Архетип Божественного младенца - 01
То будущее, которое инициирует, создает божественный младенец внутри нас, это будущее, которое носит максимально аутентичный и самодостаточный характер. Мы говорили, что божественный младенец – это олицетворение безусловной воли к жизни. И слово «безусловное» означает, что те желания, та энергия, то та устремленность к будущему, все вот эти вот свойства, характеристики, они носят более глубокий и более древний характер и, соответственно, более значимый, более авторитетный характер, чем социум, чем мораль, чем здравый смысл и даже чем сам разум.
Божественный младенец – это олицетворение изначальной воли к жизни, той воли к жизни, какой она была, ну, наверное, еще до появления человека. Вы знаете, что архетипы – это вообще присутствие нуменозного в нас, а нумен – это нечто потустороннее, нечто, находящееся за пределами антропосферы и ее ценности и характеристик, измерений, но тем не менее открытое человеку и, более того, устремленное к человеку для того, чтобы помочь человеческому я, человеческому эго, помочь именно в контексте того действия, которое Юнг называл комплементарность или компенсация, помочь именно в тех недостатках, тех уязвимостях, тех ограничениях, которые присущи нашему эго.
Естественно, что архетипы, как вот это вот глубинное архаическое «до» – рациональная сила – это помощь, которую нужно еще уметь принять. И даже, скажем более, это помощь, которую надо, ну, первым делом, хотя бы не испугаться. И здесь очень таким показательным является один из первых эпизодов, один из первых этапов сказки про Ивана Царевича, когда он заходит в лес, а, как известно, его послали выполнять, ну, практически невыполнимое задание, и там он встречает серого волка, который на самом деле был не совсем волк, это был оборотень, это было сверхъестественное существо, и Ивану Царевичу пришлось выдержать схватку с серым волком, в которой он едва не погиб. Но поскольку он эту схватку выдержал, то в дальнейшем серый волк стал незаменимым помощником, он стал в сущности залогом успеха этого мифологического героя.
Вот примерно так обстоит дело и с принятием поддержки архетипов, когда наше сознание, наше эго, еще не готово к этому, архетип обрушивается на нас как кошмар, и нам на самом деле очень хорошо знакомо это впечатление, потому что ночные кошмары – это есть не что иное, как тот внутренний процесс, та динамика нашей психики, когда архетипы, вот пока мы спим, они как-то вот так особенно открыто, особенно близко, особенно непосредственно беседуют с нашим сознанием, и мы просыпаемся в ужасе.
Хотя обратите внимание, что ночные кошмары, они с одной стороны ужасны, а с другой стороны, у них есть что-то невыразимо притягательное, и даже некое влекущее очарование. Вот все это характеристики архетипа. Поэтому взаимодействие нашего сознания с архетипом непосредственно, что называется лицом к лицу, это шок, ужас и, как правило, проваливание сознания в ступор.
Мы знаем это по примерам сновидений, также нам это известно из достижений психологии измененных состояний сознания, когда Станислав Гроф и Тимоти Лири экспериментировали с различного рода, сначала психоделиками, потом холотропным дыханием, и результаты, вернее, переживания как раз были впечатляющими, а вот результаты весьма скромными, потому что сознание, столкнувшись лицом к лицу с архетипом, мало что может понять, мало что может принять и мало что может сделать, оно оказывается подавленным этим архетипом. Точно так же в качестве примера мы можем привести состояние аффекта, если кому-то из вас приходилось проваливаться в состоянии аффекта и потом оценить, что с вами произошло, как я себя чувствую, то наверняка вы вспомните это состояние, когда есть ощущение, что через тебя прошла какая-то неистовая невероятная сила, но прошла и ничего в тебе не оставила, и ты остался не то что таким, как раньше, а даже опустошен, то есть как будто бы тебя даже стало меньше.
Все это говорит о том, что взаимодействие с архетипами – это очень сложная, ответственная, глубокая работа, требующая и мастерства, и умения. Вы уже знаете, что основным языком диалога с архетипами являются символы, именно на этом языке разговаривают с нами эти древние силы, и расшифровать, истолковать язык архетипов – это уже есть первый шаг к взаимодействию с ними, поскольку синкретизм, то есть глубинная древняя архаическая целостность архетипов как психологических структур, обозначает также и то, что в архетипе знание неотделимо от действия. Всякий раз, когда мы что-то узнаем, прикоснувшись к архетипическому наследию, это означает, что мы тут же начинаем действовать.
В архетипе нет таких барьеров, границ, расстояний между знаю и делаю, как мы привыкли к этому на уровне сознания. На уровне сознания это у нас как раз между знаю и делаю, нередко дистанция непреодолимого размера, или знаю, но не делаю, или делаю, но не соображаю, что именно. В архетипе такой раздвоенности не существует. Поэтому истолкование архетипа, раскрытие значений тех символов, языком которых он с нами разговаривает, это уже означает инициирование процесса внутренних трансформаций, процесса, в ходе которого энергия, смыслы, а самое главное, желание архетипа постепенно присоединяются к нашему эго, становясь его частью, обогащая наш внутренний мир и наше сознание. И особенно это важно, когда речь идет именно о нашей личной футурологии, о нашем постижении и творении будущего.
