017 - 01 ИЮНЯ 2014 - Пати хард в разных странах
А.
СОЛОМИН: Чем заняться сегодня вечером или чем в это время будут заниматься в других странах – поговорим сегодня, страшно это, плохо или хорошо. Ирена Понарошку у нас в гостях. Это программа «Дорожная карта», мы сегодня говорим о ночной жизни.
И. ПОНАРОШКУ: Привет, парни.
А. НАРЫШКИН: Добрый вечер всем, доброй ночи, - скоро мы будем говорить. Алексей Соломин, Алексей Нарышкин ведут эту программу. У нас есть, как всегда, смс для ваших вопросов, вопросы задаете сегодня Ирене Понарошку по поводу ночной жизни, она поделится своим опытом. Алексей, мы уже не начали программу, ты уже рад и предвкушаешь многое, я чувствую. +7-985-970-45-45. Возможно, телефон прямого эфира даже задействуем, номер скажу попозже. Обязательно проголосуем. И, как всегда, несколько материалов, которые подготовили наши коллеги, которые живут в разных странах.
А. СОЛОМИН: Я должен сказать, что Ирена Понарошку, она телеведущая, журналист, в целом, и много чего знает о том, как, что у нас работает ночью, какие заведения, где плохо, где хорошо…
А. НАРЫШКИН: Уж побольше, чем мы с тобой.
А. СОЛОМИН: … где как кормят, где что дают. Не только сама по себе, но еще и супруг Ирены, тоже, кстати, известный – «тоже» почему-то сказал, не знаю – диджей, диджей Лист, поэтому у вас это вообще семейное.
И. ПОНАРОШКУ: Да, я сегодня, наверное, за себя и за того парня буду отвечать. Парень, кстати, сейчас находится в Ялте, задержался на сутки, с диджеями это бывает. Должен был играть пятницу-субботу, в итоге, играет субботу-воскресенье. Я действительно знаю, что, где, как, почем работает по ночам, и даже мое материнство не сбило меня с этого пути. Просто если раньше я ночи проводила где-то в клубах и барах, то сейчас я зато знаю, где купить, вырубить правильное детское питание ночью, где можно вкусный хлеб купить ночью, потому что днем просто…
А. НАРЫШКИН: Такое есть у нас в России?
И. ПОНАРОШКУ: Ой, вы знаете, в Москве можно ночью сделать все, абсолютно все. Можно даже в салон красоты пойти в час ночи записаться и сделать маникюр. Вот я просто как молодая мать не все успеваю днем сделать, поэтому кое-что делаю ночью. А вот я знаю, что у вас сегодня будет из Лондона включение, да, так это назовем…
А. НАРЫШКИН: Совсем скоро.
И. ПОНАРОШКУ: Вот в Лондоне после 6 часов вечера вообще ничего нельзя сделать, кроме как нажраться. Поэтому Москва выигрывает в это смысле, потому что в Москве спектр развлечений, он максимально широк, мне кажется, ночной.
А. СОЛОМИН: Причем нажраться до 11, как выясняется.
И. ПОНАРОШКУ: Вот, представляете? Нелюди.
А. НАРЫШКИН: Как тебе кажется, у нас вообще русские или, ну, не русские, в России в принципе умеют тусоваться?
И. ПОНАРОШКУ: Мы недавно спорили об этом с диджеем Мегом, с таким российским диджеем, он говорил, что русские как раз не умеют тусоваться. Иностранцы, которые приезжают к нам и говорят, что, да, у вас классные пати, на самом деле имеют в виду, что у вас классные девушки, красивые женщины русские.
А. НАРЫШКИН: Так это считает диджей Мег. А что считаешь ты? И. ПОНАРОШКУ: Вот. И мы об этом сильно спорили, потому что мне как раз весело на наших вечеринках, мне нравится, как веселятся наши люди. И, не знаю, я как-то вообще понимаю лучше наших людей, и для меня любая вечеринка – это все равно какое-то общение, это кто-то, кто подсел к тебе на уши, это кто-то, к кому ты подсела на уши и с кем ты болтаешь. И все-таки мне с соотечественниками легче найти повод для шутки, повод для смеха и веселья, чем с иностранцами. Поэтому я вот круче всего отвисала всегда в Москве и в ближайшем зарубежье, например, в Крыму, который теперь наш (смеется).
А. СОЛОМИН: В котором теперь, кстати говоря, не будет Казантипа, или будет, но в каком-то другом формате.
И. ПОНАРОШКУ: Значит, пока что информация официальная на сайте kazantipa.net о том, что Казантин переезжает в Грузию, в Анаклию, куда я, кстати, собираюсь поехать, несмотря на то, что я несколько последних Казантипов пропустила в связи с материнством счастливым, но вот в Грузию я очень хочу поехать. Я посмотрела видео, там потрясающе красиво…
А. НАРЫШКИН: Промо-ролик.
И. ПОНАРОШКУ: … все это похоже на какую-то недостроенную Калифорнию. И я очень надеюсь, что там все сложится. Почему бы нет? Мне кажется, Казантип может… он же не первый раз переезжает, в конце концов. Он когда-то был в Керчи, потом был в Поповке.
А. СОЛОМИН: А я думал, что это место так называется, Казантин, и поэтому как бы… Казантип и Казантип, Феодосия и Феодосия.
И. ПОНАРОШКУ: Казантип – это свободная республика со своим уставом, со своей конституции. В конституции записано, что свободный казантипский народ может перемещаться туда, где ему лучше.
А. СОЛОМИН: Мы сегодня поговорим не только о положительных моментах, потому что для многих, наверное, наших слушателей, если они сегодня сидят дома, то, может быть, они не все понимают, может быть, как-то относятся к этому не очень хорошо…
И. ПОНАРОШКУ: Да я сама это ненавижу (смеется).
А. СОЛОМИН: Да-да.
И. ПОНАРОШКУ: Нет, честно совершенно. Просто если сейчас у кого-то сложилось впечатление, что я какая-то прожженная тусовщица, у которой рот не закрывается, она все время пьет, смешивает и взбалтывает, то как-то придется вас разочаровать, потому что я не пила уже…
А. НАРЫШКИН: В последнее время еще и с ребенком.
И. ПОНАРОШКУ: … не знаю, месяцы и годы. Да, полтора года кормила грудью, до этого, по-моему, полтора года была беременная, еще полтора года готовилась к беременности. Поэтому я, знаете, из тех, кому просто приятно об этом поговорить, потому что в жизни на самом деле этого нет.
А. НАРЫШКИН: Тусовки у нас в стране разве не обязательно проходят с алкоголем или каким-то таким стимулирующим чем-то?
И. ПОНАРОШКУ: Я бы сказала, что, в общем-то, да, нам свойственно разогреваться по-русски, да? Чисто по-русски и с помощью возлияний. Я к тому, что у меня давно не было возможности хорошенечко возлиться.
А. СОЛОМИН: Ну, нет, как я себе представляю вечеринку? Просто у меня небольшой опыт. Приходят люди, там, часам к восьми, да? Что-то как-то по своим уголкам, начинают там друг с другом разговаривать…
И. ПОНАРОШКУ: Подожди, ты какой-то голубой огонек в шестом классе… куда вы в 8 часов приходите? А. СОЛОМИН: Ну, скажем так, я хожу в основном на концерты, если где-то какие-то лайвы – чаще так, чем на диджеев. Без всякого этого, просто вот так получается. И, ну, сначала пускают какого-то диджея. Идет вечеринка в обычном формате. И люди кучкуются, танцпол пустой, все там по своим углам. И какой-то час, наверное, проходит, прежде чем они, во-первых, зарядятся каким-нибудь Лонг Айлендом…
А. НАРЫШКИН: Напьются.
А. СОЛОМИН: … и тогда чего-то один за другим, нужно, чтобы обязательно там был какой-то один парень или девушка, которых, все, им все равно, они начинают танцевать. И постепенно-постепенно кто-то заражается, они выходят… То есть, на самом деле целая энциклопедия русской жизни, можно вот наблюдать за тем, как человек справляется с собственным чувством неполноценности и отдается стихии потом.
И. ПОНАРОШКУ: Да, что-то такое есть. Я вообще сама жуткая вуайеристка, наверное, можно так сказать, я очень люблю посмотреть. Я вот помню, когда я первые разы только попадала в ночные клубы, это были клубы Министерство, это клуб First был, я просто смотрела на гоу-гоу дансерш, да, танцовщиц…
А. СОЛОМИН: Давай мы объясним, что это такое, потому что наша аудитория не вся понимает.
И. ПОНАРОШКУ: Да, давай объясним. Это такие обычно 17-18-летние нимфы, намазанные толстым слоем масла такого блестящего с блестками, на них всегда минимум одежды, и они круто двигаются, на каких-нибудь тумбах стоя. И я не знаю, просто для меня, для отличницы, для ученицы чего-то там, с каким-то там дипломом, для меня все это было каким-то другим миром, какой-то Студией 54, и мне все так это хотелось, вот все вот это, грязь, порок, мне так это все нравилось. Я представляла себе, как эти девушки, какая у них жизнь потрясающе интересная, как мне казалось, им не надо к первой паре идти в институт. Вот.
И я просто стояла около бара, потягивая какое-нибудь мохито, и по 40 минут смотрела, как эти девушки переминаются на своих красивых тонких длинных ногах.
А. СОЛОМИН: Меланхолично.
И. ПОНАРОШКУ: По-разному.
А. НАРЫШКИН: Ну, смотря на этих девушек, ты не прониклась их движениями, потом не залезала никогда? Может, почерпнула какой-то опыт.
И. ПОНАРОШКУ: Ты забегаешь вперед. Мне кажется, что, собственно говоря, в тот-то момент у меня и родилось желание быть не только каким-то там бакалавром экономики, а еще и гоу-гоу дансершой, танцовщицей. Я подумала: так, в танцовщицы меня уже так просто не возьмут, на тумбочку так просто не поставят и не пустят. Надо, наверное, замутить с диджеем. Вот.
И тогда я вышла замуж за своего мужа (смеется), и теперь рядом с мужем всегда есть тумбочка, на которую, если что, меня можно поставить.
А. НАРЫШКИН: Какая у вас интересная лав-стори.
А. СОЛОМИН: А расскажи о первом разе.
И. ПОНАРОШКУ: (смеется)
А. СОЛОМИН: Я имею в виду о первом твоем сознательном походе в ночной клуб, и что это для тебя было. И, кстати говоря, какое это время и как сильно это изменилось с тех времен и как это выглядит сейчас?
И. ПОНАРОШКУ: О боже мой. Это был ночной клуб Свалка на улице Профсоюзной, я скажу честно, он так и назывался. И, в общем-то, его название отражало его сущность. Помню, что я очень стеснялась танцевать. Я была с молодым человеком, целью моей было ему понравиться, и я решила, что будь что будет, буду танцевать, как могу, но от души. И я помню, что я рвалась где-то в первых рядах, то ли перед сценой, то ли на сцене, всячески извиваясь, пуская волну всеми своими членами. В итоге, понравилась парню (смеется).
А. СОЛОМИН: Сколько лет было?
И. ПОНАРОШКУ: Мне было, наверное… сейчас скажу. Я уже училась в институте, первый курс. Мне было 17 лет.
А. СОЛОМИН: 17 лет. Вот чтобы тоже, опять-таки, наши слушатели понимали, вот в 17 лет начинается ночная жизнь.
А. НАРЫШКИН: Для нормальных людей.
А. СОЛОМИН: У большинства нормальных людей.
И. ПОНАРОШКУ: В этот момент папа и мама, естественно, думали, что я готовлюсь к сдаче очередного экзамена зимней сессии.
А. НАРЫШКИН: Ну, одно другому не мешало, я думаю, что сессия была, в итоге, сдана на отлично.
И. ПОНАРОШКУ: Да-да-да, у меня были жесткие договоренности с родителями, я должна была учиться на пятерки, посещать все семинары, лекции и так далее, и тогда я могла более или менее распоряжаться своим личным временем.
А. СОЛОМИН: Мы у слушателей спросим: тусите ли вы, развлекаетесь ли, ходите ли в ночные клубы? Если да, ваш телефон 660-06-64. Пожалуйста, Нарышкин Алексей, помоги, у меня завис компьютер.
А. НАРЫШКИН: Конечно.
А. СОЛОМИН: Если нет, не рискуете, не любите вообще это дело – 660-06-65. Голосование пошло. Все нормально. 660-06-64, если вы тусите, развлекаетесь, и ночная жизнь – это ваше все. 660-06-64, если нет.
А. НАРЫШКИН: Для тех, кто к нам только что подключился, напомню, что вы слушателе передачу «Дорожная карта», у нас сегодня в гостях Ирена Понарошку. Но мы уже сказали два слова буквально про британцев, как они тусуют. Давайте все-таки послушаем материал от Тони Самсоновой, она нам расскажет подробнее, как же это все происходит, насколько у них там весело.
(звучит запись)
Т. САМСОНОВА: Ночные развлечения британцев похожи на увесилительную программу школьного утренника, только еще пиво наливают. Есть в Лондоне места для туристов с алкоголем, блэкджеком и шлюхами, но местные жители в пабах предпочитают игру в дартс и викторины. Квиз по четвергам, приходите в семь вечера, платите два фунта за участие и отвечайте на увлекательнейшие вопросы ведущего, победитель получает приз! Так каждую неделю, но хотя бы не во всех пабах страны, а только в каждом втором.
Английский антрополог Кейт Фокс объясняет любовь англичан к тихим играм с алкоголем так. «Англичане – такие же социальные животные, как и все остальные, - пишет Фокс, - но нам, чтобы начать разговаривать друг с другом, нужны понятные обстоятельства, в которых мы знаем, как действовать. Если мы хотим пообщаться, мы начинаем играть в дартс или заниматься реслингом на пальцах – так мы делаем вид, что игра важнее выпивки и общения, хотя на самом деле всем плевать на игру».
Ночные развлечения начинаются в шесть вечера. В 11 вечера бармен ударяет в колокол – это последний звонок и последняя возможность заказать выпивку. Жители маленьких английских городов приходят в паб, чтобы найти себе девушку или парня, так что, надо успеть это сделать до 11 вечера. С девушкой можно начать знакомиться только после того, как напьешься, потому что трезвый англичанин не показывает своих чувств. Напиться до 11 сложно, но британцы рано начинают.
По всей стране, а не только в провинциальных городах, у британок одинаковая пятничная пабно-клубная униформа. Миниюбка и каблуки, зимой и летом голые ноги по пятницам.
Трезвые британцы сдержаны и не имеют права показывать своих эмоций. Эмоциональность, торопливость, раздражительность осуждается. Зато выпившие британцы имеют оправдание и компенсируют дневную сдержанность какой-то невероятной пьяной агрессией. Драка у паба в Кардифе между молодыми парнями завязывается так. Они вышли покурить на улицу, потому что внутри нельзя:
- Ты на меня смотришь.
- Ты сам на меня чего смотришь.
- Не понял!
- Сейчас поймешь!
Этого диалога между двумя людьми, которые впервые друг друга видят, достаточно, чтобы они начали драться. Вокруг собирается толпа наблюдающих. Растаскивать невежливо – это вторжение в частное пространство двух взрослых личностей.
Одна из традиций, которая снижает вероятность того, что посетители паба подерутся – заказывание алкоголя для всех по очереди. В сформировавшейся вечером компании напитки покупают по кругу для всех. Сначала Джон 12 пинт, потом Билл 12 пинт, потом Боб 12 пинт, потом очередь Кевина. С высокой вероятностью Джон, уже купивший всем пиво, не начнет драться с Кевином, до которого очередь еще не дошла, потому что если они поссорятся, то Джон Кевина уже угостил, а Кевин Джона еще нет – не выгодно драться.
А. НАРЫШКИН: Тоня Самсонова, корреспондент «Эхо Москвы» в Великобритании.
А. СОЛОМИН: Ну, такие, я бы сказал, невинные развлечения, да?
А. НАРЫШКИН: Да, конечно. Нарды, что там?..
И. ПОНАРОШКУ: Мордобой.
А. НАРЫШКИН: Мордобой.
А. СОЛОМИН: Ну, это от случая к случаю, если вышел и посмотрел на кого-нибудь нехорошо.
А. НАРЫШКИН: И скажи пожалуйста, Ира, есть ли какой-то, как тебе кажется, для тусовщиков возрастной предел? Вот после, например, сорока лет уже вот не надо ходить в клубы, не надо, там, дрыгать своим телом, может быть, не всегда спортивным?
И. ПОНАРОШКУ: Мне кажется, что как только у человека появляется вообще семья и дети, то у него и желание туда ходить пропадает, и возможность.
А. НАРЫШКИН: Но ты же ходишь.
И. ПОНАРОШКУ: Как я хожу, господи? Была я последний раз на вечеринке, вот давайте если честно так вот, если никого не обманывать, в феврале-месяце, когда была в Таиланде. Сейчас май. Вот так я хожу на вечеринки.
А. СОЛОМИН: Мы сейчас про Таиланд отдельно поговорим. Эти вечеринки – это стоит того, чтобы обсудить.
И. ПОНАРОШКУ: По поводу возрастного ценза. Вы знаете, мне кажется, что это действительно удел молодых. И я знаю несколько примеров людей, поздно начавших, вот тех, кто в 35 – в 40 развелся с женой, вдруг пошел в клуб, увидел гоу-гоу тех же самых танцовщиц, первый раз круто напился, оттопырился, и его невозможно потом остановить. И это превращается в такое странное зрелище, вот эти вот седые бабушки и дедушки на танцполе. Не знаю, мне кажется, что это все-таки возрастное.
А. СОЛОМИН: То есть, это похоже уже на определенный клуб для тех, кто любит что-то необычное.
И. ПОНАРОШКУ: Ну да, какая-то геронтофилия легкая.
А. СОЛОМИН: Смотри, многие ведь осуждают такое поведение. То есть, ты говоришь так легко: напиться, там, выпить, туда-сюда, потанцевать…
И. ПОНАРОШКУ: Те, кто осуждают, они это осуждают за рюмкой водки так или иначе. Давайте признаем, что у нас пьющая страна в массе. Я могу об этом спокойно говорить, потому что в моей жизни было время, когда я любила алкоголь, есть время, там, порядка 3-4 лет, когда я вообще его не употребляла. Сейчас я могу выпить бокал вина, крепче вина я не пила уже несколько лет ничего.
А. СОЛОМИН: Это необходимый этап, через это следует пройти, стоит пройти, в этом нет ничего плохого?
И. ПОНАРОШКУ: Этого сложно избежать, скажем так, этого очень сложно избежать, живя в России, мне кажется. Не знаю, Леша, ты не напивался ни разу, скажи мне честно?
А. НАРЫШКИН: Леша не комментирует такие вопросы.
А. СОЛОМИН: Нет, все было в моей жизни, напивался и не напивался, я просто имею в виду… Ну, хорошо, вот алкоголь – это обязательная часть вечеринки? Без этого не может быть вечеринки?
И. ПОНАРОШКУ: Очень хороший вопрос, знаешь, это очень хороший вопрос. В какой-то момент казалось, что не может быть, например, клуба, ночного клуба без сигаретного дыма. И, тем не менее, например, одно из самых модных заведений Москвы сейчас Troyka Multispace, оно отказалось от сигарет…
А. НАРЫШКИН: Сейчас уже все заведения откажутся от сигарет.
И. ПОНАРОШКУ: А оно сделало это на два года раньше, чем все. То есть, в этом клубе уже два года ни один человек не курит сигареты. Вот.
А. СОЛОМИН: А куда же, они выходят на улицу?
И. ПОНАРОШКУ: Они все выходят на улицу, мерзнут зимой, греются летом. И надо сказать, что толпа на улице не такая уж и большая. То есть, это буквально небольшая кучка человек. Если бы было разрешено курить в клубе, то гораздо больше человек курило бы, просто за компанию. Так что, видите, без сигарет научились тусоваться. Так, может быть, и без алкоголя тоже где-то умеют круто веселиться. Я не видела, честно, я не буду обманывать, чтобы я видела хоть раз вечеринку трезвенников. Хотя нет, у меня было несколько дней рождений таких, у меня лично. Мы покупали безалкогольное вино – есть и такое, есть безалкогольное шампанское, там порядка 0,4% алкоголя. Я была кормящей матерью как раз или беременной была. И мы делали вечеринки. Ну, не скажу, чтобы прям, конечно, все угорели и танцевали до утра, но, тем не менее, было очень весело.
А. СОЛОМИН: Еще один такой расхожий не миф даже, а свойство что ли ночных вечеринок – это наркотики, это таблетки, это, там, спиды, ЛСД, что-то еще…
И. ПОНАРОШКУ: Какие страшные слова.
А. СОЛОМИН: ... чтобы продлить себе удовольствие до самого утра.
А. НАРЫШКИН: Как только Алексей такие знает? Читал где-то, наверное.
А. СОЛОМИН: Это действительно повсеместно?
И. ПОНАРОШКУ: Нет, я не скажу… вот тут как раз я тебя расстрою, Алексей (смеется), это не повсеместно, и как раз без этого, без наркотиков может быть хорошая вечеринка, это стопудово.
А. СОЛОМИН: Просто, ну, если брать, там, конец 90-х – начало 2000-х, я себе плохо представляю, чтобы какая-нибудь…
И. ПОНАРОШКУ: Слушай, в конце 90-х – начале 2000-х мне было 13-14 лет. Я, к сожалению, не застала психоделическую революцию 90-х, как бы плохо я ни выглядела…
А. СОЛОМИН: Таксисты все время рассказывают, что… ну, там, я еду на работу, допустим, утром, если мне нужно поймать, не таксист, а вот машину поймать, а они говорят: вот ребята, там, под таблетками, постоянно забираю их, они такие вот, еще могут до вечера пробыть в каком-то коматозном состоянии. То есть, ну, это присутствует ведь.
И. ПОНАРОШКУ: Ну, конечно, это присутствует. Ведь есть статистика Госнаркоконтроля, с которой не поспоришь. В чем вопрос, Алексей? (смеется)
А. СОЛОМИН: Насколько это важная часть или?..
А. НАРЫШКИН: Можно ли тусоваться, не будучи под кайфом?
И. ПОНАРОШКУ: Конечно, можно тусоваться, не будучи под кайфом, это совершенно точно.
А. СОЛОМИН: То есть…
А. НАРЫШКИН: Мы просто с Лешей не любим тусовки, нам это все чуждо, правильно? Можно я обобщу?
А. СОЛОМИН: Я к чему это говорю? Нас же слушают сейчас много родителей юных дам или парней, которые вот постоянно сталкиваются с тем, что их чадо приходит домой в 4 утра. Они надеются, может быть, лелеют надежду, что там все в порядке, может быть, там нет кокаина повсеместно…
И. ПОНАРОШКУ: У меня была очень… сейчас мне кажется это смешной историей, тогда для моей мамы, наверное, это была страшная история. Я тоже приходила домой поздно, ну, там, может быть, не в 4 утра, но в 1 ночи, например. Учась в институте, я приходила домой в 1 ночи. Мама моя очень нервничала, всячески меня обнюхивала по приходу, проверяла. И вот однажды я просыпаюсь, она трясет надо мной пакетиком с белым порошком и кричит: я так и знала, ты употребляешь наркотики! А я никогда не употребляла наркотики, тем более какие-то белые порошки в пакетиках. Я в полном ужасе. И она убегает из дома, все, куда-то. И я сижу вся белая вообще, у меня кровь отлила от всех конечностей, я думаю: блин, мне сейчас предъявят какие-то наркотики, а я даже не успела их попробовать. Что это за несправедливость такая? И, в итоге, мама бегала на какую-то экспертизу, пока не вспомнила, что она сама из Болгарии зачем-то привезла какой-то пакетик с сахарной пудрой, вот. Это она вспомнила только через несколько дней, а несколько дней я проходила в доме как бы по делу о распространении тяжелых наркотиков. Это было ужасно. Но при этом я понимаю, что когда вырастет мой сын, я точно так же, наверное, буду трястись и нервничать по поводу того, в какой компании он находится и что они там делают по ночам.
А. НАРЫШКИН: Ирена Понарошку в программе «Дорожная карта» на «Эхе Москвы». Смс-номер напомню, +7-985-970-45-45. Пишет нам через Твиттер… у нас, кстати, да, твиттер-аккаунт @vyzvon еще есть. Пишет пользователь Джон Гальт: «Тусим в Московской студии рисунка. Позируют лучшие женщины, приходят самые талантливые и целеустремленные. Никакого алкоголя». Это просто утверждение, вопроса нет. Вопрос, Ира, тебе: где, например, в России, в Москве можно провести время ночью, не танцуя, не употребляя алкоголь?..
А. СОЛОМИН: Альтернативно.
А. НАРЫШКИН: Да, как можно свое свободное время ночное провести, куда идти?
И. ПОНАРОШКУ: А смотря что вы имеете в виду под ночью.
А. НАРЫШКИН: Вот человек пишет, Московская студия рисунка. Я не знаю, наверное, она работает ночью. Ты приходишь, приобщаешься к искусству, сам что-то там малюешь.
И. ПОНАРОШКУ: Ну, мы сейчас исключаем театр, кино, да, из этого списка? Или что? Ну, во-первых, у нас работают кинотеатры ночью, да? А. СОЛОМИН: То есть, есть чем заняться, как минимум сходить в кино можно. Так.
И. ПОНАРОШКУ: Значит, вы хотите знать честно, что я делаю ночью? Я ночью мою машину, вот, причем я нашла уже автомойку с круглосуточным кафе…
А. НАРЫШКИН: Про салон красоты ты уже сказала.
И. ПОНАРОШКУ: … с бесплатным Wi-Fi и вкусными роллами и так далее. Дальше. Есть несколько кофеен. Вообще мне очень нравится мода на кофейни, да? Мне кажется, там так здорово, как-то атмосферно, всегда приятно провести там время с друзьями. Поэтому я люблю ночные посиделки в кафе с подружками, мне не хватает на них днем времени. А вот из такого… я понимаю, о чем спрашивает радиослушатель…
А. НАРЫШКИН: Радиослушатель не спрашивает, это я.
И. ПОНАРОШКУ: А, это ты спрашиваешь? Ты спрашиваешь что-нибудь такое, обогащающее духовный мир, видимо? Я не могу тебе посоветовать.
А. НАРЫШКИН: Я просто спрашиваю про какую-то альтернативу привычным тусовкам. Кино – это слишком просто.
И. ПОНАРОШКУ: Мне кажется, еще ночные велопробеги – это супер.
А. НАРЫШКИН: Посоветуй мне что-то. На танцпол я не готов пойти, в кино не хочу.
И. ПОНАРОШКУ: Ночные велопробеги, желательно тематические, экскурсионные.
А. НАРЫШКИН: А такое есть или я сам должен организовывать?
И. ПОНАРОШКУ: Нет, такое есть. Мне вот регулярно приходит, например, рассылка по почте, меня приглашают. Можно со своим великом, можно взять напрокат, можно московские вот эти красные велосипеды взять и покатиться на Москве. Например, там, булгаковская Москва…
А. НАРЫШКИН: Пользователь Джейси Дентон пишет: «На велосипеде можно ночью покататься».
И. ПОНАРОШКУ: Да, это бомба, это очень романтично. Тебе не дышат в лицо выхлопы автомобилей…
А. НАРЫШКИН: Даже когда один совсем, семья спит…
А. СОЛОМИН: А у тебя нет ощущения, что вот мода на ночные клубы, она постепенно меняется по крайней мере, уходит что ли? Ну, люди открывают для себя кучу новых возможностей. И прийти потанцевать под чужую музыку, не свою, не ту, которую ты…
И. ПОНАРОШКУ: Давай не будем себя обманывать: это просто мы стареем, а не мода меняется. Потому что ночные клубы, они по-прежнему полны, они по-прежнему есть. Казантип, видишь, он все еще есть. И он теперь уже даже не один, говорят, а два. Так что, нет, это действительно мы стареем и мы просто не знаем о том, что это модно, а кто-то по-прежнему объезжает пять клубов за ночь и стоит на входе фейс-контроль.
А. НАРЫШКИН: Как меняется публика? Ты поскольку человек с определенным опытом участия в таких тусовках, как меняются люди, молодежь, их какой-то статус? Приходят теперь просто какие-то богатенькие уже, не знаю, молодые предприниматели или до сих пор ходят студенты? Я почему спрашиваю – потому что я никуда не хожу. Все, вот поработал с Соломиным весь день, сейчас поеду домой. Мне даже, может, в каком-то смысле завидно.
И. ПОНАРОШКУ: Вот я из своего Инстаграма прочитаю несколько комментариев, прежде чем ответить. Девушка пишет: «Я уже шесть лет не пью, и свадьба наша была без алкоголя #всевозможно». Вот, это в ответ, можно ли круто отдохнуть без алкоголя. Еще одна моя подписчица пишет: «В ночной Паттайе у нашего друга куча трансов стащили цепочку золотую с шеи, повиснув на нем, когда мы прогуливались по набережной. Так что, не ходите, дети, по ночной Паттайе гулять». Вот такие сообщения. Пишут, что в клубе Свалка студенты тоже когда-то были, мои ровесники, видимо.
А. НАРЫШКИН: Дмитрий пишет нам через сайт «Эхо Москвы»: «Когда закроют ночные клубы, источник разврата?» Вот видишь, какое отношение. Тоже человек, наверное, никогда не ходил. А может, наоборот, ходил…
А. СОЛОМИН: Вот про наркотики мы поговорили, про алкоголь поговорили и про отношения с родителями поговорили, а вот про разврат не поговорили. Ведь родителя нужно беспокоиться еще и за невинность своих молодых дам и юношей.
И. ПОНАРОШКУ: Ну, вот…
А. СОЛОМИН: Секс в туалете, там, не знаю, беспорядочные связи. Это же еще под алкоголем, легко уйти куда-нибудь, правда?
И. ПОНАРОШКУ: Вот моя мама очень беспокоилась за меня, поэтому даже в пионерские лагеря не отпускала. Мне кажется, в пионерских лагерях, ну, так как я там не была, то мне кажется, что там разврата должно быть не меньше, чем в ночных клубах.
А. СОЛОМИН: Есть. Я был один раз, я могу сказать, что такое место…
А. НАРЫШКИН: С тех пор я такой.
И. ПОНАРОШКУ: Злачное местечко.
А. СОЛОМИН: Ну, да. Ну, когда дети… ну, как дети? Подростки предоставлены сами себе…
И. ПОНАРОШКУ: Вот к вопросу о том, что когда закроют ночные клубы, места разврата. Мне кажется, что молодежи нужно где-то находить выход своей энергии, и вот танец и музыка – это обязательная часть юности и молодости, это было всегда. Всю жизнь парни и девушки прыгали через костер в какую-нибудь ночь Ивана Купалы, танцевали и пели частушки, в том числе матерные, и наверняка их тоже родители волновались за них и так далее. Просто сейчас это имеет такую форму: люди приходят в ночной клуб, там танцуют. И наверняка на Руси точно так же парни, девушки выпивали в этот момент какую-нибудь бражку или что там еще, водку, самогон, горилку…
А. СОЛОМИН: Брали гармонь и проводили, в общем, хорошие вечера.
И. ПОНАРОШКУ: Да, поэтому невозможно сделать так, чтобы ребенок, или юноша, или девушка как-то под колпаком так родителей до мужа дошли, до свадьбы, и потом дальше под колпаком у мужа и жены дальше жили. Мне кажется, так не получится. Все равно выход какой-то должен быть.
А. СОЛОМИН: Давайте послушаем материал другого нашего журналиста. Журналист Международного французского радио Елена Серветтаз подготовила репортаж о том, чем Париж живет ночью.
(звучит запись)
Е. СЕРВЕТТАЗ: Молодые буржуа встречаются на Левом берегу в «Le Montana» на бульваре Сен-Жермен. Публика, воспринимающая себя слишком всерьез. Как и все настоящие парижане в принципе. Франция не Америка. Если вы первый раз в этом клубе, не думайте, что кто-то здесь будет говорить с вами или интересоваться тем, чем вы занимаетесь. Здесь, в «Монтане», танцует известный писатель, диджей и издатель Фредерик Бегбедер.
Бегбедера, кстати, можно встретить и в ресторане на Сен-Жермен «Société». В «Société» можно зайти и просто выпить стаканчик, но это место скорее для людей 30+. На стенах вы найдете настоящие фотографии Питера Линдберга, и цены там соответствующие.
Французские студенты тусуются там, где коктейли стоят в районе 10 евро. Очень часто в Париже за вход на дискотеку нужно платить, но входной билетик тут же обменивается на первый «бесплатный» напиток. На Левом берегу много уютных баров с дешевыми закусками и доступным алкоголем. Вообще студенческие вечеринки в Париже – это скорее квартирники, куда еда и напитки покупаются вскладчину. Кстати, во Франции приглашающие не стесняются попросить гостей захватить с собой бутылку розэ или десерт.
Лучшие дни для тусовок в Париже – это среда или четверг, так как в пятницу и субботу в барах слишком много народу. Все тусовщики в Париже сейчас заняты тем, чтобы найти новые адреса закрытых клубов. Новая мода в столицу Франции пришла из Нью-Йорка, где ностальгируют по временам «Сухого закона». В Париже несколько таких баров, вход в который, например, спрятан за дверью холодильника в пиццерии. Как, например, в «Moonshiner». Правда, бар открыт только до двух утра, но там предлагают более 80 сортов виски.
На Правом берегу самым тусовым районом можно назвать Марэ – квартал для хипстеров, модников, геев и тех, кто ищет магазины с кошерной едой. Все смешалось в одном квартале. В Марэ в некоторых барах прямо на столиках лежат презервативы, так как бывший мэр Бертран Деланоэ заботился о здоровье своих горожан. В гей-бары в пятницу выстраиваются длинные очереди, хотя открываются они довольно рано.
Еще в Париже среди определенных граждан республики, таких как, опять же, Фредерик Бегбедер или экс-глава Международного валютного фонда Доминик Стросс-Канн, популярны клубы эшанжистов, свинг-клубы. Самый главный клуб – «Les Chandelles» в районе пирамид. Вход для пары стоит туда 84 евро. Как обычно, на входе билетик обменяют на коктейль. Перед походом в этот клуб мужчины выбирают самые лучшие костюмы и готовят платиновые карточки. В этот клуб можно попасть только если вы вдвоем.
Примечательно, что самая знаменитая парижская улица Елисейские поля вечером превращается в не самое безопасное место. Здесь тусуют и наркодилеры, и карманники, и просто хулиганы. Весь шарм Елисейских полей исчезает уже после восьми вечера, когда в переулках начинают дежурить отряды полиции.
А. НАРЫШКИН: Елена Серветтаз, журналист Международного французского радио.
Программа «Дорожная карта», Алексей Соломин, Алексей Нарышкин, а у нас в гостях Ирена Понарошку, телеведущая, если кто не знает.
И. ПОНАРОШКУ: Вы знаете, после рассказа Елены о парижской жизни я поняла, что я вообще невинная Дюймовочка, потому что ни в свинг-клубах, ни в гей-клубах я никогда не была, даже не знаю, есть ли…
А. НАРЫШКИН: Даже не знаю, что это такое.
И. ПОНАРОШКУ: Даже, честно говоря, не знаю, гей-клуб есть в Москве? Мне кажется, в Москве прям гей-гей клуба нет, есть специальные дни в некоторых клубах. Насчет гей-гей клуба… наверное, я отстала от жизни.
А. СОЛОМИН: Ну, я думаю, что православная наша общественность не позволит так свободно…
И. ПОНАРОШКУ: А, ну да, ну да, ну да, конечно, да.
А. СОЛОМИН: У нас есть определенное к этому отношение в обществе, я тебе скажу, не все поддерживают такого рода занятия. Я хотел тебя спросить про богему. Вот мы послушали, где отдыхает, ужинает господин Саркози, Бегбедер. Как с российским истэблишментом это происходит: ты сталкиваешься часто в ночных клубах с известными людьми?
А. НАРЫШКИН: Депутаты, министры.
А. СОЛОМИН: Звезды.
И. ПОНАРОШКУ: Звезды – да, политики – скорее нет. У нас только Прохоров тусуется, но там, где тусуется Прохоров, меня там нет.
А. НАРЫШКИН: То есть, когда мы видим какой-то ролик с политиком, где он развалился, там…
И. ПОНАРОШКУ: А ты много видел таких роликов?
А. НАРЫШКИН: Я вспоминаю одного персонажа, не хочу его сейчас озвучивать.
И. ПОНАРОШКУ: Только если это Алексей Митрофанов на презентации какого-нибудь очередного диска группы Тату или одной из ее участниц. Нет, но Алеша Митрофанов, он, я считаю, одиозный достаточно…
А. НАРЫШКИН: Алеша.
И. ПОНАРОШКУ: ... одиозный персонаж, такие тоже должны быть. И вообще, он так прилично себя ведет, вы что. Он просто приходит, это и есть его заявление как бы, да? А так-то он ничего плохого не делает, он, там, не садится на шпагат на танцполе, не рвет на себе рубашки.
А. СОЛОМИН: Ну, вот когда приходит известный человек в клуб, это всегда какой-то…
А. НАРЫШКИН: Праздник?
А. СОЛОМИН: … вип-столик, это всегда подальше от всей этой толпы?
И. ПОНАРОШКУ: Ну, обычно, да, обычно звезды тусуются в стороне от всех, в каком-то, да, ты прав, випе. Не знаю, я так сейчас растерялась. Хочется рассказать, кого я видела, но почему-то мне в голову приходит только Жанна Агузарова – наверное, потому, что она самым ярким пятном в моей ночной жизни была, которое я вообще видела. И вот на меня произвело впечатление то, что я нахожусь в одном клубе с пришельцем вообще из другой галактики, вместе с Жанной Агузаровой. Но она крайне прилично себя вела, просто сидела пила чай в ночном клубе Gazgolder.
А. НАРЫШКИН: Неожиданно. Вот Дмитрий Мезенцев спрашивает: «Что можно и нужно заимствовать из заграничного опыта?» Ну, ты путешествовала, я надеюсь, не только по Таиланду, но была в других странах. Какие-то, может быть, традиции нам перенять, по-другому как-то тусоваться? Общаться как-то в клубах тех же по-другому: Или везде, в принципе, все одно и то же?
И. ПОНАРОШКУ: Во-первых, нам нужно перенять кое-что как у зарубежных тусовщиков, так и у тусовщиков всея Руси. Потому что Москва, она так сильно-сильно зажралась, что ее очень сложно удовлетворить. Она всегда такая дама немножко неудовлетворенная. Вот.
И все должны прямо костьми лечь, чтобы ей понравиться. Я это вот на примере концертов, например, вижу. То есть, если я веду, например, какой-нибудь День студента в Томском университете, то выходит просто человек в костюме робота, танцует свой трехминутный танец – и зал взрывается аплодисментами.
А. НАРЫШКИН: А ты стоишь в стороне в шоке.
И. ПОНАРОШКУ: У нас под танец того же робота люди только канапе начинают вяло разбирать, понимаете, да? И даже не обращают внимание на то, что на сцене работает артист.
А. НАРЫШКИН: Ну, в провинции неискушенная публика, да.
И. ПОНАРОШКУ: И это отмечают многие артисты, которые ездят по России…
А. НАРЫШКИН: Так это же хорошо.
И. ПОНАРОШКУ: … и то же самое на Западе. То есть, если на Западе выходит малоизвестная даже у нас группа выступать, их зритель, который иностранный, для которого это имя Вася Петров вообще ничего не значит, они его поддерживают, они вместе с ним качают, они танцуют, пляшут и поют незнакомую совершенно песню. А у нас, понимаешь ли, у нас приехал там какой-нибудь Дэвид Гаан, да, и мы еще думаем, хорошо он нам спел или что-то старик не в духе сегодня. То есть, мне кажется, что у нас не хватает вот этой легкости восприятия и готовности радоваться, мы все время вот так вот ждем, чтобы нас сейчас прокачали, удивили, да.
А. СОЛОМИН: Чтобы все было на уровне.
И. ПОНАРОШКУ: Так что, я считаю, что иностранцы более открытые, быстрее разгоняются, скажем так.
А. СОЛОМИН: А Питер?
И. ПОНАРОШКУ: Питер потеплее, чем Москва в этом плане, но тоже, конечно, они такие на очень интеллигентном, на снобистском слегка…
А. СОЛОМИН: Снобистском. Я помню просто, ну, мы сколько уже? Лет семь знакомы, наверное, да?
И. ПОНАРОШКУ: Гораздо больше, гораздо больше, Алексей.
А. СОЛОМИН: Да. И у тебя были поездки в Питер. Я помню, у тебя замечательные фотографии из квартирников каких-то…
И. ПОНАРОШКУ: Ой, как это я люблю Питер, да-да-да…
А. СОЛОМИН: Что это такое? Не клуб, а вот когда люди действительно как-то между собой.
И. ПОНАРОШКУ: Ну, в Питере, да, сложно уехать из одного клуба в другой, не заехав к кому-нибудь на квартиру. Эти огромные питерские квартиры, бывшие коммуналки, они, конечно, безумно атмосферные. Эти парадные, дворы-колодцы… Не знаю, в Питере есть что-то такое, там можно даже и в ночные клубы-то не ходить, а с квартиры на квартиру перемещаться, там будет просто громкая музыка играть, и будет хорошо и на квартире.
А. НАРЫШКИН: Гулять по городу – это тоже часть ночной жизни?
И. ПОНАРОШКУ: О да, ты угадал. Да, гулять по городу – это часть ночной жизни, безусловно. Если бы у нас не был такой суровый климат, то мы бы, наверное, чаще бы этим занимались. Так у нас совсем мало ночей таких теплых летних, в принципе, выпадает. Но я вот сейчас гуляю по центру, много народу, как раз таки когда я отправляюсь за булочками ночными своими, очень много народу на Кузнецком мосту всегда я вижу. То есть, Москва гуляет ночью.
А. СОЛОМИН: Однажды в Питере я хотел посмотреть на разводящиеся мосты, будучи глупым студентом…
И. ПОНАРОШКУ: И что, тебя развели?..
А. СОЛОМИН: Меня жестко развели. Ничего не видно, холодно было ужасно. Ну, это, наверное, мне просто не повезло. Вопрос от слушателя. Пользователь Виалекс 77 спрашивает у Ирены: «Пройду ли я фейс-контроль на эти пати в пиджачишке от Большевички и с мелочишкой в пиджачишке?»
И. ПОНАРОШКУ: Если вы будете сочетать свой пиджачишко с яркими желтыми джинсами за четыре копейки, например, и у вас будет при этом счастливое радостное выражение лица, то да.
А. СОЛОМИН: То есть, дело не в деньгах, не в дороговизне…
И. ПОНАРОШКУ: Дело в том, чтобы, например, сочетать правильно дешевые вещи. Например, в этом.
А. СОЛОМИН: А в чем прикол вообще, почему это происходит? То есть, пускают людей… ну, мне казалось, что фейс-контроль – речь идет о том, чтобы пускать людей, которые готовы потратить деньги.
А. НАРЫШКИН: Слушай, тебя же охранник наверняка не шмонает, не смотрит, сколько у тебя наличности.
А. СОЛОМИН: Я не хожу никуда, ну чего ты.
И. ПОНАРОШКУ: Нет-нет-нет, правильный фейс-контроллер должен создать определенную атмосферу в клубе. Картинка должна быть модной, должен быть правильный половозрастной состав…
А. НАРЫШКИН: То есть, охранник, человек, который стоит на фейс-контроле – это своего рода художник?
И. ПОНАРОШКУ: Нет, подожди, ты путаешь сейчас охранника и фейс-контроллера. Это совершенно две разные должности.
А. СОЛОМИН: Стоят два мужика накачанных…
И. ПОНАРОШКУ: Нет, стоят два мужика накачанных, а рядом с ними должен быть такой типчик в шапке в черной, в модной какой-нибудь толстовке, и именно он говорит охранникам, пускаем мы этих двух девочек или не пускаем.
А. НАРЫШКИН: Спасибо, что объяснила.
И. ПОНАРОШКУ: Либо сейчас уже новая тенденция, этот фейс-контроллер, человек, ответственный за фейс-контроль, сидит где-нибудь наверху, у него видеокамера, и он по уху, по рации говорит этим охранникам…
А. НАРЫШКИН: Высокие технологии.
И. ПОНАРОШКУ: … что пускаем мы или нет. Зато фейс-контроллеру реже бьют морду те, кого он не запустил.
А. СОЛОМИН: У нас есть еще один материал, мы должны его послушать обязательно. Ренат Валиулин, наш журналист, который про Португалию расскажет. Такой немножко более спокойный…
А. НАРЫШКИН: Дебют в нашей программе.
А. СОЛОМИН: Кстати, да.
(звучит запись)
Р. ВАЛИУЛИН: Вечерне-ночная жизнь Лиссабона, особенно начиная с вечера пятницы и до конца выходных, начинается в 7-8 часов и продолжается до самого утра. Чтобы как-то классифицировать соответствующие заведения, попробуем поделить их по принципу: что танцуют, что играют, что слушают и что пьют.
Итак, что танцуют и играют. Самой крутой, самой posh дискотекой Лиссабона считается LUX. Это самый большой ночной клуб во всей Португалии, где выступают знаменитые диджеи и куда попасть можно, не только заплатив 12 евро, но и пройдя фейс- и дресс-контроль. Внутри играет клубная электронная trendy-музыка и подают довольно дорогие напитки.
Любители африканской музыки, которая здесь уже давно утвердилась в клубах и на дискотеках, могут направиться в клуб Beleza. Живой джаз в Лиссабоне можно послушать в нескольких заведениях, но, наверное, одним из самых примечательных является Hot Club de Portugal в самом центре города.
Фаду, известный во всем мире исполненный ностальгией и отчаянной страстью португальский городской романс можно послушать в известном все больше среди туристов Clube de Fado. Разные исполнители выходят на маленькую сцену в углу ресторанного помещения по принципу, который можно определить как «хороший, лучше и еще лучше». Одним не самым приятным условием посещения клуба является то, что вы обязательно должны заказывать ужин, даже если недавно вы уже поели. Цены тут кусаются, даже по лиссабонским меркам, и приготовьтесь, когда будете расплачиваться, к четко произнесенному вопросу официанта: «Сколько бы вы хотели оставить на чай заведению?».
Молодые португальцы хранят традиции старшего поколения и не особо жалуют пиво, предпочитая ему сухое вино. И, возвращаясь к обещанному в начале. Пьют в барах все (к слову, воды значительно меньше остального), начиная от молодого легкого «зеленого» вина, до портвейна. Наиболее популярными и позволяющими сохранить себя для общества являются коктейли. Самый распространенный – это кайпиринья (от индейско-бразильского слова кайпира, коренной житель штата Сан-Паулу). Рецепт довольно простой: лимон, сахар, ледяная крошка или просто измельченный лед, и все это заливается тростниковой водкой кашасой.
Как будто для нас португальцы придумали несколько версий коктейлей на водке. Все они имеют окончание «-ошка», наверное, по аналогии с русской матрешкой. Морангошка – коктейль, основу которого, помимо прочего, составляет измельченная в блендере клубника. И кайпирошка, куда вместо тростниковой кашасы добавляется наша родная российская водка. Итак, À vossa saúde – Ваше здоровье!
А. НАРЫШКИН: Это был Ренат Валиулин, корреспондент, журналист нашей радиостанции, «Эхо Москвы». Это программа «Дорожная карта», у нас осталось 4 минуты буквально.
А. СОЛОМИН: Ирена Понарошку у нас в студии, журналист, телеведущая и большой эксперт в том, что происходит…
А. НАРЫШКИН: … в мире тусни.
А. СОЛОМИН: … в мире тусни, так это назовем.
И. ПОНАРОШКУ: Давай я быстренько прочитаю комментарий из своего Инстаграма. Девушка пишет: «Может, и банально, но при сочетании «party hard» (то есть, «крутая вечеринка») в голове остров Ибица: позитивнейшая атмосфера, размером 20 на 40 километров, и каждый найдет свое, если захочет, без алко и запрещенных средств!»
А. СОЛОМИН: У нас очень многие люди уезжают в Таиланд. Ты, собственно, один из представителей тех, кто так часто делает. Чем ночная жизнь там, чем она так привлекает россиян вообще?
И. ПОНАРОШКУ: Ну, россиянин россиянину рознь, и ночная жизнь Таиланда тоже, она очень-очень разная. В основном, наверное, все ездят на Пхукет и в Паттайю, где трансвеститы и дешевый алкоголь и так далее. У меня на острове, на котором я отдыхаю и который даже пиарить лишний раз не хочу, трансвестита днем с огнем и ночью тоже не сыщешь. Поэтому, у нас играют просто диджеи, очень именитые, и играют они все бесплатно, и они еще и в очереди стоят, чтобы на этой вечеринке поиграть, потому что просто круто, когда хорошая публика пришла послушать музыку. И, кстати говоря, мы вот всегда ходим утром на вечеринку, то есть, мы вообще ложимся спать, как приличные люди…
А. СОЛОМИН: Утром – это во сколько?
И. ПОНАРОШКУ: К шести утра, на рассвете. Потому что рассвет – это вообще нечто особенное...
А. НАРЫШКИН: Нам как раз пишут про то, что надо в шесть утра вставать, свежим взглядом встречать санрайз, к окошечку устроиться уютно и наблюдать и впитывать. Да, вот ты тоже сторонник?
И. ПОНАРОШКУ: Да, ты знаешь, рассвет – это такая благодать, так круто. Вот круто, когда диджей начинает играть еще в темноте, и прямо во время его музыкального сета встает солнце – меняется сразу картинка, меняется настроение, меняется музыка. Я считаю, это одно из самых волшебных времен суток, да, время суток. И на танцполе вот кто-то… ну, я советую хоть раз в жизни всем попробовать встретить рассвет на танцполе.
А. СОЛОМИН: Главное, не с похмелья. Кстати, еще один мотиватор для того, чтобы бросить пить, собственно. Ирена, я хотел спросить тебя вот еще о чем. У нас мало очень времени.
И. ПОНАРОШКУ: А почему вы?.. Сегодня какой день, воскресенье, да?
А. СОЛОМИН: Да. Почему воскресенье? Ну, потому что люди… ты знаешь, что около миллиона жителей Москвы не спит по ночам: работают, работают…
И. ПОНАРОШКУ: Я-то об этом знаю, это я заставляю их работать, это я езжу по этим автомойкам, булочным и салонам красоты, да.
А. СОЛОМИН: Теперь еще меньше времени осталось, но я все-таки хотел бы спросить у тебя, много ли мест в Москве таких вот тусовочных или не тусовочных ночных, которые ни в коем случае не хотят, чтобы о них знали? И. ПОНАРОШКУ: Есть, да, ты знаешь, я сейчас быстро расскажу. Меня однажды не пустили в ночной клуб после того, как я написала в журнале о нем хвалебную рецензию. Мне просто разорвало голову от того случай. Действительно, я в журнале OK! написала про ночной клуб Крыша мира и сказала, какие потрясающие там таинственные коридоры, это старая фабрика, там, старый завод. Там действительно было очень круто, он только открылся. И меня просто на следующий уикенд туда не пустили и сказали: ты в своем уме, девочка вообще? Мы не нуждаемся в пиаре.
А. НАРЫШКИН: С тех пор ты критикуешь этот клуб.
А. СОЛОМИН: Нет логотипов, ничего? То есть, его найти невозможно?
И. ПОНАРОШКУ: Нет, никаких вывесок, ничего нету.
А. СОЛОМИН: А сейчас он работает, по-моему, уже слышат о нем…
И. ПОНАРОШКУ: Сейчас он по-прежнему работает, по-прежнему без вывесок.
А. НАРЫШКИН: Ну, мы сейчас из эфира выйдем, ты нам расскажешь…
И. ПОНАРОШКУ: И меня по-прежнему не пускают (смеется).
А. СОЛОМИН: Ирена Понарошку, которой забанен вход теперь в очередной раз, наверное. Там пролонгировать просто должны вот этот период, как депортируют…
И. ПОНАРОШКУ: Нет, сейчас я уже надеюсь, что они скажут мне спасибо.
А. СОЛОМИН: Ирена Понарошку, телеведущая и журналист, в эфире программы «Дорожная карта» на «Эхе Москвы». Алексей Нарышкин, Алексей Соломин провели этот эфир. Всем спасибо.
А. НАРЫШКИН: До свидания.
И. ПОНАРОШКУ: Спокойной ночи.
