SÉNÈQUE : De la brièveté de la vie - Chapitre VI SÉNÈQUE: On the brevity of life - Chapter VI SÉNÈQUE : Sulla brevità della vita - Capitolo VI SÉNÈQUE : Over de kortheid van het leven - Hoofdstuk VI SÉNÈQUE : Sobre a brevidade da vida - Capítulo VI SÉNÈQUE : О краткости жизни - Глава VI

(1) Livius Drusus, homme âpre et violent, qui, par des lois nouvelles, réveilla les séditions des Gracques, entouré d’une immense multitude venue de toute l’Italie, hors d’état de prévoir l’issue d’une lutte qu’il ne pouvait ni terminer ni abandonner, après l’avoir engagée, maudissait, dit-on, cette vie de tous temps agitée, et disait que lui seul, même dans son enfance, n’avait jamais eu de congés. |||||||||||||||||||||||||||||||||||beenden|||||eingeleitet|verfluchte|||||||||||||||||||||| |||harsh||||||||||||||||||||||||||||||||||||||cursed||||||||||||||||||||||leaves Livius Druso|Druso||||||||||despertó||||Gracos|||||||||fuera de|incapaz de||prever|||||||||||||iniciada|||||||||||||||||||||||Vacaciones (1) Livius Drusus, a harsh and violent man who, by new laws, awakened the seditions of the Gracchi, surrounded by an immense multitude from all over Italy, unable to foresee the outcome of a struggle that he could neither finish nor abandon, after having hired him, cursed, it is said, that life of all times agitated, and said that he alone, even in his childhood, had never had a holiday. (1) Livius Drusus, un hombre áspero y violento, que, a través de nuevas leyes, despertó las revueltas de los Gracos, rodeado de una inmensa multitud llegada desde toda Italia, incapaz de prever el desenlace de una lucha que no podía ni terminar ni abandonar, después de haberla iniciado, maldecía, según se dice, esta vida siempre agitada, y afirmaba que él, incluso en su infancia, nunca había tenido descanso. (1) Ливий Друз, человек суровый и жестокий, возродивший новыми законами смуту Гракхов, окруженный огромной толпой со всей Италии, неспособный предвидеть исход борьбы, которую он не мог ни закончить, ни прекратить, как только она началась, проклинал, как говорят, эту жизнь, которая всегда была бурной, и говорил, что только у него одного, даже в детстве, никогда не было праздника.

En effet, encore sous la garde d’un tuteur et revêtu de la robe prétexte, il osa recommander des accusés aux juges, et interposer son crédit dans le barreau avec tant d’efficacité, que plus d’un arrêt fut notoirement imposé par lui aux magistrats. |||||||||||||Vorwand||wagte es|empfehlen||||||seinen Einfluss geltend machen||||||||mit solcher Wirksamkeit||||||||||| ||||||||||||||||||||||interpose||||||||||||||notoriously||||| |||||||tutor||revistiendo|||toga||||||acusados||||interponer|||||colegio de abogados|||||||sentencia||notoriamente||||| In fact, still under the guard of a guardian and dressed in the pretext dress, he dared to recommend the accused to the judges, and to interpose his credit in the bar with such efficiency, that more than one judgment was notoriously imposed by him. to the magistrates. De hecho, aún bajo la tutela de un tutor y vistiendo la toga pretexta, se atrevió a recomendar acusados a los jueces e interponer su influencia en el foro de manera tan efectiva, que más de una sentencia fue notoriamente impuesta por él a los magistrados. На самом деле, все еще находясь под опекой и надев мантию с предлогом, он осмелился рекомендовать подсудимых судьям и так эффектно вступать в адвокатуру, что не одно решение, как известно, было навязано им мировым судьям. (2) Jusqu’où ne devait point se porter une ambition si prématurée ? (2) How far should a premature ambition go? (2) ¿Hasta dónde llegaría una ambición tan prematura? (2) Насколько далеко должны заходить такие преждевременные амбиции?

Et déjà l’on pouvait savoir les malheurs publics et privés que devait entraîner une audace si précoce ! ||||||||||||||||precocious And one could already know the public and private misfortunes that such audacity had to bring about! И мы уже знали, к каким общественным и личным бедам приведет такая преждевременная смелость! C’est donc trop tard qu’il se plaignait de n’avoir pas eu de congés, lui, dès son enfance, un séditieux, un tyran du barreau. ||||||||||||||||||seditious|||| ||||||se quejaba|||||||||||||||| It was too late, therefore, that he complained that he had not been on vacation since his childhood, a seditious, a tyrant of the bar. Так что поздно было жаловаться на то, что у него не было свободного времени - он с детства был подстрекателем и тираном в баре. Se donna-t-il la mort ? Did he give himself death? Он покончил с собой? On ne le saurait dire. We can not say. Неизвестно. Il fut tout à coup renversé d’une blessure reçue dans l’aine ; quelques- uns doutèrent que sa mort eût été volontaire, tout le monde convint qu’elle venait fort à propos. ||||||||||the groin|||||||||||||||||| ||||||||||la ingle|||dudaron||||||||||estuvo de acuerdo||||| He was suddenly overthrown by an injury received in the groin; some doubted that his death would have been voluntary; everyone agreed that it was very timely. Некоторые сомневались, что его смерть была преднамеренной, но все соглашались, что она была очень своевременной. (3) Il serait superflu de rappeler l’exemple de beaucoup d’hommes qui, jouissant en apparence de la plus grande félicité, ont rendu d’eux-mêmes un témoignage sincère, en mettant à découvert toute leur vie passée : mais leurs plaintes n’ont changé ni les autres ni eux-mêmes ; et, à peine ces paroles sorties de leur bouche, leurs passions les faisaient retomber dans les mêmes habitudes. ||superflu||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||| |||||||||||||||||||||||||||||||||||quejas||||||||||||||||||||||recaer|||| (3) It would be superfluous to recall the example of many men who, apparently enjoying the greatest felicity, have rendered a sincere witness of themselves, by exposing all their past lives: but their complaints have changed neither the others nor themselves; and, as soon as these words came out of their mouths, their passions made them fall back into the same habits. (3) Излишне напоминать пример многих людей, которые, наслаждаясь величайшим счастьем, искренне рассказывали о себе, раскрывая всю свою прошлую жизнь: но их жалобы не изменили ни других, ни их самих; и как только эти слова слетали с их уст, страсти заставляли их возвращаться к прежним привычкам.

(4) Oui, certes, votre vie allât-elle au delà de mille ans, peut se renfermer en un très petit espace ; vos vices dévoreront des siècles ; cet espace qu’en dépit de la rapidité de la nature la raison pourrait étendre, doit nécessairement bientôt vous échapper, car vous ne saisissez pas, vous ne retenez pas, vous ne retardez pas dans sa cours la chose du monde la plus fugitive ; vous la laissez s’éloigner comme une chose superflue et facile à recouvrer. |||||||||||||||||||||will devour||||||despite|||||||||||||||||||will||||||||||||||||||||||||||||||| ||||fuera|||||||||||||||||||||||a pesar de||||||||||extender|||||||||captan||||||||retrasan||||||||||||||||||||||| (4) Yes, certainly, even if your life went beyond a thousand years, it can be contained in a very small space; your vices will devour centuries; this space which, in spite of the rapidity of nature, reason could extend, must necessarily soon escape you, for you do not grasp, you do not retain, you do not delay in its course the most fleeting thing in the world; you let it slip away like something superfluous and easy to recover. (4) Да, ваша жизнь, даже если она длится тысячу лет, может быть ограничена очень малым пространством; ваши пороки поглотят столетия; это пространство, которое, несмотря на скорость природы, разум может расширить, должно обязательно скоро ускользнуть от вас, ибо вы не схватываете, не удерживаете, не задерживаете в своем течении самую мимолетную вещь в мире; вы позволяете ей ускользнуть, как чему-то лишнему и легко возвращаемому.