16 августа, понедельник
В половине седьмого был разбужен. Аппетита не было, поэтому, слегка перекусив, в 7:15 убежал из дома — дурак! Ведь на работу-то нужно к девяти!
Осознал это только в автобусе, после чего сразу же вышел, не доехав одной остановки до места назначения, пересел на другой, идущий в противоположную половину Уручья, чтобы попасть, раз уж позволяет время, в “Агат”. В отделе кадров узнал, сколько мне ещё положено дней отпуска. Оказалось, за 1998 год, когда я работал на полставки, их накопилось 12.
За оставшиеся до начала работы 45 минут пешком прошёл от “Агата” до “Семантики”, купив по пути банан (не успел прийти на работу, а уже проголодался) и упаковку “Рондо”. В офис пришёл раньше всех, когда ещё не было девяти. Как оказалось, Лужнёв весьма пунктуален. Не смотря на то, что было лишь три человека, начал контроль проделанной работы. После этого был разговор о его требованиях к нам, о его обязательствах, о размере заработной платы (приблизительно втрое больше агатовской, плюс премия за успешно и вовремя сделанную работу — две зарплаты “Агата”), о времени работы (с 9 до 18, обед с 13 до 14) и пр.
В час дня удрал, чтобы “пообедать” мороженым и пачкой печенья, выяснить некоторые вопросы с ОВИРом, а, кроме того, к двум часам планировал зайти в студенческую поликлинику. Подходя к остановке, подумал: “Вдруг встречу её”. Не ожидал, однако, что так и получится. Вместе проехали две остановки (я подал даме руку при выходе из транспорта — спасибо, Оля — твоя школа!). Не дойдя даже до поликлиники, мы расстались. Я пожелал ей удачи с высокими блондинами голубоглазыми и распрощался... Перед этим я понял, что я “сумасшедший”, что мы совершенно разные люди, что ей нравится, как она сама выразилась, попса (“Руки вверх”, “Отпетые мошенники”), а главное: мы не подходим по росту...
Какие-то Оли в последнее время мне попадались странные: для одной я молодой, для другой — маленький. Для первой, вообще-то тоже был “дохлый”... Мал да удал! Пошли вы все на... Но я не расстраиваюсь: значит так надо. К тому же мой внутренний голос уже давно мне намекал, что до осени сдвигов в этом направлении не предвидится, однако я уже несколько раз (по крайней мере, трижды, а может и четырежды) думал, что он ошибся. А гадание по “Книге перемен” указало мне когда-то срок в пять месяцев, что приходится приблизительно на октябрь...
По возвращении на работу, прочёл переведенное письмо, пришедшее от немца. Завтра будет, чем заняться. Лужнёв установил на машины программу с немецкими словарями. Теперь будет легче разбираться с “Universe”. Ушли, как и положено, в шесть. Я чувствую себя уставшим и разбитым после походов по отделам кадров, паспортисткам, паспортным столам, поликлиникам, магазинам, работам, метро, автобусам, троллейбусам... Даже сейчас, в восемь вечера, поужинав, чувствую себя ни чуть не лучше.
Звонил Трухан. Я ему так и передал мамины слова о том, что если он её хочет видеть, пусть едет в Атолино. Кстати, о чём они там себе думают! Регистрировать иностранного гражданина кто будет?
