×

Używamy ciasteczek, aby ulepszyć LingQ. Odwiedzając stronę wyrażasz zgodę na nasze polityka Cookie.

image

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН( 1895-1925), СТИХИ, СЕРГЕЙ ЕСЕНИН( 1895-1925), РУСЬ СОВЕТСКАЯ

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН( 1895-1925), РУСЬ СОВЕТСКАЯ

Сергей Есенин

Русь советская

А. Сахарову

Тот ураган прошел. Нас мало уцелело. На перекличке дружбы многих нет. Я вновь вернулся в край осиротелый, В котором не был восемь лет.

Кого позвать мне? С кем мне поделиться Той грустной радостью, что я остался жив? Здесь даже мельница - бревенчатая птица С крылом единственным - стоит, глаза смежив.

Я никому здесь не знаком, А те, что помнили, давно забыли. И там, где был когда-то отчий дом, Теперь лежит зола да слой дорожной пыли.

А жизнь кипит. Вокруг меня снуют И старые и молодые лица. Но некому мне шляпой поклониться, Ни в чьих глазах не нахожу приют.

И в голове моей проходят роем думы: Что родина? Ужели это сны? Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый Бог весть с какой далекой стороны.

И это я! Я, гражданин села, Которое лишь тем и будет знаменито, Что здесь когда-то баба родила Российского скандального пиита.

Но голос мысли сердцу говорит: "Опомнись! Чем же ты обижен? Ведь это только новый свет горит Другого поколения у хижин.

Уже ты стал немного отцветать, Другие юноши поют другие песни. Они, пожалуй, будут интересней - Уж не село, а вся земля им мать". Ах, родина! Какой я стал смешной. На щеки впалые летит сухой румянец. Язык сограждан стал мне как чужой, В своей стране я словно иностранец.

Вот вижу я: Воскресные сельчане У волости, как в церковь, собрались. Корявыми, немытыми речами Они свою обсуживают "жись". Уж вечер. Жидкой позолотой Закат обрызгал серые поля. И ноги босые, как телки под ворота, Уткнули по канавам тополя.

Хромой красноармеец с ликом сонным, В воспоминаниях морщиня лоб, Рассказывает важно о Буденном, О том, как красные отбили Перекоп.

"Уж мы его - и этак и раз-этак, - Буржуя энтого... которого... в Крыму..." И клены морщатся ушами длинных веток, И бабы охают в немую полутьму. С горы идет крестьянский комсомол, И под гармонику, наяривая рьяно, Поют агитки Бедного Демьяна, Веселым криком оглашая дол.

Вот так страна! Какого ж я рожна Орал в стихах, что я с народом дружен? Моя поэзия здесь больше не нужна, Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.

Ну что ж! Прости, родной приют. Чем сослужил тебе - и тем уж я доволен. Пускай меня сегодня не поют - Я пел тогда, когда был край мой болен.

Приемлю все. Как есть все принимаю. Готов идти по выбитым следам. Отдам всю душу октябрю и маю, Но только лиры милой не отдам.

Я не отдам ее в чужие руки, Ни матери, ни другу, ни жене. Лишь только мне она свои вверяла звуки И песни нежные лишь только пела мне.

Цветите, юные! И здоровейте телом! У вас иная жизнь, у вас другой напев. А я пойду один к неведомым пределам, Душой бунтующей навеки присмирев.

Но и тогда, Когда во всей планете Пройдет вражда племен, Исчезнет ложь и грусть, - Я буду воспевать Всем существом в поэте Шестую часть земли С названьем кратким "Русь".

Learn languages from TV shows, movies, news, articles and more! Try LingQ for FREE

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН( 1895-1925), РУСЬ СОВЕТСКАЯ SERGEI ESENIN (1895-1925), SOWJETRUSSLAND SERGEI YESENIN (1895-1925), SOVIET RUSSIA

Сергей Есенин

Русь советская

А. Сахарову

Тот ураган прошел. Нас мало уцелело. На перекличке дружбы многих нет. Я вновь вернулся в край осиротелый,           В котором не был восемь лет.

Кого позвать мне? С кем мне поделиться           Той грустной радостью, что я остался жив? Здесь даже мельница - бревенчатая птица           С крылом единственным - стоит, глаза смежив.

Я никому здесь не знаком,           А те, что помнили, давно забыли. И там, где был когда-то отчий дом,           Теперь лежит зола да слой дорожной пыли.

А жизнь кипит. Вокруг меня снуют           И старые и молодые лица. Но некому мне шляпой поклониться,           Ни в чьих глазах не нахожу приют.

И в голове моей проходят роем думы:           Что родина? Ужели это сны? Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый           Бог весть с какой далекой стороны.

И это я! Я, гражданин села,           Которое лишь тем и будет знаменито,           Что здесь когда-то баба родила           Российского скандального пиита.

Но голос мысли сердцу говорит:           "Опомнись! Чем же ты обижен? Ведь это только новый свет горит           Другого поколения у хижин.

Уже ты стал немного отцветать,           Другие юноши поют другие песни. Они, пожалуй, будут интересней -           Уж не село, а вся земля им мать". Ах, родина! Какой я стал смешной. На щеки впалые летит сухой румянец. Язык сограждан стал мне как чужой,           В своей стране я словно иностранец.

Вот вижу я:           Воскресные сельчане           У волости, как в церковь, собрались. Корявыми, немытыми речами           Они свою обсуживают "жись". Уж вечер. Жидкой позолотой           Закат обрызгал серые поля. И ноги босые, как телки под ворота,           Уткнули по канавам тополя.

Хромой красноармеец с ликом сонным,           В воспоминаниях морщиня лоб,           Рассказывает важно о Буденном,           О том, как красные отбили Перекоп.

"Уж мы его - и этак и раз-этак, -           Буржуя энтого... которого... в Крыму..."           И клены морщатся ушами длинных веток,           И бабы охают в немую полутьму. С горы идет крестьянский комсомол,           И под гармонику, наяривая рьяно,           Поют агитки Бедного Демьяна,           Веселым криком оглашая дол.

Вот так страна! Какого ж я рожна           Орал в стихах, что я с народом дружен? Моя поэзия здесь больше не нужна,           Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.

Ну что ж! Прости, родной приют. Чем сослужил тебе - и тем уж я доволен. Пускай меня сегодня не поют -           Я пел тогда, когда был край мой болен.

Приемлю все. Как есть все принимаю. Готов идти по выбитым следам. Отдам всю душу октябрю и маю,           Но только лиры милой не отдам.

Я не отдам ее в чужие руки,           Ни матери, ни другу, ни жене. Лишь только мне она свои вверяла звуки           И песни нежные лишь только пела мне.

Цветите, юные! И здоровейте телом! У вас иная жизнь, у вас другой напев. А я пойду один к неведомым пределам,           Душой бунтующей навеки присмирев.

Но и тогда,           Когда во всей планете           Пройдет вражда племен,           Исчезнет ложь и грусть, -           Я буду воспевать           Всем существом в поэте           Шестую часть земли           С названьем кратким "Русь".