×

Używamy ciasteczek, aby ulepszyć LingQ. Odwiedzając stronę wyrażasz zgodę na nasze polityka Cookie.


image

Call of the Wild (Russian), Зов предков (14)

Зов предков (14)

Старый лось стоял, понурив голову, и смотрел на свое стадо: самок, которых он любил, лосят, которым был отцом, самцов, которых подчинил себе. Смотрел, как они торопливо уходили в угасающем свете дня. Он не мог уйти с ними, потому что перед его носом плясало безжалостное клыкастое чудовище и не давало ему идти. В нем было весу больше полутонны, он прожил долгую, суровую жизнь, полную борьбы и лишений, и вот его ожидала смерть от зубов какого-то существа, которое едва доходило ему до массивных узловатых колен!

С этого момента Бэк ни днем, ни ночью не оставлял свою добычу, не давал раненому лосю ни минуты покоя. Он не позволял ему пощипать листьев или побегов молодых берез и верб, не давал напиться из ручейков, которые они переходили, и лось не мог утолить сжигавшую его жажду. Часто он в отчаянии пускался бежать. Бэк не пытался его остановить, но спокойно бежал за ним по пятам, довольный ходом этой игры. Когда лось стоял на одном месте, Бэк ложился на землю; когда же тот пытался поесть или попить, он яростно наскакивал на него.

Большая голова лося с ветвистыми, как деревья, рогами клонилась все ниже, он плелся все медленнее. Теперь он подолгу стоял, опустив морду к земле, с вяло повисшими ушами, и у Бэка было больше времени для того, чтобы сбегать напиться или отдохнуть. Когда он, тяжело дыша и высунув красный язык, лежал, не спуская глаз с громадного лося, ему казалось, что все окружающее принимает какой-то иной облик. Он чувствовал: в мире вокруг происходит что-то новое. Казалось, вместе с лосями сюда незримо пришли и какие-то другие живые существа. Лес, и вода, и воздух словно трепетали от их присутствия. Об этом говорили Бэку не глаза его, не слух, не обоняние, а какое-то внутреннее, безошибочное чутье. Он не видел и не слышал ничего необычного, но он знал, что в окружающем мире произошла перемена, что где-то рыщут какие-то странные существа. И он решил исследовать мир вокруг, когда доведет до конца дело, которым сейчас занят.

Наконец на исходе четвертого дня он доконал-таки старого лося. Целый день и целую ночь он оставался около своей добычи, отъедался, отсыпался и бродил вокруг. Потом, отдохнув и восстановив силы, он вспомнил о Джоне Торнтоне и легким галопом помчался к лагерю. Он бежал много часов, ни разу не сбившись с запутанной дороги, направляясь прямо домой по незнакомой местности так уверенно, что мог посрамить человека с его компасом.

По дороге Бэк все сильнее и сильнее чуял вокруг что-то новое, тревожное. Повсюду шла теперь какая-то иная жизнь, чем та, какую он наблюдал здесь все лето. И говорило об этом Бэку уже не только таинственное внутреннее чутье. Нет, об этом щебетали птицы, об этом болтали между собой белки, даже ветерок нашептывал ему это. Бэк несколько раз останавливался и, усиленно нюхая свежий утренний воздух, чуял в нем весть, которая заставляла его бежать быстрее. Его угнетало предчувствие какой-то беды, которая надвигалась или, может быть, уже случилась. И когда он пересек последний водораздел и спустился в долину, где находился лагерь, он побежал тише, соблюдая осторожность.

Пробежав три мили, он наткнулся на свежие следы, и шерсть у него на затылке зашевелилась. Следы вели прямо к лагерю, к Джону Торнтону! Бэк помчался быстрее и еще бесшумнее. Все чувства в нем были напряжены, он остро воспринимал многочисленные мелкие подробности, которые рассказали ему многое, но не все до конца. Нюхом чуял он, что по тропе, по которой он бежал, до него прошли какие-то люди. Что-то зловещее таил в своем молчании затихший лес. Примолкли птицы, попрятались все белки, одна только попалась на глаза Бэку: ее серенькое блестящее тельце прильнуло к серой поверхности сухого сука так плотно, что казалось частью его, каким-то наростом на дереве.

Бэк несся легко и бесшумно, как тень, и вдруг морда его быстро повернулась в сторону, словно направленная какой-то посторонней силой. Он пошел на новый, незнакомый запах и в кустах увидел Нига. Пес лежал на боку мертвый. Видимо, он дополз сюда и тут испустил дух. В каждом боку у него торчало по оперенной стреле.

Пройдя еще сто ярдов, Бэк наткнулся на одну из ездовых собак, купленных Торнтоном в Доусоне. Собака в предсмертных муках корчилась на земле, у самой тропинки, и Бэк обошел ее, не останавливаясь. Из лагеря глухо доносились голоса, то затихая, то усиливаясь, — то был монотонный ритм песни. Бэк прополз на животе до конца просеки и тут нашел Ганса, лежащего ничком и утыканного стрелами, как дикобраз. В эту самую минуту, глянув в сторону, где раньше стоял их шалаш из еловых веток, Бэк увидел зрелище, от которого у него вся шерсть поднялась дыбом. Его охватил порыв неудержимой ярости. Сам того не сознавая, он зарычал громко, грозно, свирепо. В последний раз в жизни страсть в нем взяла верх над хитростью и рассудком. Бэк потерял голову, и этому виной была его великая любовь к Джону Торнтону.

Ихеты, плясавшие вокруг остатков шалаша, вдруг услышали страшный рык мчавшегося на них зверя, какого они никогда еще не видели. Бэк, как живой ураган, яростно налетел на них, обезумев от жажды мщения. Он кинулся на того, кто стоял ближе всех (это был вождь ихетов), и разорвал ему горло зубами так, что из вены фонтаном брызнула кровь. Когда индеец упал, Бэк, не трогая его больше, прыгнул на следующего и ему тоже перегрыз горло. Ничто не могло его остановить. Он ринулся в толпу, рвал, терзал, уничтожал, не обращая внимания на стрелы, сыпавшиеся на него. Он метался с такой непостижимой быстротой, а индейцы сбились в такую тесную кучу, что они своими стрелами поражали не его, а друг друга. Один молодой охотник метнул в Бэка копье, но оно угодило в грудь другому охотнику — и с такой силой, что острие прошло насквозь и вышло на спине. Тут ихетов охватил панический ужас, и они бросились бежать в лес, крича, что на них напал злой дух.

Бэк действительно казался воплощением дьявола, когда гнался за ними по пятам, преследуя их между деревьями, как оленей. Роковым был этот день для ихетов. Они рассеялись по всем окрестным лесам, и только через неделю те, кто уцелел, собрались далеко в долине и стали считать потери.

А Бэк, устав гнаться за ними, вернулся в опустевший лагерь. Он нашел Пита на том месте, где его застали сонного и убили раньше, чем он успел вылезть из-под одеял. Земля вокруг хранила свежие следы отчаянной борьбы Торнтона, и Бэк обнюхал их, эти следы, все до последнего. Они привели его к берегу глубокого пруда. На самом краю его головой и передними лапами в воде лежала верная Скит, не оставившая хозяина до последней минуты. Пруд, тинистый и мутный от промывки руды, хорошо скрывал то, что лежало на дне. А лежал там Джон Торнтон: Бэк проследил его шаги до самой воды, и обратных следов нигде не было видно.

Весь день Бэк сидел у пруда или беспокойно бродил по лагерю. Он знал, что такое смерть: человек перестает двигаться, потом навсегда исчезает из жизни живых. Он понял, что Джон Торнтон умер, что его нет и не будет, и ощущал какую-то пустоту внутри. Это было похоже на голод, но пустота причиняла боль, и никакой пищей ее нельзя было заполнить. Боль забывалась только в те минуты, когда он, остановившись, смотрел на трупы ихетов. Тогда в нем поднималась великая гордость — никогда еще он так не гордился собой! Ведь он убил человека, самую благородную дичь, убил по закону дубины и клыка. Он с любопытством обнюхивал мертвецов. Оказывается, человека убить очень легко! Легче, чем обыкновенную собаку. Без своих стрел и копий и дубин они не могут равняться силой с ним, Бэком! И, значит, впредь их бояться нечего, когда у них в руках нет стрел, копья или дубинки.

Наступила ночь, высоко над деревьями взошла полная луна и залила землю призрачным светом. И в эту ночь, печально сидя у пруда, Бэк ясно почувствовал, что в лесу идет какая-то новая для него жизнь. Он встал, насторожил уши, понюхал воздух. Издалека слабо, но отчетливо донесся одинокий вой, затем к нему присоединился целый хор. Вой слышался все громче, он приближался с каждой минутой. Снова Бэк почувствовал, что слышал его когда-то в том, другом, мире, который жил в глубине его памяти. Он вышел на открытое место и прислушался. Да, это был тот самый зов, многоголосый зов! Никогда еще он не звучал так настойчиво, не манил так, как сейчас, и Бэк готов был ему повиноваться. Джон Торнтон умер. Последние узы были порваны. Люди с их требованиями и правами более не существовали для Бэка.

Охотясь за живой добычей, волчья стая, так же как индейцы, шла вслед за перекочевывавшими лосями и, пройдя край лесов и рек, ворвалась в долину Бэка. Серебристым потоком хлынула она на поляну, купавшуюся в лунном свете, а посреди поляны стоял Бэк, неподвижный, как изваяние, и ждал. Этот громадный и неподвижный зверь внушал волкам страх, и только после минутной нерешимости самый храбрый из них прыгнул к Бэку. С быстротой молнии Бэк нанес удар и сломал ему шейные позвонки. Некоторое время он стоял так же неподвижно, как прежде, а за ним в агонии катался по земле умирающий волк. Еще три волка один за другим пытались напасть на него — и все отступили, обливаясь кровью, с разорванным горлом или плечом.

Наконец вся стая бросилась на Бэка. Волки лезли на него, толпясь и мешая друг другу в своем нетерпении овладеть добычей. Но изумительное проворство и ловкость выручили Бэка. Вертясь во все стороны на задних лапах, действуя зубами и когтями, он отбивался одновременно от всех нападающих. Чтобы помешать им зайти с тыла, ему пришлось отступить. Он пятился, пока не миновал пруд и не очутился в русле высохшей речки.

Дальше он наткнулся на высокий откос и, двигаясь вдоль него, добрался до глубокой выемки, где хозяева его брали песок для промывки. Тут он был уже защищен с трех сторон, и ему оставалось только отражать натиск врагов спереди.

Он делал это так успешно, что через полчаса волки отступили в полном смятении. Они тяжело дышали, высунув языки. Их белые клыки резко белели в лунном свете. Одни прилегли, подняв морды и навострив уши. Другие стояли, следя за Бэком. А некоторые лакали воду из пруда. Большой и тощий серый волк осторожно вышел вперед. Он явно был настроен дружелюбно — и Бэк узнал того дикого собрата, с которым он бегал по лесу целые сутки. Волк тихонько повизгивал, и, когда Бэк ответил ему тем же, они обнюхались.

Затем подошел к Бэку и другой, старый волк, весь в рубцах от драк. Бэк сначала оскалил зубы, но потом обнюхался и с ним. После этой церемонии старый волк сел, поднял морду к луне и протяжно завыл. Завыли и все остальные. Бэк узнал тот зов, что тревожил его долгими ночами. И он тоже сел и завыл. Когда все затихли, он вышел из своего укрытия, и стая окружила его, обнюхивая наполовину дружески, наполовину враждебно. Вожаки опять завыли и побежали в лес. Волки бросились за ними, воя хором. Побежал и Бэк рядом со своим диким собратом. Бежал и выл.

На этом можно было бы и кончить рассказ о Бэке.

Прошло немного лет, и ихеты стали замечать, что порода лесных волков несколько изменилась. Попадались волки с коричневыми пятнами на голове и морде, с белой полоской на груди. Но еще удивительнее было то, что, по рассказам ихетов, во главе волчьей стаи бегал Дух Собаки. Они боялись этой собаки, потому что она была хитрее их. В лютые зимы она крала их запасы, утаскивала из их капканов добычу, загрызала их собак и не боялась самых храбрых охотников.

Рассказывали еще более страшные вещи: иногда охотники, уйдя в лес, не возвращались больше в стойбище, а некоторых находили потом мертвыми, с перегрызенным горлом, и вокруг на снегу видны были следы лап крупнее волчьих.

Осенью, когда ихеты отправляются в погоню за лосями, одну долину они всегда обходят. И лица их женщин омрачает печаль, когда у костра начинаются рассказы о том, как Злой Дух явился в эту долину, избрав ее своим убежищем.

Ихеты не знают, что летом в эту долину забегает один лесной зверь. Это крупный волк с великолепной шерстью, и похожий и непохожий на других волков. Он приходит один из веселых лесных урочищ и спускается в долину, на полянку между деревьями. Здесь лежат истлевшие мешки из лосиных шкур, и течет из них на землю золотой поток, а сквозь него проросли высокие травы, укрывая золото от солнца.

Здесь странный волк сидит в задумчивости некоторое время, воет долго и уныло, потом уходит.

Не всегда он приходит сюда один.

Зов предков (14) Ruf der Ahnen (14) Call of the ancestors (14) L'appel des ancêtres (14) Roep van de voorouders (14)

Старый лось стоял, понурив голову, и смотрел на свое стадо: самок, которых он любил, лосят, которым был отцом, самцов, которых подчинил себе. The old elk stood with his head down and looked at his herd: the females he loved, the elk he was a father to, the males he had subdued. Le vieil orignal se tenait la tête baissée et regardait son troupeau : les femelles qu'il aimait, les orignaux qu'il avait engendrés, les mâles qu'il avait subjugués. Смотрел, как они торопливо уходили в угасающем свете дня. Watched them hurry away in the dying light of day. Je les ai vus s'éloigner à toute vitesse dans la lumière déclinante du jour. Он не мог уйти с ними, потому что перед его носом плясало безжалостное клыкастое чудовище и не давало ему идти. He could not leave with them, because a ruthless fanged monster danced in front of his nose and did not let him go. Il n'a pas pu partir avec eux, car un monstre à crocs impitoyable dansait devant lui et ne voulait pas le laisser partir. В нем было весу больше полутонны, он прожил долгую, суровую жизнь, полную борьбы и лишений, и вот его ожидала смерть от зубов какого-то существа, которое едва доходило ему до массивных узловатых колен! He weighed more than half a ton, he lived a long, harsh life full of struggle and hardship, and now he was expected to die from the teeth of some creature that barely reached his massive knotty knees! Il pesait plus d'une demi-tonne, avait vécu une longue et dure vie de lutte et d'épreuves, et maintenant il allait être tué par les dents d'une créature qui atteignait à peine ses genoux massifs et noués !

С этого момента Бэк ни днем, ни ночью не оставлял свою добычу, не давал раненому лосю ни минуты покоя. From that moment on, Buck did not leave his prey either day or night, did not give the wounded moose a minute of rest. À partir de ce moment-là, Beck n'a plus quitté sa proie, jour et nuit, et n'a pas laissé un instant de répit à l'élan blessé. Он не позволял ему пощипать листьев или побегов молодых берез и верб, не давал напиться из ручейков, которые они переходили, и лось не мог утолить сжигавшую его жажду. He did not allow him to pinch the leaves or shoots of young birches and willows, did not allow him to drink from the streams that they crossed, and the elk could not quench the thirst that burned him. Il ne le laissait pas grignoter les feuilles ou les pousses des jeunes bouleaux et des saules, il ne le laissait pas boire dans les ruisseaux qu'ils traversaient, et l'élan ne pouvait pas étancher sa soif. Часто он в отчаянии пускался бежать. Often, in despair, he started to run. Бэк не пытался его остановить, но спокойно бежал за ним по пятам, довольный ходом этой игры. Buck did not try to stop him, but quietly ran after him, pleased with the progress of this game. Когда лось стоял на одном месте, Бэк ложился на землю; когда же тот пытался поесть или попить, он яростно наскакивал на него. When the elk stood in one place, Buck lay down on the ground; when he tried to eat or drink, he violently jumped at him.

Большая голова лося с ветвистыми, как деревья, рогами клонилась все ниже, он плелся все медленнее. The large head of a moose with horns branching like trees sloped lower and lower, it trudged more and more slowly. Теперь он подолгу стоял, опустив морду к земле, с вяло повисшими ушами, и у Бэка было больше времени для того, чтобы сбегать напиться или отдохнуть. Now he stood for a long time, his muzzle lowered to the ground, his ears drooping, and Buck had more time to run off to get drunk or rest. Когда он, тяжело дыша и высунув красный язык, лежал, не спуская глаз с громадного лося, ему казалось, что все окружающее принимает какой-то иной облик. When he, breathing heavily and sticking out his red tongue, lay, not taking his eyes off the huge elk, it seemed to him that everything around him was assuming some other form. Он чувствовал: в мире вокруг происходит что-то новое. He felt that something new was happening in the world around him. Казалось, вместе с лосями сюда незримо пришли и какие-то другие живые существа. It seemed that along with the moose some other living creatures had invisibly come here. Лес, и вода, и воздух словно трепетали от их присутствия. The forest and water and air seemed to tremble from their presence. Об этом говорили Бэку не глаза его, не слух, не обоняние, а какое-то внутреннее, безошибочное чутье. It was not his eyes, not his hearing, not his sense of smell that told Beck, but some kind of inner, unerring instinct. Он не видел и не слышал ничего необычного, но он знал, что в окружающем мире произошла перемена, что где-то рыщут какие-то странные существа. И он решил исследовать мир вокруг, когда доведет до конца дело, которым сейчас занят. And he decided to explore the world around him when he completes the business with which he is now busy.

Наконец на исходе четвертого дня он доконал-таки старого лося. Finally, at the end of the fourth day, he finished off the old elk. Целый день и целую ночь он оставался около своей добычи, отъедался, отсыпался и бродил вокруг. All day and all night he stayed near his prey, ate, slept and wandered around. Потом, отдохнув и восстановив силы, он вспомнил о Джоне Торнтоне и легким галопом помчался к лагерю. Then, having rested and recuperated, he remembered John Thornton and galloped towards the camp. Он бежал много часов, ни разу не сбившись с запутанной дороги, направляясь прямо домой по незнакомой местности так уверенно, что мог посрамить человека с его компасом. He ran for many hours, never straying off the tangled road, heading straight home through unfamiliar terrain so confidently that he could put a man to shame with his compass.

По дороге Бэк все сильнее и сильнее чуял вокруг что-то новое, тревожное. On the way, Buck felt more and more something new and disturbing around him. Повсюду шла теперь какая-то иная жизнь, чем та, какую он наблюдал здесь все лето. Everywhere there was now a different kind of life than that which he had observed here all summer. И говорило об этом Бэку уже не только таинственное внутреннее чутье. And it was not only a mysterious inner instinct that spoke to Beck about this. Нет, об этом щебетали птицы, об этом болтали между собой белки, даже ветерок нашептывал ему это. No, the birds chirped about it, the squirrels chatted about it, even the breeze whispered it to him. Бэк несколько раз останавливался и, усиленно нюхая свежий утренний воздух, чуял в нем весть, которая заставляла его бежать быстрее. Beck stopped several times and, sniffing hard at the fresh morning air, smelled a message in it that made him run faster. Его угнетало предчувствие какой-то беды, которая надвигалась или, может быть, уже случилась. He was oppressed by the presentiment of some kind of misfortune that was impending or, perhaps, had already happened. И когда он пересек последний водораздел и спустился в долину, где находился лагерь, он побежал тише, соблюдая осторожность. And when he crossed the last watershed and descended into the valley where the camp was, he ran more quietly, being careful.

Пробежав три мили, он наткнулся на свежие следы, и шерсть у него на затылке зашевелилась. After running three miles, he came across fresh tracks, and the fur on the back of his head began to stir. Следы вели прямо к лагерю, к Джону Торнтону! The tracks led straight to the camp, to John Thornton! Бэк помчался быстрее и еще бесшумнее. Buck ran faster and quieter. Все чувства в нем были напряжены, он остро воспринимал многочисленные мелкие подробности, которые рассказали ему многое, но не все до конца. All feelings in him were tense, he was acutely aware of the numerous small details that told him a lot, but not all of it. Нюхом чуял он, что по тропе, по которой он бежал, до него прошли какие-то люди. He sensed with a scent that some people had walked before him along the path along which he was running. Что-то зловещее таил в своем молчании затихший лес. Something ominous was hidden in its silence by the silenced forest. Примолкли птицы, попрятались все белки, одна только попалась на глаза Бэку: ее серенькое блестящее тельце прильнуло к серой поверхности сухого сука так плотно, что казалось частью его, каким-то наростом на дереве. The birds fell silent, all the squirrels hid, only one caught Buck's eye: her gray, shiny body clung to the gray surface of the dry bitch so tightly that it seemed part of it, some kind of growth on a tree.

Бэк несся легко и бесшумно, как тень, и вдруг морда его быстро повернулась в сторону, словно направленная какой-то посторонней силой. Buck was rushing lightly and silently, like a shadow, and suddenly his muzzle quickly turned to the side, as if directed by some outside force. Он пошел на новый, незнакомый запах и в кустах увидел Нига. He went to a new, unfamiliar smell and saw Niga in the bushes. Пес лежал на боку мертвый. The dog was lying on its side, dead. Видимо, он дополз сюда и тут испустил дух. Apparently, he crawled here and then gave up his ghost. В каждом боку у него торчало по оперенной стреле. A feathered arrow protruded from each side.

Пройдя еще сто ярдов, Бэк наткнулся на одну из ездовых собак, купленных Торнтоном в Доусоне. After another hundred yards, Beck came across one of the sled dogs Thornton had bought in Dawson. Собака в предсмертных муках корчилась на земле, у самой тропинки, и Бэк обошел ее, не останавливаясь. The dog was writhing in death throes on the ground, right next to the path, and Buck walked around it without stopping. Из лагеря глухо доносились голоса, то затихая, то усиливаясь, — то был монотонный ритм песни. Voices dully came from the camp, now dying down, now gaining in strength — now there was the monotonous rhythm of the song. Бэк прополз на животе до конца просеки и тут нашел Ганса, лежащего ничком и утыканного стрелами, как дикобраз. Beck crawled on his stomach to the end of the clearing, and then he found Hans, lying prone and studded with arrows like a porcupine. В эту самую минуту, глянув в сторону, где раньше стоял их шалаш из еловых веток, Бэк увидел зрелище, от которого у него вся шерсть поднялась дыбом. At that very moment, glancing in the direction where their hut of spruce branches used to stand, Buck saw a spectacle from which all his fur stood on end. Его охватил порыв неудержимой ярости. A burst of uncontrollable rage seized him. Сам того не сознавая, он зарычал громко, грозно, свирепо. Without realizing it, he growled loudly, menacingly, ferociously. В последний раз в жизни страсть в нем взяла верх над хитростью и рассудком. For the last time in his life, passion in him prevailed over cunning and reason. Бэк потерял голову, и этому виной была его великая любовь к Джону Торнтону. Buck lost his head, and it was his great love for John Thornton that was to blame.

Ихеты, плясавшие вокруг остатков шалаша, вдруг услышали страшный рык мчавшегося на них зверя, какого они никогда еще не видели. The Ihetes, who were dancing around the remains of the hut, suddenly heard a terrible roar of a beast rushing at them, such as they had never seen before. Бэк, как живой ураган, яростно налетел на них, обезумев от жажды мщения. Buck, like a living hurricane, swooped down on them furiously, mad with vengeance. Он кинулся на того, кто стоял ближе всех (это был вождь ихетов), и разорвал ему горло зубами так, что из вены фонтаном брызнула кровь. He rushed at the one who stood closest to all (this was the leader of the Ihets), and tore his throat with his teeth so that blood spurted out of the vein in a fountain. Когда индеец упал, Бэк, не трогая его больше, прыгнул на следующего и ему тоже перегрыз горло. When the Indian fell, Buck, without touching him anymore, jumped on the next one and bit his throat too. Ничто не могло его остановить. Nothing could stop him. Он ринулся в толпу, рвал, терзал, уничтожал, не обращая внимания на стрелы, сыпавшиеся на него. He rushed into the crowd, tore, tormented, destroyed, not paying attention to the arrows falling on him. Он метался с такой непостижимой быстротой, а индейцы сбились в такую тесную кучу, что они своими стрелами поражали не его, а друг друга. He rushed about with such incomprehensible speed, and the Indians huddled in such a tight heap that they hit not him with their arrows, but each other. Один молодой охотник метнул в Бэка копье, но оно угодило в грудь другому охотнику — и с такой силой, что острие прошло насквозь и вышло на спине. One young hunter threw a spear at Beck, but it hit another hunter in the chest - and with such force that the point went right through and came out on his back. Тут ихетов охватил панический ужас, и они бросились бежать в лес, крича, что на них напал злой дух. Then the ikhets were seized with panic, and they rushed to run into the forest, shouting that an evil spirit had attacked them.

Бэк действительно казался воплощением дьявола, когда гнался за ними по пятам, преследуя их между деревьями, как оленей. Buck really seemed like the devil incarnate as he chased after them, chasing them through the trees like deer. Роковым был этот день для ихетов. This day was fatal for the Iheets. Они рассеялись по всем окрестным лесам, и только через неделю те, кто уцелел, собрались далеко в долине и стали считать потери. They scattered across all the surrounding forests, and only a week later those who survived gathered far in the valley and began to count the losses.

А Бэк, устав гнаться за ними, вернулся в опустевший лагерь. And Buck, tired of chasing them, returned to the deserted camp. Он нашел Пита на том месте, где его застали сонного и убили раньше, чем он успел вылезть из-под одеял. He found Pete at the place where he was caught sleeping and killed before he could crawl out from under the blankets. Земля вокруг хранила свежие следы отчаянной борьбы Торнтона, и Бэк обнюхал их, эти следы, все до последнего. The ground around him held fresh traces of Thornton's desperate struggle, and Buck sniffed them, these traces, every last one. Они привели его к берегу глубокого пруда. They led him to the bank of a deep pond. На самом краю его головой и передними лапами в воде лежала верная Скит, не оставившая хозяина до последней минуты. At the very edge of his head and forepaws in the water lay the faithful Skeet, who did not leave the owner until the last minute. Пруд, тинистый и мутный от промывки руды, хорошо скрывал то, что лежало на дне. The pond, muddy and muddy from the washing of the ore, well hid what lay at the bottom. А лежал там Джон Торнтон: Бэк проследил его шаги до самой воды, и обратных следов нигде не было видно. And John Thornton lay there: Beck traced his steps to the very water, and there were no traces of the return to be seen anywhere.

Весь день Бэк сидел у пруда или беспокойно бродил по лагерю. Buck sat by the pond all day or wandered restlessly around the camp. Он знал, что такое смерть: человек перестает двигаться, потом навсегда исчезает из жизни живых. He knew what death is: a person stops moving, then disappears forever from the life of the living. Он понял, что Джон Торнтон умер, что его нет и не будет, и ощущал какую-то пустоту внутри. He realized that John Thornton was dead, that he was not and would not be, and felt some kind of emptiness inside. Это было похоже на голод, но пустота причиняла боль, и никакой пищей ее нельзя было заполнить. It was like hunger, but the emptiness hurt, and no food could fill it. Боль забывалась только в те минуты, когда он, остановившись, смотрел на трупы ихетов. The pain was forgotten only in those minutes when he stopped and looked at the corpses of the ichi. Тогда в нем поднималась великая гордость — никогда еще он так не гордился собой! Then great pride rose in him - never before had he been so proud of himself! Ведь он убил человека, самую благородную дичь, убил по закону дубины и клыка. After all, he killed a man, the noblest game, killed by the law clubs and fangs. Он с любопытством обнюхивал мертвецов. He sniffed the dead with curiosity. Оказывается, человека убить очень легко! It turns out that it is very easy to kill a person! Легче, чем обыкновенную собаку. Lighter than an ordinary dog. Без своих стрел и копий и дубин они не могут равняться силой с ним, Бэком! Without their arrows and spears and clubs, they cannot equal strength with him, Buck! И, значит, впредь их бояться нечего, когда у них в руках нет стрел, копья или дубинки. And, therefore, there is nothing to fear from them in the future, when they have no arrows, spears or clubs in their hands.

Наступила ночь, высоко над деревьями взошла полная луна и залила землю призрачным светом. Night fell, and a full moon rose high above the trees and flooded the land with ghostly light. И в эту ночь, печально сидя у пруда, Бэк ясно почувствовал, что в лесу идет какая-то новая для него жизнь. And that night, sadly sitting by the pond, Buck clearly felt that some new life was going on in the forest. Он встал, насторожил уши, понюхал воздух. He got up, pricked his ears, sniffed the air. Издалека слабо, но отчетливо донесся одинокий вой, затем к нему присоединился целый хор. From afar, a lonely howl came faintly but distinctly, then a whole chorus joined in. Вой слышался все громче, он приближался с каждой минутой. The howl was heard louder and louder, it was approaching every minute. Снова Бэк почувствовал, что слышал его когда-то в том, другом, мире, который жил в глубине его памяти. Once again, Buck felt that he had heard him once in that other world that lived in the depths of his memory. Он вышел на открытое место и прислушался. He went out into the open and listened. Да, это был тот самый зов, многоголосый зов! Yes, it was the same call, the polyphonic call! Никогда еще он не звучал так настойчиво, не манил так, как сейчас, и Бэк готов был ему повиноваться. Never before had he sounded so insistently, attracted as now, and Buck was ready to obey him. Джон Торнтон умер. John Thornton is dead. Последние узы были порваны. The last ties were broken. Люди с их требованиями и правами более не существовали для Бэка. People with their demands and rights no longer existed for Beck.

Охотясь за живой добычей, волчья стая, так же как индейцы, шла вслед за перекочевывавшими лосями и, пройдя край лесов и рек, ворвалась в долину Бэка. Hunting for live prey, the wolf pack, like the Indians, followed the migrating elks and, passing the edge of forests and rivers, burst into the Beck Valley. Серебристым потоком хлынула она на поляну, купавшуюся в лунном свете, а посреди поляны стоял Бэк, неподвижный, как изваяние, и ждал. In a silvery stream, she poured into the clearing, bathed in the moonlight, and in the middle of the clearing Buck stood, motionless as a statue, and waited. Этот громадный и неподвижный зверь внушал волкам страх, и только после минутной нерешимости самый храбрый из них прыгнул к Бэку. This huge and motionless beast instilled fear in the wolves, and only after a moment of indecision did the bravest of them jump to Buck. С быстротой молнии Бэк нанес удар и сломал ему шейные позвонки. With the speed of lightning, Buck struck and broke his cervical vertebrae. Некоторое время он стоял так же неподвижно, как прежде, а за ним в агонии катался по земле умирающий волк. For some time he stood as motionless as before, and behind him in agony rolled on the ground a dying wolf. Еще три волка один за другим пытались напасть на него — и все отступили, обливаясь кровью, с разорванным горлом или плечом. Three more wolves, one after another, tried to attack him - and all retreated, bleeding, with a torn throat or shoulder.

Наконец вся стая бросилась на Бэка. Finally the whole pack rushed to Buck. Волки лезли на него, толпясь и мешая друг другу в своем нетерпении овладеть добычей. Wolves climbed on him, crowding and interfering with each other in their impatience to take possession of the prey. Но изумительное проворство и ловкость выручили Бэка. But amazing agility and dexterity rescued Beck. Вертясь во все стороны на задних лапах, действуя зубами и когтями, он отбивался одновременно от всех нападающих. Turning in all directions on its hind legs, acting with teeth and claws, he fought off all the attackers at the same time. Чтобы помешать им зайти с тыла, ему пришлось отступить. To prevent them from entering from the rear, he had to retreat. Он пятился, пока не миновал пруд и не очутился в русле высохшей речки. He backed away until he passed the pond and found himself in the bed of a dry river.

Дальше он наткнулся на высокий откос и, двигаясь вдоль него, добрался до глубокой выемки, где хозяева его брали песок для промывки. Then he came across a high slope and, moving along it, reached a deep pit, where his owners took sand for washing. Тут он был уже защищен с трех сторон, и ему оставалось только отражать натиск врагов спереди. Here he was already protected from three sides, and he could only repel the onslaught of enemies in front.

Он делал это так успешно, что через полчаса волки отступили в полном смятении. He did it so successfully that after half an hour the wolves retreated in utter confusion. Они тяжело дышали, высунув языки. They were breathing heavily, tongues sticking out. Их белые клыки резко белели в лунном свете. Their white fangs gleamed sharply in the moonlight. Одни прилегли, подняв морды и навострив уши. Some lay down with their muzzles raised and ears pricked up. Другие стояли, следя за Бэком. Others stood watching Buck. А некоторые лакали воду из пруда. And some were lapping the water from the pond. Большой и тощий серый волк осторожно вышел вперед. A large, skinny gray wolf stepped forward cautiously. Он явно был настроен дружелюбно — и Бэк узнал того дикого собрата, с которым он бегал по лесу целые сутки. He was clearly in a friendly mood - and Buck recognized the wild fellow with whom he ran through the forest all day. Волк тихонько повизгивал, и, когда Бэк ответил ему тем же, они обнюхались. The wolf whimpered softly, and when Buck responded in kind, they sniffed.

Затем подошел к Бэку и другой, старый волк, весь в рубцах от драк. Then another old wolf, covered in scars from fighting, came up to Buck. Бэк сначала оскалил зубы, но потом обнюхался и с ним. Buck bared his teeth at first, but then sniffed with him. После этой церемонии старый волк сел, поднял морду к луне и протяжно завыл. After this ceremony, the old wolf sat down, raised his muzzle to the moon and howled long. Завыли и все остальные. Everyone else howled. Бэк узнал тот зов, что тревожил его долгими ночами. Buck recognized the call that had bothered him for long nights. И он тоже сел и завыл. And he, too, sat down and howled. Когда все затихли, он вышел из своего укрытия, и стая окружила его, обнюхивая наполовину дружески, наполовину враждебно. When everyone was quiet, he emerged from his hiding place, and the flock surrounded him, sniffing half friendly, half hostile. Вожаки опять завыли и побежали в лес. The leaders howled again and ran into the forest. Волки бросились за ними, воя хором. The wolves rushed after them, howling in chorus. Побежал и Бэк рядом со своим диким собратом. Beck ran alongside his wild brother. Бежал и выл. I ran and howled.

На этом можно было бы и кончить рассказ о Бэке. This could have ended the story of Beck.

Прошло немного лет, и ихеты стали замечать, что порода лесных волков несколько изменилась. A few years passed, and the ikhets began to notice that the breed of forest wolves had changed somewhat. Попадались волки с коричневыми пятнами на голове и морде, с белой полоской на груди. There were wolves with brown spots on the head and muzzle, with a white stripe on the chest. Но еще удивительнее было то, что, по рассказам ихетов, во главе волчьей стаи бегал Дух Собаки. But even more surprising was the fact that, according to the stories of the Iheets, the Spirit of the Dog was running at the head of the wolf pack. Они боялись этой собаки, потому что она была хитрее их. They were afraid of this dog because it was more cunning than them. В лютые зимы она крала их запасы, утаскивала из их капканов добычу, загрызала их собак и не боялась самых храбрых охотников. In fierce winters, she stole their supplies, dragged prey from their traps, gnawed their dogs and was not afraid of the bravest hunters.

Рассказывали еще более страшные вещи: иногда охотники, уйдя в лес, не возвращались больше в стойбище, а некоторых находили потом мертвыми, с перегрызенным горлом, и вокруг на снегу видны были следы лап крупнее волчьих. They told even more terrible things: sometimes the hunters, having gone into the forest, did not return to the camp anymore, and some were later found dead, with a gnawed throat, and around in the snow there were traces of paws larger than wolves.

Осенью, когда ихеты отправляются в погоню за лосями, одну долину они всегда обходят. In autumn, when the ichi go in pursuit of moose, they always go around one valley. И лица их женщин омрачает печаль, когда у костра начинаются рассказы о том, как Злой Дух явился в эту долину, избрав ее своим убежищем. And the faces of their women are darkened with sadness when stories about how the Evil Spirit appeared in this valley, choosing it as his refuge, begin by the fire.

Ихеты не знают, что летом в эту долину забегает один лесной зверь. Ihetes do not know that in the summer one forest animal runs into this valley. Это крупный волк с великолепной шерстью, и похожий и непохожий на других волков. It is a large wolf with excellent fur, and is similar and unlike other wolves. Он приходит один из веселых лесных урочищ и спускается в долину, на полянку между деревьями. He comes to one of the cheerful forest tracts and descends into the valley, into a clearing between the trees. Здесь лежат истлевшие мешки из лосиных шкур, и течет из них на землю золотой поток, а сквозь него проросли высокие травы, укрывая золото от солнца. Here lie the decayed sacks of moose skins, and a golden stream flows from them to the ground, and tall grasses have sprouted through it, hiding the gold from the sun.

Здесь странный волк сидит в задумчивости некоторое время, воет долго и уныло, потом уходит. Here a strange wolf sits in thought for a while, howls for a long time and sadly, then leaves.

Не всегда он приходит сюда один. He does not always come here alone.