ESPANTOS DE AGOSTO - Gabriel García Márquez FRIGHTS OF AUGUST - Gabriel García Márquez AUGUST THRILLS - Gabriel García Márquez СТРАХИ АВГУСТА - Габриэль Гарсиа Маркес

Llegamos a Arezzo un poco antes del medio día, y perdimos más de dos horas buscando el castillo renacentista que el escritor venezolano Miguel Otero Silva había comprado en aquel recodo idílico de la campiña toscana. We arrived in Arezzo a little before noon, wasting more than two hours looking for the Renaissance castle that the Venezuelan writer Miguel Otero Silva had bought in that idyllic corner of the Tuscan countryside. Мы прибыли в Ареццо незадолго до полудня, потратив более двух часов на поиски замка эпохи Возрождения, который венесуэльский писатель Мигель Отеро Сильва купил в этом идиллическом уголке сельской местности Тосканы. Era un domingo de principios de agosto, ardiente y bullicioso, y no era fácil encontrar a alguien que supiera algo en las calles abarrotadas de turistas. Es war ein heißer und geschäftiger Sonntag Anfang August, und es war schwierig, jemanden zu finden, der sich in den überfüllten Touristenstraßen auskannte. It was a hot and bustling Sunday in early August, and it was hard to find someone who knew anything in the crowded tourist streets. C'était un dimanche chaud et bruyant au début d'août, et il n'était pas facile de trouver quelqu'un qui savait quelque chose dans les rues bondées de touristes. Было жаркое, шумное воскресенье в начале августа, и найти кого-то, кто что-то знал, на запруженных туристами улицах было непросто. Al cabo de muchas tentativas inútiles volvimos al automóvil, abandonamos la ciudad por un sendero de cipreses sin indicadores viales, y una vieja pastora de gansos nos indicó con precisión dónde estaba el castillo. After many useless attempts we returned to the car, left the city along a path of cypress trees with no road signs, and an old gooseherd told us exactly where the castle was. Après de vaines tentatives, nous remontons dans la voiture, quittons la ville par un chemin de cyprès sans balisage, et un vieil éleveur d'oies nous indique précisément où se trouve le château. После многих тщетных попыток мы снова сели в машину, выехали из города по кипарисовой аллее без дорожных указателей, и старый пастух указал нам, где именно находится замок. Antes de despedirse nos preguntó si pensábamos dormir allí, y le contestamos, como lo teníamos previsto, que sólo íbamos a almorzar. Before saying goodbye, he asked us if we planned to sleep there, and we answered him, as we had planned, that we were only going to have lunch. Перед тем, как попрощаться, он спросил нас, планируем ли мы там ночевать, и мы ответили ему, как и планировали, что собираемся только пообедать.

-Menos mal -dijo ella- porque en esa casa espantan. "Thank goodness," she said, "because in that house they are frightening." "Heureusement," dit-elle, "parce qu'ils font peur dans cette maison." «К счастью, — сказала она, — потому что они страшные в этом доме».

Mi esposa y yo, que no creemos en aparecidos del medio día, nos burlamos de su credulidad. My wife and I, who don't believe in noon ghosts, make fun of his credulity. Мы с женой, не верящие в полуденные привидения, смеемся над вашей доверчивостью. Pero nuestros dos hijos, de nueve y siete años, se pusieron dichosos con la idea de conocer un fantasma de cuerpo presente. But our two children, ages nine and seven, were overjoyed at the idea of meeting a bodily ghost. Но двое наших детей девяти и семи лет были в восторге от мысли о встрече с телесным призраком.

Miguel Otero Silva, que además de buen escritor era un anfitrión espléndido y un comedor refinado, nos esperaba con un almuerzo de nunca olvidar. Miguel Otero Silva, who in addition to being a good writer was a splendid host and a refined eater, was waiting for us with an unforgettable lunch. Miguel Otero Silva, qui en plus d'être un bon écrivain était un hôte splendide et un mangeur raffiné, nous attendait avec un déjeuner inoubliable. Мигель Отеро Силва, который помимо того, что был хорошим писателем, был прекрасным хозяином и изысканным едоком, ждал нас с незабываемым обедом. Como se nos había hecho tarde no tuvimos tiempo de reconocer el interior del castillo antes de sentarnos a la mesa, pero su aspecto desde fuera no tenía nada de pavoroso, y cualquier inquietud se disipaba con la visión completa de la ciudad desde la terraza florida donde estábamos almorzando. Since we were running late, we didn't have time to explore the interior of the castle before sitting down at table, but its appearance from the outside had nothing to fear, and any unease was dissipated by the full view of the city from the flowery terrace where we sat. We were having lunch. Comme nous étions en retard, nous n'avions pas le temps d'explorer l'intérieur du château avant de nous mettre à table, mais son apparence de l'extérieur n'avait rien à craindre, et tout malaise était dissipé par la pleine vue sur la ville depuis le terrasse fleurie où nous nous sommes assis Nous étions en train de déjeuner. Так как мы опаздывали, мы не успели осмотреть внутреннюю часть замка, прежде чем сесть за стол, но его внешний вид снаружи не вызывал опасений, а всякое беспокойство развеялось полным видом на город с высоты птичьего полета. цветочная терраса, где мы сидели.Мы обедали. Era difícil creer que en aquella colina de casas encaramadas, donde apenas cabían noventa mil personas, hubieran nacido tantos hombres de genio perdurable. It was hard to believe that so many men of enduring genius had been born on that hill of perched houses, where barely ninety thousand people could fit. Il était difficile de croire que tant d'hommes au génie durable étaient nés sur cette colline aux maisons perchées, qui abritait à peine quatre-vingt-dix mille personnes. Трудно было поверить, что столько выдающихся гениев родилось на этом холме домов, вмещавших едва ли девяносто тысяч человек. Sin embargo, Miguel Otero Silva nos dijo con su humor caribe que ninguno de tantos era el más insigne de Arezzo. Miguel Otero Silva sagte uns jedoch mit seinem karibischen Humor, dass keiner der vielen der vornehmste von Arezzo war. However, Miguel Otero Silva told us with his Caribbean humor that none of the many was the most distinguished of Arezzo. Cependant, Miguel Otero Silva nous a dit avec son humour caribéen qu'aucun des nombreux n'était le plus distingué d'Arezzo. Однако Мигель Отеро Сильва со своим карибским юмором сказал нам, что ни один из многих не был самым выдающимся в Ареццо.

-El más grande -sentenció- fue Ludovico. -The greatest -he sentenced- was Ludovico. - Величайшим, - приговорил он, - был Людовико.

Así, sin apellidos: Ludovico, el gran señor de las artes y de la guerra, que había construido aquel castillo de su desgracia, y de quien Miguel nos habló durante todo el almuerzo. Thus, without last names: Ludovico, the great lord of the arts and of war, who had built that castle of his misfortune, and of whom Miguel spoke to us throughout lunch. Итак, без фамилий: Людовико, великий владыка искусств и войны, который построил этот замок на свою беду и о котором Мигель говорил с нами во время обеда. Nos habló de su poder inmenso, de su amor contrariado y de su muerte espantosa. He told us of his immense power, of his thwarted love, and of his horrific death. Он рассказал нам о своей огромной силе, о своей сорванной любви и о своей ужасающей смерти. Nos contó cómo fue que en un instante de locura del corazón había apuñalado a su dama en el lecho donde acababan de amarse, y luego azuzó contra sí mismo a sus feroces perros de guerra que lo despedazaron a dentelladas. Er erzählte uns, wie es kam, dass er in einem Moment des Wahnsinns des Herzens seine Dame in dem Bett erstochen hatte, wo sie sich gerade geliebt hatten, und dann seine wilden Kriegshunde auf sich losgelassen hatte, die ihn mit ihren Zähnen in Stücke rissen. He told us how it was that in an instant of madness of the heart he had stabbed his lady in the bed where they had just made love, and then unleashed his ferocious dogs of war on himself, who tore him to pieces with their teeth. Il nous raconta comment il se faisait que dans un instant de folie du cœur il avait poignardé sa dame dans le lit où ils venaient de faire l'amour, puis lâché sur lui ses féroces chiens de guerre, qui l'avaient déchiqueté avec leurs dents. Он рассказал нам, как случилось, что в момент безумия сердца он заколол свою даму в постели, где они только что занимались любовью, а затем натравил на себя своих свирепых боевых псов, которые разорвали его на куски своими зубами. . Nos aseguró, muy en serio, que a partir de la media noche el espectro de Ludovico deambulaba por la casa en tinieblas tratando de conseguir el sosiego en su purgatorio de amor. He assured us, very seriously, that starting at midnight the specter of Ludovico wandered through the house in darkness trying to find peace in his purgatory of love. Il nous a assuré, très sérieusement, qu'à partir de minuit, le spectre de Ludovico a erré dans la maison dans les ténèbres en essayant de trouver la paix dans son purgatoire d'amour. Он очень серьезно уверял нас, что с полуночи призрак Людовико бродит по дому во тьме, пытаясь найти покой в своем чистилище любви.

El castillo, en realidad, era inmenso y sombrío. The castle really was immense and gloomy. Замок действительно был огромным и мрачным. Pero a pleno día, con el estómago lleno y el corazón contento, el relato de Miguel no podía parecer sino una broma como tantas otras suyas para entretener a sus invitados. But in broad daylight, with a full stomach and a happy heart, Miguel's story could not seem more than a joke like so many others of his to entertain his guests. Но средь бела дня, с полным желудком и счастливым сердцем, история Мигеля могла показаться только шуткой, как и многие другие его рассказы, предназначенные для развлечения гостей. Los ochenta y dos cuartos que recorrimos sin asombro después de la siesta, habían padecido toda clase de mudanzas de sus dueños sucesivos. The eighty-two rooms that we walked through without amazement after the siesta had suffered all kinds of changes from their successive owners. Les quatre-vingt-deux pièces que nous traversions sans étonnement après la sieste avaient subi toutes sortes de modifications de la part de leurs propriétaires successifs. Восемьдесят две комнаты, через которые мы без удивления прошли после сна, претерпели всевозможные изменения от своих сменяющих друг друга владельцев. Miguel había restaurado por completo la planta baja y se había hecho construir un dormitorio moderno con suelos de mármol e instalaciones para sauna y cultura física, y la terraza de flores intensas donde habíamos almorzado. Miguel had completely restored the ground floor and had built a modern bedroom with marble floors and facilities for sauna and physical training, and the terrace with intense flowers where we had lunch. Miguel avait entièrement restauré le rez-de-chaussée et s'était fait construire une chambre moderne avec des sols en marbre et des installations pour le sauna et la culture physique, ainsi que la terrasse très fleurie où nous avons déjeuné. Мигель полностью отреставрировал первый этаж и построил современную спальню с мраморным полом и помещениями для сауны и физических упражнений, а также террасу с интенсивными цветами, где мы обедали. La segunda planta, que había sido la más usada en el curso de los siglos, era una sucesión de cuartos sin ningún carácter, con muebles de diferentes épocas abandonados a su suerte. The second floor, which had been the most used over the centuries, was a succession of rooms without any character, with furniture from different periods abandoned to its fate. Le deuxième étage, qui avait été le plus utilisé au cours des siècles, était une succession de pièces sans caractère, avec des meubles de différentes époques abandonnés à leur sort. Второй этаж, который на протяжении столетий использовался чаще всего, представлял собой череду комнат без какого-либо характера, с мебелью разных периодов, брошенной на произвол судьбы. Pero en la última se conservaba una habitación intacta por donde el tiempo se había olvidado de pasar. But in the last one an intact room was preserved where time had forgotten to pass. Но в последнем сохранилась целая комната, где время забыло пройти. Era el dormitorio de Ludovico. It was Ludovico's bedroom. Это была спальня Людовико.

Fue un instante mágico. It was a magical moment. Это был волшебный момент. Allí estaba la cama de cortinas bordadas con hilos de oro, y el sobrecama de prodigios de pasamanería todavía acartonado por la sangre seca de la amante sacrificada. Da war das Bett mit den Vorhängen, die mit Goldfäden bestickt waren, und die Tagesdecke mit Posamenten-Wundern, noch steif vom getrockneten Blut des geopferten Liebhabers. There was the bed with its curtains embroidered with gold threads, and the bedspread with marvelous trimmings still stiff with the dried blood of the sacrificed lover. Il y avait le lit aux rideaux brodés de fils d'or, et le couvre-lit aux merveilles de passementerie encore raidies par le sang séché de l'amant sacrifié. Там была кровать с пологом, расшитым золотыми нитями, и покрывало с дивной отделкой, все еще жесткое от запекшейся крови принесенного в жертву любовника. Estaba la chimenea con las cenizas heladas y el último leño convertido en piedra, el armario con sus armas bien cebadas, y el retrato al óleo del caballero pensativo en un marco de oro, pintado por alguno de los maestros florentinos que no tuvieron la fortuna de sobrevivir a su tiempo. There was the fireplace with frozen ashes and the last log turned to stone, the cupboard with its well-primed weapons, and the oil portrait of the pensive gentleman in a gold frame, painted by one of the Florentine masters who did not have the fortune to see it. survive your time. Il y avait la cheminée avec ses cendres gelées et la dernière bûche changée en pierre, l'armoire avec ses armes bien amorcées, et le portrait à l'huile du gentilhomme pensif dans un cadre d'or, peint par l'un des maîtres florentins qui n'ont pas eu la chance pour le voir, survivre à ton temps. Там был камин с застывшим пеплом и последним окаменевшим поленом, шкаф с хорошо загрунтованным оружием и портрет маслом задумчивого джентльмена в золотой раме, написанный одним из флорентийских мастеров, не имевших состояния. чтобы увидеть это, пережить свое время. Sin embargo, lo que más me impresionó fue el olor de fresas recientes que permanecía estancado sin explicación posible en el ámbito del dormitorio. However, what impressed me the most was the smell of fresh strawberries that remained stagnant without possible explanation in the area of the bedroom. Cependant, ce qui m'a le plus impressionné, c'est l'odeur de fraises fraîches qui restait stagnante sans explication possible dans le coin chambre. Однако, что меня больше всего поразило, так это запах свежей клубники, который так и остался застойным без возможного объяснения в зоне спальни.

Los días del verano son largos y parsimoniosos en la Toscana, y el horizonte se mantiene en su sitio hasta las nueve de la noche. Summer days are long and leisurely in Tuscany, and the horizon stays in place until nine at night. Les journées d'été sont longues et tranquilles en Toscane, et l'horizon reste en place jusqu'à neuf heures du soir. Летние дни в Тоскане длинные и медленные, и горизонт остается на месте до девяти вечера. Cuando terminamos de conocer el castillo eran más de las cinco, pero Miguel insistió en llevarnos a ver los frescos de Piero della Francesca en la Iglesia de San Francisco, luego nos tomamos un café bien conversado bajo las pérgolas de la plaza, y cuando regresamos para recoger las maletas encontramos la cena servida. When we finished visiting the castle it was after five, but Miguel insisted on taking us to see the frescoes by Piero della Francesca in the Church of San Francisco, then we had a well-conversed coffee under the pergolas of the square, and when we returned to picking up our bags we found dinner served. Когда мы закончили посещение замка, было уже после пяти, но Мигель настоял на том, чтобы отвести нас посмотреть фрески Пьеро делла Франческа в церкви Сан-Франческо, потом мы выпили хороший кофе и поговорили под перголами на площади, а когда мы вернулся к Подбирая наши сумки, мы обнаружили, что обед подан. De modo que nos quedamos a cenar. So we stayed for dinner. Так что мы остались на ужин.

Mientras lo hacíamos, bajo un cielo malva con una sola estrella, los niños prendieron unas antorchas en la cocina, y se fueron a explorar las tinieblas en los pisos altos. As we did so, under a mauve sky with a single star, the children lit some torches in the kitchen, and went off to explore the darkness on the upper floors. Пока мы это делали, под розовато-лиловым небом с единственной звездой дети зажгли на кухне несколько факелов и отправились исследовать темноту верхних этажей. Desde la mesa oíamos sus galopes de caballos cerreros por las escaleras, los lamentos de las puertas, los gritos felices llamando a Ludovico en los cuartos tenebrosos. From the table we heard their wild horse gallops down the stairs, the wailing of the doors, the happy shouts calling Ludovico in the gloomy rooms. De la table on entendait leurs chevaux au galop dans l'escalier, les lamentations aux portes, les cris joyeux appelant Ludovico dans les chambres sombres. Из-за стола мы слышали галоп их диких лошадей вниз по лестнице, стук дверей, радостные крики, зовущие Людовико в мрачные комнаты. Fue a ellos a quienes se les ocurrió la mala idea de quedarnos a dormir. It was them who came up with the bad idea of staying the night. Это им пришла в голову плохая идея остаться на ночь. Miguel Otero Silva los apoyó encantado, y nosotros no tuvimos el valor civil de decirles que no. Miguel Otero Silva supported them delighted, and we did not have the civil courage to say no. Мигель Отеро Силва был рад поддержать их, и у нас не хватило гражданского мужества сказать «нет».

Al contrario de lo que yo temía, dormimos muy bien, mi esposa y yo en un dormitorio de la planta baja y mis hijos en el cuarto contiguo. Contrary to what I feared, we slept very well, my wife and I in a downstairs bedroom and my children in the next room. Вопреки тому, чего я боялся, мы спали очень хорошо, моя жена и я в спальне внизу, а мои дети в соседней комнате. Ambos habían sido modernizados y no tenían nada de tenebrosos. Both had been modernized and there was nothing scary about them. Оба были модернизированы и в них не было ничего страшного. Mientras trataba de conseguir el sueño conté los doce toques insomnes del reloj de péndulo de la sala, y me acordé de la advertencia pavorosa de la pastora de gansos. As I tried to get to sleep I counted the twelve insomniac ticks of the pendulum clock in the living room, and I remembered the terrifying warning of the goose herder. Пытаясь заснуть, я насчитал двенадцать бессонных ударов маятниковых часов в гостиной и вспомнил страшное предупреждение гусёнка. Pero estábamos tan cansados que nos dormimos muy pronto, en un sueño denso y continuo, y desperté después de las siete con un sol espléndido entre las enredaderas de la ventana. But we were so tired that we fell asleep very early, in a dense and continuous sleep, and I awoke after seven o'clock with a splendid sun between the vines at the window. Но мы так устали, что заснули очень рано, густым и непрерывным сном, а я проснулся после семи часов с великолепным солнцем между виноградными лозами за окном. A mi lado, mi esposa navegaba en el mar apacible de los inocentes. Beside me, my wife sailed on the peaceful sea of the innocent. Рядом со мной в мирном море невинности плыла моя жена. “Qué tontería -me dije-, que alguien siga creyendo en fantasmas por estos tiempos”. "What nonsense," I said to myself, "that someone continues to believe in ghosts these days." «Что за вздор, — сказал я себе, — что кто-то продолжает верить в призраков и в наши дни». Sólo entonces me estremeció el olor de fresas recién cortadas, y vi la chimenea con las cenizas frías y el último leño convertido en piedra, y el retrato del caballero triste que nos miraba desde tres siglos antes en el marco de oro. Only then did the smell of freshly cut strawberries shake me, and I saw the fireplace with cold ashes and the last log turned to stone, and the portrait of the sad gentleman who had watched us from three centuries before in the gold frame. Только тогда меня потряс запах свежескошенной клубники, и я увидел камин с холодным пеплом и последнее полено, окаменевшее, и портрет грустного рыцаря, наблюдавшего за нами три века назад, в золотой раме. Pues no estábamos en la alcoba de la planta baja donde nos habíamos acostado la noche anterior, sino en el dormitorio de Ludovico, bajo la cornisa y las cortinas polvorientas y las sábanas empapadas de sangre todavía caliente de su cama maldita. Well, we weren't in the downstairs bedroom where we'd slept the night before, but in Ludovico's bedroom, under the cornice and dusty curtains and the still-warm blood-soaked sheets of his accursed bed. Ну, мы были не в спальне внизу, где спали прошлой ночью, а в спальне Людовико, под карнизом, пыльными занавесками и еще теплыми, пропитанными кровью простынями его проклятой кровати.