×

We use cookies to help make LingQ better. By visiting the site, you agree to our cookie policy.


image

Russian Poems, Lermontov: The Leaf

Lermontov: The Leaf

Дубовый листок оторвался от ветки родимой И в степь укатился, жестокою бурей гонимый; Засох и увял он от холода, зноя и горя И вот наконец докатился до Черного моря.

У Черного моря чинара стоит молодая, С ней шепчется ветер, зеленые ветви лаская, На ветвях зеленых качаются райские птицы; Поют они песни про славу морской черь-девицы.

И странник прижался у корня чинары высокой; Приюта на время он молит с тоскою глубокой, И так говорит он: "Я бедный листочек дубовый, До срока созрел я и вырос в отчизне суровой.

Один и без цели по свету ношуся давно я, Засох я без тени, увял я без сна и покоя. Прими же пришельца меж листьев своих изумрудных, Немало я знаю рассказов мудреных и чудных".

"На что мне тебя? - отвечает младая чинара.- Ты пылен и желт - и сынам моим свежим не пара. Ты много видал - да к чему мне твои небылицы? Мой слух утомили давно уж и райские птицы.

Иди себе дальше, о странник! Тебя я не знаю! Я солнцем любима, цвету для него и блистаю. По небу я ветви раскинула здесь на просторе, И корни мои умывает холодное море.


Lermontov: The Leaf Lermontov: The Leaf

Дубовый листок оторвался от ветки родимой И в степь укатился, жестокою бурей гонимый; Засох и увял он от холода, зноя и горя И вот наконец докатился до Черного моря. Oak leaf pulled away from the branch darling And rolled into the steppe, persecuted by a cruel storm; He dried and withered from cold, heat and grief And finally he came to the Black Sea. Une feuille de chêne se détacha d'une branche chère Et roula dans la steppe, poussée par une cruelle tempête; Il a flétri et flétri à cause du froid, de la chaleur et du chagrin Et est finalement arrivé à la mer Noire.

У Черного моря чинара стоит молодая, С ней шепчется ветер, зеленые ветви лаская, На ветвях зеленых качаются райские птицы; Поют они песни про славу морской черь-девицы. A young Chinara stands near the Black Sea, The wind whispers with it, caressing the green branches, Paradise birds swaying on the green branches; They sing songs about the fame of the monk-girl.

И странник прижался у корня чинары высокой; Приюта на время он молит с тоскою глубокой, И так говорит он: "Я бедный листочек дубовый, До срока созрел я и вырос в отчизне суровой. And the wanderer snuggled at the root of the Chinara high; Asylum for a time, he prays with a longing longing, And so he says: "I am a poor oak leaf, I have matured before the deadline and grew up in my fatherland.

Один и без цели по свету ношуся давно я, Засох я без тени, увял я без сна и покоя. I have been worn for a long time and without a goal for the world. I dried up without a shadow, I faded without sleep and rest. Прими же пришельца меж листьев своих изумрудных, Немало я знаю рассказов мудреных и чудных". Take the stranger among the leaves of your emerald, I know many wise and wonderful stories. "

"На что мне тебя? "What do you want me? \- отвечает младая чинара.- Ты пылен и желт - и сынам моим свежим не пара. \ - The young Chinara answers. - You are dusty and yellow - and my fresh sons are not a pair. Ты много видал - да к чему мне твои небылицы? Мой слух утомили давно уж и райские птицы. My ears were tired for a long time and the birds of paradise.

Иди себе дальше, о странник! Go ahead, O wanderer! Тебя я не знаю! Я солнцем любима, цвету для него и блистаю. I am loved by the sun, blossom for him and shine. По небу я ветви раскинула здесь на просторе, И корни мои умывает холодное море. Through the sky, I spread the branches here in the open, And my roots washes the cold sea.