - у нас такая независимая, неприятная аналитика, не очень нужна. Она не очень востребуется.
Иногда востребуется что-то, но если что-то и берутся осуществлять, то потом хочется сказать – лучше бы вы этого не делали. Потому что за идею обидно. И еще, к сожалению, знаете, к чему сейчас пришли? Во всяком случае, я сейчас ощущаю это и на коллегах по экспертному сообществу - я такого не видел никогда, и в советские времена я еще помню, как люди, ученые относились к идем по совершенствованию хозяйственного механизма, - они выкладывали все, что знают, генерировали.
То сейчас уже отношение у некоторых: знаете, мы столько лет вам предлагали, вы игнорировали, считали, что вы самые умные, ну и бултыхайтесь. Это неправильно, так быть не должно, но такие настроения есть на самом деле.
То есть, много лет невостребованности независимой аналитики. Иногда нелицеприятной, но от всей души, чтобы сделать лучше, -= приводит к тому, что в конечном итоге получается так: то власти много лет посылали, грубо говоря, а теперь говорят – да идите вы, сами там. Это неправильно, так быть не должно.
А.ПЛЮЩЕВ: Закончим на такой пессимистической ноте?
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Нет. Сегодня день рождения у нашего гостя. Поздравим его.
А.ПЛЮЩЕВ: Да, Игорь Николаев, директор Института стратегического анализа компании ФБК, пришёл к нам поговорить в свой день рождения. Спасибо за интересный рассказ и анализ. Спасибо вам большое, Игорь.
С.ШЕВАРДНАДЗЕ: С днем рождения.
И.НИКОЛАЕВ: Спасибо.
