035 - 26 СЕНТЯБРЯ 2014 - Патрик Геддес
Патрик Геддес - создатель генпланов Тель-Авива, Иерусалима и Бомбея О.ЧИЖ: Добрый всем день. Это программа "Город от ума". Меня зовут Оксана Чиж, здравствуйте. Алексей Новиков, руководитель Московского подразделения группы компаний "Thomson Reuters". Добрый день.
А.НОВИКОВ: Добрый день, Оксана.
О.ЧИЖ: Сегодня будем говорить о Патрике Геддесе. Он на самом деле человек крайне разносторонний: и биолог, и социолог, ну и, конечно, градостроитель, потому что, во-первых, градостроитель в британских колониях - я так обтекаемо скажу, а во-вторых - человек, который имел непосредственное отношение к созданию генпланов Иерусалима и Тель-Авива.
А.НОВИКОВ: Да, а также - Бомбея.
О.ЧИЖ: Да, и Бомбея. Ну, опять-таки, в прошлой программе мы говорили как раз об одном еще разностороннее крайне человеке, я имею в виду Говарда. Человек, который работал стенографистом, был клерком и вместе с тем - какое грандиозное сознание градостроителя, который видит город в целом, город, который неотделим от человека, и город, который собой со общность некоторую представляет. Ну, здесь такая же история?
А.НОВИКОВ: Здесь история немного все-таки другая, хотя очень похожая, поскольку ни тот, ни другой, ни Говард, ни Геддес не были профессиональными архитекторами, планировщиками и так далее, и в известной степени именно поэтому их влияние оказалось гораздо более значимым, с одной стороны, поскольку они были нацелены именно на человека, а с другой стороны - поскольку они мыслили более широко, они ставили развитие города как задачу социальную, а не только как задачу градостроительную. И в этом смысле, конечно, Патрик Геддес, на самом-то деле, заслуживает специального внимания, потому что он известен очень многими работами, в частности - когда он работал над концепцией планирования и развития города Бомбея, вообще, когда он работал над индийскими городами, это было в начале XX века, это в 1920 году он получил туда назначение и поехал разбираться с концепцией городского планирования Бомбея.
Он сформулировал тезис, который, на самом деле, как мне кажется, является главным в современной урбанистике XXI века и, возможно, будет главным и в XXII веке. Он сказал, что городское планирование - это не планирование пространства, это работа, прежде всего, с городским сообществом. Это то, что сейчас принято называть таким общим словом "мастер-план", вообще, часть генерального плана, которая отвечает за развитие территорий, "мастер-план" - это концепция развития. Он так или иначе считал, что несмотря на то, что пространственная часть в городе, пространственный аспект в городе, он, бесспорно, важнейший, поскольку он... именно потому, что он влияет на принципы общежития, на то, как живет человек. В данном случае он это сформулировал очень ярко, он сказал, что занимается не планированием пространства, а планированием... по-английски это звучит folk. Folk - это сообщество, народ. Он этим занимался. При этом занимался Не как социальный инженер, не как человек, который разводит там бедных-богатых, образованных-необразованных или там делает какие-то умозаключения, что рабочие должны жить в одном месте, а профессора - в другом.
Это как у нас в России существует несколько концепций, которые, на мой взгляд, совершенно ужасные, по поводу того, что пенсионеры в Москве, например... ну, зачем им тут жить? Они должны жить отдельно, все вместе, где-нибудь в пригородах, в дешевом жилье. И, вообщем, вполне такие концепции развиваются учеными, они обсуждаются на конференциях, и, конечно, оторопь берет, когда слушаешь вот такого рода вещи. Эти люди просто не понимают принципов... я не знаю... каких-то фундаментальных принципов не просто социального общежития, а гуманизма. Почему пенсионер должен жить один с другим пенсионером? Как раз наоборот, они должны жить вместе, им надо дать равный доступ ко всем благам городской среды. И вот такого рода соображений у Геддеса не было, он мыслил как раз в обратную сторону.
Почему, собственно, так, хотя можно было бы ожидать совсем другого подхода? Он по образованию вообще инженер. Он должен был планировать инженерную инфраструктуру. Потом он стал... он в свое время занимался естественными науками, он считал себя ботаником, биологом... О.ЧИЖ: Социологом... А.НОВИКОВ: ...потом уже - социологом. На самом-то деле, он работал вместе с Чарльзом Дарвином. То есть, он работал в его лаборатории, он был с ним прекрасно знаком, и понятно, что они... что Патрик Геддес был на взлете, в небольшом достаточно возрасте, а Чарльз Дарвин был уже весьма зрелым, но, так или иначе, они соприкоснулись. И вот эта вот идея дарвинизма, а также - социального дарвинизма, что достаточно мрачная вещь, потому что смотреть на общество как на биологический организм, это, конечно, занятие малодостойное, просто... как бы... неинтересно и вредно. Понятно, что общество совершенно по-другому устроено. И, тем не менее, вот такого рода соприкосновения, они ни коим образом не сделали его социальным дарвинистом, они позволили ему взять от Дарвина самое лучшее, именно - умение мыслить, Дарвин был человеком чрезвычайно широким и крайне интересным, и начат эволюционировать в сторону гуманитарных наук. И эта эволюция была скорее не научного порядка, а общественного.
Он поехал в Париж и заболел теорией анархизма, русского причем. Он познакомился с Петром Кропоткиным, они там жили в одном месте, постоянно устраивали какие-то собеседования. Надо сказать, что среди политических теорий конца XIX - начала XX века русский анархизм был одной из самых популярных в Европе и, надо сказать, чрезвычайно интересной, и если бы не совершенные от имени этого течения террористические акты и так далее, я думаю, что эта теория бы стала... ну, главным, пожалуй... одним из главных политических нововведений, которые привнесла в европейскую жизнь Россия. Вместе с земствами, которые были образцом местного самоуправления и продержались до прихода большевиков, которые потом, естественно, всех земских деятелей уничтожили. Но вот вместе с земствами теория анархизма - это, по сути дела, теория самодостаточности общества и минимизации роли государства.
О.ЧИЖ: Самоорганизации... А.НОВИКОВ: Самоорганизации общества. Они повлияли на Геддеса также очень сильно. И это будет видно потом в его подходах к собственно градостроительным работам, потому что он, в частности, даже такой манифест издал по поводу - ну, не манифест, у него была целая серия статей и высказываний на эту тему, которые можно соединить и назвать манифестом - по поводу планировки города регулярной. То есть, квадратов. Как Санкт-Петербург, как Нью-Йорк и так далее. С одной стороны, конечно, очень планировка удобная, в современной жизни - чрезвычайно удобная. Она дает максимальную плотность дорожной сети, там много степеней свободы. С другой стороны - когда она становится печатью, которую накладывают на уже сложившиеся планировки, она вызывает массы конфликтов: она ломает сложившуюся среду, она полностью фактически уничтожает имеющуюся социальную организацию в городе, игнорирует историческую застройку - и в этом смысле она уже становится враждебной как бы социальной организации.
И когда он работал над планами Тель-Авива и Иерусалима - ну, Тель-Авива к тому моменту еще толком не было, там можно было сделать все, что угодно, нарисовать ка на чистом листе, это был 1925 год. И всё равно он не пошел по линии исключительно вот этой вот планировки регулярной, он всё равно создал систему каких-то улиц, которые были заложены самыми первыми переселенцами, и он оставил их, он сделал какие-то геометрические отходы от этого. То есть, он ушел от этой вот регулярности. Но про Иерусалим и говорить нечего. Там понятно, что этот город существовал к тому мосту уже очень давно, и там нужно было аккуратно вписать новые районы, аккуратно вписать новую систему улиц и так далее.
И надо сказать, что когда он был... он шотландский человек, из Шотландии, он, в общем, никакого отношения к Ближнему Востоку не имел и к Индии... О.ЧИЖ: Хотя где только ни жил. А.НОВИКОВ: Хотя где только ни жил. Но, тем не менее, умер он, кстати говоря, во Франции, в Мон-Пелье. И так или иначе, он поехал в командировку, его британское колониальное ведомство направило в командировку на Ближний Восток... О.ЧИЖ: А это 20-е годы. А.НОВИКОВ: 1925 год. И вот он работает над планом Тель-Авива, и этот план принимается, и в то время правым мэром Меир Дизенгоф, такой знаменитый человек в израильской истории, он принимает этот план. И на месте этого города возникает одно из самых интересных, уникальных архитектурных явлений в XX веке, там строится так называемый Белый город, который состоит из 4000 домов, построенных в стиле баухауз. Баухауз - это направление, которое в то самое время было одним из самых интересных, передовых, и одним самых его известных русских участников был Василий Кандинский. И вот эти дома баухауз, их очень редко можно, в принципе, встретить, вот, например, Майами, Майами-бич гордится вот этим районом баухауз, их там... не знаю... 10-15 домов, и это, тем не менее, является одной из важных, может быть - важнейшей достопримечательностью Майами-бич. И вообще в США этот район чрезвычайно известный.
А в Тель-Авиве 4000 домов в стиле баухауз. И это мощный... практически, это не просто городской квартал, а это по сути дела - целый город. Это вписано в план Патрика Геддеса. Так что его влияние было абсолютно не утопическим, а очень даже практическим, и, честно говоря, из всех тех, о которых мы говорили, утопистах, или про Фрэнка Ллойда Райта мы говорили, про Корбюзье, мы говорили про Говарда, он, пожалуй, был самым... как бы, интересным с точки зрения... и успешным с точки зрения результата, который он принес.
О.ЧИЖ: Ну, вообще, Тель-Авив, Геддес - это ведь центр и старый север, правильно?
А.НОВИКОВ: Да.
О.ЧИЖ: И предусматривал этот план, что город будет расширяться именно на север, потому что на юге был город Яффа, и, собственно говоря, так фактически город и начал жить.
А.НОВИКОВ: Так он и начал жить. И, на самом деле, север - это и есть, пожалуй, самый интересный район Тель-Авива, самый живой, с парками... как раз начинается от Белого города, идет дальше, и дальше вся динамика Тель-Авива, она именно на север, она идет в сторону Натании, в сторону Кейсарии, туда, к Хайфе по побережью, и фактически теперь это уже одна единая конурбация с технопарками чуть-чуть в сторону от моря, в принципе, в очень интересной системой расселения. И конечно, теперь мы говорим о влиянии Геддеса только в отношении центральных частей. Но надо сказать, что Тель-Авив остался средиземноморским, он не выбился из когорты средиземноморских городов, он выглядит так, как средиземноморский город, он не выглядит каким-то анклавом, он не выглядит Нью-Йорком, на пустом месте построенном, нет. Он похож не Нью-Йорк очень сильно по своему... не то, что даже облику, а стилю городскому, но так или иначе, он всё равно не является анклавом, он всё равно... Геддес уловил вот эту вот идею... все-таки кривых улиц - они не обязательно прямые, так есть прямолинейная планировка, но он всё равно сделал так, что это живой город, созданный неким органическим сообществом, а не просто наложенный сверху архитектором и градостроителем.
О.ЧИЖ: И опять-таки, идея вписать парки в городское пространство, что, в общем, учитывая климат, не так просто, наверное, сделать было.
А.НОВИКОВ: Абсолютно, да. И опять же - понятное дело, что они развивались не изолированно, и Геддес прекрасно знал и про Говарда, и использовал его идеи, и идея парков городских ему казалась невероятно близкой. И опять же, его вот эти во социальные идеалы, идеалы свободного общества, общества, которое может самореализоваться на каких-то свободных пространствах, оно давало ему уверенность в том, что городские парки - не просто зеленые насаждения, которые либо украшают город и так далее... Он вообще выступал против украшательства. Он на самом деле был контр-архитектором. Он был в известной степени... Понятное дело, что ему нравилась хорошая архитектура и так далее, но он просто акцент уводил в сторону. Он говорил, что задача планировщика - не украшать город, а делать его удобным. Уже дальше в рамках этой концепции можно заниматься реализацией каких-то архитектурных идей и так далее. И парки для него была вот эта вот непосредственная... О.ЧИЖ: Общее место, которое должно служить какой-то цели... А.НОВИКОВ: Такой вот английский common, или шотландский лужайка, да, на которой собираются люди и обсуждают какие-то свои проблемы, или просто там существуют. О.ЧИЖ: Программа "Город от ума". Сейчас прервемся на несколько минут и скоро продолжим.
Программа "Город от ума". Здравствуйте - тем, кто только что присоединился. Алексей Новиков, Оксана Чиж. Говорим мы сегодня о Патрике Геддесе и о глобальных проектах, которые, в общем, сегодня можно посетить, посмотреть, пощупать, походить по ним, в полной мере понять, как они дошли до нас с того момента. Но вот, помимо, собственно говоря, генерального плана Тель-Авива, помимо генерального плана Иерусалима, есть еще его работа в Индии. Ну, вообще он ведь работал как британский градостроитель в колониях фактически.
А.НОВИКОВ: Да-да-да. Наверное. И надо сказать, что его работе в Индии предшествовала его собственная деятельность по ликвидации трущоб в Эдинбурге. Эдинбург был городом достаточно таким... контрастным, и опять же, исходя их своих идей, во-первых, анархизма, самоорганизации общества, во-вторых - идей социальной справедливости, он решил, что не надо ждать милостей от правительства по поводу каких-то там действий в отношении трущоб, нужно людям, например, с его достатком, идти туда и пытаться исправлять ситуацию.
И он, собственно, купил в трущобах Эдинбурга небольшой участок земли, построил дом и стал там жить, вместе со своей женой они начали там жить, в общем, тем самым облагораживая этот участок и призывая остальных людей со средним и высоким достатком следовать его примеру, и таким образом возникло целое движение по переезду в трущобы, и многие из них были-то, в общем, неплохие с точки зрения самих конструкций домов, можно было жить, их просто надо было капитально ремонтировать. А исторически они представляли собой ценность, и, таким образом, возглавив вот это вот движение, очень такая анархическая идея, то есть, возглавить общественное движение и не обращаться за помощью к правительству. Он, по сути дела, с этими трущобами, в общем-то справился, потому что трущобы Эдинбурга стали, в конечном итоге, модным местом, и туда стали приезжать люди, и вся эта историческая часть оказалась в нормальном состоянии. Сохранилось это место, сохранился дом Патрика Геддеса, там по-прежнему в этом дворе и доме проводятся различные мероприятия, посвященные ему, его теориям и вообще урбанистике. Для урбанистов очень известное место.
Так вот, учитывая этот опыт, лорд Пентланд, который был губернатором Мадраса, он пригласил его в Индию, для того, чтобы тот в рамках концепции городского планирования крупных годов индийских, он создал систему ликвидации вот этих вот трущоб. Но так, чтобы не уничтожить квинтэссенцию индийского общества при этом.
О.ЧИЖ: Невыполнимым кажется, если честно... А.НОВИКОВ: И не смести людей... не выплеснуть с водой вместе и ребенка. И собственно этот как раз губернатор Мадраса организовал выставку "Город и городское планирование"и пригласил туда Геддеса, чтобы он показал там свои проекты, которые он делал в Шотландии. Тогда выставки проходили таким образом, что это надо было все собрать, все эти проекты, макеты в Шотландии, потом привезти в Мадрас. И ему страшно не повезло, потому что корабль, на котором вся эта выставка его переезжала в Мадрас, был потоплен немецким военным кораблем, поскольку мир в то самое время был неспокойным, была Первая мировая война, и вся эта выставка затонула. Тем не менее, все-таки, он все сделал заново... О.ЧИЖ: На месте? А.НОВИКОВ: Нет, он все сделал заново и привез все, и выставка эта состоялась в 1915 году, и он продемонстрировал свои подходы к этому. И дальше, с 1919 по 1925 год, а 1925 год - это уже как раз план Тель-Авива и Иерусалима, он работает в Индии. И дальше, по сути дела, составляет абсолютно полный план развития Бомбея, в котором есть несколько пунктов, которые, наверное, имеет смысл перечислить, поскольку они дают представление о том, что это за план. И где там роль, собственно, вот этой планировки.
Первая цель, которую он там ставил, в этом плане, это защита жизни, собственно, гуманитарных ценностей, жизненной энергии, а не украшение и не декорирование города. То есть, акцент на это. Второе - значит, план должен предусматривать медленное, постепенное эволюционное развитие города из одного состояния в другое, ни в коем случае не содержать никаких радикальных... О.ЧИЖ: С завтрашнего дня живем по-новому... А.НОВИКОВ: ...движений, типа османовских, например. То есть, он категорически выступал против этого, считал, что это нарушает ткань жизни. Несмотря на то, что жизнь тяжелая, тем не менее, ни в кое случае нельзя нарушать вот этих вот сложившихся связей. Значит... затем он предусматривал выкуп земли, частной земли, под строительство общественных зданий и пространств, то есть, это план фактически национализации земли. Отдельно - это механизмы, которые стимулировали торговлю, причем - мелкую, и акцент на развитие именно малого бизнеса, даже не среднего, а малого бизнеса, который позволил бы создать вот эту вот городскую ткань живую, и уход от строительства крупных предприятий, он крупных работодателей. Затем, жесткий кодекс по сохранению исторической застройки, то есть, абсолютно... тот, который не позволяет ее уничтожать, даже если она в плохом состоянии, и дальше - только ее реконструировать и каким-то образом ее вписывать в ткань. Историческую и религиозную, поскольку Индия - страна в этом смысле представляющая многие религии в одном месте, очень толерантная. Он считал, что вот эту толерантность религиозную надо сохранять. И специальный раздел был посвящен тому, как нужно уходить от собственно европейских концепций, не имитировать европейское градостроительство. Человек понимал, что пересадить модель европейского города на индийскую почву... О.ЧИЖ: На цивилизацию, которая совершенно имеет другую историю, другую религию, другую культуру... А.НОВИКОВ: Это невозможно. И он понимал, что британская модель колониализма состоит именно в этом, строить вторую страну как бы, похожую на свою, это очень... Британские колонии этим знамениты. Они и по названиям... Они строили там новый Йорк... И вообще, колониализм в этом смысле очень такой... Он разный, например испанский колониализм, он совсем другой, но британский был именно таким, довольно жестким. И он зная своих собратьев - но он, правда, был шотландцем - тем не менее, он говорил, что ни в коем случае нельзя этого делать. И основной целью он считал стимулирования условий для - вот прям так он и пишет - для создания ощущения счастья у людей в городе, здоровья и комфорта, и для этого, он считал, вовсе не обязательно концентрироваться на дорогах и парках для богатых людей, если - пишет он в этом плане - если мы говорим о парках, мы говорим о парках как об общественном месте, где встречаются все. А вот эти вот закрытые парки, специальные пространства для богатых он отрицал. Ну, и дальше, соответственно, последнее, очень важное, это чисто индийское - это контроль за населением города, чтобы он не превращался в какой-то скученный конгломерат.
О.ЧИЖ: Такой, на самом деле, деликатный план, деликатная, осторожная концепция - мы создадим вам условия, но ваше дело - как ими распоряжаться.
А.НОВИКОВ: Да, и вот Петр Кропоткин, по-моему, здесь виден всеми силами.
О.ЧИЖ: Патрик Геддес, градостроитель от анархизма практически. Алексей Новиков, Оксана Чиж. Спасибо всем.
