006 - 08 ФЕВРАЛЯ 2014
С.КОРЗУН –Всех приветствую! Сергей Корзун – это я. В гостях у меня сегодня Станислав Кучер. Добрый день, Станислав.
С.КУЧЕР - Вечер добрый, Сергей.
С.КОРЗУН – Начинаем мы с некоторым опозданием. На то есть серьезная причина.
С.КУЧЕР - Я прошу прощения у наших слушателей сразу и у вас, Сергей. Просто отец мой оказался в реанимации, в общем, поэтому мне пришлось опоздать.
С.КОРЗУН – Отец в Санкт-Петербурге, я так понимаю
С.КУЧЕР - Отец в Питере, да. Александр Иванович Кучер - главный редактор газеты «Собственное мнение», жесткой такой социально-политической газеты небольшого тиража, но преданных читателей.
С.КОРЗУН – Пожелаем, чтобы болезнь прошла. Болезни проходят иногда, чаще всего .Будем надеяться и будем держать пальцы за отца.
С.КУЧЕР - Давайте перейдем к вашим вопросам.
С.КОРЗУН – Давайте. Сначала о вашем статусе.Собственно, когда-то, наверное, давно вы писали – есть тут по-английски упоминание в порядке именно этом: путешественник, политический комментатор, телеведущий, путешественник автостопом – автостопщик, сёрфер и писатель. Было такое. Что изменилось с тех пор. Когда это было - лет пять-семь назад?
С.КУЧЕР - Я себя представлял, по-моему, когда открыл свой твиттер, который тогда же, по-моему, и закрыл. На самом деле не совсем корректный перевод, потому что слово writer– оно не переводится, как писатель. Это просто пишущий человек. Это может быть журналист, автор. Упасли господи, писателем себя не мню – книг пока не написал. Путешественник – да, наверное, скорее, наверное, в первую очередь, считал себя таковым, хотя не являюсь таким по профессии, поскольку не получаю денег за путешествия и за исследования, как это делают профессиональные путешественники, как, например, Виталий Сундаков. Путешественник – это, скорее, мое собственное к себе отношение по жизни. В профессиональном смысле, я, конечно, в первую во вторую, в третью очередь журналист.
С.КОРЗУН – Политический обозреватель, комментатор, да?
С.КУЧЕР - Да, в разные моменты политический обозреватель, комментатор; издавал журнал, был главный редактором NationalGeographicTravel опять же, что не имеет отношения к политике; брал и беру интервью не только на политические темы, потому что можно сказать, что журналист самого широкого профиля, поскольку в этой профессии был везде.
С.КОРЗУН – Членство в партии не мешает журналистике? Я напомню, что Станислав Кучер член федерального гражданского комитета партии «Гражданская платформа».
С.КУЧЕР - Знаете, изначально партия создавалась отдельно, а Федеральный гражданский комитет, членом которого являюсь, так же, например, как Елизавета Петровна Глинка, так же как Любимов, Андрей Макаревич и ряд других известных людей: Гениева, Улицкая – они не являются членами партии. То есть, мы формально не являемся членами партии.
С.КОРЗУН – То есть, вы не член партии?
С.КУЧЕР - Я не член партии «Гражданская платформа», у меня нет членского билета. Тем не менее, я вхожу в ее надпартийный орган, которые определяет стратегию поведения этой партии. Не столько стратегию поведения партии – это не совсем верно, - сколько некую систему ценностей, за которую партия выступает. То есть. Федеральный гражданский комитет разрабатывает и утверждает документы: например, по судебной реформе, реформе образования, реформе культуры, медицинской реформе, в отношении: власть, общество, бизнес, СМИ; земельной реформе и так далее. То есть, определяет ключевые документы, из которых партия «Гражданская платформа» предлагает своим избирателям картину будущего – вот это непосредственно то, чем я занимался в «Гражданской платформе».
С.КОРЗУН – Ваш голос, как журналиста последнее время звучит не слишком громко, особенно с тех пор, когда вы ушли с одной из радиостанций, это "Коммерсантъ FM", где вы проработали достаточно долго. В чем причина ухода, было ли это по вашей инициативе или по инициативе руководства?
С.КУЧЕР - Сергей, я на самом деле не из тех людей, кто устраивает шоу из собственных уходов, поэтому я, конечно, мог бы сказать, что я ушел с "Коммерсантъ FM" , потому что сменилась команда и зажали свободу слова, наверное, это было бы отчасти правдой. С другой стороны, я мог бы сказать: «Ну, просто я ушел, потому что мне надоело делать комментарии, я понял, что ничего нового я уже в этих эфирах сказать не смогу» - это тоже, наверное, будет правдой. А правду еще сказать – я на самом деле никуда не уходил, просто перестал делать комментарии. То есть, главный редактор радиостанции "Коммерсантъ FM" Мария, с которой у нас совершенно нормальные отношения – мы договорились, что мы возобновим разговор о возможном моем появлении в эфире главный редактор радиостанции "Коммерсантъ FM" скажем так: после нового года.пока у меня нет желания этот разговор возобновлять. С.КОРЗУН – Понятно, но, поскольку вашего мнения недостает в эфире, а я напомню, что вы еще несколько раз выступали комментатором в программе "Особое мнение" – было такое. С.КУЧЕР - На протяжении трех лет, по-моему, подряд приходил к вам регулярно – было такое.
С.КОРЗУН – Поэтому, я думаю, сегодня мы восполним этот недостаток и к вопросам наших слушателей обратимся. От Ильи из Ярославля вопрос: «Как относитесь к опросу на телеканале «Дождь» и к реакции журналистского сообщества на этот вопрос. Существуют ли, вообще, такие вопросы и темы, которые должны быть табуированы?»
С.КУЧЕР - Вы знаете, я здесь солидарен с точкой зрения моего товарища еще по «Комсомольской правде» лучших времен – начала 90-х – с Мишей Дегтярем, который заметил, как он написал у себя в Фейсбуке: «Я и раньше знал, что у нас в журналистском сообществе сплошной разлад, но то, что такой срач наступит, не ожидал никогда». Действительно, ситуация с «Дождем» высветила наш «террариум единомышленников», как назвал журналистское сообщество телевизионщиков, в первую очередь, однажды Эдуард Сагалаев; вот высветила настолько ярко, как никакое другое событие: ни разгон НТВ, старого НТВ в лучшие времена; н другие какие-то серьезные скандалы не вызывали такого раздрая между журналистами. Причем он проявляется везде: в разговорах личных, общаясь с друзьями, обязательно кто-то поднимает эту тему; Фейсбук естественно и другие социальные сети. Все это видно. Видно, как весь скандал ущемляет больше личные, профессиональные чувства журналистов, нежели чувства блокадников. Что касается опроса.
Моя точка зрения: я считаю, что опрос может оскорбить чувства либо идиотов, либо провокаторов. Моя бабушка блокадница Екатерина Семеновна Кучер, ушедшая из жизни уже много лент назад – мы с ней этот вопрос обсуждали еще в начале 90-х годов и в канун парада Победы 95-го года и с дедом обсуждали, которые тоже войну прошел. И тогда в этом вопросе не было абсолютно ничего страшного и кощунственного для них. Она у меня не какая-то суперпродвинутая, модная бабушка, все читающая и причисляющая себя к радикальной оппозиции, нет – она была абсолютно простым человеком, врачом, которая всю блокаду была в Питере, потом дошла до Вены в качестве уже капитана санитарного батальона. И, повторяю, это человек, который потом воспитывал много детей, а муж ее работал на заводе, она совершенно четко обсуждала легко этот вопрос. Поэтому смею утверждать, что ничего кощунственного в этом вопросе нету однозначно.
Что касается дальше всей суеты вокруг «Дождя», конечно, этот момент был использован заинтересованными людьми, которые, скажем, хотели «Дождь» поставить на место.
С.КОРЗУН – Вы согласны с Синдеевой и не только с ней одной, что «Дождь» закрыли не из-за этого?
С.КУЧЕР - Ну, «Дождь» пока еще не закрыли, давайте так говорить. Речь идет об отключении…
С.КОРЗУН – Отрубили от части сетей распространения, скажем так.
С.КУЧЕР - Да. Я считаю, что, безусловно, был найден хороший повод, но это исключительно повод. Я не специалист, не хочу говорить того, чего не знаю. Я не хочу говорить о внутрикорпоративных отношениях в самом «Дожде», отношениях с операторами кабельных сетей, как все строилось; правда или неправда, что после исключительно визита Медведева их пустили во все кабельные сети и они потом еще стали нахально себя вести – я этого не знаю, я свечку не держал, я там не был. Я знаю только одно, что «Дождь» при всем имеющим право на жизнь критическом отношении к его программной политике, часто - к профессионализму журналистов, это, безусловно, абсолютно яркое свежее явление в современной российской журналистике. Более того, это то явление… вот Познер однажды верно сказал, что журналисты есть – журналистики практически не осталось. Как у Гребенщикова: «рок-н-ролл мертв – мы еще нет».
Так вот, если развивать выражение Гребенщикова, то «Дождь» оставался, пожалуй, единственной молодой, нахальной, не всегда профессионально играющей, но, тем не менее, смелой такой рок-бандой, которая собиралась жить длинную жизнь и вдохновляла многих молодых. Вы сходите на журфак и послушайте, что там люди говорят: где, они хотят работать, где бы им нравилось работать, что они смотрят. Поэтому, отбросив сейчас в сторону все закулисные истории, которые, я уверен, тоже есть, связанные и с Медведевым и с интригами вокруг операторов, я считаю, что любые атаки на «Дождь» - это, конечно же, громадный минус для всех. А то, что журналистское сообщество не смогло солидаризироваться и выступить неким единым фронтом, говорит о степени зрелости нашего журналистского сообщества, членами которого мы с вами, Сергей, являемся.
С.КОРЗУН – Стас Кучер, программа "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". От журналистики - к чистой политике. Тоже сегодняшнее сообщение ожидаемое, но, как всегда неожиданное: распад партии "РПР-ПАРНАС" с выходом Владимира Рыжкова с группой единомышленников. С.КУЧЕР - Разве оно неожиданно? Вот честное слово, слушайте, я, по-моему, в интернете где-то в сети – я весь январь провел в далеких странах – и тем не менее…
С.КОРЗУН – Разговор с декабря шел.
С.КУЧЕР - В интернете увидел еще, по-моему, в самом начале января чуть ли ни сообщение в агентстве, что Рыжков подал заявления о выходе из "РПР-ПАРНАС". С.КОРЗУН – Нет, такого не было. Были разговоры. Должно было быть некое объединительное собрание, на котором собирались решить все вопросы, и Рыжков в нашем эфире говорил, что он шел туда с твердым намерением укрепить партию…
С.КУЧЕР - Не знаю, по моим ощущениям все-таки… я же, с одной стороны и Володю Рыжкова хорошо знаю и других членов "РПР-ПАРНАС". А с другой стороны, я, как вы в начале заметили, политический обозреватель, и все равно очень часто смотрю на вещи, в том числе, связанные с Прохоровым, с Ириной Прохоровой и с другими партиями;то есть, я имею в виду даже с теми партиями, которым я симпатизирую, и в которых я, можно сказать, работаю, я все равно смотрю на них отстраненно, как политический обозреватель: замечаю все проколы, все минусы, конечно, отмечаю про себя.
Поэтому, что касается "РПР-ПАРНАС", там был совершенно ясно, что раскол неизбежен. Отношения совершенно отвратительные между Рыжковым и Яшиным, по-моему, были очевидны, они внешне выплескивались в пространство медийное. И только ленивый, по-моему, политолог не пророчил "РПР-ПАРНАС" этот раскол. И только ленивый радикальный оппозиционер не утверждал, что Рыжкову и его команде не место в «ПАРНАСЕ», потому что он слишком мягок, недостаточно революционно настроен, будет договариваться с властью. Ну, и с другой стороны, только ленивый, скажем, умеренный оппозиционер говорил, что, конечно же, Рыжкову не по пути с такими радикальными ребятами, поэтому это было предсказуемо.
С.КОРЗУН – Насчет перспектив выборной кампании в этом году, в 2014-м. Ослабляет ли это общие позиции оппозиции, если таковые есть и имеются?
С.КУЧЕР - В Мосгордуму, вы имеете в виду?
С.КОРЗУН – В Мосгордуму, в частности, но и в других городах.
С.КУЧЕР - Основная компания в этом году, безусловно, Мосгордума, и именно так воспринимали эту компанию и в "РПР-ПАРНАС", насколько я знаю, и ребята из списка Навального, и Гражданская платформа и другие партии. Вы знаете, я думаю, что больше всего ослабляет позиции оппозиции; всех, кто хочет смены власти в стране; всех, кто хочет смены путинской вертикали на некую другую систему, ослабляет отсутствие способности адекватно общаться друг с другом, с одной стороны, и с избирателем – с другой. Главное, что мешает оппозиции – это вездесущий российский «большевизм». Я прошу прощения, я могу занудничать, я об этом говорю, начиная с 99-го или, как минимум с 2000-го года, когда я впервые увидел среди оппозиционеров только становящемуся на ноги путинскому режиму таких же «большевиков», которых я видел в самом режиме. То есть, люди, которые живут по принципу: «кто не с нами – тот против нас» которые абсолютно не готовы разговаривать, которые могут хамить везде, я имею в виду и в личном общении, особенно в безличностном общении в интернете.
И любой человек… вот посмотрите сейчас на Олимпиаду. Есть же люди – их фамилии могу назвать в любой момент, но не хочу, потому что это будет лишний раз лишним камнем в раскол той же самой оппозиции. Я сегодня написал у себя в Фейсбуке, что, ребята, поймите, наконец, что, когда вы в Фейсбуке пишете, что «болеешь за наших спортсменов? Спортсмены тоже в доле, спортсмены тоже участники распила. Сидишь, смотришь Олимпиаду – штрейкбрехер! Радуешься успехам спортсменов – иди, одень подгузники!» - таких комментариев огромное количество в сети. Вот мы с вами улыбаемся, но я считаю, что такие комментарии дискредитируют нашу радикальную оппозицию значительно более эффективно, чем все киселевы - дмитрии, я имею в виду – и прочие наши кремлевские пропагандисты вместе взятые.
С.КОРЗУН – Сами себя дискредитируют – достаточно им предоставить трибуну.
С.КУЧЕР - Конечно. Нужно поменьше большевизма этого. И я повторяю, что главная угроза – это тот самый большевизм, неспособность договариваться. Вот Ирана Прохорова опубликовала призыв к разным политическим партиям заключить пакт о ненападении для всех участников политической компании: не использовать грязные технологии друг против друга и так далее. Я рад, что она это сделала, что она выступила с такой инициативой, но я абсолютно пессимистично отношусь к ее последствиям. Я абсолютно уверен, что это никто не подпишет, а даже, если не подпишут, то все будут нарушать, и нарушать будут, в первую очередь, свои же. То есть, под «своими» я в данном случае понимаю всех, кто – повторяю - за смену власти в стране; то есть, все, кто, грубо говоря, против путинской системы, против построенной Путиным системы. К сожалению, сегодня пока я не вижу тенденции к тому, что эти люди могли между собой договориться и, таким образом, составить серьезную конкуренцию прогнившей уже, доказавшей свою неэффективность, но, тем не менее, сплоченной путинской команде.
С.КОРЗУН – Возвращаясь к "РПР-ПАРНАС" и присоединяя к ней Навального – собственно, не мы это первые сделали, понятно, что тень пробежала между некоторыми руководителями "РПР-ПАРНАС" с движением Навального в прошлом году. Высказывается мнение, что, таким образом, партия готовится к сдаче под Навального - он ее возглавит. Есть перспективы в таком случае у партии Навального, на ваш взгляд политического комментатора?
С.КУЧЕР - Мне кажется, что, наверное, это был бы идеальный вариант, что для Навального, что для "РПР-ПАРНАС". В любом случае Народный альянс Навального не настолько известная в регионах особенно партия, не имеющая никаких представительств, как "РПР-ПАРНАС". "РПР-ПАРНАС" имеет представительство в регионах, участвовала в разных предвыборных кампаниях. И ярославская кампания с Борисом Немцовым показала, что такое участие может быть успешным. Поэтому для них был бы, я считаю, неплохой вариант. Другое дело, я слабо себе представляю, как будет договариваться опять же Навальный с Немцовым, например. Обоих их знаю, примерно представляю, что эти люди друг о друге думают, так или иначе. Примерно представляю себе людей, которые идут, с одной стороны, за Немцовым, с другой стороны – за Навальным. Я думаю, что будет проявлением великой мудрости, если они сумеют договориться.
С.КОРЗУН – Ну, и, оставаясь в рамках, как-то удачно в этом смысле по-журналистски легла партия "РПР-ПАРНАС", противоречия же возникали еще: ходить или не ходить на разговор к Путина, в частности; сотрудничать с властью в чем-то, в чем власть идет навстречу, либо, вообще, отказаться от полного сотрудничества. Вам, какая тактика кажется ближе? Позиция Рыжкова – то, что надо ходить, если зовут и высказывать свое мнение, в частности по «Болотному делу» и по другим; или позиция, что никакого сотрудничества с этой властью, а цель оппозиции – максимально дистанцироваться от нее?
С.КУЧЕР - Вы знаете, я считаю, что главная задача – не изменять себе и своим принципам. Что касается сотрудничества с властью, я не понимаю, что такое сотрудничество с властью. Вот Ленин сотрудничал с властью или нет? Хотя он общался с депутатами той самой легендарной думы, которая была полностью уничтожена и остатки которой были разгромлены и уничтожены большевиками. Если говорить про нынешнюю оппозицию, Касьянов тот же самый – он сотрудничал с властью или не сотрудничал? Он был частью этой самой власти. Прохоров. Ну, хорошо, Прохоров никогда не скрывал и никогда не отказывался, что у него много знакомых, хороших знакомых, а то и даже друзей в путинском окружении, с которыми он общался, общается и ничего страшного, на мой взгляд, в этом нет. Каждый решает для себя. Понимаете, это же вопрос поведение каждой конкретной политической структуры.
Для Гражданской платформы, если вы спрашиваете, непосредственно лично я считаю, что ничего страшного в работе с властью, так, где власть идет на встречу, нет. Более того, это неотъемлемая часть политической борьбы. Не хочешь сотрудничать с власть – ну, тогда уезжать из страны, не ходи по дорогам, которые эта власть строит со всеми ее коррупционными составляющими, не дыши воздухом, наконец. Путин же этим воздухом дышит – как ты можешь дышать тем же воздухом, которым дышит Путин, Сечин и вся эта компания? Не пользуйся электроэнергией, не плати налоги, наконец. Но тогда уходит в глухую оппозицию и декларируй это.
Потому что взять голоса у Собянина – вы понимаете, о чем я говорю – при выборах в мэры при всем моем уважении к Алексею Навальному, - но это сотрудничество с властью называется. А, как это еще иначе называется? И, когда мы говорим, если Илья Яшин, замечательный парень, настоящий революционер, если он утверждает, что он не сотрудничает с властью, то это тоже, на мой взгляд, не совсем верное утверждение, потому что человек договаривался, насколько я понимаю, и об освобождении. Если у тебя есть возможность договориться об освобождении узников той же самой Болотной, о том, чтобы люди вышли из тюрьмы – это что, плохо? По-моему, отлично просто. Нужно использовать все методы, доступные тебе, которые не являются подлостью, которые не наносят вреда другим людям, и которые работают на твою главную цель. Если это главная цель благая, то сотрудничай, с кем хочешь.
С.КОРЗУН – Вопрос от Сержа Труманяна: «Серж, очень хороши были ваши передачи на канале «Совершенно секретно». Существует еще канал с оригинальным вещанием?» То, что он вообще существует, мы знаем.
С.КУЧЕР - Канал существует «Совершенно секретно». 19 числа я планирую запись на этом канале большой передачи «Круглого стола», посвященного как раз последним медийным скандалам, да не только последним. В том числе, и ситуацию вокруг «Совершенно секретно планируем обсудить» и, естественно, развитие истории вокруг «Дождя». И потом не забывайте, что я еще член президентского Совета по развитию гражданского общества и правам человека, поэтому с этой точки зрения тоже могу о чем-то говорить. Так вот, совет тоже влияет на эту ситуацию: собирается, готовит заявления, и, вообще, помимо заявлений, готовит целую программу предложений по тому, как должны строится отношения между властью, СМИ, бизнес-сообществом по всей стране
Поэтому «Совершенно секретно» - если раньше, несколько лет назад я записывал несколько программ в месяц, они выходили по одной, а то и по две, по три в неделю, то сейчас присутствие мое на канале сократилось: мы записываем одну программу в месяц. У канала «Совершенно секретно» есть свои серьезные проблемы, не буду сейчас заниматься рекламой канала, могу только заметить, что зайдите на сайт, захотите помочь каналу – можете это сделать рублем. Канал не настолько… скажем так: изначально у канала не было таких возможностей, как у «Дождя». Хотя, если говорить о его политической позиции – вот, сколько я на этом канале работаю, сколько этим каналом Этери Левиева руководит, столько этот канал занимает крайне жесткую, неудобную для власти позицию, за что, собственно говоря, и переживает сложные времена.
С.КОРЗУН – Сразу несколько наших слушателей, в том числе, и Юра из Санкт-Петербурга - его сообщение передо мной, оно пришло во время программы – сводят, пытаются понять, не обусловлена ли пассивная реакция на проблемы «Дождя», пассивной реакцией на «Совершенно секретно». За «Совершенно секретно» тоже, по-моему, не особо заступались?
С.КУЧЕР - Слушайте, давайте, вообще, вспомним разгон НТВ.
С.КОРЗУН – ТВ-6, ТВС
С.КУЧЕР - Не-не, сначала разгон НТВ, потому что был разгон НТВ, потом уже команда с НТВ перекочевала на ТВ-6, кстати, благодаря исключительно тактике той же самой власти, но это другая история. А вот, когда был разгон НТВ непосредственно, «маски-шоу» в Останкино, я – нескромно, да – хочу напомнить, что я в этот момент работал со своей командой, нас было человек 25 на Российском телевидении; и в эфире на ВГТРК мы объявили о том, что мы не просто не согласны, в данном случае, каналом, с позицией власти по поводу разгона НТВ - очень жестко высказались в отношении методов, которые использует власть. И напомнили, что молчать об этом глупо, потому что пойдет другие, и в том числе, пойдет бизнес вслед за журналистами. Ну, естественно, я не устаю об этом напоминать, когда есть возможность, чтобы просто поблагодарить тех ребят, которые со мной работали, которые, естественно, были уволены тут же вместе со мной. Они сейчас работают в разных местах, но это тоже мало, кто заметил. Спасибо Вите Шендеровичу, он написал об этом в своей книге, упомянул этот факт.
Это просто к тому, что я не помню, чтобы тогда другие представители журналистского сообщества активно заступались за НТВ или осуждали власть за ее действия. Не было на улице страшных митингов, гигантских в защиту НТВ. Там возле Останкино собирался народ, но это несравнимо. А примерно в те же дни, в Праге, я сейчас не берусь вспомнить название, но по решению суда должна была быть закрыта газета и на улицы вышли сотни тысяч человек в Праге, и газета не была закрыта. Поэтому на самом деле мы имеем ровно то, что заслуживаем. И это касается и «Дождя», это касается НТВ, это касается «Совершенно секретно», это касается всего остального. Мы, журналисты, еще недостаточно повзрослели для того, чтобы понимать: все-таки правда – дороже денег, извините за банальность.
С.КОРЗУН – Станислав Кучер в программе "Без дураков" на "Эхе Москвы". Жалко, что было мало времени. Уверен, что встретимся в эфире еще и, надеюсь, не раз. Лучшие пожелания отцу и выздоровления!
С.КУЧЕР - Спасибо, всего доброго!
