Лапенко – новая звезда русского интернета / вДудь (6)
Ты не вдалбливаешь ему в голову, что «тебе надо любить свою родину, просто потому, что тебе надо её любить, потому что так положено, это патриотизм». «Надо быть патриотом».
А просто сделать все условия, как ты правильно говоришь, чтобы человек увидел и такой: «Круто!» Ты патриот?
Мне кажется, что да.
Ну, конечно да! Конечно да.
Я люблю свою страну, очень.
Не смогу отсюда никуда уехать.
А государство?
Не знаю.
А что государство? Я не знаю, как его можно любить, не любить. Какие-то ребята там. Не знаю.
Я к ним холодно отношусь.
Сейчас молодые актёры делятся на две большие категории. Может быть, категорий больше, но есть две заметные. Первая — это: «Я аполитичен. Меня политика не интересует». А вторая — это люди, у которых есть вопросы к тому, что происходит политически, и они весьма активны.
Это Паль, это Кукушкин, это Саша Бортич, это Молочников. К какой категории ты ближе?
Я ближе к первой, наверное.
— К аполитичным? — Ну да. Мне как-то неинтересно всё это.
Но я понимаю, что во мне просыпаются какие-то вещи, чувство несправедливости какой-то,
что происходят какие-то странные вещи, непонятные. Меня начинает потихонечку забирать эта штука вся. О чём ты говоришь сейчас?
Ну, о всяких делах вот этих...
Голунов и так далее.
Те вещи, о которых невозможно молчать и о которых невозможно не услышать, —
настолько они громкие.
И странные.
Сейчас же взяли этого сотрудника, да?
И он уже сдал своих руководителей, что-то такое там... Разворачивается это дело сейчас.
Ну, я периодически слежу, но честно говоря, мне как-то это... Не то чтобы не до этого. То ли, может быть, мне неприятно... Я не знаю.
На самом деле как человеку, наверно, надо этим интересоваться. Я сам себя корю. Наверно, надо всё это смотреть, всё это мониторить и понимать, что происходит, Но почему-то я пока не созрел.
Надо как-то углубиться в политику...
Ну, не углубиться, а хотя бы более-менее мониторить происходящее. У тебя спросят: а зачем мониторить? Чё, разве нельзя жить, чтобы политика тебя совсем не касалась? К сожалению, нет. Мне кажется, что всё это одно из другого вытекает и... Надо интересоваться, надо. Я обязательно буду это делать. Ты появился у Урганта.
— В сентябре. — Да...
Как же так получилось?
Получилось так, что они меня позвали, сказали: «Давай сделаем рубрику». Я говорю: «Ну давайте попробуем».
Они говорят: «Вот первая история...» А я был в Кабардино-Балкарии тогда, снимался.
Ну, в сериале.
— С Ирой Горбачёвой? — Да, да, да.
Они говорят: «Давай мы сделаем такой типа прямой эфир. «Ты будешь мэром...» Каким-то там.
Ну, кандидатом в мэры. По-моему, там какой-то такой сюжет.
А Ваня будет тебе отвечать, как будто у вас прямой эфир. Вот. Но так получилось, что я им прислал какую-то первую версию, они это склеили и выложили. Ну, уже в эфир пустили.
И как-то я был удивлён немножко этому. Ну и всё, и я больше не стал.
— Ты не стал? — Да. Я больше не стал. Сказал: «Я больше не буду». Я слышал другую версию.
Я слышал, что Слава Дусмухаметов тебе запретил. Нет! Нет. Во-первых, Слава мне ничего не может запретить. У нас нет таких отношений, что Слава скажет: «Так, ты это не должен делать». Нет. Я максимально всё делаю так, чтобы у меня была всегда возможность сказать: «Я это не хочу делать. Я этого не буду».
И так оно и будет. Это для меня принципиальный вопрос. Какой? Как? Тогда на этом всё закончится! Если я буду зависеть от кого-то напрямую, то всё, у меня всё прекратится, у меня перестанет к этому какое-то тепло... Это мне не надо. Мне будет неинтересно. Я пойму, что я уже не свободен так, как был, и всё это затухнет сразу.
Это — нет, нет. Мы советовались со Славой насчёт этого. Он смеялся. Когда я уже всё понял,
что эксперимент не удался.
Да, мы говорили. Он говорит: «Ну чё там? Как?» Я говорю: «Да-а...»
Как выглядит этот скетч сейчас?
— И как он выглядел тогда? — Ну я не знаю. Мне очень не нравится.
Он выглядит так, что в разгар протестов, когда независимых кандидатов просто раскладывают по асфальту, не допускают на выборы,
появляется популярный уже в Инстаграме чувак и изображает бедового кандидата,
которого не допустили, и он с этим согласен. И более того, его ещё зовут Марк Яблочкин или как-то так. — Ну то есть это аллюзия на демократическую партию «Яблоко», которую все пинают. — Да? — Да, да, да. — Но это я сам придумал «Яблочкин».
Ну, ты почувствовал, значит.
Короче, это выглядит как пинание тех, кого и так бьют, да ещё и не то чтобы очень справедливо бьют. Если это так получилось, то я конечно извиняюсь за это.
Потому что я это делал неосознанно и просто делал это ради юмора, а не для того, чтобы кого-то задеть и так далее. Ни в коем случае.
Последнее, что мне хотелось бы сделать, — это кого-то обидеть. — Просто там даже комментарии про это были. — Да? — Да.
Видишь? Я даже, скажем так, не зашло мне это видео, что я даже комментариев не смотрел. — А-а. — Ну то есть мне это как-то не очень понравилось. Но тебе было бы интересно с Ургантом работать? — Внутри их проги? — Ну, нет.
Потому что это всё равно уже индустрия, это уже фабрика, грубо говоря. А я всё-таки любитель более свободного какого-то такого творчества. Без графиков, без режимов, без всего вот этого. Без придумывания шуток, без сценариев. Чтобы всё по-живому. И хочу максимально долго это сохранить. (музыкальная заставка)
Ты же понимаешь, что твоя история, история Сатира — очень крутые примеры для русских артистов про то, что взлететь можно, не только обхаживая, знакомясь, лаская режиссёров, продюсеров,
которые далеко не всегда талантливые чуваки, выпрашивая у них роли?
Что можно делать и по-другому?
Да, да. Так оно и есть.
Сейчас же такое время, что можно реально достать телефон из кармана, как-то что-то снять, выложить, это могут увидеть,
потом это могут увидеть ещё больше и больше людей. Сначала может это не получаться, потом ты наращиваешь, наращиваешь. А если возникает идея, то её сразу надо выполнять. Для этого интернет и существует.
И Инстаграм, в том числе, для этого и есть. Потому что если у тебя много идей и ты их не реализовываешь, то они, как пробки, у тебя стоят и в голове твоей крутятся. А если ты их исполняешь, исполняешь, воплощаешь, воплощаешь, то у тебя что-то можно потом нарыть интереснее в себе самом. Это же тоже часть анализа и исследования самого себя: на что ты там способен в этом смысле. А Инстаграм — свободная площадка для этого. Это типа такой спортзал для того, чтобы актёрски тренироваться? Да, да, да. Что-то в себе обнаруживать, находить какие-то новые качества актёрские. Это очень круто.
Я сам иногда удивляюсь, что там происходит у меня. И вообще Инстаграм сейчас для актёров, как мне кажется, — это идеальное место, где ты можешь... Есть такое понятие как «шоурил».
То есть это нарезка сцен актёра, самых, как он считает, классных. Это даётся кастинг-директорам и агентам. А Инстаграм в этом смысле — это идеальный шоурил. Там твои фотографии, то есть твоё портфолио. И если ты снимаешь разного рода видосы с собой, это и шоурил таким же образом.
Если ты кастинг-директор, ты заходишь, смотришь: «А, вот такой чувак. Классно». И всё. В этом смысле этим надо пользоваться 100%. Как ты сам оцениваешь себя как актёра? Нормальный. Нормальный актёр.
Честно.
Не суперкрутой, но и не бездарный. Нормальный. Я слышал такое мнение о тебе,
когда готовился и общался со знакомыми режиссёрами в том числе. Они говорили: «Сыграть такие характерные роли — «прицепить ус, надеть парик и всё остальное, чтобы было смешно, — «в Москве есть человек пятьсот,
«которые сделают так же хорошо, как это получается у Лапенко. «А вот сыграет ли он драматическую — большой вопрос». — Как ты сам считаешь? Может ли у тебя получиться сыграть? — Конечно. Я думаю, да.
Я бы с удовольствием принял такое предложение, если бы оно поступило, — какую-нибудь серьёзную драматическую роль. Может быть, даже какого-то...
какого-нибудь убийцу, что-то такое. Поступают ли такие предложения уже? Пока что нет.
Нет, какие-то есть, но они... Всё-таки такую роль хочется сделать, чтоб она была большой, развёрнутой более-менее.
То есть если речь идёт об эпизодах, то меня пока это не очень интересует.
— Так? — Хочется именно большую роль в драматическом каком-то таком кино. Ты отсеиваешь сейчас какие-то вещи? Да. Очень много именно комедийных предложений, от которых я отказываюсь. И жду чего-нибудь серьёзного.
Потому что, как мне кажется, я смогу это сделать. Но есть ли шанс, что ты не дождёшься? Такие шансы тоже возможны.
Допустим, что у тебя не получается стать драматическим актёром и всю свою карьеру тебе приходится проводить внутри комедии, внутри комедийного жанра.
Ты расстроишься, если так будет?
Ну, немного расстроюсь конечно, но это не смертельно. Ничего страшного в этом нет.
Смешить людей — это тоже круто.
Это такой кайф!
Когда тебе столько людей пишет приятное. Например: «Мне плохо, я рассталась...» Типа такого: «Я рассталась с парнем, смотрю тебя, и у меня поднимается настроение». От этого так тепло и круто!
Этому можно посвятить жизнь спокойно. Просто если дополнительно появятся предложения о каких-то серьёзных драматических ролях, я с удовольствием это сделаю, попробую А если нет, то нет, чё.
(музыкальная заставка)
Блиц! Я спрашиваю коротко, ты отвечаешь необязательно коротко. Сколько детей ты хотел бы завести, когда создашь семью? Два или три.
— Не шестнадцать? — Не шестнадцать. Это невозможно, мне кажется. В моём возрасте у моего бати было, наверно, детей восемь уже или семь. Ты представляешь?
Мне кажется, что это нереально.
— Не представляю! — (смеётся) О да!
Петров или Козловский?
Петров.
Как ты относишься, что про Сашу говорят, что он везде одинаковый? Нормально. Да многие везде одинаковые. Даже голливудские везде одинаковые. — Да? — Да.
Ну Том Хэнкс — он везде одинаковый. Да?
— Мне кажется, да. — В «Форресте Гампе» и в «Филадельфии» он разный. Ну, в «Форресте Гампе» он играет такую ещё более-менее характерную роль. Такого чуть-чуть блаженного чувачка.
А вообще во всех картинах, вот сейчас которые, более-менее вот последние,
он же одинаковый.
Ну примерно. Там чуть-чуть видоизменяется, но и Саша при этом тоже где-то меняется. Марго Робби или Скарлетт Йоханссон?
Марго Робби.
— Почему? — Ну она обалденная!
Да ты чё? Такая красотка!
Хотя Скарлетт тоже хорошая, но...
Но Марго суперклассная.
Лучший вратарь мира?
Нойер.
— Ты правда играешь за вратаря в театральной команде? — Да, я на воротах. Я лучший вратарь, по-моему, сезона 18 года что ли. — Представляешь? Никогда не стоял. — Как так вышло?
Ну просто оттого, что я на всё соглашаюсь всегда, выбрали. Я играл в поле.
Но мы такие: «Нам нужна сборная! Нам нужен вратарь. Давай ты?» Я говорю: «Ну давайте». Попробовал — вот.
Но хорошо, я достаточно нормально стою. — Кино или театр? — Кино.
Кино или Ютуб?
Кино.
Ютуб или Инстаграм?
Инстаграм.
Лучший русский режиссёр прямо сейчас? Эээ... Балабанов.
Да.
Тарковский и Герман. Пускай будет трое. Это всех времён.
— А сейчас? — Сейчас? — Да.
— Хлебников. — Ух!
Почему он?
Ну, ближе всего.
— Блин, кто ещё? — Это же тоска! Это такая русская хтонь.
Очень крутая, но это же прям про... не про веселье. Ну да. Ну а чего?
Не всё же веселиться. Не знаю, мне нравится.
Страна или город, в котором ты мечтаешь побывать? В Барселоне.
— Почему там? — Не знаю. Все так говорят о ней. Красивая. «Тебе надо обязательно там быть». И в Грузии ещё, говорят, кстати.
Почему-то «тебе...» говорят.
— Потому что... — «Тебе надо в Грузию!» — мне так говорят.
Чтоб откормили, дружище!
Да, чтобы меня наконец-то откормили, а то не кормят. Да я просто сам не ем — кофе только пью. Виктор Цой или Сергей Бодров?
О-ох! Давай оба.
Ну...
Да они оба герои.
Герои своего времени.
Кстати, да.
Да оба, оба! Всё, я не могу. Оба.
И финальное: в чём сила?
(вздыхает)
В любви.
Да.
К родным к своим.
К...
К работе, к своему делу.
К стране своей.
К Родине.
Если в тебе много любви, то ты вообще непобедимый. (музыкальная заставка)
Конкурс! Что ты принёс?
Я принёс два бонуса сразу.
— Но он как бы входит в один. – Так?
Во-первых, это футболка... Только она немножко грязненькая. — Покажи, покажи! — Но я её постираю.
— Это футболка «Багровый Фантомас». — (Дудь вскрикивает от восторга) А-а! Мерч!
Это же в комментариях у тебя писали: «А где можно взять мерч “Багрового Фантомаса”?»
Но это не совсем мерч.
