038 - 22 ОКТЯБРЯ 2014 - Торговля людьми в 21 веке

Т.Фельгенгауэр ― Здравствуйте! Это программа «Своими глазами», которую сегодня для вас проведут Татьяна Фельгенгауэр и Александр Плющев.

А.Плющев ― Добрый вечер!

Т.Фельгенгауэр ― В гостях у нас Сьюзан Крестон, научный сотрудник в области права в Университете провинции Квазулу-Натал в Дурбане, фулбрайтовский профессор психологии. Говорим мы сегодня о сложной теме: Торговля людьми в 21-м веке.

А.Плющев ― Надо сказать, чтобы наши слушатели себе представляли, что этот термин описывает не только, когда людей продают за деньги, вовсе не так. На самом деле проявления этого мы встречаем едва ли не ежедневно, например, в виде попрошайничества. Когда это происходит, нищие не всегда действуют по собственной инициативе, чаще они выступают орудием в руках нечестных людей. И в том числе, об этом будем сегодня говорить о Сьюзан Крестон. Я приветствую наше гостью, добрый вечер!

С.Крестон ― Добрый вечер!

А.Плющев ― Как вы оцениваете в целом тенденции в сфере торговли людьми? Скажем, за последние 10 лет объемы уменьшились, увеличились?

С.Крестон ― Не обязательно, что объемы торговли людьми возрастают. Дело в том, что мы все больше и больше об этом знаем по сравнению с тем, что было раньше. Однако экономическая ситуация, определенный экономический коллапс, которые произошел за последние 10 лет сыграл важную роль, в частности, увеличил торговлю людьми с целью трудовой их эксплуатации.

А.Плющев ― Но в целом мы можем говорить, что эта проблема все более серьезна для человечества, или мы можем как-то надеясь на общественные организации или усилия некоторых государств в этой области, уверенней смотреть в будущее, скажем так?

С.Крестон ― С точки зрения динамики этого явления, вероятности того, что в ближайшем будущем объемы будут снижаться, это маловероятно, потому что продолжают существовать те факторы риска, которые вызываются к жизни эти явление: различные военные конфликты, бедность, нищета, безработица, и, кроме того насилие по половому признаку, гендерному признаку. Это такие проблемы долгосрочного характера и, чтобы как-то справится с ними как раз потребуется времени много. И до тех пор пока это аспекты, критичные для человечества проблемы не будут в той или иной степени решены, проблема торговли людьми будет продолжать существовать.

Т.Фельгенгауэр ― Можем ли мы делать вывод из того, что вы говорите, что это проблема в большей степени характерна для стран третьего мира?

С.Крестон ― Действительно, дело в том, что сам характер движения, перемещения людей заключается в том, что жертвы действительно из этих стран перемещаются. Но, вообще, этими странами могут быть и страны развивающиеся, страны третьего мира, и наоборот, развитые страны тоже. Например, существует проблема незаконного перемещения людей из США, из России, из Южной Африке. И в то же время эти же страны и являются странами, то есть точками назначения - куда прибывают эти жертвы. Просто можно сказать, что в странах третьего мира, в развивающихся странах потенциальные жертвы находятся под большим риском, потому что действительно экономическая ситуация тяжелая и очень большое развитие между развитыми странами и странами третьего мира. Там и бедность выше и уровень образования ниже, и меньше возможностей у людей повысить свое образование, меньше возможность как-то улучшить свое экономическое положение за счет собственного труда. Поэтому всегда будут находится такие люди, которые этим воспользуются, которые скажут, что для вас существуют хорошие возможности устроиться на хорошую работу в Нью-Йорке или в Москве, или возможности получить образование в этих городах и будут привлекать людей. И потому что у этих людей нет, действительно, возможности выйти из нищеты, повысить свой образовательный уровень, такие люди больше склонны верить таким обманщикам, преступникам и соглашаются на то, чтобы с ними куда-то поехать. Конечно, на самом деле то, что им обещали, не выполняется и таких рабочих мест на законных основаниях, их просто нет в тех странах, поэтому в итоге они оказываются на улице, когда из принуждают заниматься проституцией или попрошайничеством.

Т.Фельгенгауэр ― Если эта проблема так глобальна и затрагивает весь мир, есть ли у вас условный рейтинг или, наверное, здесь уместнее использовать слово антирейтинг стран по объемам торговли людьми?

С.Крестон ― Вообще, очень много исследований проводится по торговли людьми, по незаконному перемещению людей, и исследования проводятся как во всемирном масштабе, так в масштабе каких-то регионов мира. Здесь одна большая проблема существует. Во-первых, очень сложно находить этих жертв таких преступлений, особенно жертв, которые согласятся с вами побеседовать, которые ответят на ваши вопросы, чтобы вы смогли составить действительную картину для себя настоящих объемов этих преступлений.

А.Плющев ― Но мы, тем не менее, по тем людям, которые согласились и по тем случаям, которые, например, попали под официальное расследование и были закончены судебными какими-то процессами, мы можем же сделать выводы об этом рейтинге, о котором спрашивала Татьяна.

С.Крестон ― Да, действительно, по таким делам возбуждались и официальные судебные процессы и многие успешно заканчивались, то есть преступники были наказаны. Если отвечать на ваш вопрос, какие страны в большей степени затронуты этим явлением, то, вообще, можно посмотреть на эту проблему с двух точек зрения. Во-первых, можно посмотреть просто на абсолютные цифры: сколько человек из той или иной страны вывозятся или попадают под незаконную торговлю людьми, а можно посмотреть на процентное соотношение: какой процент от общего населения страны живет в условиях современного рабства. По абсолютным цифрам на первом месте, пожалуй, находится Китай и Индия.

Ну, а с точки зрения процентного соотношения может выйти, скажем, такая страна, как Мавритания, где, вообще, численность населения не очень высока, но огромный процент от этого населения, так или иначе, находится в условиях рабства. Что касается России, то в прошлом году вышли итоги большого международного исследования и по итогам этого исследования был составлен глобальный индекс рабства. 162 страны было охвачено этим исследованием, и вот этот индекс для каждой страны был рассчитан, причем учитывались как абсолютные цифры, так и процентное соотношение от общего числа населения. По России оценка была такова, что чуть более миллиона людей либо находятся, проживают в состоянии рабства либо стали жертвами такой торговли людьми. И в общем списке стран, которых было всего 162, Россия попала на 49-е место. 1-е место – это те страны, где объемы торговли людьми самые большие. Вот России 49-ю позицию занимает.

Т.Фельгенгауэр ― А, кто был на 1-м месте? В худшем смысле.

С.Крестон ― В наихудшую группу попали такие небольшие страны, как Мавритания, Габон, страны Африки и некоторые азиатские страны. Наилучшие, то есть наименьший объем торговли людьми – это Исландия.

А.Плющев ― Я бы хотел немножко поговорить здесь о терминах, об определениях. Где граница, собственно, того, что называется торговля людьми? Вот, например, когда кто-то нанимает нелегальных мигрантов, платя им гораздо меньше денег, чем тем, кто нанимается законно, гражданам страны – попадает ли это под определение humantraffick и так далее.

С.Крестон ― Вы знаете, очень важно разделять понятие торговли людьми и просто эксплуатация. Главный признак, главная отличительная черта торговли взрослыми людьми заключаются в том, что эти люди либо обманом были привлечены к той или иной деятельности или насилием, то есть их заставили чем-то заниматься, например, проституцией или какими другими видами труда непривлекательными. Поэтому существует некая разница. Если человек является жертвой торговли людьми, он не может, даже если хочет, покинуть это свое место пребывания. А есть люди, в том числе, о которых вы говорили, мигранты нелегальные, которых эксплуатируют, но, в принципе, у них есть выбор: при желании они могут покинуть своего работодателя. И именно поэтому торговля людьми, эта разновидность преступлений часто специалисты называют современным рабством.

А.Плющев ― Я уточнить просто. Если у нелегального мигранта на его работе отняли паспорт и документы – это уже граничит, по меньше мере, с торговлей людьми?

С.Крестон ― Да, вообще, нужно разделять, конечно, торговлю людьми и проблемы, связанные с миграцией, в том числе, незаконной. Некоторые люди незаконно, скажем, прибывают в Россию, но им никто не лгал, их не принуждали к какому-либо труду.

А.Плющев ― Да, они приехали добровольно.

С.Крестон ― И если они приехали добровольно, то это уже не относится к торговле людьми. Однако может произойти следующее: кто-то незаконным образом приезжает в страну добровольно, но те люди, которые занимаются торговлей людьми, они специально ищут таких незаконно прибывших, и тогда они начинают им угрожать, что «либо вы делаете, что я вам скажу, либо я обращаюсь в полицию и заявляю о вашем незаконном статусе, и действительно это уже подпадает под определение принуждения, то есть людей шантажируют и, таким образом заставляют заниматься каким-либо делом. Поэтому такие нелегальные мигранты - они относятся к группе риска и с большой вероятность могут быть втянуты в торговлю людьми.

А.Плющев ― Но в таком случае часть общества может сказать, что эти нелегальные мигранты, условно говоря, они сами создают почву для торговли людьми, и не испытывают ровно никакого сочувствия к ним. Что можно сказать об этом?

С.Крестон ―Но не сами мигранты, пусть даже незаконные, создают такую ситуацию. Эту ситуацию создают экономические условия, политические условия. И если кто-то живет просто в отчаянной нищете, конечно люди будут всячески искать те места, где они считают, жизнь будет лучше, и они смогут заработать. Поэтому это отчаяние толкает людей на такие поступки и делает их уязвимыми для торговли людьми.

Т.Фельгенгауэр ― Вы, когда начали отвечать на самый первый наш вопрос по поводу терминов и понятий, подчеркнули, что сейчас будете говорить о взрослых. А, что касается детей?

С.Крестон ― Есть еще понятие незаконная торговля детьми и там определение немножко другое. Что касается детей, здесь нужно подтвердить, что ребенка каким-то образом заманили, привлекали, транспортировали куда-то с целью сексуальной эксплуатации, трудовой эксплуатации - неважно. То есть, что касается незаконного перемещения детей, торговли детьми – здесь не нужно доказывать, что имело место мошенничество, обман или принуждение. Просто сам факт такого перемещения людей уже свидетельство преступления, потому что детей закон защищает в большей степени, чем взрослых. Например, может быть, ребенка никто и не обманывал, и ребенок знает, что с ним произойдет, что его заставят заниматься проституцией, но поскольку их заставляют этим заниматься иногда родители даже или те люди, которым они доверяют или те люди, которых они любят, дети часто соглашаются – взрослые вроде лучше знают. Ребенок не может законно согласится на то, чтобы его эксплуатировали, потому что это ребенок. А под ребенком мы понимаем любое лицо до 18 лет.

Т.Фельгенгауэр ― Здесь, если говорить про цифры, есть какое-то разделение, что касается торговли взрослыми людьми и торговли детьми, или в исследованиях это не разделяется по возрасту?

С.Крестон ― Если говорить, какой процент среди всех жертв торговли людьми занимают дети, от 20 до 25 процентов – это именно дети. Что касается исследований, они проводятся по аналогичным методикам, изучается ли это явление среди взрослых или среди детей. Но, когда проводятся исследования про проблемам торговли детьми, то здесь дополнительно этические соображения вступают в силу. И потом финансирование таких исследований может тоже из других источников поступать, именно от тех фондов и организаций, которые занимаются проблемами детей. Например, ЮНИСЕФ, фонда ООН. Что касается, вообще, торговли людьми, то это, например, может быть организация при ООН по вопросам наркоторговли и преступлений, то есть в большее широком смысле исследуется.

А.Плющев ― Трансформируется ли торговля людьми во времени? Ну, скажем, одни виды какие-то становятся, извините за цинизм, более популярными у преступников, какие-то менее, с какими-то удается бороться, какие-то выходят из-под контроля.

С.Крестон ― Мы имеем общее представление о торговле с целью сексуальной эксплуатации, потому что мы дольше всего занимаемся этими исследованиями. И мы начали изучать торговлю людьми с целью сексуальной эксплуатации именно с этой проблемы, и поэтому у многих людей сложилось впечатление, что все незаконное перемещение людей, вся торговля людей сводится к секс-эксплуатации. Теперь мы узнаем, что очень часто происходит торговля людьми целью эксплуатации трудовой и на самом деле она может затрагивать большее число людей, чем торговля с целью секс-эксплуатации. И, кроме того, эксплуатация трудовая в равной степени касается и мужчин и женщин по сравнению с секс-эксплуатацией, которая больше на женщин распространяется. И хотя, конечно, следует подчеркнуть, что нельзя забывать о том, что и мужчины могут служить объектами сексуальной эксплуатации, особенном мальчики.

Т.Фельгенгауэр ― Кстати, по поводу трудовой эксплуатации и по поводу мужчин. Насколько, вообще, в поле вашего зрения могут попасть истории – не знаю, насколько это российская вещь или не российская – когда солдаты-срочники, которые находятся в прямо зависимости от своих командиров, которые никуда не могут деться из армии, потому что иначе они будут считаться дезертирами, отправляются, например, строить чью-то дачу? Это ли не есть трудовая эксплуатация?

С.Крестон ― Трудовая эксплуатация, в том числе, например, принуждение к строительству дач, о которых вы говорите. В основном это происходит не в государственном секторе, а в частном секторе. Однако в соответствии с позиции международной организации труда примерно 10% всей трудовой эксплуатации происходит в каких-то государственных организациях и государственных службах. Здесь больше имеется в виду обстоятельства, когда люди находятся в заключении, в тюрьмах и их принуждают к такого рода незаконному труду.

А.Плющев ― Мы продолжим с научным сотрудником в области права в Университете провинции Квазулу-Натал в Дурбане, Сьюзан Крестон о торговле людьми в 21-м веке после кратких новостей и рекламы.

НОВОСТИ

А.Плющев ― Мы продолжаем. Татьяна Фельгенгауэр, Александр Плющев. Говорим о торговле людьми, он же trafficking. Я узнал, что слово «трафикинг» даже есть уже в русском языке уже. Оно употребляется в Википедии наравне с торговлей людьми, в русском написании. У нас в гостях Сьюзан Крестон, научный сотрудник в области права в Университете провинции Квазулу-Натал в Дурбане. И я знаю, что вы приехали сюда с лекциями и одна на момент записи нашей программы уже была, а вторая только будет. Расскажите, о чем вы рассказываете российским студентам, где выступаете?

С.Крестон ― Я выступала с лекциями в Московской государственной академии права, также буду выступать в Московском государственном университете. Говорю я в основном со студентами, которые учатся на юридическом. Мы обсуждаем с ними проблемы торговли людьми, трафикинга, как вы сказали, и, так сказать, вводные какие-то вещи обсуждаем. Смотрим, что это представляет собой в глобальном масштабе; обсуждаем итоги исследований, которые проводились; также важность того, чтобы создавались такие кросс-дисциплинарные команды, состоящие из представителей различных профилей для того, чтобы бороться с этим явлением.

Т.Фельгенгауэр ― Если говорить о вопросах, которые задают вам студенты. Я просто примеряю эту ситуацию на себя, если бы я была студентом юристом, я бы, конечно, сразу думала о том, как я могу столкнуться с проблемой торговли людьми, похищениями в своей родной стране. Задают ли вам вопросы, и, вообще, насколько вы в курсе о ситуации в республиках Северного Кавказа в России?

С.Крестон ― Что касается ситуации на Северном Кавказе, не могу сказать, что я в курсе. Что касается того, как студенты могут столкнуться, и в будущем, когда начнут свою профессиональную карьеру, с этим явлением. Мы обсуждали с ними это, мне задавали вопрос, когда я начала этими вопросами. Я после того, как окончила тоже правовую академию и стала работать в прокуратуре. Или юристы могут стать, например, законными представителями жертв торговлю людьми в суде, когда слушается гражданское дело по компенсации материального ущерба, по выплате денежной компенсации. Любо студенты и выпускники юридических факультетов могут стать юридическими консультантами для тех общественных организаций, которые занимаются этой проблемой.

А.Плющев ― Чувствуете ли вы интерес к вашей деятельности в России, в том числе, со стороны государственных органов? Или, может быть, вы встречали какие-то препятствия здесь? Нет. Вообще, я столкнулась с тем, что восприятие моей деятельности и то, как меня принимают, очень позитивное. У нас были дискуссии круглого стола, так скажем. В общественной палате они проходили и там были представители различных правоохранительных органов, различных государственных организаций. И все они были очень хорошо информированы об этой проблеме и были заинтересованы в том, что я рассказываю. Они задавали мне вопросы, какие тенденции мы наблюдаем в США в этой области, в частности, с точки зрения правоохранительных органов, с точки зрения проведения расследований и выдвижении обвинений.

И студенты тоже, кстати, задавали вопрос, насколько успешно обвиняются те люди, которые занимаются незаконными перемещениями людей, торговлю людьми. И я сказала им, что в США многие суды очень успешно проходят, то есть получают реальные обвинительные сроки эти преступники. Достаточно высока доля таких обвинительных заключений, обвинительных приговоров и сроки очень серьезные. Однако, если сравнивать это с реальными цифрами, с реальным масштабом этого бедствия, то все-таки это еще небольшая доля.

Т.Фельгенгауэр ― А насколько, вообще, сложно расследовать такие дела о торговле людьми?Потому что помимо того, что вы уже сказали, что сложно этих людей найти, как-то разговорить, понять, что преступление совершено, но здесь ведь еще необходимы безупречно работающие институты. И на этапе следствия и на этапе суда при этом определенном уровне бюрократии и коррупции, наверное, процесс расследования может застопориться как-то.

С.Крестон ― Да, существует целый ряд сложностей на этих этапах. Во-первых, да, как мы уже говорили, определение этих жертв, и коррупция, как вы сказали. И очень часто из-за коррупции не удается в полной мере выявить этих жертв. Например, были такие конкретные случае в Южной Африке, где я сейчас живу и работаю, когда жертвы добирались все-таки до полиции и пытались обратиться за помощью в полицию, однако из-за того, что полиция была коррумпирована, их просто прогнали назад. Поэтому коррупция, конечно, большую очень сложность представляет. И там, где присутствует организованная преступность, то есть взяточничество среди полиции, среди других официальных лиц. Организованная преступность, группировки просто смотрят на это как на инвестиции для того, чтобы они могли заниматься тем, чем занимаются. Есть еще сложности уже после того, как выявлена жертва преступления, все равно трудно привлекать этих жертв в полной мере к расследованию, к выдвижению обвинения против преступников. Многие жертвы просто стыдятся того, что с ними произошло, особенно, если их принуждали проституцией заниматься. Они чисто психологически хотят забыть о том, что с ними было, оставить это позади. Поэтому это целая команда специалистов, которые работают с такими жертвами. Они должны убедить жертву в том, что их показания в суде очень важны.

Мы им помогаем, мы готовим это выступление в суде, то есть действительно сложности на этапе расследования с жертвами. Есть проблемы, связанные с коррупцией. И не во все юрисдикциях, не во всех местах, где надо бы такие расследования проводить, есть специалисты квалифицированные, потому что необходимо,чтобы такими делами занимались специалисты, получившие специальное образование, то есть это должны быть прокурорские работники, должны быть работники полиции, которые все-таки имеют специальные знания, специальную подготовку в этой области, чтобы они могли помочь жертве. И в тех случаях, в тех юрисдикциях, где такие специалисты имеются, там гораздо выше процент успешного рассмотрения этих дел.

Т.Фельгенгауэр ― Вот отсутствие специалистов говорит о том, что проблему похищения и торговли людьми недооценивают?

С.Крестон ― Просто нехватка специалистов часто связана с тем, что нет достаточных знаний, то есть невежество некоторое присутствует в отношении такого рода преступлений. И, поскольку, нет достаточных знаний именно об этих преступлениях, то многие считают, что ну есть специалисты, которые занимаются проблемами домашнего насилия или насилия против детей, и они могут быть задействованы в расследовании таких преступлений. Мы в США обнаружили, что некоторые пересечения есть и те специалисты, которые занимаются преступлениями против женщин, против детей, против домашнего насилия, многие вопросы действительно у них сходные. Но, тем не менее, все-таки расследования и судебные слушания по поводу таких преступлений, как домашнее насилие, изнасилование и торговля людьми – это все-таки абсолютно разные вещи.

А.Плющев ― Ну, что же, тогда будем надеяться, что наша программа, в том числе, внесет хоть и небольшой вклад в это образование, о котором вы говорите. Хорошая, наверное, фраза для окончания программы, но мы еще не заканчиваем, поскольку через пару минут мы продолжим вместе с Сюзан Крестон, научным сотрудником в области права в Университете провинции Квазулу-Натал в Дурбане, фулбрайтовским профессором психологии. А речь у нас идет о торговле людьми, и после рекламы мы с Татьяной Фельгенгауэр тоже будет здесь.

РЕКЛАМА

А.Плющев ― Мы продолжаем, речь идет у нас о humantrafficking, есть уже такой термин и по-русски: «трафикинг» - торговля людьми. Здесь Сьюзан Крестон, научный сотрудник в области права в Университете провинции Квазулу-Натал в Дурбане. Чуть-чуть о текущих новостях международных, которые касаются, мне кажется, той темы, которую мы обсуждаем. Мы слышим, что боевики Исламского государства превращают женщин в секс-рабынь; о том, что в Нигерии похищено несколько сотен девочек были. Такие случаи подпадают под то, что мы говорим? Вот то, что происходит, может быть, на фоне каких-то военных конфликтов, может быть, действий каких-то вооруженных формирований, как в Нигерии происходит.

С.Крестон ― Да, будь это Исламское государство или движение«Боко Харам» в Нигерии – все они, так сказать, расцветают на фоне военных конфликтов, и именно такие конфликты военные делают потенциальных жертв наиболее уязвимыми. Это может быть международный какой-то конфликт, а может быть и внутренний, но, тем не менее, степень уязвимости возрастает. Иногда во время таких конфликтов в целом больше нарушаются человеческие права, ну, а что касается случаев в Нигерии и этих экстремистов и «Боко Харам», они конкретно направили свои действия на молодых девочек, можно сказать.

Т.Фельгенгауэр ― И, которые учатся, получают образование.

С.Крестон ― Они провели своего рода рейтинг школ, выбрали школу, где действительно много обучалось девочек. Они как бы в качестве причины своего такого действия, такого преступления выдвинули такое преступление, что эти женщины хотели быть образованными…

А.Плющев ― То есть они как бы наказали их за это?

С.Крестон ― Да, это было наказание. И они угрожали, что они либо продадут этих девочек или принудят их выйти замуж. И, конечно, и то и другое относится к незаконной торговле людьми. В основном в такой торговле людьми главным мотивом является жадность, желание получить деньги. И, конечно, если эта организация «Боко Харам» будет продавать девочек, они получат деньги за них, прибыль. В данном случае нельзя сбрасывать со счетов и религиозных экстремизм, здесь религиозные причины тоже есть. И в этом конкретном случае религиозный экстремизм он еще принял форму крайнего сексизма, в рамках которого молодые девушки, девочки воспринимаются как собственность, которую можно продавать в качестве жен и так далее. Вообще, мотив не так уж сильно важен при рассмотрении дела о торговле людьми. И если мы определяем подпадает ли той или иной акт под классификацию торговли людьми, не так важно, по каким мотивам он совершался. Но, безусловно, религиозный экстремизм и невозможность защитить права женщин и детей – это очень сильный фактор, который часто приводит к торговле людьми.

Т.Фельгенгауэр ― Если сделать такой шаг назад, когда мы говорили, что затрудняет расследование дел о торговле людьми, мы говорили о том, что не всегда жертва может обратиться в полиции, просто опасаясь, что отошлют обратно. Вообще, куда обращаться, какие организации есть, которые занимаются этими проблемами, насколько это глобальная история, когда в разных странах есть организации, которые между собой сотрудничают, работают? Или можно искать любого правозащитника?

С.Крестон ― Во многих случаях такие специализирующиеся на этом правозащитники, они сами ищут этих жертв. Благотворительные организации, фонды этим занимаются, организации религиозного характера тоже занимаются этим. Они имеют низовых работников, которые, что называется, занимаются поиском на улице, то есть действительно существуют специальные общественные организации, благотворительные фонды, религиозные группы, которые пытаются бороться с этим явлением, помогают жертвам. И жертвы, конечно, могут обратиться в такие организации. Но трудность здесь в том, как привести этих жертв в эти нужные организации? Во многих случаях у жертвы нет свободы передвижения, например. И жертв могут содержать в каких-то домах, притонах, здания, не выпускать на улицу. То есть их принуждают к занятию проституцией в каких-то помещениях, каких-то домах, но свободно перемещаться по улицам они не могут.

Существуют международные связи между такими организациями, между некоммерческими общественными организациями. Но это, скорее, неформальные такие связи. Просто для обмена опытом, чтобы узнать, что делают коллеги из других стран, с кем работают. А может быть общественная организация, которая специализируется на работе с детьми, и другая – они специализируются на работе с детьми, и вот они обнаружили такую жертву, ребенка – они тогда могут обратиться к своим коллегам. Ну, если тут, конечно,подчеркнуть, что не все полицейские коррумпированы. И во многих случаях жертвы бояться обращаться в полицию, потому что в той стране, откуда они прибыли, они знают, что полиция коррумпирована и переносят это как бы на полицию другой страны. Необязательно полиция коррумпирована полностью в той стране, куда их привезли.

А.Плющев ― И у нас буквально минута осталась. Что могут обычные люди, которые видят случаи, которые могут быть квалифицированы как торговля людьми, подозревают – что они могут сделать?

С.Крестон ― Существует целый ряд вещей, которые вы, как простой гражданин, можете сделать, например вы можете сами себя образовывать, что же такое трафикинг, что такое торговля людьми, читать об этом и делиться своими знаниями. Конечно, нельзя самостоятельно какие-то расследования предпринимать, себя ставить в ситуацию риска. Лучше всего обратиться в такую специализированную общественную организацию, которая этим занимается или в полицию, потому что у них есть возможность безопасно это расследование провести.

А.Плющев ― Я благодарю Сьюзан Крестон, научного сотрудника в области права научный сотрудник в области права в Университете провинции Квазулу-Натал в Дурбане, она была у нас в гостях. Больше спасибо!

Т.Фельгенгауэр ― Спасибо большое!

А.Плющев ― И мы с Татьяной Фельгенгауэр вели эту программу. До свидания!