Что увидели русские, когда пришли в Сибирь?
Как шел процесс колонизации Сибири? Кого застали русские в Сибири и на Севере, когда пришли туда? Как жили эти люди и как менялась их жизнь в более новые времена, в ХХ веке?
Как я уже говорил, движение русских на восток началось давно. Еще в XIII веке, за 300 лет до Ермака, новгородские купцы уже ходили за Уральские горы. Но как мы говорили в прошлый раз, нужно же где-то поставить дату начала. Вот и выбрали поход Ермака 1581 года в качестве начальной точки покорения Сибири. Это движение шло двумя основными путями. Первый путь был по морю — вдоль побережья Северного Ледовитого океана. От устья одной реки — к устью другой. Везде ставили остроги — деревянные укрепления. Из этих укреплений выстраивали систему контроля над окружающим населением. Торговлю, сбор налогов, покорение непокорных военной силой. На следующий год или через несколько лет двигались дальше на восток — снова вдоль побережья Северного Ледовитого океана, от устья реки к устью следующей.
А второй путь — сухопутный, через город Устюг в то, что называлось тогда Югорской землей. Югорская земля уже во второй половине XIII века официально считалась одной из волостей Великого Новгорода. Сегодня это Ханты-Мансийский округ. Здесь тоже продвигались немного на восток, ставили острог, потом шли дальше. Скорость движения русских на восток была очень высока. Первый город в Сибири, Тюмень, был основан в 1586-м. И 62 года спустя, в 1648-м, Семен Дежнев обогнул Чукотский полуостров и высадился в устье реки Анадырь. За 62 года от Тюмени на юге Западной Сибири до самой крайней северо-восточной точки Евразийского материка! Почему так быстро? XVII век в России был бурный. Смутное время. Поляки берут Москву. Происходят Соляной и Медный бунты — народ бунтовал против высоких налогов. Войны с поляками, шведами, турками. Восстание Степана Разина. Бунт стрельцов, расправа с ними. Воцарение Петра Первого в 1682-м, а в 1700-м начинается Северная война, которая длилась 21 год. Может быть, жизнь в западных частях страны была в то время не такой уж привлекательной и поэтому люди устремились на восток? Предположений, почему русские вдруг массово пошли на восток, много. Все разные — и все недоказуемые.
Что мы точно знаем: что основной побудительной силой этого движения была не романтика, не любознательность. И не стремление захватить новые земли. Основной побудительной силой была торговля, то есть нажива. Сибирь и Север были необычайно богаты редкими для Европы товарами. Новые и очень дорогие сорта рыбы, тюлений жир, моржовый клык. А южнее, в континентальной Сибири, — прежде всего пушнина — соболь, песец, белка, лиса. В XVII веке экспорт пушнины составлял заметную часть государственного дохода. По некоторым источникам — до 13 %. Это вполне сопоставимо с той долей, которую природный газ в 2018 году составляет в экспорте России: 12,6 %. Это были огромные деньги.
Хорошая иллюстрация этого — знаменитый Семен Дежнев, который первым прошел через пролив, отделяющий Азию и Америку. Семен Дежнев был казаком, служил в Тобольске. Собирал со своим отрядом налоги с местного населения. Постепенно казаки продвигались на восток. В 1630-е годы Дежнев служил уже на территории современной Якутии. Собирал налоги с якутов и других местных племен. В 1641-м он и его спутники добрались до реки Яны, а в 1643-м — до реки Колыма и основали город Среднеколымск. Воевали с местным населением, покоряли его, облагали данью. В 1648 году Дежнев уже в качестве командира отряда двинулся вдоль побережья дальше на восток — и прославился. Он открыл, что из Северного Ледовитого океана можно вокруг Чукотки повернуть на юг. Тогда он не знал, что это пролив, потому что не знал, что дальше на восток — Аляска, то есть Америка. А пролив этот потом назвали Беринговым — в честь Витуса Беринга, который 80 лет спустя через него прошел.
Весь XVII век русские движутся на восток, основывают города. В 1604 году — Томск, в 1647-м — Охотск, в 1653-м — Читу и Нерчинск, а в 1661-м — Иркутск. Это уже далекая Восточная Сибирь. Конечно, это движение не было фронтальным, оно не было спланированным. Это скорее были отдельные вылазки. Изолированные торговые и военные походы, строительство отдельных острогов.
Откуда мы знаем то, что мы знаем о сибирских и северных племенах, которых русские застали на этих территориях? В своем движении на восток русские постоянно сталкиваются с новыми и новыми племенами. Но и купцы, и казаки направляют обратно в Москву донесения о покоренных территориях — и о собранных налогах, конечно. И в этих донесениях в XVII и даже XVI веке можно найти некоторые отрывочные сведения о людях, которые населяли эти территории. Это неудивительно. Бюрократические правила требовали регулярных донесений о практических делах: где там хорошие дороги, по каким направлениям нужно идти, где удобные места, — а также о финансовых успехах.
В этих донесениях попадалась и этнографическая информация о людях, которые населяли эти края. Поначалу информация неточная, но со временем все точнее и точнее. Первая карта территории была составлена около 1700 года. Был такой Семен Ремезов. Он ходит с различными экспедициями в Западную Сибирь в качестве наблюдателя и художника. Карта опубликована почти 200 лет спустя, в 1882 году. Это первое картографическое описание края с подробными сведениями об этнографии населяющих ее народов.
Еще один ранний источник — это книга амстердамского бургомистра Николаса Витсена, называется «Северная и Восточная Тартария». Первое издание — 1692 год. В этой книге он первым обобщил все сведения о Сибири, которые были собраны западными путешественниками в XVII веке. Ну и конечно, значительно более подробные и достоверные сведения о Севере и Сибири появились в XVIII столетии, когда начались крупные государственные экспедиции в Сибирь и на Север. Это были экспедиции под эгидой Академии наук, они были отлично оснащены, хорошо финансировались, и в них участвовало много людей. Много подобных экспедиций было и в XIX, и в начале XX столетия. И большая часть наших знаний о северных народах, о культуре северных народов, о их жизни — отсюда, из этих экспедиций.
Итак, кто там жил? Опять-таки довольно трудно ответить на такой вопрос. Какие люди? Как их описать? Как вообще можно описать людей? Можно по разным критериям. Например, по основному занятию. Это были кочевники-оленеводы, полуоседлые охотники и рыболовы и полностью оседлые морские охотники. Оленеводы населяли самую северную, тундровую часть территории. В Западной Сибири это были ненцы, ханты, нганасаны и некоторые другие группы. На севере Якутии это были долганы и чукчи. На Чукотке и на севере Камчатки — чукчи и коряки. Упомяну и саамов, которые пасли оленей на Кольском полуострове.
В лесной и лесотундровой зоне домашних оленей держали эвены и эвенки. Способы выпаса оленей отличались. У разных групп они были разные. Кто-то отпускал оленей пастись более или менее свободно, кто-то постоянно их контролировал. Кто-то ездил на оленях верхом, а кто-то запрягал их в нарты. Где-то стада были крупные, в несколько тысяч голов, где-то помельче, пара сотен.
Кто-то вообще держал всего несколько оленей. Но общего у оленеводов было больше, чем различий. Ведь основной бедой севера Сибири во все времена был недостаток пищи и постоянный голод. Голод преследовал охотников, когда выдавался неудачный сезон, и рыбаков, когда не шла рыба. А у тех, кто держал оленей, еда всегда была под рукой. Чтобы прокормить большое стадо, людям приходилось все время перемещаться по тундре, потому что олени быстро съедали весь мох вокруг и нужно было гнать их дальше. То есть эти люди вели кочевой образ жизни не потому, что им это нравилось, а потому, что это был единственный способ поддержать жизнь в оленьих стадах. А значит, надежно обеспечить себя пищей. И не только пищей. Олени — это и одежда, и жилище. Переносные жилища (у ненцев они назывались чумы, у чукчей — яранги) делали из оленьих шкур. Олень — это еще и транспорт, поэтому оленеводы по всей территории Севера считались более зажиточными, чем оседлые или полуоседлые охотники и рыбаки.
Хороший пример здесь — Чукотка. Оленеводы — а это обычно чукчи — кочевали в континентальной части полуострова, в тундре. А морские охотники — это эскимосы — жили на берегу. И между ними был постоянный обмен. Продукты морского промысла меняли на продукты оленеводства. Если какой-то оленевод вдруг терял оленей, например в результате эпидемии или по каким-то другим причинам, он переселялся на берег и начинал жить как морской охотник. Если ему удавалось разбогатеть настолько, чтобы снова купить оленей и снова уйти в тундру, он так и делал. Между чукчами и эскимосами постоянно были браки. Эскимосы умели говорить по-чукотски. Так что со временем граница между группами изменила свою форму. Это уже была не этническая граница между эскимосами и чукчами, а хозяйственная — между оседлыми приморскими охотниками и кочевыми оленеводами. А уж кто там кто по национальности, это не так и важно.
Таежные охотники, такие как юкагиры и эвенки, к моменту прихода русских не знали огнестрельного оружия, охотились с помощью луков, копий и капканов, но очень быстро освоили новый вид охотничьего вооружения. То же самое с рыболовами. Прежде сети плели из стеблей растений, а ловушки — из прутьев. А с приходом русских быстро перешли на более современные снасти. Но зависимость от удачи, от того, идет ли рыба, ловится ли зверь, а значит, и постоянная угроза голода не оставляли этих людей до начала ХХ века.
Эти различия, кстати говоря, учитывались в российском законодательстве. В 1822 году был принят так называемый «Устав об управлении инородцев». Это был закон Российской империи. По этому закону населявшие Сибирь и Север народы делились на оседлых, кочевых и бродячих. И в отношении каждой группы были приняты свои правила самоуправления, налогообложения и судебной системы.
На что обращали внимание русские купцы и казаки, впервые столкнувшись с местным населением? Конечно, на внешность. Про одежду понятно. Это была главным образом меховая одежда. Забавная история есть в одной новгородской рукописи XV века, она называется «О человецех незнаемых на восточной стране и о языцех розных». Скорее всего, эта рукопись была написана новгородским купцом, который ходил в Югорскую землю. Так вот, в этой рукописи упомянуты племена, поросшие шерстью от пояса и ниже. Купец явно видел людей в меховых штанах, и это зрелище его поразило. Что до внешности, то есть неверное мнение, что все коренные жители Севера — типичные монголоиды. Это не совсем так. Среди них встречаются и люди, очень похожие по физическому типу на американских индейцев. И вообще нужно помнить, что ни один народ и ни одно племя никогда нигде на земле, и на Севере в частности, не жили изолированно. Всегда были торговые или брачные связи, всегда были военные столкновения, в результате которых победители уводили женщин побежденной стороны. Так что никаких «чистых» типов на Севере нет и никогда не было.
Ну как еще можно описать население Севера? Можно по социальной организации. На севере Западной Сибири к началу XVII века были уже зачаточные государства. Хантыйские и мансийские княжества со своими князьками. А в других районах были организованы в племена таежные охотники и рыболовы со своими вождями и шаманами. Можно эти племена классифицировать по религии. В основном религией сибирских и северных народов был шаманизм — при всей неясности и нечеткости этого термина. Говорить о религиозных представлениях северных народов бессмысленно, потому что они у всех разные. Но что-то общее в том, как они представляли себе мир, конечно, есть.
Вообще, когда мы слышим или читаем что-то про народы Севера вообще — ну, например, «костюм народов Севера» или «представления народов Севера о природе», — тут надо быть осторожным. Потому что, как правило, за этим скрывается безграмотная болтовня, поскольку народы эти очень разные, представления у них очень разные и костюм у них тоже очень разный. Так что обобщать, наверное, не следует. Но все-таки в религиозных представлениях этих людей было много общего. Согласно этим представлениям, мир делился на уровни. Иногда три: нижний, средний и верхний. В среднем мире живут люди, в нижнем — всякая нечисть, а в верхнем — боги и души умерших. Иногда этих уровней было больше, иногда это пять уровней или семь уровней, с более сложным устройством. Границы между этими уровнями считались проницаемыми. То есть можно было из верхнего попасть в нижний, из среднего — в верхний и так далее.
Из нижнего и верхнего мира к людям приходят всякие напасти. Чтобы этим напастям противостоять, нужен шаман. Шаман — это такой человек, который умеет, впав в транс, отправиться в верхний (или в нижний) мир и там найти причину несчастья. Почему кто-то заболел, или почему дичь не ловится, или почему рыба ушла, почему мрут олени. Если он сильный шаман, у которого есть сильные духи-помощники, он умеет устранить эту найденную причину. Например, он может обнаружить, что кто-то на земле нарушил какой-то запрет. Например, женщина неправильно резала рыбу или трогала охотничье оружие мужа — а это было запрещено у многих племен. И от этого случились все несчастья. Или шаман может найти злого духа, который всему виною, и победить его в схватке. И больной выздоравливает, рыба возвращается, олени перестают умирать. Все это очень хорошо запечатлено в сказках и мифах, которые есть у каждого народа, не только Севера.
Шаманский дар у некоторых народов передавался по наследству. Иногда по мужской линии, иногда — по женской. У других групп этот дар мог открыться в любой момент и в любом человеке, обычно лет в 10–12. У человека начинались видения, которые мучили его, пока кто-то из взрослых шаманов не объяснял ему, что на него пал выбор духов и что он должен стать шаманом. Шаманский дар многими воспринимался как тяжелое бремя, а не как удача. Дело в том, что, раз став шаманом, человек никогда не мог перестать им быть.
Как еще можно описать живших в Сибири и на Севере людей? По языку. Там три большие языковые группы и несколько мелких. Это финно-угро-сомадийские языки, тунгусо-манчжурские языки и это тюркские языки. А также мелкие вроде чукотско-камчатских или эскимосско-алеутских. Есть там и несколько так называемых изолятов, то есть языков, родственники которых нам неизвестны. Это кетский язык, это нивхский язык. Возможно, юкагирский. Что такое родство языков, как оно доказывается, как языки объединяются в группы — это все темы для отдельного разговора, мы в это сейчас вникать не будем.
На основании языковой классификации обычно формулируется и классификация групп по так называемой этничности или национальности. Это очень шаткий и очень ненадежный критерий, потому что очень трудно определить, что такое этничность. Например: кто такие чукчи? Это те, кто говорит по-чукотски с детства, как на родном языке? Или это те, кто считает себя чукчей, пусть и не говорит ни на каком языке, кроме русского, — а таких сейчас очень много. Или это те, кто живет в чукотской тундре и пасет оленей, независимо от того, на каком языке они говорят?
Ответить на эти вопросы трудно, потому что все время вылезают какие-то исключения. Ну вот, например. Человек с детства говорит по-чукотски. Но кроме того, говорит по-якутски и по-русски. И тоже с детства. У него три родных языка! Кто он? Или: женщина считает себя чукчанкой. Но живет в Хабаровске, работает поваром в воинской части и ни слова не знает по-чукотски. Кто она? Или: семья живет в Якутии, в колымской тундре. Пасет оленей. Родители между собой говорят по-якутски, отец — с Чукотки, и его родной язык — чукотский. А мать — с реки Алазея, и ее родные языки — якутский и юкагирский. Вот кто их дети?
На рубеже XIX и XX веков в районе Чукотки было много мелких групп. Все они говорили примерно на одном языке, на разных диалектах чукотского. Довольно близких и взаимно понятных. Все они пасли оленей. Владимир Германович Богораз, великий этнограф, первым детально описавший в самом начале ХХ века культуру чукчей, отмечал, что каждая группа имеет свое собственное название, в основном — по именам рек или гор, у которых они кочуют с оленями.
Таких групп насчитывалось около десятка. При этом Богораз писал, что число самоназваний можно значительно увеличить, потому что каждая мелкая группочка стремится называть себя своим собственным именем. Тем не менее книга, которую он написал, называлась «Чукчи». И все эти группы были описаны в этой книге как единый народ с единой культурой. Хотя отличиям друг от друга он тоже уделял внимание.
В конце ХХ века я разговаривал на Чукотке с одной пожилой женщиной-чукчанкой и что-то спросил ее про чукчей. Она отмахнулась: «Какие мы чукчи! Это Богораз нас сделал чукчами. А на самом деле…» И привела шесть разных названий для шести разных чукотских групп. И описала особые характеристики каждой группы. Вот те, мол, рослые и широкоплечие. А эти вот небольшого роста. Зато эти — отличные бегуны. А вот те очень вспыльчивые и злопамятные, а наши — добрые, приветливые. Свою группу она назвала телькеп.
Я уже говорил, что важно помнить, что северные народы никогда не жили изолированно. Никогда не было такого момента в истории, что какая-то группа существовала в чистом виде. Всегда были контакты, всегда был обмен людьми, товарами, идеями. Торговля, смешанные браки, двуязычные, трехъязычные группы, постоянное смешение, заимствование — причем не только друг у друга: саамы на северо-западе много заимствовали у скандинавов. Удэгейцы и нанайцы на юго-востоке многое взяли у китайцев. Ну и конечно, в XIX веке и позже все эти народы многое заимствовали у русских. Что заимствовали? Поначалу это было огнестрельное оружие, плетеные сети, металлические изделия — капканы, например. Тканая одежда, различные виды пищи: хлеб, сахар, ну и так далее. Эти вещи часто заменяли традиционное оружие, традиционную пищу и одежду. Но сами традиционные занятия оставались прежними. Прежде охотились с луком — теперь с ружьем. Прежде капканы делали из дерева — теперь из металла. На северо-востоке эскимосы и приморские чукчи часто надевали поверх меховой одежды так называемые камлейки — их шили из высушенных кишок морского зверя. Целью было защитить меховую одежду от брызг, от влаги. В начале ХХ века эти камлейки стали шить из яркого ситца. От брызг они защищали хуже. Но ценились, потому что были яркие и красивые.
Жизнь постепенно менялась, на смену старым вещам приходили новые, более удобные. Появлялись новые отношения. Но суть жизни оставалась прежней. Северные люди охотились, рыбачили, пасли оленей — как многие поколения их предков. Но только более эффективно. Это закончилось примерно в 1920-х годах с приходом на Север советской власти.