Глава 2 - 2 Kapitel 2 - 2 Chapter 2 - 2 Hoofdstuk 2 - 2 Capítulo 2 - 2 第 2 章 - 2

Рэдрик  осторожно  переехал  еще  через  один  старый  перекосившийся мостик, и когда впереди завиднелся поворот на  западное  шоссе,  остановил машину и заглушил двигатель. Redrick cautiously drove over another old, skewed bridge, and when the turn onto the westbound highway loomed ahead, he stopped the car and shut off the engine. Потом он вылез на дорогу, не  обернувшись  на Барбриджа, и пошел вперед, зябко засунув руки в сырые карманы комбинезона. Then he climbed out onto the road without looking back at Burbridge and walked forward, shoving his hands chillyly into the damp pockets of his overalls. Было уже совсем светло. It was already quite light. Все вокруг было мокрое, тихое, сонное. Everything around was wet, quiet, sleepy. Он дошел до шоссе и осторожно выглянул из-за кустов. He reached the highway and cautiously peeked out from behind the bushes. Полицейская застава  хорошо  была видна  отсюда:  маленький  домик  на  колесах,  три   светящихся   окошка; патрульная машина стояла у обочины, в ней никого не было. The police outpost was clearly visible from here: a small camper, three luminous windows; the patrol car was parked by the roadside, there was no one in it. Некоторое  время Рэдрик стоял и смотрел. For a while, Redrick stood watching. На заставе  не  было  никакого  движения:  видимо, патрульные озябли и измотались за ночь и теперь грелись в домике,  дремали с сигареткой, прилипшей к нижней губе. There was no movement at the outpost: apparently, the patrolmen had grown cold and exhausted during the night and were now warming themselves in the house, dozing with a cigarette stuck to their lower lip. "Жабы", - негромко  сказал  Рэдрик. "Toads," Redrick said softly. Он нащупал в кармане кастет, просунул пальцы в овальные отверстия, зажал в кулаке холодный металл и, все так же зябко сутулясь,  не  вынимая  рук  из карманов, пошел обратно. He felt for the brass knuckles in his pocket, stuck his fingers into the oval holes, squeezed the cold metal in his fist, and, still stooping chillily, without taking his hands out of his pockets, went back. "лендровер",  слегка  накренившись,  стоял  между кустами. The Land Rover was leaning slightly between the bushes. Место  было  глухое,  заброшенное,  никто  сюда,  наверное,   не заглядывал уже лет десять. The place was deaf, abandoned, no one had probably looked here for ten years.

Когда Рэдрик подошел к машине, Барбридж приподнялся  и  посмотрел  на него,  приоткрыв  рот. As Redrick approached the car, Burbridge sat up and looked at him with his mouth open. Сейчас  он  выглядел  даже  старше,  чем   обычно, морщинистый, лысый, обросший нечистой щетиной, гнилозубый. Now he looked even older than usual, wrinkled, bald, overgrown with unclean stubble, rotten teeth. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, и вдруг Барбридж сказал невнятно: They looked at each other in silence for some time, and suddenly Burbridge said inaudibly:

- Карту дам... все ловушки, все... Сам найдешь, не пожалеешь... - I'll give you a map... all the traps, everything... You'll find it yourself, you won't regret it...

Рэдрик слушал его, не  двигаясь,  потом  разжал  пальцы,  выпуская  в кармане кастет, и сказал: Redrick listened to him without moving, then unclenched his fingers, releasing the knuckles in his pocket, and said:

- Ладно. Твое дело  лежать  в  обмороке,  понял? Your business is to faint, understand? Стони  и  не  давай прикасаться. Stoney and don't touch.

Он сел за руль, включил двигатель и тронул машину. He got behind the wheel, turned on the engine, and started the car.

И все обошлось. And nothing happened. Никто  не  вышел  из  домика,  когда  "лендровер"  в аккуратном соответствии со знаками и указателями медленно прокатился мимо, а затем, все наращивая и наращивая скорость, помчался в город через  южную окраину. No one came out of the cabin as the Land Rover, in careful compliance with the signs and signs, slowly rolled past, and then, with increasing and increasing speed, sped into town through the southern outskirts. Было шесть часов утра, улицы были пусты, асфальт мокрый и черный, автоматические светофоры одиноко и ненужно перемигивались на перекрестках. It was six in the morning, the streets were empty, the asphalt was wet and black, the automatic traffic lights flickered lonely and unnecessarily at intersections. Они миновали пекарню с высокими, ярко освещенными окнами, и Рэдрика обдало волной теплого, необыкновенно вкусного запаха. They passed a bakery with high, brightly lit windows, and a wave of warm, unusually delicious smell washed over Redrick.

- Жрать охота, - сказал Рэдрик и,  разминая  затекшие  от  напряжения мышцы, потянулся, упираясь руками в руль. - Eat hunting, - said Redrick and, stretching his muscles stiff from tension, stretched, resting his hands on the steering wheel.

- Что?

- испуганно спросил Барбридж.

- Жрать, говорю, охота... Тебя куда? - Eat, I say, hunting ... Where are you going? Домой или прямо к Мяснику? Home or straight to the Butcher?

- К Мяснику, к Мяснику гони! - Go to the Butcher, go to the Butcher! - торопливо  забормотал  Барбридж,  весь подавшись вперед, лихорадочно и горячо дыша Рэдрику в затылок. - Barbridge muttered hurriedly, all forward, breathing feverishly and hotly at the back of Redrick's neck. -  Прямо  к нему! - Directly to him! Прямо давай! Он мне еще семьсот монет должен. He owes me another seven hundred coins. Да гони ты, гони,  что ты ползешь как  вошь  по  мокрому  месту! Yes, drive you, drive, that you are crawling like a louse in a wet place! -  И  вдруг  принялся  ругаться бессильно и злобно, черными, грязными словами, брызгая слюной, задыхаясь и заходясь в приступах кашля. - And suddenly he began to swear impotently and viciously, in black, dirty words, splashing saliva, choking and coughing.

Рэдрик не отвечал  ему. Redrick did not answer him. Не  было  ни  времени,  ни  сил  утихомирить расходившегося Стервятника. There was neither time nor strength to calm the divergent Vulture. Надо было скорее кончать со всем этим  и  хоть часок, хоть полчаса поспать перед свиданием в "Метрополе". It was necessary to finish all this sooner and at least an hour, at least half an hour to sleep before a meeting at the Metropol. Он вывернул  на Шестнадцатую улицу, проехал два квартала и остановил  машину  перед  серым двухэтажным особняком. He turned onto Sixteenth Street, drove two blocks, and stopped the car in front of a gray, two-story mansion.

Мясник открыл ему сам, видимо, только что встал и собирался в ванную. The butcher opened it himself, apparently just got up and was going to the bathroom. Он был в роскошном халате с золотыми кистями, в руке  стакан  со  вставной челюстью. He was in a luxurious robe with gold tassels, in his hand a glass with a false jaw. Волосы были взлохмачены, под  мутными  глазами  набрякли  темные мешочки. Her hair was disheveled, and dark pouches were puffed up under her bleary eyes.

- А! - сказал он, - Рыший? Што скашешь? What do you say?

- Надевай зубы - и пойдем, - сказал Рэдрик. - Put on your teeth - and let's go, - said Redrick.

- Угу, - отозвался  Мясник,  приглашающе  мотнул  головой  в  глубину холла, а  сам,  шаркая  персидскими  туфлями  и  двигаясь  с  удивительной быстротой, направился в ванную. “Uh-huh,” said the Butcher, nodding his head invitingly into the depths of the hall, and shuffling his Persian shoes and moving with surprising speed, he headed for the bathroom.

- Кто? - спросил он оттуда. he asked from there.

- Барбридж, - ответил Рэдрик. "Burbridge," Redrick replied.

- Что?

- Ноги.

В ванной полилась вода, раздалось фырканье,  плеск,  что-то  упало  и покатилось по кафельному  полу. Water poured in the bathroom, there was a snort, a splash, something fell and rolled on the tiled floor. Рэдрик  устало  присел  в  кресло,  вынул сигарету и закурил озираясь. Redrick sat down tiredly in a chair, took out a cigarette, and smoked a cigarette while looking around. Да, холл был ничего  себе. Yes, the hall was wow. Мясник  денег  не жалел. The butcher did not spare money. Он был очень опытным и очень модным хирургом, светилом медицины  не только города, но и штата, и со сталкерами он связался, конечно, не  из-за денег. He was a very experienced and very fashionable surgeon, a luminary of medicine not only in the city, but also in the state, and he contacted the stalkers, of course, not because of money. Он тоже брал свою  долю  с  Зоны:  брал  натурой,  разным  хабаром, который применял в своей медицине; брал знаниями, изучая  на  покалеченных сталкерах неизвестные ранее болезни, уродства и повреждения  человеческого организма; брал славой, славой первого на  планете  врача  специалиста  по нечеловеческим заболеваниям человека. He also took his share from the Zone: he took in kind, various plunder, which he used in his medicine; he took knowledge, studying previously unknown diseases, deformities and damage to the human body on crippled stalkers; he took glory, glory of the planet's first doctor specialist in nonhuman human diseases. Деньгами  он  впрочем  тоже  брал  с охотой. He took money willingly, too.

- Что именно с ногами? - What exactly is wrong with the legs? - спросил он, появляясь из ванной  с  огромным полотенцем на плече. - He asked, emerging from the bathroom with a huge towel on his shoulder. Краем полотенца он осторожно вытирал длинные  нервные пальцы. With the edge of the towel, he carefully wiped his long nerve fingers.

- Вляпался в "студень", - сказал Рэдрик. - I'm in the jelly," said Redrick. Мясник свистнул.

- Значит, конец Барбриджу, - пробормотал он. “So it's the end of Barbridge,” he muttered. - Жалко, знаменитый  был сталкер. - Too bad, he was a famous stalker.

- Ничего, - сказал Рэдрик, откидываясь в кресле. - Nothing," said Redrick, leaning back in his chair. -  Ты  ему  протезы сделаешь. - You're gonna give him prosthetics. Он еще на протезах по Зоне попрыгает. He's going to hop around the Zone with prosthetics.

- Ну хорошо, - сказал Мясник. - All right," said the Butcher. Лицо у него сделалось совсем деловое. His face became quite businesslike. - Подожди, я сейчас оденусь. - Wait, I'll get dressed.

Пока он одевался, пока звонил  куда-то,  вероятно,  в  свою  клинику, чтобы все приготовили для операции, Рэдрик неподвижно полулежал в кресле и курил. While he was getting dressed, while he was calling somewhere, probably his clinic, to get everything ready for surgery, Redrick was lying motionless in his chair and smoking. Только один раз  он  пошевелился,  чтобы  вытащить  флягу. Only once did he move to take the flask out. Он  пил маленькими глотками, потому что во фляге оставалось на донышке, и старался ни о чем не думать. He drank in small sips, because there was only a little left in the flask, and tried not to think about anything. Он просто ждал. He was just waiting.

Потом они вместе вышли к машине, Рэдрик сел за руль, Мясник сел рядом и сразу же, перегнувшись через сиденье,  стал  ощупывать  ноги  Барбриджа. Then they went out to the car together, Radric got behind the wheel, Butcher sat beside him, and immediately leaned over the seat and began groping Burbridge's legs. Барбридж,  притихший,  съежившийся,  бормотал  что-то  жалостное,   клялся озолотить, поминал снова и снова детей и покойную жену и умолял спасти ему хоть колени. Burbridge, hushed and shrunken, muttered something pitiful, swore to be golden, remembered again and again his children and his late wife, and begged to be saved at least his knees. Когда они подъехали к клинике, Мясник выругался, не обнаружив санитаров у подъезда, еще на ходу выскочил из машины и скрылся за  дверью. When they arrived at the clinic, the Butcher cursed, not finding the orderlies at the entrance, still on the move jumped out of the car and disappeared behind the door. Рэдрик снова закурил, а Барбридж вдруг сказал  ясно  и  раздельно,  словно совсем успокоившись: Redrick lit again, and Barbridge suddenly said clearly and separately, as if completely calmed down:

- Ты меня убить хотел. Я тебе это запомню. I'll remember that for you.

- Не убил ведь, - равнодушно сказал Рэдрик. - He didn't," said Redrick indifferently.

- Да, не убил... - Барбридж помолчал. - Yes, he didn't... - Burbridge was silent. - Это я тоже запомню. - I'll remember that, too.

- Запомни, запомни, - сказал Рэдрик. - Remember, remember," said Redrick. - Ты бы, конечно,  меня  убивать не стал... - Он обернулся и  посмотрел  на  Барбриджа. - You wouldn't kill me, of course... - He turned around and looked at Burbridge. Старик  неуверенно кривил рот, подергивая пересохшими губами. The old man's mouth twitched uncertainly, twitching his parched lips. - Ты бы меня просто  бросил,  - сказал Рэдрик. - You'd just leave me," Redrick said. - Оставил бы меня в Зоне - и концы в воду. - He would have left me in the Zone, and I'd have been out of the water. Как Очкарика. Like Goggles.

- Очкарик сам помер, - угрюмо возразил Барбридж. - The bespectacled man himself is dead," said Burbridge sullenly. - Я тут ни при  чем. - It's not my fault. Приковало его. Chained him.

-  Сволочь  ты,  -  равнодушно  сказал   Рэдрик,   отворачиваясь. - You bastard," said Redrick indifferently, turning away. - Стервятник.

Из  подъезда  выскочили  сонные  встрепанные  санитары  и,  на   ходу разворачивая  носилки,  подбежали  к  машине. The sleepy, anxious orderlies jumped out of the porch and, turning the stretcher around as they went, ran to the car. Рэдрик,  время  от  времени затягиваясь, смотрел, как они ловко выволокли Барбриджа из кузова, уложили на носилки и понесли к подъезду. Redrick, taking an occasional drag, watched as they deftly dragged Burbridge out of the back, placed him on a stretcher, and carried him to the driveway. Барбридж лежал неподвижно, сложив руки на груди, и отрешенно глядя в небо. Burbridge lay motionless, folding his arms across his chest, and staring blankly up at the sky. Огромные ступни его,  жестоко  объеденные "студнем", были странно и неестественно вывернуты. His enormous feet, cruelly eaten by "jelly," were strangely and unnaturally twisted. Он был последним из старых сталкеров, из  тех,  кто  начал  охоту  за внеземными сокровищами  сразу  же  после  Посещения,  когда  Зона  еще  не называлась Зоной, когда не было ни институтов, ни  стены,  ни  полицейских сил ООН, когда город был парализован  ужасом,  а  мир  хихикал  над  новой выдумкой газетчиков. He was the last of the old stalkers, of those who began the hunt for extraterrestrial treasures immediately after the Visit, when the Zone was not yet called the Zone, when there were no institutes, no walls, no UN police forces, when the city was paralyzed by horror and the world giggled at the new fiction of the newspaper men. Рэдрику было тогда десять лет,  а  Барбридж  был  еще крепким и ловким мужчиной, он обожал  выпить  за  чужой  счет,  подраться, притиснуть в  углу  зазевавшуюся  девчонку. Redrick was ten years old at the time, and Burbridge was still a stout and agile man who loved to drink at other people's expense, to fight, to pin down a gaping girl in the corner. Собственные  дети  тогда  его совершенно не интересовали, а мелкой сволочью  он  уже  был,  потому  что, напившись, с каким-то гнусным наслаждением избивал свою жену, шумно,  всем напоказ... Так и забил до смерти. His own children did not interest him at all, and he was already a petty bastard, because when he got drunk he would beat his wife with a kind of vile pleasure, noisily, for all to see... So he beat her to death.

Рэдрик развернул "лендровер" и, не  обращая  внимания  на  светофоры, погнал его, рявкая сигналом на редких прохожих, срезая углы, прямо к  себе домой. Redrick turned the Land Rover around and, ignoring the traffic lights, drove it, barking at the occasional passerby, cutting corners, straight to his house. Он остановился  перед  гаражом,  а  когда  вылез  из  машины,  увидел управляющего,  который  шел  к  нему  со  стороны  скверика. He stopped in front of the garage, and when he got out of the car, he saw the manager walking toward him from the side of the square. Как  всегда, управляющий был не в духе, помятое его личико с запухшими глазами выражало крайнюю брезгливость, словно не по земле он шел, а по навозной жиже. As always, the manager was out of sorts, his rumpled face with puffy eyes expressed extreme disgust, as if he were walking not on the ground, but on slurry.

- Доброе утро, - сказал ему Рэдрик вежливо. - Good morning," Redrick told him politely.

Управляющий остановился в двух  шагах,  ткнул  большим  пальцем  себе через плечо. The manager stopped two steps away, poked his thumb over his shoulder.

- Это ваша работа? - невнятно спросил он. - he asked in a slurred voice. Видно было, что это  первые его слова со вчерашнего дня. It was obvious that these were his first words since yesterday.

- Вы о чем? - What are you about?

- Качели эти... Вы поставили? - These swings ... did you set?

- Я.

- Для чего?

Рэдрик, не отвечая, подошел к  воротам  гаража  и  принялся  отпирать замок. Redrick, without answering, went to the garage door and unlocked it. Управляющий последовал за ним и остановился у него за спиной. The manager followed him and stopped at his back.

- Я спрашиваю, для чего вы эти качели поставили? “I ask, why did you set this swing?” Кто вас просил? Who asked you to?

- Дочка попросила, - сказал Рэдрик очень спокойно. - My daughter asked me to," said Redrick very calmly. Он откатил ворота. He rolled back the gate.

- Я вас не про дочку спрашиваю! - I'm not asking about your daughter! -  управляющий  повысил  голос. -  О дочке разговор особый. - There is a special conversation about daughter. Я  вас  спрашиваю,  кто  вам  разрешил? Кто  вам, собственно говоря, позволил в сквере распоряжаться? Who, in fact, allowed you to dispose of the park?

Рэдрик  повернулся  к  нему  и  некоторое  время  неподвижно   стоял, пристально глядя в белую, с прожилочками, переносицу; управляющий отступил на шаг и произнес тоном пониже: Redrick turned to him and stood motionless for some time, staring intently into the white, veined bridge of his nose; the steward took a step back and spoke in a lower tone:

- И балкон вы не перекрашиваете. - And you don't repaint the balcony. Сколько раз я вам...

- Напрасно стараетесь, - сказал Рэдрик. “Trying in vain,” said Redrick. -  Все  равно  я  отсюда  не съеду. - I'm not moving out of here anyway.

Он вернулся в машину и включил двигатель. He got back in the car and started the engine. Положив  руки  на  рулевое колесо, он мельком заметил, как побелели  костяшки  пальцев. Putting his hands on the steering wheel, he glimpsed the whitening of his knuckles. И  тогда  он высунулся из машины и, уже больше не сдерживаясь, сказал: And then he leaned out of the car and, no longer holding back, said:

- Но уж если мне придется все-таки съехать, гадюка, тогда молись. - But if I do have to move out, viper, then pray.

Он загнал машину в гараж, включил лампу и  закрыл  ворота. He drove the car into the garage, turned on the lamp, and closed the gate. Потом  он извлек из фальшивого бензобака мешок с хабаром, привел машину  в  порядок, всунул мешок  в  старую  плетеную  корзину,  сверху  положил  снасти,  еще влажные, с прилипшими  травинками  и  листьями,  а  поверх  всего  высыпал уснувшую рыбу, которую Барбридж вчера вечером купил в какой-то лавочке  на окраине. Then he retrieved the bag of loot from the fake gas tank, cleaned up the car, slipped the bag into an old wicker basket, put the tackle, still wet, with grass and leaves stuck on top, and on top poured the asleep fish that Burbridge had bought at some store on the outskirts the night before. Потом он еще раз  осмотрел  машину  со  всех  сторон,  просто  по привычке. Then he took another look at the car from all sides, just out of habit. К заднему правому  протектору  прилипла  расплющенная  сигарета. A flattened cigarette was stuck to the rear right tread. Рэдрик отодрал ее, сигарета оказалась шведская. Redrick ripped it off; the cigarette turned out to be Swedish. Рэдрик подумал и сунул  ее в спичечный коробок. Redrick thought about it and slipped it into a matchbox. В коробке уже было три окурка. There were already three cigarette butts in the box.

На лестнице он не встретил никого. He met no one on the stairs. Он остановился перед своей дверью, и дверь распахнулась, прежде чем он успел достать ключ. He stopped in front of his door, and the door swung open before he could get his key. Он  вошел  боком, держа тяжеленную корзину  под  мышкой,  и  окунулся  в  знакомое  тепло  и знакомые запахи своего  дома,  а  Гута,  обхватив  его  за  шею,  замерла, прижавшись лицом к его груди. He entered sideways, holding the heavy basket under his arm, and plunged into the familiar warmth and familiar smells of his home, while Guta, wrapping her arms around his neck, froze, her face pressed against his chest. Даже сквозь комбинезон и  теплую  рубаху  он ощущал, как бешено стучит ее сердце. Even through the overalls and warm shirt, he could feel her heart beating frantically. Он не мешал  ей,  терпеливо  стоял  и ждал, пока она отойдет, хотя именно в эту минуту  почувствовал,  до  какой степени вымотался и обессилел. He did not disturb her, stood patiently and waited for her to leave, although it was at that moment that he felt the extent to which he was exhausted and exhausted.

- Ну ладно... - проговорила она наконец низким  хрипловатым  голосом, отпустила его и включила в прихожей свет, а сама, не  оборачиваясь,  пошла на кухню. “Well then ...” she finally said in a low, hoarse voice, let go of him and turned on the light in the hallway, and she, without turning around, went into the kitchen. - Сейчас я тебе кофе... - сказала она оттуда. - I'll get you some coffee... - she said from there.

- Я тут рыбу приволок, - сказал он нарочито бодрым голосом. - I've got some fish," he said in a deliberately cheerful voice. - Зажарь, да всю сразу жарь, жрать охота, сил нет! - Roast it, roast it all at once, I'm starving!

Она вернулась, пряча лицо в распущенных волосах; он поставил  корзину на пол, помог ей вынуть сетку с рыбой, и они вместе отнесли сетку на кухню и вывалили рыбу в мойку. She returned, hiding her face in her loose hair; he put the basket on the floor, helped her remove the net of fish, and together they carried the net into the kitchen and dumped the fish into the sink.

- Иди мойся, - сказала она. - Go wash up," she said. - Пока помоешься, все будет готово. - By the time you wash up, everything will be ready.

- Как Мартышка? - How's Monkey? - спросил Рэдрик, усаживаясь и стягивая с ног сапоги. - Redrick asked, sitting down and pulling his boots off his feet.

- Да болтала весь вечер, - отозвалась Гута. “Yes, chatting all evening,” answered Guta. - Еле-еле я  ее  уложила. - I barely got her down. Пристает все время: где папа, где папа? He keeps pestering me: Where's Daddy, where's Daddy? Вынь да положь ей папу... Take out and put her dad ...

Она ловко и бесшумно двигалась  по  кухне,  крепкая,  ладная,  и  уже закипала вода в котелке на плите, и летела чешуя из-под ножа, и  скворчало масло на самой большой сковороде, и восхитительно запахло свежим кофе. She moved deftly and noiselessly through the kitchen, strong and well-built, and already the water was boiling in the pot on the stove, and scales were flying from under the knife, and butter was crinkling in the biggest frying pan, and fresh coffee smelled delightful.

Рэдрик поднялся, ступая босыми  ногами,  вернулся  в  прихожую,  взял корзину и отнес  ее  в  чулан. Redrick got up, treading barefoot, returned to the hallway, picked up the basket, and carried it into the closet. Потом  он  заглянул  в  спальню. Then he looked into the bedroom. Мартышка безмятежно дрыхла, сбитое одеяльце свесилось на пол, рубашонка  задралась, и вся она была как на ладони маленький спящий зверек. The monkey was snoozing peacefully, his bunched-up blanket hanging down on the floor, his shirt pulled up, and she was like a little sleeping beast in the palm of her hand. Рэдрик не  удержался и погладил ее по спине, покрытой теплой золотистой шерсткой, и в  тысячный раз  поразился,  какая  эта  шерстка  шелковистая  и  длинная. Redrick couldn't resist stroking her back, covered with warm golden hair, and for the thousandth time he was amazed at how silky and long that hair was. Ему  очень захотелось взять Мартышку на руки, но  он  побоялся  ее  разбудить,  да  и грязен он был как черт, весь пропитан Зоной  и  смертью. He really wanted to take Monkey in his arms, but he was afraid to wake her up, and he was dirty as hell, all soaked in the Zone and death. Он  вернулся  на кухню, снова сел за стол и сказал: He returned to the kitchen, sat down again at the table, and said:

- Налей чашечку кофе. - Pour a cup of coffee. Мыться потом пойду.

На столе лежала пачка вечерней корреспонденции: "Хармонтская газета", журнал "Атлет", журнал  "Плейбой"  -  целая  куча  журналов  подвалила,  и толстенькие, в серой обложке "Доклады Международного  института  внеземных культур", выпуск 56. On the table was a stack of evening correspondence: the Harmont Gazette, Athlete magazine, Playboy magazine - a whole bunch of magazines piled up, and the thick, gray-covered Reports of the International Institute of Extraterrestrial Cultures, Issue 56. Рэдрик  принял  от  Гуты  кружку  дымящегося  кофе  и потянул к  себе  "Доклады". Redrick accepted a mug of steaming coffee from Guta and pulled the Reports to him. Кривульки,  значки  какие-то,  чертежи...  На фотографиях знакомые предметы в странных  ракурсах. Curves, badges, drawings... The pictures show familiar objects in strange angles. Еще  одна  посмертная статья Кирилла вышла: "Об одном  неожиданном  свойстве  магнитных  ловушек типа 77-б". Another posthumous article by Cyril came out: "On one unexpected property of 77-b type magnetic traps". Фамилия "Панов" обведена черной рамкой, внизу  мелким  шрифтом примечание: "Доктор Кирилл А. Панов, СССР,  трагически  погиб  в  процессе проведения эксперимента в апреле  19...  года". The surname "Panov" is surrounded by a black frame, with a note at the bottom in small print: "Dr. Kirill A. Panov, USSR, tragically died in the course of the experiment in April 19... ... year". Рэдрик  отбросил  журнал, обжигаясь хлебнул кофе и спросил: Redrick tossed the magazine aside, sipped his coffee, and asked:

- Заходил кто-нибудь? - Anybody come in?

- Гуталин заходил, - сказала Гута, чуточку  помедлив. - Gutalin came by," said Guta, hesitating a little. Она  стояла  у плиты и смотрела на него. She stood at the stove and looked at him. - Пьяный был в стельку, я его выпроводила. - He was drunk out of his mind, so I escorted him out.

- А Мартышка как же? - What about Monkey?

- Не хотела, конечно, его  отпускать. - I didn't want to let him go, of course. Реветь  наладилась. The roar got better. Но  я  ей сказала, что дядя Гуталин плохо себя чувствует. But I told her that Uncle Gotalin wasn't feeling well. А она  мне  так  понимающе отвечает: "Опять насосался Гуталин!" And she answers me so understandingly: "You've been sucking Gutalin again!" Рэдрик усмехнулся и сделал еще глоток. Потом спросил:

- Соседи как?

И снова Гута чуть помедлила, прежде чем ответить.

- Да как всегда, - сказала она наконец. - It's the same as always," she finally said.

- Ладно, не рассказывай. - Okay, don't tell me.

- А! - сказала она, с  отвращением  махнув  рукой. she said, waving a hand in disgust. -  Сегодня  ночью стучится эта баба снизу. - Tonight there's this woman knocking from downstairs. Глаза вот такие, пена так и брызжет. Eyes like that, foam and splatters. Чего это  мы среди ночи пилим в ванной!.. Why are we sawing in the bathroom in the middle of the night! ..

- Зараза, - сказал Рэдрик сквозь зубы. - Bastard," said Redrick through gritted teeth. - Слушай,  может  быть,  уедем все-таки? - Listen, maybe we'll leave after all? Купим где-нибудь дом  на  окраине,  где  никто  не  живет,  дачу какую-нибудь заброшенную... We'll buy a house somewhere in the suburbs where no one lives, some abandoned dacha...

- А Мартышка?

- Господи, - сказал Рэдрик. - Jesus," Redrick said. -  Ну  неужели  мы  вдвоем  с  тобой  не сделаем, чтобы ей было хорошо? - Well, really, the two of us will not do to make her well?

Гута помотала головой. Guta shook her head.

- Она детишек любит. - She loves kids. И они ее любят. And they love her. Они же не виноваты, что... It's not like it's their fault that ....

- Да, - проговорил Рэдрик. - Они, конечно, не виноваты.

- Что там говорить! - What can I say! - сказала Гута. - Тебе  звонил  кто-то. - Someone called you. Себя  не назвал. He didn't name himself. Я сказала, что ты на рыбалке. I said you were fishing.

Рэдрик поставил кружку и поднялся. Redrick put the mug down and stood up.

- Ладно, - сказал он. - Пойду все-таки помоюсь. - I'm going to go wash after all. Куча дел еще у меня. I still have a lot to do.