025 - 27 ИЮЛЯ 2014 - Метро разных стран
А.
СОЛОМИН: Метро – удобное средство передвижения, должно быть. Должно быть прохладным, быстрым, дешевым. Далеко не все так идеально, конечно. Если бы не люди, которые им пользуются, все бы, наверное, так и было. Забитые вагоны, невозможная духота, несущиеся со страшной скоростью вагоны, страшные турникеты – все это наша реальность. А интересные архитектурные решения, индивидуальность, да и просто само осознание, что под городом словно существует второй город, оно утрачивается. О том, как выглядит и работает метро у нас и не только у нас, мы поговорим сегодня. Здравствуйте, это программа «Дорожная карта».
А. НАРЫШКИН: Всем добрый вечер. Алексей Соломин и Алексей Нарышкин ведут эту замечательную программу. Представлю нашего сегодняшнего гостя. Дмитрий Глуховский, писатель, напротив нас с Алексеем.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Здравствуйте.
А это все снимают, да?
А. НАРЫШКИН: Да.
А. СОЛОМИН: Вас видят, можете помахать рукой.
А. НАРЫШКИН: Смущаетесь?
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Нет, я помашу рукой.
А. НАРЫШКИН: Через секунд 15, с небольшой задержкой, с относительно небольшой, вас обязательно увидят.
А. СОЛОМИН: Те, кто вас сейчас услышал по радио, знайте, они могут успеть, наверное, включить компьютер, зайти на сайт, открыть Сетевизор – и как раз таки увидят ваш…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Лик.
А. СОЛОМИН: Лик ваш светлый, да, да. И ваш приветственный жест.
А. НАРЫШКИН: Напомню координаты нашего эфира. У нас есть смс-приемник +7-985-970-45-45, можете присылать вопросы нашему гостю и свои соображения по этой теме. Вопрос чуть позже задам, который нас с Алексеем интересует. Также можете отправлять свои сообщения нам через сайт радиостанции «Эхо Москвы», и не забывайте про твиттер-аккаунт @vyzvon. Дмитрий…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Да.
А. НАРЫШКИН: … скажите пожалуйста, а вы вообще в метро катаетесь? Как часто у вас это бывает?
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Вы знаете, я не брезгую метрополитеном, но делаю это из соображений прагматических. То есть, когда Москва стоит, тогда лучше спуститься в метро и проехать несколько остановок по метро, чем толкаться в пробках.
А. СОЛОМИН: Ну, как многие. То есть, ну, вот…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: То есть, не могу сказать, что я бы это делал из идеологических соображений, вот исключительно будучи патриотом метро, учитывая, что я метрополитену многим обязан.
А. СОЛОМИН: Да.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Из-за чего вы меня, собственно, сюда и позвали. Вот. Но при этом нет какого-то страха, несмотря на все, что с метро происходило и продолжает происходить, нету ни паники, ни отвращения в связи, там, с загруженностью, с запахами, с контингентом и так далее. Я часто слышу от неофитов среднего класса, что, нет, в метро никогда больше. Некоторые люди с гордостью говорят: я уже 10 лет в метро не спускался.
А. НАРЫШКИН: Я таких людей не встречал, чтобы с гордостью…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Вообще звучит так обычно: я уже 10 лет в метро не спускалась. Да.
Я к этим людям не принадлежу.
А. СОЛОМИН: Сложное решение, учитывая, сколько времени проводят люди в пробках.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Летом, конечно, сам бог велел ездить на машине с открытым верхом по Москве…
А. НАРЫШКИН: Как вы делаете.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Но нет такого автомобиля.
А. НАРЫШКИН: На вашем кабриолете.
А. СОЛОМИН: Да, действительно, мы позвали Дмитрия, потому что Дмитрий является автором… все, наверное, знают…
А. НАРЫШКИН: Если кто не знает, да.
А. СОЛОМИН: … да, книги «Москва 2033».
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Больше того, «Метро 2033».
А. НАРЫШКИН: Серии.
А. СОЛОМИН: Это оговорка, простите.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Кто-то не выучил уроки, да?
А. СОЛОМИН: Да-да-да, «Метро 2033». Но спрашивать мы вас будем не о том, конечно, как…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Да уж об этом все вопросы заданы, да.
А. СОЛОМИН: … и пережить ядерную зиму в метро. Хотя, знаете, один вопрос, наверное, вот который нас свяжет с вашими произведениями и с нашей программой, вопрос прислали на сайт. Пользователь Мизуля: «Дмитрий, не поколебалась ли ваша уверенность…» Д. ГЛУХОВСКИЙ: Боюсь даже спросить, что это за Мизуля.
А. СОЛОМИН: «… в том, что в московском метро можно пережить ядерную зиму?»
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Вы знаете, книжка антинаучная, конечно, совершенно, «Метро 2033», там-то, по сюжету, люди 20 лет спустя ядерной катастрофы, ядерной войны продолжают существовать вот на станциях и в туннелях московского метро, превратив это в свой дом. Но для меня-то это было такое скорее метафорическое повествование. То есть, я не предполагал, что люди всерьез начнут примерять себя к жизни в московском метро после ядерной войны. Поэтому, в принципе, считаю ли я, что возможна жизнь в метро – я, честно говоря, не планировал. Мне кажется, лучше сгинуть в пожаре атомном, чем 20 лет спустя мыкаться по туннелям.
А. СОЛОМИН: Ну, в это несложно поверить, потому что метро, в принципе, действительно считается… ну, у него двойная функция, это не только…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: По крайней мере, по крайней мере двойная.
А. СОЛОМИН: Да.
Действительно во многих городах, где, к сожалению, проходили какие-то трагические события, бомбежки, метро служило…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: ... бомбоубежищем, да, совершенно верно. И московское метро действительно начиная с 40-х годов дальше строилось, проектировалось как бомбоубежище. И даже в какой-то момент уже как противоатомное бомбоубежище. Глубина залегания станций объясняется не только тем, что не везде можно на меньшей глубине вообще строить из-за нестабильности пород, грунтовых вод и так далее, но еще и тем, что действительно было рассчитано это как… каждая станция должна была стать таким автономным бункером, станции центральные все точно снабжены гермозатворами, которые превращают станции в такие герметичные какие-то маленькие убежища. И, кроме станций московского метро, туннели имеют выходы в примерно 200 бункеров, настоящих бункеров, построенных в Москве и Московской области.
А. СОЛОМИН: На выход наружу без…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Там есть и автономные доступы, и есть доступы из туннелей и со станций метро.
А. НАРЫШКИН: Перед тем как книгу написать, и первую, и вторую, вы это все изучали? То есть, прямо ходили, вас водили на экскурсии?
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Вы знаете… нет, вначале, конечно, никто меня на экскурсии ни на какие не водил, я просто увлекся темой, мне было интересно представить себе… Лично я, мне сейчас 35, значит, я все-таки отношусь к тому поколению, которое, во-первых, еще сидело на ядерной паранойе. А во-вторых, уже играло в «Fallout», и смотрело «Mad Max», и читало у Стругацких «Град обреченный», что не является постапокалиптической книгой, но, тем не менее, там вот такая романтика заброшенных каких-то пространств присутствует. Ну, и «Сталкер», конечно, фильм, и «Пикник на обочине». То есть, под влиянием всего этого мне казалось, что есть что-то романтичное в постапокалиптике. И просто примерив все это на родные московские реалии… а я сам москвич, и, больше того, у меня вот школа находилась буквально в нескольких сотнях метров от вашей студии здесь на Арбате. Вот. Я начал примерять это все на себя, понял, что вот московское метро, собственно, и строилось как… А что если это будет модель мира, а что если единственное, что останется от мира, от цивилизации – это будет московский метрополитен? И как все культуры, субкультуры, идеологии, религии, которые существуют в мире, будут масштабированы до смешного размера. То есть, эта книжка, конечно, она… научно-техническое обоснование очень слабое, потому что не об этом, собственно, речь шла. Просто как-то фантазия на эту тему.
А. НАРЫШКИН: Если мы уж начали говорить о вашем творчестве, скажите пожалуйста Дмитрию из Москвы, когда ждать вашу новую книгу «Метро 2035».
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Не знаю, когда. Я начал…
А. НАРЫШКИН: Написали хотя бы?
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Нет, я начал работать над ней. Знаете, я не очень же плодовитый автор, у меня вот за… первая книжка вышла в 2005 году, за 9 лет у меня 4 романа. И то понятно, что я писал заблаговременно до первой публикации. То есть, ну, вот за больше чем 10 лет работы у меня вот 4 книги там. Ну, и рассказы. То есть, я не…
А. СОЛОМИН: Но обнадежили поклонников, сказали, что начали.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Будет, будет. Дмитрий из Москвы, будет обязательно «Метро 2035», все уже обещано, уже анонсировано, уже работа идет. Я просто не хотел бы брать на себя обязательства по срокам, потому что для меня это не конвейер…
А. СОЛОМИН: Ничего не обещать.
А. НАРЫШКИН: Напоминаю, что в эфире «Эхо Москвы» программа «Дорожная карта», у нас сегодня в гостях Дмитрий Глуховский, писатель. Вопрос для смс, который меня волнует, я думаю, многих волнует. Присылайте нам, пожалуйста, ваши соображения вот на какой счет. Пишите нам, что вас не устраивает в метро. Метро же у нас не только в Москве, пишите и из других городов.
А. СОЛОМИН: Подписывайтесь только.
А. НАРЫШКИН: Подписывайтесь, да, откуда вы нам пишете, как вас зовут. Что вас не устраивает в метро сейчас, в данный момент в вашем городе и чего не хватает в подземке для удобства? Когда я вот сам говорю, чего не хватает в подземке, в метрополитене, мне кажется, вопрос очевиден – не хватает туалетов. У нас же, по-моему, ни одной станции нету, где есть туалеты.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Они есть, только вас туда не пустят, это для персонала.
А. СОЛОМИН: Служебные туалеты.
А. НАРЫШКИН: Это равносильно тому, что их нет, по-моему.
А. СОЛОМИН: Да, только я хотел слушателям напомнить, что следует отвлечься сейчас от метро как средства, места для выживания, все-таки обратить свое внимание на то, что для нас сейчас это такая транспортная инфраструктура, прежде всего. Может быть, не все там проводят очень много времени, но, тем не менее, вот это вот какое-то время, оно тоже может сыграть очень важную историю в настроении людей, в позитивном настрое…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Вас вообще давит метро или нет? Вот есть люди, которых метро просто подавляет, которых оно угнетает.
А. СОЛОМИН: Я для себя однажды открыл, что с этим можно справляться, если…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Читать.
А. СОЛОМИН: Да, если читать, а еще лучше, если слушать музыку и читать.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Еще смотреть кино, слушать музыку и читать.
А. СОЛОМИН: Смотреть кино с хорошей музыкой и читать.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: И нетрезвым. Тогда вообще отлично.
А. СОЛОМИН: Нет, с этим сложновато. Вы-то, вас не подавляет, например?
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Вы знаете, как? Нет, меня не подавляет. Больше того, у меня же история моего взаимодействия с московским метрополитеном очень давняя. Я сначала жил как раз на Арбате, будучи маленьким мальчиком, класса до третьего, а потом переехали, и переехали в Строгино. И в Строгино я должен был ежедневно, мне очень не хотелось бросать школу свою, я со всеми там сдружился, и учителя мне очень нравились – поэтому я ездил начиная с четвертого класс каждый день из Строгино на метро на Арбат. Вот. И поскольку я был в то время еще таким достаточно неупитанным мальчуганом, а Таганско-Краснопресненская ветка – это филиал преисподней на земле, я мог, например, запросто подтянуть ноги, и толпа меня держала, то есть, я висел в воздухе. Ноги уставали, мои тонкие детские спички-ноги, я просто их подтягивал и висел. Ну, у меня был ранец с собой, кто-то прижимал ранец ко мне, то есть, к себе. И все, и вот так висел отдыхал.
А. НАРЫШКИН: А потом люди после поездки с вами переживали, от чего же у них так спина болит.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Это они мальчика раздавили, что перепачкалась спина в чем-то.
А. СОЛОМИН: Я вам могу сказать, что много новых филиалов ада открылось в московском метро с тех пор. И просто иногда бывает же жутко, даже зайти невозможно в вагон, не то что там встать и…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Контингент поменялся еще. Видите ли, все те люди, которые в моей юности и отрочестве ездили на метро, они пересели на корейские малолитражки. А сейчас в метро ездят те люди, которые до этого жили в республиках ближнего зарубежья, Средней Азии. Поэтому, некоторых вот этот смущает момент. Но я к этому тоже спокойно отношусь, у меня никаких инцидентов никогда не было. Метро интернационализировалось. Но это вот совершенно невозможно было предсказать, когда я публиковал «Метро 2033» 10 лет назад, как поменяется вот этнический культурный состав. Сейчас если бы мне нужно было писать бы роман «Метро 2033», сегодня, то мне бы пришлось, конечно, делать целые там этнические анклавы какие-то. Вот. Ну, то есть, я совершенно интернационалист, но есть некоторые реалии, которые нужно было бы отразить.
А. НАРЫШКИН: Несколько сообщений прочитаю. Вот нам пишет Лена из Москвы: «Метро ненавижу. Душно и много невоспитанных людей».
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Для женщин тяжело. Женщин все время щиплют за задницу в метро.
А. НАРЫШКИН: Вот, кстати, в Японии, по-моему, в Арабских Эмиратах…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Есть увлечение такое, да, щипать женщин за задницу в метро.
А. НАРЫШКИН: Увлечение, я думаю, в каждой стране есть, только избранные какие-то особенно похотливые мужчины могут себе это позволить. Но в Японии и как раз в Арабских Эмиратах есть специальные вагоны для женщин. Причем в Японии их то вводили, то отказывались от этой инициативы. Сейчас это по-прежнему существует. Именно вот из-за сексуального домогательства. Если ты хочешь, если ты женщина, если ты хочешь проехать без проблем…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Вообще женщины... на самом деле это незавидная история, потому что всякие плохо пахнущие, не очень хорошо выглядящие мужчины прижимаются к тебе, трутся. Я слышал жалобы на самом деле от женщин на эту тему, я совершенно им сочувствую. Понимаю, почему женщины хотят пересесть на корейские малолитражки.
А. НАРЫШКИН: Я помню, как несколько лет назад я ехал тоже в давке в метро…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: И с вами такое случилось? Вы обращались за помощью?
А. НАРЫШКИН: Передо мной стояла женщина пожилая с сумками, и все, понятное дело, друг к другу плотно прижаты. И она мне сказала: ну что ты на меня навалился? И так на меня обернулась…
А. СОЛОМИН: Кстати…
А. НАРЫШКИН: … стало так стыдно, ужас.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: а потом говорит: а вообще-то, - говорит она, - наваливайся. Потому что я же пожилая женщина, у меня сумки, никакой жизни личной.
А. СОЛОМИН: Действительно разные люди сталкиваются с метро, разных понятий о том, что такое личное пространство. Я просто сам не раз оказывался в ситуации, когда в метро вагон вроде бы не очень заполненный, но люди, видимо, как-то жмутся постоянно к стенам, я не знаю, и прижимаются к тебе очень близко-близко. Хотя вот вроде вокруг свободного места…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Вы привлекаете людей. Может быть, это ферамоны.
А. СОЛОМИН: Не я, в том-то и проблема, людей привлекает возможность опереться… вот есть двери, к которым обычно просят не прислоняться.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: А, да, я понял.
А. СОЛОМИН: И они как-то вот поджимают меня, чтобы нащупать упор.
А. НАРЫШКИН: Джек из Москвы нам пишет, что вагоны для женщин есть также в метро Мехико Сити и Сантьяго де Чили. Сейчас, прежде чем мы послушаем первый материал в нашей сегодняшней программе, от Рината Валиулина, я хочу задать вопрос. Алексей, читай уже тогда давай.
А. СОЛОМИН: «Для любителей моей задницы ношу с собой огромную булавку», - пишет Лена.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Не я ведь легитимизировал употребление слова «задница» в эфире «Эхо Москвы», нет?
А. СОЛОМИН: Пока Роскомнадзор нам не запретил его использовать, мы его, по идее, можем использовать, тем более если оно…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Явление есть, должен быть и термин, правильно?
А. СОЛОМИН: Попа есть, а слова такого нету, как говорят…
А. НАРЫШКИН: Вопрос для голосования. Невозможно сегодня с Алексеем с моим дорогим работать. Значит, смотрите, вопросов у нас будет несколько, первый из них звучит так: скажите, вообще пользуетесь ли вы метро ежедневно? Ну, то есть, мы хотим понять, как часто вы пользуетесь метро. Если ежедневно пользуетесь – набирайте номер 660-06-64. Если не ежедневно, гораздо реже, может быть, вообще не пользуетесь – набирайте номер 660-06-65.
А. НАРЫШКИН: Как часто вы пользуетесь метро? Если ежедневно – набирайте номер 660-06-64. Если реже или вообще не пользуетесь – 660-06-65. А сейчас, пока вы голосуете, послушаем материал Рината Валиулина, нашего журналиста из Португалии, он расскажет про их местное метро.
(звучит запись)
Р. ВАЛИУЛИН: В Португалии, чье совокупное население сравнимо с количеством жителей в так называемой Большой Москве, метро появилось чуть более полувека назад, хотя первый проект строительства подземной железной дороги был предложен в конце 80-х годов позапрошлого века. Тогда метро в мире было еще большой редкостью. Предложенный королю Дону Луишу план строительства лиссабонской подземки предполагал строительство линии на 14 станций, семь из которых из-за слишком глубокого залегания должны были доставлять пассажиров к поездам строго вертикальным лифтом.
По разным причинам проект не был реализован и отложен на семьдесят с лишним лет, до начала строительства первой очереди в 1959-1962 годах. С тех пор возведение сети подземного коллективного транспорта осуществлялось довольно ритмично и почти безостановочно, хотя его масштабы, конечно же, грандиозными назвать трудно: нынешний лиссабонский метрополитен насчитывает 55 станций на всего четырех линиях протяженностью в сорок с небольшим километров. Есть метро и во втором по величине городе страны – в северной столице, городе Порто. Жители других городов вполне без него обходятся, перемещаясь на других видах общественного транспорта и на личном авто.
Метро в Португалии востребовано значительно меньше, чем например, в крупнейших российских городах: его доля в общественном пассажиропотоке составляет чуть более сорока процентов. Лиссабонское метро работает примерно так же, как и московское – с 6.30 до 1 ночи. Интервалы между поездами в будни значительно длиннее – от шести минут до десяти. Стоимость часового билета для поездок на метро и других видах пассажирского транспорта, включая лифт, который поднимет вас с одного уровня города на другой – один евро сорок центов. Станции лиссабонского метро максимально функциональны и оформлены без особых изысков и тем более знакомых нам проявлений гигантомании и монументализма: на стенах можно увидеть мозаику, рисунки, барельефы и гравюры в стиле модерн, а также добродушные карикатуры на известных португальцев.
Аварии и неполадки в метро случаются. Относительно часто выходят из строя эскалаторы, но трагических случаев до сих пор отмечено не было.
А. НАРЫШКИН: Это был Ринат Валиулин, журналист «Эхо Москвы» из Португалии.
Программа «Дорожная карта», сегодня говорим о метро, метро и у нас, и в разных странах. В гостях Дмитрий Глуховский, писатель.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Здравствуйте.
А. НАРЫШКИН: Здравствуйте, да, если кто только к нам подключился. Останавливаем голосование. 64% радиослушателей пользуются метро ежедневно. 37% пользуются либо реже, может быть, еженедельно, либо вообще не пользуются.
А. СОЛОМИН: Либо как раз те самые девушки, которые принципиально 10 лет не заходят в метро.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Да, да, потому что. Их можно понять.
А. СОЛОМИН: Кстати говоря, я знаю доподлинно, что многие известные люди очень часто, ну, относительно часто спускаются в метро. Вовсе не совестятся этим, не гнушаются, не брезгуют. Вот если перечислять, допустим, я видел как-то, как бывший глава президентской администрации Александр Волошин постит фоточки в Твиттере из метро.
А. НАРЫШКИН: Может, у него спецвагон.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Наверняка. Из Барвихи прямо откуда-нибудь.
А. НАРЫШКИН: Про спокойное метро вот нам пишет Алла из Тульской области, она представляется как бывшая москвичка: «Мне в метро все нравилось, даже в час пик. Газетка, спокойно». Я не знаю, как можно в час пик развернуть газетку.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: А я читал, кстати, все старшие школьные годы ездил с «Московским комсомольцем». Дико пачкалась, но тем не менее. И читал там всегда рубрику «Срочно в номер». Там, знаете, такая рубрика, она очень тревожная. Типа: московские лифты стали давить пенсионерок. Или: в Москве бультерьеры начали… Любой треш, который происходил, они, у них была такая идеология, они подавали как тенденцию. То есть, съел, например, укусил бультерьер младенца – и они пишут: в Москве бультерьеры стали кусать младенцев. То есть, все время было такое тревожное немножко состояние все старшие годы из-за этого школьные.
А. СОЛОМИН: Сразу вошло в традицию.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Да, да.
А. СОЛОМИН: Печальная статистика.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Это задало, может быть, тон произведению.
А. СОЛОМИН: По поводу несчастных случаев, о которых любит писать «Московский комсомолец». Все-таки мы были недавно свидетелями трагического события, которое…
А. НАРЫШКИН: Самой крупной…
А. СОЛОМИН: Самой крупной катастрофы в метро. Много по этой теме говорили. У вас хочется спросить: вы не боитесь? С одной стороны, не подавляет ли вас метро – мы об этом поговорили. Но вот страх присутствует?
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Вы знаете, тут не только метро. Вообще я недавно на эту тему думал, как раз когда эта катастрофа случилась. Москва – очень странный город, и метро – конечно, его очень органичная часть. Москва – это город совершенно амнезический, город без памяти. Случаются кошмарные вещи, и люди на следующий день выходят и ходят по тем же самым улицам, которые вчера были залиты кровью, как будто ничего не случилось, и не боятся почему-то. Москва – ведь это и «Норд-Ост», Москва – это и взрывы жилых домов, Москва – это и катастрофы в метро, и теракты в метро, и стрельба на улице и так далее. И люди… ну, такого количества каких-то совершенно жутких и кинематографических трагедий, которое в Москве случалось, мне кажется, Нью-Йорк даже не знает, на что уж его любят разрушать в кино. И при этом жители Москвы как-то все равно пребывают в ощущении безопасности относительной. В большей степени боятся хулиганов, которые пьют пиво на лавке, чем… ну, то есть, город такой в беспамятстве находится постоянном. И поэтому ты идешь в метро, и ты как-то не примеряешь вообще это совершенно не себя, то, что вчера вот на другой станции, допустим, случился ужасный этот несчастный случай, катастрофа, в которой десятки человек погибли. Странно. Почему-то Москва, не знаю даже, как. В других городах люди бы помнили это, и вспоминали бы каждый год, и пытались бы выводы сделать. У нас ничего этого нет.
А. СОЛОМИН: Я проанализировал, после последних терактов в московском метро день, вечером в этот день было мало народу в метро практически, ну, то есть, мало-мало-мало кого можно было... На следующий день – относительно мало. Через день все как обычно: в 9 часов утра час пик, пробки, в смысле, давка, вечером в 6 часов давка.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Люди ничего не помнят. Это прямо на самом деле тема для отдельного романа какого-то.
А. НАРЫШКИН: А если помнят, что же теперь, не пользоваться метро, только наземным транспортом?
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Да нет, конечно. Но тут вопрос еще о тех уроках, которые извлекаются или не извлекаются из ситуации, о тех изменениях, которые люди требуют или не требуют, да? Назначили стрелочников, ну, правда, одного стрелочника сняли. Дальше люди… ну, люди как-то, что ли они не чувствуют, что это в действительности с ними все происходит, как-то они живут, может быть, как во сне. Ну, такое ощущение у меня. Может быть, оттого, что я писатель, да, я немножко утрирую, но у меня ощущение, что люди в Москве, в частности те, кто ездят на метро, не очень живут в ощущении реальности собственной жизни и контроля над ней, и ответственности за нее, и ощущении, что можно что-то изменить. То есть, как-то очень фаталистически относятся ко всему. И поэтому, конечно, случилась катастрофа или не случилась – ну, вот так вот случилось, значит, произошло. И что бы могли поменять? Ничего бы не могли поменять, будем дальше ездить теми же самыми маршрутами, где вчера взрывали или где вчера поезд с рельс сошел.
А. НАРЫШКИН: Если мы уже заговорили о боязни метро, давай вопрос зададим нашим слушателям, еще одно голосование сейчас устроим. Боитесь ли вы, наши радиослушатели, ездить в метро, пользоваться метрополитеном? Если боитесь – 660-06-64. Если не боитесь – 660-06-65.
Вопрос повторю. Если вы боитесь пользоваться метрополитеном… ну, тут два варианта: все равно через свой страх туда спускаетесь или настолько боитесь, что туда и никогда не уходите вниз…
А. СОЛОМИН: Сидите дома и дрожите.
А. НАРЫШКИН: Набирайте номер 660-06-64. Если вы не боялись, не боитесь метро, всегда, может, с радостью заходите в вагон и едете до своей остановки – 660-06-65.
А. СОЛОМИН: Вот по поводу реальности, по поводу чувства реальности, кстати. Если ездить в метро и чувствовать, понимать и воспринимать то, что где-то в тоннеле глубоко под землей массивы земли, там, бетона над тобой, можно свихнуться, наверное, тоже. Есть люди, у которых фобия очень серьезная, клаустрофобия в такой серьезной степени. Вас не посещали такие мысли?
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Нет, я всегда исключительно комфортно себя ощущал. И даже после терактов, повторюсь, и сейчас мне кажется. Ну, ты просто не соотносишь как-то это с собой и все. И дальше ты отвлекаешься действительно на газету, на книжку, на разглядывание попутчиков своих или попутчиц, допустим.
А. СОЛОМИН: Пощипывания.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Нет, вот это не про меня, нет. Если только меня, может быть, кто-то бы ущипнул, а я – нет, я себя держу в руках.
А. СОЛОМИН: Дмитрий пишет нам, что очень долго был под впечатлением фильма-катастрофы «Метро». Кстати, а вот это правильно, интересно? С одной стороны, вы говорите, что люди не соотносят это с собой. С другой стороны, может быть, фобий у людей больше появляется.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: От фильмов от таких?
А. СОЛОМИН: Ну да.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Фильмы должны, собственно, паразитировать на фобиях. Ну, скажем так, эффект узнаваемости есть. И человек, когда смотрит фильм про метро, вспоминая, что он ежедневно пользуется метрополитеном, может себя поставить на место героев. Почему американцы разрушают Нью-Йорк каждый раз? Потому что каждый знает, что такое Нью-Йорк, каждый в Нью-Йорке бывал…
А. СОЛОМИН: И с удовольствием смотрят…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Гораздо интереснее разрушать Нью-Йорк, чем разрушать Миннесоту какую-нибудь, где-нибудь какой-нибудь там утлый городок.
А. НАРЫШКИН: Голосование останавливаем. 46% радиослушателей, 46, почти половина, говорят, что они боятся метро. Но 54% говорят, что ничего, все устраивает.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Пообвыклись. Знаете про белорусских партизан анекдот, нет?
А. СОЛОМИН: Эфирный?
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Да, эфирный совершенно. Это про многотерпение и долготерпение белорусского народа, значит, ну, который терпит, как известно, все, что с ним происходит. Пришли немцы в белорусскую деревню и в рамках карательной операции всех перевешали. Потом приходит через несколько дней Красная армия освобождать, снимают, там люди висят на виселицах. Снимают – они живые. Они говорят: а как вы так вообще-то? И люди, которых они сняли, говорят: ну, как? Первое время тяжело было, потом привыкли как-то. То есть, надо…
А. НАРЫШКИН: Это анекдот от Дмитрия Глуховского…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Надо понимать контекст, и контекст, конечно, связан с сегодняшней политической ситуацией.
А. НАРЫШКИН: … он у нас сегодня в гостях. Если кто не понял, мы говорим о метро. Давайте послушаем про американское метро. Наталья Жукова…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: У меня, кстати, есть отличная история про американское метро.
А. НАРЫШКИН: А сейчас расскажете. Давайте сначала слово предоставим Наталье Жуковой, нашему корреспонденту, а потом Дмитрий Глуховский все расскажет.
(звучит запись)
Н. ЖУКОВА: Самая обычная поездка в подземке США может принести пассажиру массу впечатлений. Например, в нью-йоркском метро по соседству с вами могут ехать известные всему миру актеры, такие как Хью Джекман или Сара Джессика Паркер. Также там можно встретить основателя компании Google Сергея Брина, который во время своих визитов в Большое Яблоко также пользуется метро, чтобы избежать чудовищных пробок на поверхности.
Вообще знаменитости в метро – это не главная отличительная черта нью-йоркской подземки, а все её особенности очевидны при сравнении с метрополитеном другого американского города – Вашингтона.
Так, например, вашингтонская подземка немного выигрывает в эстетике. Только в нью-йоркском метро вы можете увидеть столько грязи и столько многочисленных крыс, вальяжно гуляющих по платформам. Если сравнивать логику движения поездов и то, как организованы пересадки, то здесь новичку в Нью-Йорке придется несладко, ведь чтобы помочь понять подземку Большого яблока, написаны отдельные путеводители.
Несмотря на все минусы, нью-йоркское метро не испытывает недостатка в пассажирах и перевозит больше людей, чем какая бы то ни было подземка в Северной Америке. Для сравнения скажу, что в Вашингтоне метрополитеном в сутки пользуется около 800 000 человек, тогда когда ежедневный пассажиропоток нью-йоркского метро равен почти 6 миллионам человек.
Не только пробки являются причиной такой популярности метрополитена Большого Яблока, но и невысокая стоимость проезда. Ведь если вновь сравнивать метро Нью-Йорка и Вашингтона, то цена одной поездки в последнем может составить почти 5 долларов, или, в пересчете на российскую валюту, около 170 рублей, что почти в два раза выше, чем поездка в метро Нью-Йорка.
Дорогие проездные, однако, не являются показателями качества метрополитена столицы США. Вашингтонцы много критикуют свою подземку, с её постоянными задержками и незапланированными остановками составов, а также с многочисленными поломками.
К сожалению, крупных аварий Нью-Йорку тоже не удалось избежать. Так, например, в 2013 году из-за того, что машинист состава в три раза превысил допустимую на участке скорость, три вагона сошли с путей. Тогда погибло 4 человека, а всего пострадало 59 пассажиров. После этого инцидента движение по ветке, на которой произошло крушение, было приостановлено на несколько дней.
В целом, ремонт нью-йоркского метро – это задача не из легких, ведь поезда в нем хотят 24 часа в сутки. Из-за работ по уходу за путями расписание и маршруты поездов нередко меняются, что ещё больше путает туристов и приезжих.
Тем не менее, прагматичные американцы считают, что нью-йоркское метро – самое удобное, а поэтому самое лучшее в США, ведь оно покрывает территорию в тысячу километров и готово перевозить своих пассажиров круглосуточно.
А. НАРЫШКИН: Наталья Жукова, журналист «Эхо Москвы», про опыт США, про американское метро.
А. СОЛОМИН: Дмитрий Глуховский у нас в студии, писатель, автор книги «Метро 2033».
Д. ГЛУХОВСКИЙ: И других.
А. СОЛОМИН: И других.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: С тех пор. Обидно все-таки, знаете: работаешь-работаешь… Ну, неважно, не будем о наболевшем. Знаете, я хотел дополнить рассказ вашей невероятно красивой, судя по распечатке, корреспондентки из города Вашингтон. Дело в том, что я, не знаю, бывала ли она там или просто прочитала в интернете, а я вот бывал.
А. НАРЫШКИН: … жила некоторое время.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: И есть удивительная совершенно вещь, которую я для себя открыл. Дело в том, что Вашингтон – город, во-первых, не очень большой. И, во-вторых, там же находится невероятная концентрация административных зданий. Там и Пентагон, станция метро Пентагон, там и Белый дом, и Капитолий, здание Конгресса, и так далее. И очень многие люди, чиновники и, там, не знаю, конгрессмены, допустим, они совершенно не обязательно ездят на личном автотранспорте. Они спускаются вполне в это метро, которое, в отличие от нью-йоркского, чистенькое и прибранное, и автоматические поезда ходят, значит. Но за счет того, что принимающие важные политические и экономические решения люди ездят в метро, реклама в вашингтонском метро коренным образом отличается от рекламы в московском метро или в лондонском. Если в лондонском метро это, допустим, те же самые памперсы, жвачки и перелеты на Мальдивы, да? В московском метро это средства от пота. То в метро города Вашингтон D.C., поскольку на нем ездит масса важных людей, рекламируются, вот все эти баннеры, биллборды – это реклама истребителей, беспилотных дирижаблей, роботов-саперов, танков и стрелкового оружия. Потому что люди, которые размещают заказы на закупки, они ездят в метро, и надо им мозолить глаза. И ты едешь, там, типа: беспилотный дирижабль, который может беспосадочно находиться в воздухе несколько тысяч часов и параллельно уничтожать цель на земле. И вот, значит, такая раз – реклама. Она уехала – и другая конкурирующая компания: истребитель F-15, лучший…
А. СОЛОМИН: Съезжаются представители компаний ВПК, да, с разных концов Соединенных Штатов…
А. НАРЫШКИН: Это анекдот сейчас?
А. СОЛОМИН: Нет, нет. Садятся, встретиться с конгрессменами, например, там, профильная встреча экспертная какая-то…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Люди в Пентагоне, которые должны решать, кому мы сейчас заплатим полтора, или два, или три миллиарда долларов на такой-то заказ, они тоже ездят в метро. И вот почему бы не купить этот замечательный дирижабль, там, не знаю, беспилотный, или вот этот великолепный робот-танк? И там очень высокотехнологичное оружие уже в Соединенных Штатах Америки. То есть, у нас пока это валенок, а у них это уже роботы-беспилотники преимущественно рекламируются. Поэтому, здорово и неожиданно. То есть, вот такая не консьюмерская совершенно вещь, что-то другое.
А. НАРЫШКИН: Про нью-йоркское метро вот еще один интересный аспект, который меня лично волнует. Нью-йоркское метро единственное в мире, которое полностью работает круглосуточно. «Это не отменяет всех остальных ужасов, о которых про него рассказывают», - пишет нам Джек из Москвы. Но я Джека поправлю, что все-таки метро в Нью-Йорке не единственное. Например, в Копенгагене подземка, насколько я знаю, тоже работает круглосуточно. Правда, если днем там и в час пик перерывы от двух минут начинаются, то ночью это до 20 минут. В Стокгольме в будние дни с пяти до часу ночи, с пяти утра до часу ночи работает, по пятницам и субботам круглосуточно. А еще также курсируют по городу специальные ночные автобусы. Вот у нас метро не работает ночью, это очень грустно. У нас сейчас появились не так давно какие-то такие безумные маршруты то ли автобусов, то ли троллейбусов – я просто ни разу не пользовался…
А. СОЛОМИН: Ночные-то?
А. НАРЫШКИН: Да, которые прямо из одного конца Москвы в другой, для тех, кто, например, едет из аэропорта, опоздал на метро, и вот он там часа два будет добираться с Речного вокзала, куда он приехал из Шереметьево, куда-нибудь...
А. СОЛОМИН: Вы когда-нибудь сталкивались с такой проблемой? Вот нельзя уехать на метро ночью, вечером . Ну, вот школьником когда были, например.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Школьником меня так не отпускали гулять поздно. А потом я уже платил за такси. Ну, не за такси, конечно, а за бомбил, торговался до последнего.
А. СОЛОМИН: Как было бы удобно, если бы хотя бы…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Вот, например, из «Пропаганды» пытаешься уехать в пятницу утром – метро еще не работает, а уже хочется домой и спать. Вот. И приходится, за 100 рублей чтобы тебя довезли обязательно до ВДНХ…
А. СОЛОМИН: Ну, какие там 100 рублей, слушайте? Самое такое время. Какие 100 рублей?
Д. ГЛУХОВСКИЙ: А вот я доторговывался.
А. СОЛОМИН: До мышей докапывались.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Да.
А. НАРЫШКИН: В вашем детстве 100 рублей еще.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Не то что детстве, но какое-то отрочество, типа какой-то 97-й, может, 98-й.
А. СОЛОМИН: Стоит сделать круглосуточным метро?
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Да, вопрос в том, сколько. Конечно, стоит. На самом деле не то чтобы они чтобы досадить как-то населению не делают метро круглосуточным. Там есть просто какие-то санитарные процедуры, технические: они ремонтируют пути за это время, проверяют состояние электросети и так далее. То есть, этот перерыв, он вынужденный, потому что не может на самом деле метро работать круглосуточно наше, с той технологией, которая там заложена. Учитывая в особенности, что он все строилось-то и до сих пор функционирует на технологиях 50–60-х годов.
А. НАРЫШКИН: Тем не менее, вот у меня есть еще один вопрос. Никто не против?
А. СОЛОМИН: К кому? Ко мне?
А. НАРЫШКИН: К тебе у меня уже давно нет вопросов. К радиослушателям. Готовы ли вы платить больше за метро, за проезд в метро, ради того чтобы оно работало круглосуточно? Ну, мы же можем себе представить, что мы платим больше денег, у нас не 40 рублей стоит одна поездка…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Мы уже платим больше денег, кстати.
А. НАРЫШКИН: Почему?
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Оно все время дорожает потому что. Уже 40 рублей, а было только что 25.
А. НАРЫШКИН: Wi-Fi появился.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Пять копеек недавно было. Wi-Fi появился.
А. СОЛОМИН: А заблуждение вводите слушателей. Оба, наверное, давно не были в метро. Поездка стоит 40 только одна, в смысле, если покупаешь одну поездку.
А. НАРЫШКИН: Спасибо. А две стоят 80.
А. СОЛОМИН: А если покупаешь 10, то одна поездка…
А. НАРЫШКИН: Дешевле.
А. СОЛОМИН: … будет 25 или сколько? 26.
А. НАРЫШКИН: Хорошо, вы меня оба сейчас куда-то увлекли. Я про круглосуточное метро. Готовы ли вы платить больше за проезд в метро, если оно будет круглосуточным? Это же хорошо. Я не знаю, я бы, наверное, был готов, тем более что я в метро редко спускаюсь, в основном на машине, потому что метро не очень люблю.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Признался.
А. НАРЫШКИН: Ну да, ну, что поделать?
А. СОЛОМИН: Заставили.
А. НАРЫШКИН: Готовы ли вы платить больше за проезд в метро, чтобы оно работало круглосуточно? Если да – набирайте номер 660-06-64. Если нет – 660-06-65.
Вопрос повторю. Готовы ли вы платить больше за проезд в метро, если оно будет круглосуточным, будет работать круглые сутки, и ночью можно из любого клуба спокойно добраться в теплом подземелье до дома? Если готовы – 660-06-64. Если не готовы, вас устраивает нынешний режим работы или вы просто не хотите больше платить – 660-06-65.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: А вот вы подумайте на секундочку, это ведь такая же романтика…
А. НАРЫШКИН: Сейчас прямо с упреком.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: … как разводящиеся вот эти мосты в Петербурге. То есть, остался ты в какой-то точке – уже все, ищи, где переночевать.
А. СОЛОМИН: В Петербурге. Там ты… у нас еще по-человечески все устроено: ты как бы входишь в вестибюль до определенного времени, и потом ты гарантированно уедешь, потому что поезда-то ходят.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Тебя выгоняют в Петербурге из вестибюлей.
А. СОЛОМИН: Да, там ты заходишь в метро, тебе говорят: к станции подъехал последний поезд. И что происходит дальше? Правильно, вся толпа, которая бежит с тобой по эскалаторам, она пытается в этот поезд влезть успеть.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Людей не надо информировать об этом. Вообще чем меньше народ знает, тем крепче народ спит, понимаете? Никакой давки на эскалаторах.
А. СОЛОМИН: Разный опыт совершенно везде.
А. НАРЫШКИН: Дмитрий Глуховский, писатель, в эфире «Эхо Москвы» в программе «Дорожная карта». Давайте послушаем последний наш сегодняшний материал. Антонина Самсонова, журналист «Эхо Москвы» в Великобритании, она нам расскажет про лондонскую подземку.
(звучит запись)
А. САМСОНОВА: В лондонском метро ничего не сделано специально для красоты. Никто не планировал строить ее так, чтобы вам понравилось. Красивы в метро могут быть люди, а само метро должно быть умно. Еще было бы неплохо, чтобы метро было удобно пользоваться, но это не случай лондонской подземки.
Ее начали строить в середине девятнадцатого века, постепенно появилось несколько частных компаний, которым принадлежали разные ветки. И потом оказалось, что эти ветки нужно как-то между собой соединить и сделать станции пересадок. Но поскольку за развитие транспортной системы отвечало сразу несколько владельцев, занимающихся разными направлениями, не существовало одного плана метрополитена, и он развивался хаотично. В результате, система сообщения выросла сама собой и сначала появилась в тех районах города, где жили люди, способные позволить себе платить за удобный транспорт, а потом она распространялась на отдаленные более бедные районы.
Черт ногу сломит в этом лондонском метро, запомнить, как оно устроено невозможно. Англичане умеют делать системы напольной навигации, электронные информационные табло, они умеют красиво и понятно рисовать карты и стрелки – но удобно нарисовать карту лондонской подземки не под силам даже королям навигации и дизайна.
От одной платформы могут отходить поезда разных веток. Одной ветки, но разветвляющейся на шесть разных в конце маршрута. На одних ветках поезда могут ходить с промежутком в 7-8 минут, и надо знать, что самый быстрый способ добраться из точки A в точку B – это не обязательно самый короткий, потому что на более длинном маршруте поезда могут ходить чаще.
Помни, как устроены тоннели и где твой поезд будет стоять в темноте, пропуская другой. Держи в голове время суток, в которое ты путешествуешь и среднюю загрузку станций. Помни, что система лифтов и пересадок с зеленой ветки на коричневую чаще ломается, но, выбрав другую станцию для пересадки, помни, что там винтовая лестница в 341 ступеньку, и если ты на каблуках, то лучше все-таки рискнуть с лифтами. И если ты помнишь все это, тебе будет просто рассчитать оптимальный маршрут. Обычно лондонцы годам к пятидесяти становятся достаточно продвинутыми пользователями подземки.
Есть больше 15 приложений для мобильных телефонов с картами метро, все они совершенно никчемные, кроме одного. То самое единственно работающее – это Ситимаппер. Он отличается только одним: приложение в режиме реального времени обновляет информацию о ремонте переходов, забастовках и поломках железнодорожных путей, это как карта и сервис новостей метро. В зависимости от новостей, карта твоей поездки перестраивается. Но если в телефоне садится батарейка, а ты не знаешь, где находишься – остается только молиться, сам дорогу домой ты никогда не найдешь.
Станции, переходы и пересадки лондонского метро антигуманны и бесчеловечны, но сама подземка – самое доброе и комфортное место города. В метро обедают, ужинают, работают, разговаривают. Утром весь вагон читает газету «Метро», вечером – «Evening Standard». Метро – это место массовой информации.
Поезд останавливается в тоннеле, машинист просит прощения и объясняет: я и сам не рад, что мы стоим тут уже 4 минуты, но очень надеюсь, что скоро загорится зеленый свет и мы сможем поехать дальше.
Я знаю в лицо почти всех сотрудников моей ветки метро. Они пишут смешные объявления на информационных досках по выходным, высаживают цветы в горшках на перроне, чтобы победить в конкурсе самой красивой платформы компании Юго-Западные поезда. Они лицо компании и относятся ко мне как к постоянному клиенту их платформы. И они хотят, чтобы я стала лояльным пользователем лондонской подземки.
А. НАРЫШКИН: Антонина Самсонова, журналист радиостанции «Эхо Москвы» в Великобритании.
Дмитрий Глуховский. Итоги голосования подведем. Никто не хочет круглосуточное метро. Ну, хотят, но треть только радиослушателей готовы платить больше, чтобы метро было круглосуточно. 69% говорят, что не надо круглосуточно, и так спокойно. Нечего засиживаться в клубах.
А. СОЛОМИН: Дмитрий был не только в вашингтонском метро. Вот прежде чем вы расскажете, я…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Поездил Дмитрий, повидал всякого.
А. СОЛОМИН: Посмотрел, да, присмотрелся. Вот в Чехии в Праге я был в метро, для меня было совсем каким-то удивительным впечатлением. Я купил себе билетик как нормальный приезжий провинциал, купил билетик, не понимая немножко, что за билетик, какой-то там цветастый, интересный…
А. НАРЫШКИН: Как им пользоваться.
А. СОЛОМИН: Прихожу в метро – стоят, значит, два столба таких необычных, турникетов нет. Вот я вижу эти два столба, и все. И я иду, мне страшно.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Сейчас они вас как в «Остаться в живых», ультразвуком вас испепелят.
А. СОЛОМИН: Током, да, или электричеством. Нет, нет, абсолютно нет, бумажка просто выцветает со временем, то есть, там временные билеты. Циферки там синенькие были, а через два часа становятся красненькими. Если тебя поймает контроллер с красненьким билетиком…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Расстрел.
А. СОЛОМИН: Тысяча крон – пожалуйста.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Меня в Чехии на 20 евро оштрафовали за переход улицы на красный свет.
А. СОЛОМИН: Да, там серьезно.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Вообще, они там жестят, чехи.
А. СОЛОМИН: Там очень серьезные штрафы. Но при этом, вот действительно правильно пишут, правда, про немецкие города пишут, что основано на честности.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Давайте расскажу вам самые яркие свои впечатления о… блиц такой, где был и что впечатлило. Значит, в метро Нидерландов меня впечатлило, что оно же метро и оно же железная дорога по всей стране, и по всей стране можно проехать за 3 часа. И те же самые поезда, которые ходят по городу, то есть, вернее, на те же самые пути прибывают и поездка, которые… то есть, там вместо карты метро, условно говоря, карта страны, и все станции, которые есть в стране. То есть, ты можешь поехать…И там есть станция «Анна Павловна». Они очень… это была русская, уж не знаю, кто она. Императрица, нет? В общем, член монаршей семьи. В общем, какая-то…
А. СОЛОМИН: Великая княгиня, наверное.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Княгиня великая, да, которая, видимо, поехала к ним жить и налаживать межкультурные коммуникации. И они ее очень чтут и любят, и вот есть в ее честь населенный пункт «Анна Павловна». И я увидел и несколько удивился. Это впечатление от Нидерландов.
От парижского метро такое впечатление, что поскольку там, как мы знаем, достаточно много… как вам сказать? Агрессивно настроенных приезжих из стран Магриба. В парижском метро такими ватагами ходят контролеры и полицейские. Вот меньше чем по 10 человек нету, потому что иначе можно огрести просто от приезжих.
А. НАРЫШКИН: Ходят по станциях или прямо по поезду?
Д. ГЛУХОВСКИЙ: И по вагонам, и по станции много полиции. И во Франции, вообще в Париже очень много полиции, потому что у них недавно совершенно были вот эти стычки, беспорядки и поджоги машин, поэтому французская полиция, она гораздо более мачо такая выглядящая и агрессивная, чем, например, даже у нас или в Штатах. Они все такие со стрижкой полубокс, в пилотках и все такие с дубинками, у них шлемы на руках. Они вот прямо ходят и ищут, кого бы отметелить. Вот так.
А. СОЛОМИН: Начинается все со слов: что на меня уставился? Д. ГЛУХОВСКИЙ: Просто тут как себя ведет шпана вот эта в спортивных штанах, заправленных в носки, так же себя ведет примерно и французская полиция. Значит, это Париж.
А. НАРЫШКИН: Продолжаем блиц.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Пекин. Пекин меня удивил, во-первых, тем, что немножко похоже, центр похож на наше метро. Видимо, им мы еще строили центр, центральные станции. А уже окраинные станции совершенно похожи на Токио, на токийский метрополитен, где я тоже бывал. И очень оказалась в Пекине модная толпа. Во-первых, китайцы – это совершенно не серая масса, как мы иногда себе это представляем стереотипически, это очень приятно выглядящая модная молодежь, и с точки зрения одежды, с точки зрения причесок и очков, которые они носят. И они все, конечно, поголовно гаджетизированы. Вот эти фаблеты с большими экранами, телефоны, они все в них сидят, белые наушники. Совершенно…
А. НАРЫШКИН: Трамбовщики-то там есть?
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Нет, нет, это в Токио. В Пекине никаких трамбовщиков. При этом все технологично. Висят телевизионные экраны, все переведено с момента Олимпиады на английский язык. То есть, в Пекине я просто сел в метро и поехал, это было совершенно комфортно, безопасно.
Токийское метро меня размерами своими впечатлило, потому что оно какое-то совершенно невообразимое, там больше 300, по-моему, станций. В общем, с ума можно сойти. И очень сложные узлы пересадок. И там как раз на английском ничего нет, то есть, поди сориентируйся. Я там был несколько лет назад – может быть, они что-то уже внедрили с тех пор. Но тоже вот там как раз огромная толпа, и давка, и совершенно такой человеческий фарш во все стороны, такое безумное месиво.
А. СОЛОМИН: Удобно спрашивать, как выйти на такой-то станции метро. Вы знаете, мне нужна станция: вот здесь звездочка, две палочки вверх такие по диагонали, потом черточка…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Это погоны, - говорят, - это чьи-то погоны.
А. СОЛОМИН: Слушайте, а вы вот в России же тоже наверняка были во многих городах, где есть метро.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Ну, обычно это просто выглядит как такая пародия на московское метро. Ну, кроме петербуржского, конечно, потому что про петербургское нельзя ничего такого говорить никогда, иначе туда больше не поедешь. Тебя встретят прямо на перроне патриоты города и отметелят. Нет, я очень люблю Петербург, поэтому… Петербургское метро меня очень впечатлило вот этим так называемым горизонтальным лифтом, знаете, когда станции… ты не можешь сесть в поезд, потому что все это отделено такой чугунной стеной. И немедленно, конечно, я придумал, что это сделано потому, что ночью там ходят чудовища какие-то, выползают и жрут путевых обходчиков и рабочих туннельных.
А. НАРЫШКИН: Стрелочников.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Стрелочников жрут тоже. И чтобы они не жрали еще и гражданское население, решили от греха подальше вот эту линию так запечатать. Хотя на самом деле, по-моему, это от прорыва грунтовых вод сделано.
А. НАРЫШКИН: У нас полминуты осталось. Самое красивое метро, на ваш взгляд.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Московское, конечно, единственное. Очень люблю Комсомольскую, очень люблю Новослободскую, но родная моя станция – это станция ВДНХ.
А. СОЛОМИН: Комсомольская – очень красивая станция. Если бы на ней мочой еще поменьше воняло…
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Это издержки, так сказать…
А. СОЛОМИН: Сейчас, кстати, я такого не припомню. Вот несколько лет назад было действительно.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Прорвало просто кого-то.
А. СОЛОМИН: Наверное. Спасибо большое.
Д. ГЛУХОВСКИЙ: Спасибо.
А. НАРЫШКИН: Программа «Дорожная карта», у нас в гостях сегодня был Дмитрий Глуховский, писатель. Алексей Соломин, Алексей Нарышкин провели этот замечательный веселый эфир. Спасибо всем.
А. СОЛОМИН: Спасибо.
