4. «Блицкриги» 1812 и 1941 годов 4. The "Blitzkriegs" of 1812 and 1941 4. Les "Blitzkriegs" de 1812 et de 1941 4. As "Blitzkriegs" de 1812 e 1941

«Блицкриги» 1812 и 1941 годов

(по статье Кирилла Шишкина)

Аналогий между двумя Отечественными войнами нашей истории (1941-го и 1812-го годов) очень много. Кажущиеся различия в том, что Наполеон пошёл лишь на Москву, а Гитлер и на Москву, и на Ленинград, и на Киев, только кажущиеся. The apparent differences are that Napoleon went only to Moscow, and Hitler to Moscow, and Leningrad, and Kiev, only apparent. Просто были иные масштабы, иная специфика. There were simply different scales, different specifics. Но французская армия в 1812 году наступала и в Прибалтике, и на Петербург пыталась идти, и на Украине действовала. But the French army in 1812 attacked in the Baltics, and tried to go to St. Petersburg, and acted in Ukraine. Зато шли на Москву практически одним маршрутом. Даже места основных сражений: Витебск, Смоленск… в 41-м и под Салтановкой, где прославился корпус генерала Раевского, тоже бои были. Even the places of the main battles: Vitebsk, Smolensk ... in 1941 and near Saltanovka, where the corps of General Raevsky became famous, there were also battles. И на ближних подступах к Москве. Словом, аналогий можно много набрать.

Но в данном случае я бы хотел обратить внимание на различия, которые в глаза вроде бы и не бросаются.

Давайте посмотрим. Русская армия в 1812 году была существенно меньше наполеоновской. The Russian army in 1812 was significantly smaller than the Napoleonic one. Конечно, император Франции не имел реально тех 640 тысяч солдат, про которых всегда писали, но основные силы Наполеона имели большую численность, чем русские 1-я и 2-я армии аж до Смоленска. Уступать нам в численности французы стали лишь к Бородинской битве, ещё у Смоленска преимущество было на их стороне.

При таком раскладе сил, и Барклай де Толли, и, особенно, Кутузов, старались не вступать в большое сражение, постоянно выводя армию из-под удара. Что, конечно, существенно снижало боевой дух армии и вызывало брожение в умах. Солдат и офицеров легко понять, многие из них ещё помнили Суворова и славные времена, когда врагов вообще не считали. Однако, опыт последних войн с Наполеоном показал, что турок бить и поляков гонять, совсем не то, что сражаться с французской армией. However, the experience of the recent wars with Napoleon showed that to beat the Turks and drive the Poles is not at all like fighting the French army. И результат сражения под Бородином был успешным не потому, что мы французов победили, а потому, что не проиграли. And the result of the battle at Borodino was successful not because we defeated the French, but because we did not lose. То, что отдали Москву, хоть и имело большое моральное значение, но всё-таки столицей империи всегда был другой город. The fact that Moscow was given, although it was of great moral importance, nevertheless, the capital of the empire was always another city.

Если же мы посмотрим год 1941-й, то мы видим картину иную. Красная Армия имела всегда преимущество в численности над Вермахтом и стремилась как раз разгромить немцев, наступая сама. The Red Army always had an advantage in numbers over the Wehrmacht and was striving to defeat the Germans by advancing itself. Причем на всех уровнях: стратегическом, оперативном и даже тактическом. Привычная многим картинка, как сидящие в окопах немногие красноармейцы, отражают одну за другой атаки множества немецких танков, на самом деле, верная с точностью до наоборот. The picture, familiar to many, how the few Red Army soldiers sitting in the trenches reflect one after another attacks of many German tanks, in fact, it is true exactly the opposite.

Как раз атаковать, в лоб, в штыки, на-ура — это свойственно для Красной Армии. Just to attack, head on, with bayonets, hooray - this is characteristic of the Red Army. Вермахт предпочитал сначала подавить противника артиллерией и авиацией, потом лишь пехота уже заканчивала то немногое, что не смогли сделать артиллеристы, а уж потом шли танки на оперативный простор, внезапно появляясь в наших тылах. The Wehrmacht preferred to first suppress the enemy with artillery and aviation, then only the infantry was already finishing what little that the artillerymen could not do, and only then the tanks went into the operational space, suddenly appearing in our rear. Немецкие прорывы порой были настолько невероятны, кто командование наше не верило и считало их выброской крупных воздушных десантов. The German breakthroughs were sometimes so incredible that our command did not believe and considered them a drop of large airborne assault forces.

Когда же советские войска переходили в наступление, их ждала жесткая оборона — Вермахт очень быстро умел закрепляться на занятых позициях, и наши танки отнюдь не воевали в поле с немецкими, а попадали под огонь всевозможных противотанковых средств. When the Soviet troops went on the offensive, a tough defense awaited them - the Wehrmacht very quickly knew how to gain a foothold in occupied positions, and our tanks by no means fought in the field with the Germans, but came under fire from all kinds of anti-tank weapons.

И если кому-то кажется, что наши войска наступали крайне редко, так это потому, что, во-первых, о многом просто не упоминается, а также часть наступательных операций просто не состоялась. And if it seems to someone that our troops attacked extremely rarely, it is because, firstly, many things are simply not mentioned, and also part of the offensive operations simply did not take place. Вспомним такой характерный пример, как известная всем история с «панфиловцами», которую мы сегодня уже знаем в её реальном виде. Let us recall such a typical example as the well-known story with the "Panfilovites", which we already know today in its real form. Наши и немецкие войска начали наступления фактически одновременно. И когда два полка «панфиловской» дивизии ещё наступали, третий уже отходил под ударами немцев. And when two regiments of the "Panfilov" division were still advancing, the third was already retreating under the attacks of the Germans.

С одной стороны, все наши попытки наступать, заканчивались неудачно. On the one hand, all our attempts to attack ended in failure. Или, в лучшем случае, как под Ельней, где наши войска два месяца безуспешно пытались выбить немцев, пока те не отошли сами. Or, at best, as near Yelnya, where our troops for two months unsuccessfully tried to knock out the Germans, until they withdrew themselves. Но с другой стороны, как я уже писал, если бы Красная Армия пыталась встречать Вермахта, как в кино, заняв жесткую оборону, скорее всего, было много хуже. But on the other hand, as I already wrote, if the Red Army tried to meet the Wehrmacht, as in the movies, taking a tough defense, it would most likely be much worse.

Спас нас тогда лишь огромный потенциал. Only huge potential saved us then. Когда сначала под Смоленском, затем под Вязьмой, затем уже на ближних подступах к Москве, каждый раз были разгромлены очередные, собранные там силы, но на пути немцев становились новые и новые войска. Сломить всех немцы не смогли, так что Москву всё-таки не отдали. The Germans could not break all of them, so Moscow still did not give up. Немцы, как и все прочие, следовавшие по этому маршруту (да и по другим тоже) слишком уж переоценили свои и силы и недооценили наши. The Germans, like everyone else, who followed this route (and others too) overestimated their own forces too much and underestimated ours. За что и поплатились. (подготовил и записал Евгений40, 2021) For which they paid. (prepared and recorded by Evgeniy40, 2021)