48. РУСЬ 500 ЛЕТ НАЗАД
РУСЬ 500 ЛЕТ НАЗАД
( по статье писателя Вячеслава Манягина)
Глубоко заблуждаются те, кто бездумно повторяет злобные прибаутки о том, что у русских руки “растут не из того места”. Хозяйственность и домовитость наших предков были широко известны в средневековье даже за рубежами Руси. В те века иностранцы могли поучиться у нас тому, как распорядиться собранной на полях соломой: “Князь московитов отлично распоряжается домашним хозяйством, не пренебрегая ничем, так что продает даже солому. Зато на пирах его подаются большие кубки, золотые и серебряные, называемые “соломенными”, то есть сделанные на деньги, вырученные от продажи соломы.” (Михалон Литвин. О нравах татар, литовцев и москвитян.) Хозяйственностью отличался не только Великий князь, но и его многочисленные подданные: “Так как москвитяне воздерживаются от пьянства, то города их изобилуют прилежными в разных родах мастерами, которые, посылая нам деревянные чаши и палки для опоры слабым, старым и пьяным, седла, копья, украшения и различное оружие, грабят у нас золото”.
На протяжении всей своей истории русские всегда были умелым и трудолюбивым народом — недаром они создали самое большое государство мира. И нашим предкам было к чему приложить свое трудолюбие: они не только обеспечивали достойную жизнь себе, но и снабжали дарами Русской земли всю Европу. Толки о том, что русский крестьянин от века к веку жил все хуже и хуже и непонятно каким чудом умудрился дожить до Октябрьской революции, не имеют под собой никакого основания. Но до сих пор считается хорошим тоном мельком упомянуть о сельскохозяйственной, промышленной и культурной отсталости Российского государства от “развитых” европейских стран. Эту стратегическую линию на уничижение России и развитие у русских комплекса неполноценности проводили и проводят различные политологи, культурологи и советологи, начиная от маркиза де Кюстина и заканчивая бывшим госсекретарем США Бжезинским.
Вот несколько характерных примеров, мягко говоря, недобросовестной “научной” информации из книги “Россия при старом режиме” известного американского ученого-русиста Ричарда Пайпса: “В случае России географический фактор особенно важен, поскольку страна в основе своей настолько бедна, что позволяет вести, в лучшем случае, весьма скудное существование... на протяжении того периода русской истории, о котором имеются какие-то свидетельства, в среднем один из трех урожаев оказывается довольно скверным.”
Таким образом, если верить почтенному ученому, Россия так и не доросла до цивилизации! Отсюда логически вытекает и его следующая сентенция: “Всякий россиянин стремился отвязаться от земли (А как же “вековечная борьба” русского крестьянства за передел помещичьей земли? Да и Вы, уважаемый читатель, едва ли горите желанием “отвязаться” от своего земельного участка... — В.М.) Общеизвестная (!) “безродность” русских, отсутствие у них корней, их “бродяжьи” наклонности, столь часто отмечавшиеся западными путешественниками... в основном проистекают из скверного состояния русского земледелия” – пишет американец.
Что на это ответить? Давайте посмотрим, как в действительности обстояли дела на Руси “на протяжении того периода русской истории, о котором имеются какие-то свидетельства”. Дадим, для объективности, слово иностранцам.
Пайпс уверяет, что на протяжении четырехсот лет урожайность в России оставалась на уровне, не дотягивающем до “цивилизованного” и составляла 1:3, то есть, из каждого посаженного зерна вырастало всего три. А вот Сигизмунд Герберштейн (XVI в. ), имперский посол при московском дворе, в своих “Записках о московитских делах” сообщает совсем другие данные: “Город Владимир... расположен в местности настолько плодородной, что из одной меры пшеницы часто произрастает двадцать, а иногда и тридцать мер (т.е. 1:20 или 1:30 — В.М.). Нижний Новгород... по своему плодородию и изобилию во всем... не уступает Владимиру. Рязань плодороднее всех прочих областей Московии... в ней отдельные зерна хлеба производят два, а иногда и больше колосьев; стебли их разрастаются так густо, что ни лошади не могут без труда пройти через них, ни перепела — вылететь оттуда”
И в случае с географическим фактором, якобы обуславливающим пресловутую “бедность” страны, сведения средневековых иностранных путешественников также противоречат утверждениям Пайпса. Адам Олеарий, придворный советник герцога Шлезвиг-Голштинского, дважды посетивший Россию в середине XVII века, сообщает о чудесных свойствах русской земли: “...ввиду доброго свойства почвы, земля, где она хоть немного обработана, чрезвычайно плодородна... так что получается громадное изобилие хлеба и пастбищ. И сами голландцы признают, что несколько лет тому назад Россия сильно помогла им своим хлебом... В иных местах в стране, где хлеб не находит сбыта, земля не обрабатывается более (хотя это было бы возможно), чем требуется для надобностей одного года; там никаких запасов не собирают, так как все уверены в ежегодном богатом урожае. Следует удивляться и тому, о чем нам сообщили в Нарве: там на русской стороне, сейчас же за рекою, земля гораздо лучшая и все растет быстрее и лучше, чем по сю сторону Нарвы, хотя отделяется одна сторона от другой лишь рекою.” (Адам Олеарий. Описание путешествия в Московию.)
Начиная с XV века и до петровских времен в мемуарах иностранных путешественников, вернувшихся из России, самой распространенной оценкой русской действительности является слово “невероятно”. И это вполне естественно: все авторы пишут о необычайном плодородии страны, огромном изобилии продуктов, дешевизне товаров.
“Край чрезвычайно богат всякими хлебными злаками. Когда я там жил, можно было получить более десяти наших стаийев (20 кг — В.М.) пшеницы за один дукат, а так же соответственно, и другого зерна.
Русские продают огромное количество коровьего и свиного мяса; думаю, что за один маркет (мелкая венецианская монета — В.М.) его можно получить более трех фунтов. Сотню кур отдают за дукат; за эту же цену — сорок уток, а гуси стоят по три маркета за каждого.
Ежедневно на льду реки (Москвы) находится громадное количество зерна, говядины, свинины, дров, сена и всяких других необходимых товаров. В течение всей зимы эти товары не иссякают” (А. Канторини. «Рассказ о путешествии в Москву», XV в. ).
“Изобилие хлеба и мяса в этом месте (речь идет о Москве — В.М.) можно представить себе по тому, как продают мясо: его дают не на вес, а просто на глаз, причем не менее четырех фунтов на один маркет...” (И. Барбаро. «Путешествие к Тану». XV в. ).
Много лет проживший в России при Иване Грозном и Борисе Годунове француз-наемник на царской службе Яков Маржерет, прекрасно разбиравшийся во всех особенностях русской жизни, писал:
“Во всей Европе нельзя найти лучших и более разнообразных пород пресноводных рыб, чем есть у них... и задешево, как и всевозможные другие съестные припасы... я купил в дороге при моем отъезде ягненка такого большого, как баран у нас во Франции, за 10 деннингов (10 денег, или 5 копеек серебром) ...Причина столь большой дешевизны в том, что каждая овца приносит обычно двух или трех ягнят, а на следующий год эти ягнята становятся матерями стольких же ягнят. Что касается быков и коров, то они размножаются так же поразительно... Притом они ежегодно соблюдают пост пятнадцать недель, так же каждую среду и пятницу, что составляет около полугода. Это делает мясо дешевым, так же как и хлеб, которого очень много.., а земля так тучна и плодородна сама по себе, что она никогда не унавоживается, разве только в некоторых местах” (Жак Маржерет. Состояние Российской империи и Великого княжества Московии. Конец XVI —начало XVII в. ).
И XVII век оставался таким же благодатным временем для Руси, как и предыдущие столетия:
“...Кто не был в Москве, тому покажется невероятным, какое там обилие жизненных припасов, которые сделали бы честь самому роскошному столу. В этой, большею частью лесной и болотистой стране солнце так благоприятствует плодородию, что посеяв в конце мая, в июле уже собирают богатую жатву...” (Адольф Лизек, секретарь австрийского посольства, XVII в.)
В стране царило изобилие не только хлеба и мяса, но так же плодов и овощей, в лесах — зверей и птиц, в озерах и реках — рыбы:
“...в Москве имеются великолепные садовые растения, вроде яблок, груш, вишен, слив и смородины...Тут же имеются всякого рода кухонные овощи, особенно спаржа толщиною с палец, какую я сам ел... Дыни производятся там в огромном количестве...они весьма велики, вкусны и сладки... Мне еще в 1643 г. подобная дыня в пуд весом была поднесена добрым приятелем на дорогу, когда я в то время уезжал из Москвы.
Конопля и лен производятся в большом количестве, вследствие чего полотно в России очень дешево. Мед и воск имеются у них в таком изобилии, что они, несмотря на количество, потребное им для медовых питий и для восковых свечей, тем не менее, могут продавать большими партиями и то и другое за границу
Так как пернатой дичи имеется у них громадное количество, то ее не считают такой редкостью и не ценят так, как у нас: глухарей, тетеревов и рябчиков разных пород, диких гусей и уток можно получить у крестьян за небольшую сумму денег...” (А. Олеарий. Вышеуказ. соч.)
“Зверей в Московии такое множество, в лесах и степях, что дикие волы (зубры), дикие ослы и олени убиваются только для кожи, а мясо бросается, кроме филейных частей; коз и кабанов оставляют без внимания...Птиц удивительно много, так что мальчики весною наполняют лодки яйцами уток, диких гусей, журавлей, лебедей, и потом их выводки наполняют птичьи дворы.
Собак кормят мясом и рыбой, потому что реки до невероятности обильны всякого рода большой рыбой, восходящей вверх из моря в пресную воду...Отличается обилием рыбы Припять: река наполняется ежегодно около 1 марта таким количеством рыбы, что копье, брошенное в середину, останавливается твердо, как в земле, так густа рыба! Я не поверил этому, если бы сам не был свидетелем, как черпали там рыбу беспрерывно и наполняли в один день около тысячи телег, принадлежащих приезжим купцам...” (М. Литвин. О нравах татар, литовцев и москвитян. XVI в.)
От своих богатств Россия щедро делилась с Западом:
“Вообще у них гораздо более лесу, нежели у нас; сосны—величины невероятной, так что одного дерева достаточно на мачту самого большого корабля, а дуб и клен гораздо лучше, чем в наших краях. Стволы этих деревьев, будучи распилены, представляют в разрезе своем удивительную и прелестную смесь цветов, на подобии волнистого камлота. Купцы наши вывозят их в большом количестве, в числе прочих товаров из Москвы и продают по весьма дорогой цене, несмотря на то, что у нас самих нет недостатка в лесе.
Московия очень богата медом, который пчелы кладут прямо на деревьях без всякого присмотра...Вообразив это обилие меда и лесов, не удивительно, что все то количество воска и жидкой и твердой смолы, которые потребляются в Европе, равно как и драгоценные меха, привозятся к нам из московских владений.” (Альберт Кампезе. Письмо к папе Клименту VII о делах Московии. XVI в.)
Русь никогда до ХХ века не ходила по миру с протянутой рукой, русские люди жили в довольстве и могли никому не завидовать:
“...В Москве такое изобилие всех вещей, необходимых для жизни, удобства и роскоши, да еще покупаемых по сходной цене, что ей нечего завидовать никакой стране в мире, хотя бы и с лучшим климатом, с плодороднейшими пашнями, обильными земными недрами или с более промышленным духом жителей.” (Августин фон Мейерберг, австрийский посол. Путешествие в Московию... XVII в. ).
Живущие в такой благословенной стране люди обладали завидным здоровьем, обходились без докторов и доживали до очень преклонного возраста:
“Среди русских много людей пожилых, 80-, 100-, либо 120-летних. Только в этом возрасте они подвержены болезням. Они не знают, что такое врач... неохотно принимают пилюли; что касается промывательных средств, то они их ненавидят... Но если простолюдины заболеют, они берут обычно водки на хороший глоток и засыпают туда заряд аркебузного пороха или же головку толченого чесноку, размешивают это, выпивают и тут же идут в парильню, столь жаркую, что почти невозможно вытерпеть, и остаются там, пока не попотеют час или два, и так поступают при всякой болезни.” (Жак Маржерет. Указ. соч.)
“Что касается московской области и пограничных с нею, то здесь вообще воздух свежий и здоровый; как свидетельствуют все жители и как говорят и сами русские, здесь мало слышали об эпидемических заболеваниях или моровых поветриях, да и встречаются здесь зачастую весьма старые люди.” (Адам Олеарий. Указ. соч.)
Население было многочисленным, поля плодородны, торговля процветала:
“Страна между Москвой и Ярославлем изобилует маленькими деревушками, которые так полны народа, что удивительно смотреть на них. Земля вся хорошо засеяна хлебом, который жители везут в Москву в таком громадном количестве, что это кажется удивительным. Каждое утро вы можете встретить от 700 до 800 саней, едущих туда с хлебом...” (Ричард Ченслор. Книга о великом и могущественном царе России... XVI в.)
