004 - 04 ФЕВРАЛЯ 2014
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Здравствуйте. Это программа «В круге Света». Но мы к сожалению сегодня без Светы. У нее уважительная причина. Она сказала, что я буду к двум шпионам лезть в эфир. Вы уж без меня разберетесь. Поскольку у нас действительно тема очень интересная, очень специальная.
А. ЕРМОЛИН - В круге два шпиона.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - У меня в гостях Анатолий Ермолин - ветеран группы спецназначения «Вымпел», подполковник ФСБ в запасе. И тема у нас: безопасность в Сочи во время олимпийских игр. Тема возникла естественно неслучайно. Сейчас очень много публикаций, заявлений, мнений относительно безопасности олимпийских игр в Сочи. Очень много сравнений, очень много параллелей. Очень много воспоминаний. Страшных и нестрашных прогнозов. Тут Анатолий Ермолин героически совершил подвиг я считаю. Очень полезный и нужный. У меня первый вопрос, тебе позвонили после поездки из ФСБ, допустим, и сказали, спасибо вам, Анатолий, хотели бы с вами встретиться и поговорить. Я уверен, что они это делают, проверяют. Но когда это делает независимый наблюдатель, тем более специалист, это особенно полезно.
А. ЕРМОЛИН - Так чтобы позвонить не позвонили, но понятно, что у меня много коллег, товарищей, действующих в запасе и в общем, я делился своими соображениями, не только с читателями, но и с профессионалами. И люди были благодарны.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Это очень хорошо, потому что я вспоминаю, когда я работал в пресс-бюро разведки, тоже были теракты. И была дилемма, что может пресса говорить, а что не может. Вы понимаете, что вы можете навредить, такое рассказать, что террористы это используют. Я сторонник другой концепции. Что наоборот надо об этом писать. Террористы, если готовят теракт, они знают больше, чем спецслужбы. И оттого, что пресса будет на это обращать внимание, то хуже не будет. Как вообще пришла эта мысль тебе в голову?
А. ЕРМОЛИН - У меня была эта же дилемма, мысль в голову пришла достаточно просто. Потому что я все-таки редактор отдела расследования. В известном журнале «The New Times» и когда эту мысль начали обсуждать с главредом, хоть у меня и не постоянный контракт, и я нечасто появляюсь на полосе в последнее время, но тем не менее, мне показалось, что очень важно. Это тот самый случай, когда я понял, что надо потратить личное время, поехать. Откровенно говоря, последние 20 лет я работаю таким стекольщиком, потому что там где-то взорвалось и мало кто комментирует из профессионалов, понимаем по каким обстоятельствам. Я достаточно часто, еще будучи в статусе депутата ГД, то есть начинал стекольщиком работать по этим вопросам. А сейчас это тот самый случай, когда я как профессионал мог видеть заблаговременно и сказать, что ребята, вот здесь не так, здесь не так. Причем это тот случай, когда я понимаю, что если это сказать просто друзьям, коллегам, то не факт, что это сработает. Потому что я абсолютно согласен, что такая работа проводится специалистами. Ну и в оперативном штабе сейчас кто-нибудь будет сидеть и их тысячи уже звонков идут. И возможно каких-то ориентировок. И скажут, один ветеран, пенсионер сказал, что тут у вас плохо лежит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – А у тебя вообще опыт был работы по обеспечению безопасности каких-то мероприятий?
А. ЕРМОЛИН - У меня был двойной опыт. Потому что за 10 лет в «Вымпеле» половина этого времени «Вымпел» был разведывательно-диверсионной структурой. И в самые юные офицерские годы меня натаскивали как диверсанта. То есть учили, как изучать объекты, как оценивать уязвимые места. И был целый ряд операций, по которым в том числе и художественный фильм сейчас снят и книги написаны.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – В данном случае ты выступаешь скорее не как диверсант, а как опытный такой Штирлиц. Разведчик, который вербует людей, собирает информацию, проверяешь, это не диверсионная работа.
А. ЕРМОЛИН - У нас это называлось работа со связями. Это похоже на оперативную разновидность, но просто когда такая группа действует либо в тылу противника, либо в какой-то зоне чрезвычайных обстоятельств, то нет времени заводить агентуру, и поэтому…
Ю. КОБАЛАДЗЕ – А здесь ты отвел душу.
А. ЕРМОЛИН - Главное средство я посмеивался, когда писал что-то, подслушивание. Господи, дочка прочитает, папа подслушивал. Это же форма работы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Когда-то Путин сказал, что мы вас прислали сюда подсматривать, а вы подслушиваете.
А. ЕРМОЛИН - Это серьезная работа. Потому что, визуальная разведка. Разведывание в темную. То есть это…
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Секрет не надо сейчас.
А. ЕРМОЛИН - Это не секрет. Потому что в любой книге, детективе хорошем и в жизни понятно, вспомните плакаты времен войны «Враг подслушивает».
Ю. КОБАЛАДЗЕ – «Не болтай».
А. ЕРМОЛИН - Это правда. Потому что человек, который даже вообще не понимает, что он выдает какую-то значимую информацию, как в случае с теми людьми, с которыми я беседовал, они же не знали, просто встречались, разговаривали, у многих накипело. Не секретная информация.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Если бы не поручено, кого направить, я бы на тебя обратил внимание.
А. ЕРМОЛИН - Меня в лицо многие знают.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Обходительный деликатный, интеллигентный. То есть располагающий к себе человек. Поэтому в этом смысле ты очень ловко использовал свои журналистские навыки и «вымпельские». Но ответь на один вопрос, несмотря на то, что ты много пишешь об уязвимых местах, что тоже очень важно, в целом создается такое позитивное впечатление, что в принципе Сочи готов к проведению Олимпиады и с точки зрения безопасности если не на все сто процентов, поработали в общем на славу. У меня такое впечатление, что Сочи муха не пролетит во время олимпийских игр.
А. ЕРМОЛИН - Я предполагал, что может быть и такой вопрос, и я бы ответил так. К сожалению, здесь нет шкалы от 2 до 5, потому что здесь либо зачет, либо незачет. И это только ход Олимпиады покажет. Мы же понимаем, чего боимся больше всего, может быть идеально выстроенная система, ее все равно пробьют. А может быть тяп-ляп и с той стороны может быть тяп-ляп и предотвращено какое-то серьезное происшествие. Поэтому здесь цыплят по осени считают.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Тем не менее, судя по тому, что ты пишешь, как все организовано, защитные устройства, технические ограждения, все-таки продумали очень многие детали. И ты даже делаешь вывод, что здесь совершенно безопасно, здесь надо подработать.
А. ЕРМОЛИН - Кстати если какие я бы ожидал практические результаты от тех, кто прочитает, особенно из коллег. Это конечно защищенность самого вокзала в Сочи. Мне очевидно, что с точки зрения…, ну там нет противотарана. В свое время, еще работая в Западной Европе, изучал, в том числе и натовские объекты и американские. Я видел, еще сам не понимал, как устроено. Есть специальные разработки, которые танки могут не допустить их прорыва. Я имею в виду по уровню мощности техники. Все это несложно, все это разработано. Все это есть, и все это есть в наших архивах в том числе. Потому что все это описано, сфотографировано. Но в данном случае я об этом пишу, вы хотя бы бросьте бетонные плиты, ну потому что…я не увидел, я профессионально обучен профессионально смотреть. Я реально вижу, что построены хорошие современные пункты тщательного досмотра, появилась новая техника. Того, чего раньше никогда не было. Видно, что люди ответственные работают. Но идет рядом дорога, сворачивает газель, подрыв и все. Сколько в Чечне было таких случаев.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Это правда. Но в данном случае исхожу из того, что на эту дорогу уже не должен попасть никакой грузовик опасный. Уж не говоря о том, что не должен доезжать до бетонных заграждений. Он просто на дороге не должен появиться. Учитывая то кольцо, несколько колец, которые созданы для безопасности города.
А. ЕРМОЛИН - Я же делал снимок ситуации на конкретный момент времени. На тот момент времени я видел именно такую систему безопасности, которая не подразумевала защиты от такого способа атаки с помощью минированных машин. Хотя это один из самых распространенных способов атаки. Это первое, на что хотелось обратить внимание. Это одна из целей, как левша кричал, что не чистят песком, вот не кричу: у вас противотаранов нет. Поставьте противотараны. Второе это целый участок дороги со стороны моря не прикрыт. Ласточка. Притом, есть куски, я не буду конкретно называть, где очень хорошо прикрыто, где супер прикрыто. Но есть большой участок от Адлера до Сочи, не прикрыт.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Ты говоришь, вот стоит катер, может это катер стоит правильно. Он поставлен теми людьми, которые обеспечивают.
А. ЕРМОЛИН - Там много места, но моего профессионализма не хватило для того, чтобы сказать, что вот этот катер поставили контрразведчики или внутренние войска.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Я понимаю, все может быть, но чтобы допустить мысль, что там может появиться какой-то иной катер, особенно в период проведения олимпийских игр, это невозможно представить. Будет немедленно сбит какими-то ракетами.
А. ЕРМОЛИН - Мне кажется, так должно быть, такие меры безопасности должны быть и должны применяться. Потому что даже мы когда анализируем, как было в Лондоне и других странах, просто серьезная боевая техника стоит на боевом дежурстве. Там где-то самолеты, где-то артиллерийские установки.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – В Сочи тоже стоят какие-то зенитки.
А. ЕРМОЛИН - Я так глубоко…
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Где-то я видел снимки. Путину задали вопрос, а будут как в Лондоне. Он сказал, будет, просто вы не увидите.
А. ЕРМОЛИН - Вот я не увидел. Честно говоря, я себе…
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Плохо разведывал.
А. ЕРМОЛИН - Первая главка, правила игры. Я себе их установил. Я обычный турист, я ничего не мог увидеть и услышать, кроме того, что видит и слышит обычный турист, приехавший в Сочи. Я не выходил за рамки дозволенного.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Два уязвимых места ты назвал.
А. ЕРМОЛИН - Третье очень важное, на что хочу обратить внимание, это отсутствие должного контроля за паспортным режимом. Речь идет не просто о том, что участковые и милиционеры особенно в непосредственной близости от олимпийского парка должны все контролировать. И с моей точки зрения уже все жители должны быть проинструктированы, с ними должен быть проведен разговор о том, как себя могут вести потенциальные террористы, что они могут делать. Где что прятать, куда тащить, куда звонить. Ничего этого нет. И причем я об этом пишу, я думаю, одна из самых больших проблем, с которой столкнулись и представители МВД и контрразведки и ФСБ, это неспособность работать специальных служб в условиях коммерческих интересов. В данном случае это…
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Ты имеешь в виду именно Сочи или вообще.
А. ЕРМОЛИН - Я имею в виду про Сочи, но мне кажется Сочи некая призма, некое зеркало, которое отражает в принципе ситуацию. Пример. Чтобы вывести КАМАЗ со строительным мусором с олимпийского парка и его правильно утилизировать, 15 тысяч рублей за один КАМАЗ, немаленькие деньги. Что делают. Их вывозят в ближайшие населенные пункты, вываливают. И под окна жителей.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Девушки Ани.
А. ЕРМОЛИН - Да, героини моей. Что делают люди. Они бегут к участковому, а участковый уже по каким-то причинам, я не могу это утверждать стопроцентно, но очень напрашивается гипотеза о том, что люди получили откат за то, что закрывают глаза на такие вещи. И участковых просто не могут найти. Потому что они бегут с проблемой, давай добивайся…
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Но это важнее по-моему, чем эти заграждения.
А. ЕРМОЛИН - Это конечно очень важно. Тем более кто представляет тот же поселок Веселое, там на ладони. То есть ты выходишь на площадку и перед тобой все объекты практически. Я не буду никому ничего подсказывать, но мы постоянно слышим, что на Ближнем Востоке происходит. И наши умельцы не слабее палестинских. Совсем несложно атаковать даже с этих позиций. То есть, как с этим бороться. Надо поставить, установить должный режим. То есть надо предотвратить доступ людей, которые не прописаны, не живут на этой территории, проконтролировать, зачистить все свалки. Проверить, что там есть. Там все что угодно можно спрятать. А это на удалении километра. Военные люди слышат, они понимают, что такое километр. Это ничто. То есть с точки зрения тех даже армейских средств, которые мы знаем, часто бывало, похищались со складов. Продавались и так далее. Это очень большая проблема. И честно говоря, мне жалко было в том числе коллег контрразведчиков, потому что когда с людьми начинаешь общаться, что происходило во время строительства олимпийских объектов, понимаешь, что там был с одной стороны строительный беспредел, связанный с человеческими драмами. Мы это часто видим, когда людей зовут на работу, обещают деньги, потом не платят, потом выгоняют. Таких людей тысячи. Даже сочинцев. Я не говорю про таджиков, про сербов, которые там работают. Про дагестанцев. Про чеченцев. То есть надо понимать, что такое Имеретинская низменность. Там построен целый город.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Это все производит впечатление.
А. ЕРМОЛИН - Честно говоря, производит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Ты поднимался наверх.
А. ЕРМОЛИН - Я поднимался в поляну и конечно поляна выглядит более ухоженно. И видно, что ее в целом сдали, уже не первый год эксплуатируют. Поэтому там Роза Хутор как основное место расселения в горном кластере выглядит уже, пустое, поскольку сейчас понятно, не очень хорошее время. С точки зрения подготовки к Олимпиаде, режим и понятно, что все готовятся принимать гостей на Олимпиаду. Там конечно производит впечатление. Я даже не мог найти свою Красную Поляну, то есть я вышел и вообще я там был сто раз, лагеря молодежные. А потом мне объяснили, ваша Красная Поляна на станции Эсто-Садок. Здесь вообще ничего не было. И что меня впечатлило. Я много читал конечно критических статей, материалов. В том числе о том, какие деньги расходовались. Но реально понимаешь, что это огромные инвестиции в инфраструктуру. Те же туннели, дороги, дорога дублер. Кстати сочинцы понимают, что наследство от Олимпиады у них будет серьезное. Но уж если до конца говорить откровенно, также сочинцы понимают, есть например большое количество людей, которых отселили с Имеретинской низменности, и нормально компенсировали либо коттедж построили, как староверам, которые там жили, либо денег дали, либо квартиру люди купили. Это касается только тех, у которого сто процентов безукоризненно оформлены документы. Соответственно те, у кого были хоть малейшие придирки, а таких большинство, то есть, конечно, абсолютно безжалостно с людьми поступали. И я с одним из водителей, который меня возил, разговаривал. Человек просто плачет. На эту тему разговор зашел, у него отец 75 лет ветеран вооруженных сил, офицер запаса. Он говорит, выкинули в вагончик, пять лет живем. Никаких просветлений. Адвокатов пытаемся нанять, а адвокаты объясняют, ну за 600 тысяч люди готовы вспомнить про Конституцию.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Понятно.
А. ЕРМОЛИН - Это отдельная тема. Я скажу это все равно элемент, как у нас говорится агентурной оперативной обстановки. То есть это все говорит о том, в каком состоянии находятся люди и это почти готовая основа вербовки. Между нами, шпонами говоря.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – У меня товарищ живет в Сочи, говорит невозможно выйти на улицу последние недели. Останавливают несколько раз, проверяют документы. Я не представляю, как эти гастарбайтеры, что они могут там находиться без каких-то легальных документов. И быть вне контроля, для меня откровение твой рассказ, что там не могут найти участкового. Это просто поражает воображение.
А. ЕРМОЛИН - Я думаю, что сейчас включается волна за волной. Новые режимы безопасности. И возможно так и начинает происходить. При мне такого не было. То есть в городе я видел достаточное количество патрулей, больше, чем обычно, но все равно никак себя не проявляли. Сидели, ходили по три человека. Их не так было много, то есть не представляли никакого барьера с точки зрения действий тех же террористов. Если сейчас это начинает происходить, это хорошо. И что еще важно, что сейчас там началась массовая зачистка от гастарбайтеров. От рабочих. То есть там людей просто сотнями ФМС отлавливает, выдворяет. Это в том числе об этом пишу, что по 300 человек с объектов олимпийских…
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Некоторые объекты недостроены. Там лихорадочно, остаются считанные дни, а там дорабатывают. Есть проблемы с размещением журналистов. Даже пароход какой-то пригнали.
А. ЕРМОЛИН - Это тоже тема для отдельного обсуждения. Потому что понятно, что здесь все взаимосвязано. Огромное количество недостроенных объектов, в первую очередь те, которые для своих. Волонтерский городок, я думаю, что это меньше касается олимпийской деревни. Там иностранных журналистов.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Эти потерпят. Не страшно.
А. ЕРМОЛИН - Видно, что есть целые куски, особенно если смотреть с поселка Веселое слева в углу, то есть там просто ванные на полу стоят. То есть вода не подключена. Москвичам говорят, ребята, любые акты подписываем, если три недели проработаем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – К унитазам и ванным я еще вернусь. Сейчас мы должны прерваться на новости. Мы беседуем с Анатолием Ермолиным, ветераном группы спецназначения "Вымпел", полковником, подполковником ФСБ, после этого визита ты получишь, наверное, полковника. А. ЕРМОЛИН - Или разжалуют.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Оставайтесь с нами, мы вернемся в студию через несколько минут.
НОВОСТИ Ю. КОБАЛАДЗЕ – Еще раз приветствую радиослушателей «Эхо Москвы». У нас в гостях Анатолий Ермолин, который только что вернулся со спецзаданием, правда редакционным и можно сказать из горячей точки.
А. ЕРМОЛИН - Горящей.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – К которой сейчас внимание всего мира приковано. И мы поговорим о международном сотрудничестве. Но что за история, ты сам вспомнил про ванные. А что за двойные унитазы, ты видел, или это трюк какой-то. То есть мне хочется, чтобы кто-то это все опроверг.
А. ЕРМОЛИН - Я этого не видел. Я про это пишу, я про ванные говорю, что…
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Я думаю, все-таки шутка.
А. ЕРМОЛИН - Не я источник в этом плане.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Я неслучайно вспомнил о международном сотрудничестве. Слежу за этой стороной. Я не специалист по бетонным сооружениям. Но мне кажется, позитивный фактор олимпийские игры подтолкнули все-таки спецслужбы и разведки углубить сотрудничество. Разногласия есть, межгосударственные сложности сохраняются, но тот факт, что Кэмерон, премьер-министр Великобритании предложил сотрудничество спецслужб по обеспечению безопасности, какие-то делегации ездят, это позитивный фактор. Который дай Бог поможет укрепить отношения. Я всегда выступал за то, что ребята, разногласия разногласиями, ведение разведдеятельности остается, но где мы можем сотрудничать, давайте сотрудничать. Кстати англичане блистательно провели олимпийские игры и без каких-то существенных инцидентов. Многому можем у них поучиться. Ты обратил внимание, при тебе пришли эти американские корабли в порт. Это действительно в помощь олимпийским играм или какой-то политический жест.
А. ЕРМОЛИН - Американцы такая традиция, они вне зависимости от национальных мер безопасности, которые принимающая страна предпринимает, они со своим самоваром все время. И военные корабли зашли…
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Тут задумываешься о том, что они там делают, с другой стороны понятно, что если не дай бог что-то…
А. ЕРМОЛИН - Наверное, пошли американцам навстречу, не мы первые кто это делает. И я думаю, тут конечно многие спецслужбы этим озадачены. Поскольку это же глобальное мероприятие.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Информация прошла, что угроза в адрес австралийских спортсменов. Австрийских.
А. ЕРМОЛИН - Конечно сейчас должна быть выстроена система координации спецслужб и что греха таить, мы понимаем, что это не только наши террористы могут быть заинтересованы подложить такую свинью, а самое лакомое место вообще для глобального терроризма. Поэтому конечно нужно такое сотрудничество.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Вернемся к нашей героине Ане. Наверное, не одна Аня там была, а какие-то беседы. Вообще население Сочи, люди озабочены или их волнует, из дома выгнали, это не построили. Или все-таки есть ощущение, что важное мероприятие, надо всем нам собраться и оказать содействие властям для того, чтобы ничего там не произошло.
А. ЕРМОЛИН - Все по-разному возбуждены. К сожалению, четыре человека из пяти негативно возбуждены.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Что ничего было не нужно.
А. ЕРМОЛИН - Столько проблем и неудобств. Те же таксисты, здесь стоять нельзя, гоняют.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Таксисты никогда не бывают довольны.
А. ЕРМОЛИН - И поскольку весь город принимал участие в этой стройке, я эту тему поднимал, очень многие просто остались обижены, потому что кого-то обманули, кому-то недоплатили. Но в целом люди находятся в ожидании чего-то. И есть небольшое количество людей, которые в полном восторге от дорог, что говорят другие таксисты.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Город задыхался.
А. ЕРМОЛИН - Город красивый. Сейчас многое достроено. Я думаю, что особая тема это организация прикрытия городских пространств. В мое время неделю назад правда они пустые были и рестораны и бутики в центре города, но было такое ощущение, что они вообще никак не прикрываются. Я понимаю, что никаких сил и средств не хватит их прикрыть. Поэтому здесь надо использовать международный опыт и прежде всего израильский. То есть я надеюсь, что это было, а если не было, то хотя бы в последние дни это можно использовать. Можно собрать администраторов таких заведений, службу безопасности.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Неужели это не делалось на протяжении последних 2-3 лет?
А. ЕРМОЛИН - Я вот этого не заметил. Кстати режимные меры, я об этом пишу, была попытка в связи с указом президента об усилении мер безопасности добиться от граждан, там же огромное количество людей без прописки живет. Они там десятилетиями живут, но прописки нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Сколько готовились, неужели не могли навести порядок. Выяснить, кто как живет.
А. ЕРМОЛИН - А сейчас сказали, в Интернете повесили, теперь срочно всем зарегистрироваться. И человек реально пытается зарегистрироваться, во-первых, пытается понять где. Ни один полицейский не знает. Один вспоминает, теперь 5 тысяч берем, кто не зарегистрировался. А где он не знает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Это он помнит четко.
А. ЕРМОЛИН - Потом в УФМС говорят, что нам тут не до тебя с твоей регистрацией. Нам бы тут волонтеров сейчас зарегистрировать. Она находит паспортный стол, люди пишутся 2-3 дня. Чтобы поставить этот штампик.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – А волонтеров зачем регистрировать? Они приезжают вроде как в командировку.
А. ЕРМОЛИН - Наверное, как-то их учитывают. Их тоже очень много. Не сотня, а больше тысячи. Там везде одни волонтеры сейчас. Причем действительно смешная история, когда бабулька советует, ты там до Туапсе смотайся, билетик купи, и как раз три дня… и не надо тебе будет в очереди стоять. И вот легализуешься. То есть у меня такое ощущение, самое смешное она говорит, мне-то ладно, у меня три дня. А у меня муж гражданин Украины, он должен в течение суток зарегистрироваться. А два дня выходных. То есть в четверг и воскресенье. А если человек приехал и он сразу вне закона.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – За вычетом выходных.
А. ЕРМОЛИН - Нет, там как раз много насколько я знаю, что было принято решение не требовать от граждан, поскольку эта часть мер по усилению безопасности оказалась невыполнимой. Но если бы начали делать за год, я думаю, задача была решаемой. То есть это тоже элемент режимности, который очень эффективный. Но поскольку мы часто в ходе учений подобные задачи решали, всегда ты видишь по территории, люди проинструктированы или нет. Боятся с тобой говорить или нет, пускают тебя на ночлег или нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Там вообще на юге люди открытые. Доброжелательные.
А. ЕРМОЛИН - Это их бизнес тем более. То есть мне кажется, очень много было таких вещей и одна из самых серьезных проблем долгосрочных, я не знаю, как можно это быстро решить, это проблема какой-то предварительной подготовки возможной террористами. Я имею в виду ситуацию, как Кадырова старшего в свое время подорвали. То есть когда строился…
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Это конечно самое ужасное. Там тоже, наверное, все эти объекты просветили.
А. ЕРМОЛИН - Насколько я понял, что надо сейчас срочно просвечивать. Потому что когда работали там рабочие, у меня не создалось такого впечатления. Я с разными встречался. То есть там не было теоретически, как я себе представляю, эта территория должна была стать спецстройкой. Что все люди работают по контракту, все люди проверены спецслужбами. Все знают, кто это, подозрительных дополнительно проверяют и так далее. Но люди работали без контракта. Их тысячи. То есть людям давали временные пропуска, они въезжали, я спрашивал, проверяли, молодой человек помогал москвичам на строительстве волонтерского городка. Говорит, первый раз приехал, попросили открыть багажник, второй-третий открывали, а потом даже из будки не выходили. Или женщины, они работали на том же Фиште. Главная спортивная арена. В том числе в вип-зоне, где будет руководство страны находиться.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Там я думаю, проверяли.
А. ЕРМОЛИН - А ничего особенно, я был поражен, мы же понимаем, что должен быть фактор непрерывности. То есть если эта зона обеспечивается на предмет создания стерильности, то не должно быть ни одного момента, чтобы человек без пропуска там оказался. И это аврал, их взяли с одного участка, бросили на этот. А если люди заранее внедрены. А если они подготовлены. А если уже пронесли. Я говорю, вас проверяли. Ну, как машину иногда проверяли. Но что у меня в рюкзаке, в термосе никто ни разу не посмотрел. Поэтому если так по-серьезному говорить, то конечно должна быть сейчас применена спецтехника по выявлению таких заранее сделанных закладок. Сейчас и израильтяне активно в этом участвуют, у них есть все эти детекторы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – А присутствие иностранных специалистов там ощущается?
А. ЕРМОЛИН - Я не знаю, то есть я только смотрел и слушал. Какие-то вещи я видел специальные. Но я про них не пишу, я про них не буду рассказывать. Потому что есть какие-то специальные вещи, по которым я могу определить.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Не уступай моему давлению. Секреты не выдавай. Кстати интересно описано, паспорт болельщика. И что теперь в паспорта какие-то чипы вставляют?
А. ЕРМОЛИН - Это версия человека, который об этом мне рассказывал. Если такая система действительно работает или есть попытка ее внедрить…
Ю. КОБАЛАДЗЕ – То есть просто берут паспорт и туда вставляется чип.
А. ЕРМОЛИН - Как в книжных магазинах на книжках, ты выходишь, а там гудит на контроле. Здесь в паспорте такой чип в середине, такой здоровый. Восемь на восемь, наверное, сантиметров. По версии моего визави, ты проходишь в одну зону…
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Пищит.
А. ЕРМОЛИН - Нет, он считывается и на компьютере, что вот этот товарищ Иванов находится сейчас вот здесь. Здесь тоже есть один нюанс. Мне кажется об этом надо людям говорить. Сам паспорт по себе вызвал много споров, потому что понятно, что это уже общеизвестная истина, чтобы придти на Олимпиаду мало купить билет. Ты должен иметь паспорт болельщика. Паспорт ты заказываешь через Интернет. И понятно, тебя пробивают по спискам. Террористов, подозреваемых. И потом кто-то принимает решение выдать тебе паспорт или нет. Но, наверное, угрозы времени соответствуют…
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Вот я купил билет через какую-то компанию, я параллельно получаю паспорт болельщика?
А. ЕРМОЛИН - Это отдельная…
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Но без этого паспорта меня даже с билетом не пустят.
А. ЕРМОЛИН - Да.
Это наше ноу-хау российское.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Потому что я видел, у нас на работе кто-то купил билет, я спрашиваю, а паспорта есть.
А. ЕРМОЛИН - Обязательно надо обратиться и купить паспорт болельщика. Потому что паспорт болельщика только после проверки покупателя выдается. Так вот, если то, о чем мой собеседник рассказывает правда, людям надо об этом говорить. Если ты чип вшиваешь в некий документ, который обязательный, ты мне скажи, и объясни, что это делается для вашей безопасности. Таким образом мы контролируем, какие люди находятся в этой зоне, в этой. Втемную не надо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Я думаю, что это секрет Полишинеля. Но знают люди, получив этот паспорт, они понимают…
А. ЕРМОЛИН - В Сочи все считают, что именно так. В Сочи вообще считают, по этому чипу тебя можно отслеживать на всей территории. Я, анализируя эту гипотезу, не считаю это возможным. Что ты проходишь по дорожке, и тебя компьютер рисует, куда ты идешь. Скорее всего…
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Такой необходимости, наверное, нет.
А. ЕРМОЛИН - Во-первых, необходимости нет. Там будет население небольшого города на этой территории. Но это интересно. Правда была история смешная. Рассказывают, что пытаются установить суперсовременные интеллектуальные системы распознавания лиц. Мы знаем, что в Англии, Америки делают очень многие ставки. Спецслужбы. Мы говорят, налаживаем такую систему. Подходим к видеокамере, смотрим, чего у нас на компьютере, а там высвечиваются
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Неопознанный объект.
А. ЕРМОЛИН - Нет, забытые вещи. Это так смех смехом, ну не знаю. Короче у меня такое двоякое впечатление. С одной стороны я вижу массированные действия, кампанию, основанную на использовании огромного количества людей, в первую очередь, то есть чуть ли ни живых цепей, которые будут огораживать периметр и наиболее опасные участки, с другой стороны вижу какие-то очевидные вещи, с которыми не справится просто патруль или люди в оцеплении.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - В тебе, по-моему, сейчас играет такой профи. Ты очень сгущаешь краски. И правильно. Именно такой подход и нужен. Лучше перебдеть, чем недобдеть.
А. ЕРМОЛИН - Я просто все время помню, что в центральной шуре Аль-Каиды 75% люди со степенью PhD, то есть доктора наук. И мы должны понимать, что наш противник это глобальное террористическое сообщество. И там огромное количество очень неглупых людей. Которые сумели уничтожить те же самые «близнецы». Которые сумели научиться управлять Боингами. Да и у нас были очень серьезные теракты. Поэтому в данном случае лучше переоценить угрозу и противника и настроиться на противодействие очень сильному противнику.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Ты собираешься еще раз, может быть, в период олимпийских игр.
А. ЕРМОЛИН - Честно говоря, не планировал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Вообще интересно было бы тебе съездить, сравнить, что было неделю назад и как будет на олимпийских играх.
А. ЕРМОЛИН - Может спецслужбы меня послушают и скажут, давай в командировку, посмотри, как устранили…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Только сейчас обойдется в два раза дороже, если во время олимпийских игр ехать. Гостиницы, транспорт.
А. ЕРМОЛИН – Там, кстати, есть ограничения по гостиницам. То есть даже введен специальный, я не помню это указом оформлено или чем, но ограничены по цене.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Ты можешь себе позволить.
А. ЕРМОЛИН - Да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Я сейчас подумал, по опыту олимпийской деревни в Москве все-таки все эти здания были переданы людям. Так что может быть подождать или какие планы.
А. ЕРМОЛИН - Там часть людей надеется, что…
Ю. КОБАЛАДЗЕ – А куда это денут, там же нет такого количества очередников.
А. ЕРМОЛИН - Сколько у нас построенных пустующих домов в Москве стоит. Самое главное, чтобы не было этого жлобства там.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Если будет жлобство, там народ просто взбунтуется. Тебя выгнали из собственного дома, где ты прожил всю жизнь.
А. ЕРМОЛИН - Вообще у сочинцев есть ожидания, что все, что там построено, каким-то образом достанется очередникам, которые долго стоят. Или тем, кто потерял жилье в связи с этими событиями. Мне кажется, честное распределение этой недвижимости во многом бы сняло и социальные проблемы, которые там горят просто. Город трясет, все ждут, что будет во время Олимпиады и после. И все ждут каких-то больших перемен. И все пока не понимают, это будут перемены со знаком плюс или минус. Но все живут в предвкушении каких-то больших…
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Но все-таки, если по десятибалльной системе оценить, сколько бы ты поставил с точки зрения безопасности.
А. ЕРМОЛИН - Я не буду давать оценки. Потому что сказал, что здесь нельзя по десятибалльной оценке сказать. Потому что если я могу пройти эту систему…
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Хорошо. Я тогда скажу. Вот ты там указал на три точки опасности. Обеспечение безопасности привокзальной площади, но все-таки у тебя много позитива. Где ты говоришь, вот здесь хорошо, здесь хорошо. Если положить на чашу весов хорошо и плохо, все-таки хорошо перевешивает. Но мне хочется на оптимистической ноте закончить.
А. ЕРМОЛИН - Ну что сказать в этой ситуации.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – В общем надо тебя снова посылать. Ты не разобрался.
А. ЕРМОЛИН - В районе тройки по пятибалльной системе поставил.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Тройка было 10 дней назад. Я думаю, что уж балл точно доберут. А накануне все здания особенно где будет руководство и вип-гости просветят, наверное, под микроскопом…
А. ЕРМОЛИН - Потому что если будут атаковать троечники, то их поймают. Если будут атаковать отличники, то это будет очень сложно. Здесь многое будет зависеть и от момента, и от тех людей, которые будут стоять на пути. Я точно могу сказать, что людям, которые стоят на всех рубежах, им это не надоело. Им нравится, им хочется. Меня поразили молодые ребята, лейтенанты, старлеи, много девочек. Молодых офицеров. И у них такой глаз незамыленный, то есть им нравится общаться. Не привычная такая маска на улице безразличная, меня редко останавливают, но я просто вижу, с какими лицами полицейские подходят к людям в Москве. Там этого не чувствуется. Там открытые молодые ребята со всей страны. Им очень хочется, они стараются. Это видно. У них получается. Просто мне кажется, их самих надо еще защищать иногда. Ради этого и была написана статья. Потому что те же противотараны в Сочи и система дополнительных периметров, растягивание очередей на входах они такие же граждане, как и болельщики, и участники Олимпиады. О них тоже очень хочется подумать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Это очень важно, что ты говоришь. Настрой и хорошая одержимость. Это ключ к успеху. Что им небезразлично.
А. ЕРМОЛИН - Люди там хорошие и, к сожалению, доверчивые как всегда в стране.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Это ты приехал такой тертый калач.
А. ЕРМОЛИН - К сожалению, у меня была такая профессия, что других не держат.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Но там же не все такие нагрянут.
А. ЕРМОЛИН - Будем надеяться.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Хочу прочитать одно сообщение, тебе будет приятно. Тебе тут такой комплимент отвесили, что честный ты парень, и спасибо тебе большое, что ты нам это рассказал. Так что тебе поощрение. Ну что же, подходит к концу наша передача. Спасибо тебе огромное. Я действительно порадовался за статью и за тебя, очень ты здорово придумал эту поездку. И я думаю, многие прочтут с интересом в журнале «The New Times». На сайте, по-моему, висит «Эхо Москвы». Спасибо, обязательно встретимся после олимпийских игр.
А. ЕРМОЛИН - Договорились.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – У нас в гостях был Анатолий Ермолин, ветеран группы спецназначения «Вымпел». Спасибо, до встречи на следующей неделе. КОММЕНТИРОВАТЬ
