×

Мы используем cookie-файлы, чтобы сделать работу LingQ лучше. Находясь на нашем сайте, вы соглашаетесь на наши правила обработки файлов «cookie».

image

Лолита, 15

15

На другой день они отправились в город покупать нужные для лагерного лета вещи. Всякая обновка действовала на Ло волшебно. За обедом она, казалось, вернулась к своей обычной насмешливой норме. Сразу после обеда она пошла к себе, чтобы погрузиться в книжки-комикс, приобретенные для дождливых дней в «Кувшинке» – или «Ку», как сокращенно называли лагерь: она так основательно пересмотрела их до отъезда, что потом не взяла их с собой.

Я отправился тоже в свое логовище и сел писать письма. Мой план теперь был поехать к морю, а затем, к началу учебного года, возобновить свое пребывание в Гейзовском доме, ибо я уже знал, что не могу жить без этой девочки.

Во вторник они снова ходили за покупками, и мне было поручено подойти к телефону, если начальница лагеря позвонила бы в их отсутствие. Действительно, она позвонила, и несколько недель спустя у нас с ней был случай вспомнить нашу приятную беседу. В этот вторник Ло обедала у себя в комнате. Повздорив опять с матерью, она с час прорыдала и теперь, как бывало и раньше, не хотела явиться передо мной с заплаканными глазами: при особенно нежном цвете лица, черты у нее после бурных слез расплывались, припухали – и становились болезненно соблазнительными. Ее ошибочное представление о моих эстетических предпочтениях чрезвычайно огорчало меня, ибо я просто обожаю этот оттенок Боттичеллиевой розовости, эту яркую кайму вдоль воспаленных губ, эти мокрые, свалявшиеся ресницы, а кроме того, ее застенчивая причуда меня, конечно, лишала многих возможностей под фальшивым видом утешения…

Однако дело обстояло не так просто, как я полагал. Когда вечером мадам Гейз и я сидели в темноте на веранде (грубиян-ветер потушил ее алые свечки), она с невеселым смешком сказала: «Признаюсь, я объявила Лолите, что ее любимейший Гумберт полностью одобряет лагерный проект, и вот она решила закатить настоящий скандал под предлогом, что будто мы с вами желаем отделаться от нее. Но настоящая причина в другом: я ей сказала, что завтра мы с ней обменяем на что-нибудь поскромнее некоторые слишком фасонистые ночные вещи, которые она заставила меня ей купить. Моя капризница видит себя звездочкой экрана; я же вижу в ней здорового, крепкого, но удивительно некрасивого подростка. Вот это, я думаю, лежит в корне наших затруднений».

В среду мне удалось на несколько секунд залучить Лолиту: это случилось на площадке лестницы, где, одетая в нательную фуфайку и белые, запачканные сзади в зеленое, трусики, она рылась в сундуке. Я произнес что-то намеренно дружеское и смешное, но она всего лишь презрительно фыркнула, не глядя на меня. Окаянный, умирающий Гумберт неуклюже погладил ее по копчику, и девчонка ударила его, пребольно, одной из сапожных колодок покойного господина Гейза. «Подлый предатель», сказала она, между тем как я побрел вниз по лестнице, потирая плечо с видом большой обиды. Она не соизволила обедать с Гумочкой и мамочкой: вымыла волосы и легла в постель вместе со своими дурацкими книжонками; а в четверг безстрастная мать повезла ее в лагерь «Ку».

Как писали авторы почище моего: «Читатель легко может вообразить…» и так далее. Впрочем, я, пожалуй, подтолкну пинком в зад это хваленое воображение. Я знал, что влюбился в Лолиту навеки; но я знал и то, что она не навеки останется Лолитой: 1-го января ей стукнет тринадцать лет. Года через два она перестанет быть нимфеткой и превратится в «молодую девушку», а там в «колледж-гэрл» – т. е. «студентку» – гаже чего трудно что-нибудь придумать. Слово «навеки» относилось только к моей страсти, только к той Лолите, которая незыблемо отражалась в моей крови. Лолиту же, подвздошные косточки которой еще не раздались, Лолиту доступную сегодня моему осязанию и обонянию, моему слуху и зрению, Лолиту резкоголосую и блестяще-русую, с подровненными спереди и волнистыми с боков, а сзади локонами свисающими волосами, Лолиту, у которой шейка была такая горячая и липкая, а лексикончик такой вульгарный – «отвратно», «превкусно», «первый сорт», «типчик», «дрипчик» – эту Лолиту, мою Лолиту бедный Катулл должен был потерять навеки.

Как же в таком случае мне прожить без нее два месяца – летних, бессонных? Целых два месяца, изъятых из двух оставшихся годиков нимфетства! Может быть – думал я – переодеться мне мрачной, старомодной девицей, нескладной мадемуазель Гумберт, да разбить свою палатку около лагеря «Ку» в надежде, что его рыжие от солнца нимфетки затараторят: «Ах, давайте примем к себе в общежитие эту беженку с глубоким голосом!», – да и потащут к своему костру грустную, робко улыбающуюся Berthe au Grand Pied. Берта разделит койку с Долорес Гейз!

Досужие, сухие сны. Двум месяцам красоты, двум месяцам нежности, предстояло быть навеки промотанными, и я не мог сделать против этого ничего, mais rien.

Одну каплю редкостного меда этот четверг все-таки хранил для меня в своей желудевой чашке. Госпожа Гейз должна была отвезти дочку в лагерь рано утром, и когда разные звуки, связанные с отъездом, донеслись до меня, я скатился с кровати и высунулся в окно. Внизу под тополями автомобиль уже тарахтел. На тротуаре стояла Луиза, заслонив глаза рукой, словно маленькая путешественница уже удалялась в низкий блеск утреннего солнца. Этот жест оказался преждевременным. «Поторопись!» крикнула Гейзиха, сидевшая за рулем. Моя Лолита, которая уже наполовину влезла в автомобиль и собралась было захлопнуть дверцу, опустить при помощи винтовой ручки оконное стекло, помахать Луизе и тополям (ни ее, ни их Лолите не суждено было снова увидеть), прервала течение судьбы: она взглянула вверх – и бросилась обратно в дом (причем мать неистово орала ей вслед). Мгновение спустя я услышал шаги моей возлюбленной, бежавшей вверх по лестнице. Сердце во мне увеличилось в объеме так мощно, что едва ли не загородило весь мир. Я подтянул пижамные штаны и отпахнул дверь; одновременно добежала до меня Лолита, топая, пыхтя, одетая в свое тончайшее платье, и вот она уже была в моих объятьях, и ее невинные уста таяли под хищным нажимом темных мужских челюстей – о, моя трепещущая прелесть! В следующий миг я услышал ее – живую, неизнасилованную – с грохотом сбегавшую вниз. Течение судьбы возобновилось. Втянулась золотистая голень, автомобильная дверца захлопнулась – приотворилась и захлопнулась попрочнее – и водительница машины, резко орудуя рулем, сопровождая извиваниями резиново-красных губ свою гневную неслышимую речь, умчала мою прелесть; между тем как не замеченная никем, кроме меня, мисс Визави, больная старуха, жившая насупротив, слабо, но ритмично махала со своей виноградом обвитой веранды.

Learn languages from TV shows, movies, news, articles and more! Try LingQ for FREE

15 15 15 15

На другой день они отправились в город покупать нужные для лагерного лета вещи. The next day they went to the city to buy things needed for camp summer. Всякая обновка действовала на Ло волшебно. |chose nouvelle|||| |||||magically Any new item had a magical effect on Lo. За обедом она, казалось, вернулась к своей обычной насмешливой норме. ||||||||mocking| At lunch, it seemed she returned to her usual mocking norm. Сразу после обеда она пошла к себе, чтобы погрузиться в книжки-комикс, приобретенные для дождливых дней в «Кувшинке» – или «Ку», как сокращенно называли лагерь: она так основательно пересмотрела их до отъезда, что потом не взяла их с собой. ||||||||immerse herself||||acquired||rainy|||Juglet||||abbreviated||||||re-read them|||departure||||||| She went to her room immediately after lunch to immerse herself in the comic books she had purchased for the rainy days at the Lily-or "Koo," as the camp was abbreviated: she had reviewed them so thoroughly before she left that she hadn't taken them with her afterward.

Я отправился тоже в свое логовище и сел писать письма. |||||refuge|||| |||||den|||| I also went to my den and sat down to write letters. Мой план теперь был поехать к морю, а затем, к началу учебного года, возобновить свое пребывание в Гейзовском доме, ибо я уже знал, что не могу жить без этой девочки. |||||||||||||resume||||Geizovsky house|||||||||||| My plan now was to go to the sea, and then, by the beginning of the school year, to resume my stay in the Geizov house, for I already knew that I could not live without that girl.

Во вторник они снова ходили за покупками, и мне было поручено подойти к телефону, если начальница лагеря позвонила бы в их отсутствие. |||||||||||answer||||boss|camp|called||||absence On Tuesday they went shopping again, and I was tasked with answering the phone if the camp leader called in their absence. Действительно, она позвонила, и несколько недель спустя у нас с ней был случай вспомнить нашу приятную беседу. ||called|||||||||||||pleasant|conversation Indeed, she called, and a few weeks later she and I had a chance to reminisce about our pleasant conversation. В этот вторник Ло обедала у себя в комнате. ||||had lunch|||| On this Tuesday, Lo had lunch in her room. Повздорив опять с матерью, она с час прорыдала и теперь, как бывало и раньше, не хотела явиться передо мной с заплаканными глазами: при особенно нежном цвете лица, черты у нее после бурных слез расплывались, припухали – и становились болезненно соблазнительными. s'est disputé||||||||||||||||||||||||||||||||||enflées|||| quarreled||||||||||||||||||||tearful||||delicate|color||||||||blurred|swelled up||became|painfully tempting| After another quarrel with her mother, she cried for an hour and now, as was often the case before, she did not want to appear before me with tear-stained eyes: with a particularly tender complexion, her features blurred and swelled after the stormy tears - and became painfully seductive. Ее ошибочное представление о моих эстетических предпочтениях чрезвычайно огорчало меня, ибо я просто обожаю этот оттенок Боттичеллиевой розовости, эту яркую кайму вдоль воспаленных губ, эти мокрые, свалявшиеся ресницы, а кроме того, ее застенчивая причуда меня, конечно, лишала многих возможностей под фальшивым видом утешения… ||||||préférences||||||||||||||bordure|||||||||||||caprice||||||||| |mistaken||||aesthetic|preferences||upset|||||||shade|Botticelli pink|pinkness||bright|border||inflamed||||matted||||||shy quirk|quirk|||deprived me||||false pretense|appearance|consolation Her mistaken notion of my aesthetic preferences greatly upset me, as I simply adore this shade of Botticelli pink, this bright rim along her inflamed lips, these wet, matted eyelashes, and moreover, her shy quirky nature, of course, deprived me of many opportunities under the false guise of consolation...

Однако дело обстояло не так просто, как я полагал. ||||||||thought However, the case was not as simple as I had assumed. Когда вечером мадам Гейз и я сидели в темноте на веранде (грубиян-ветер потушил ее алые свечки), она с невеселым смешком сказала: «Признаюсь, я объявила Лолите, что ее любимейший Гумберт полностью одобряет лагерный проект, и вот она решила закатить настоящий скандал под предлогом, что будто мы с вами желаем отделаться от нее. |||||||||||||||rouges|||||||||||||||||||||||||||||||||||| |||||||||||rude person||extinguished||red|candles|||gloomy|with a sad laugh||||||||favorite|||approves|camp||||||throw a tantrum||||||||||want to get rid of||| As Madame Gaze and I sat in the darkness of the veranda in the evening (the rude wind had extinguished her scarlet candles), she said with a mirthless chuckle: "I confess that I announced to Lolita that her favorite Humbert fully approves of the camp project, and here she has decided to make a real scandal under the pretext that it is as if you and I wished to get rid of her. Но настоящая причина в другом: я ей сказала, что завтра мы с ней обменяем на что-нибудь поскромнее некоторые слишком фасонистые ночные вещи, которые она заставила меня ей купить. ||||||||||||||||||certaines|||||||||| |||||||||||||exchange|to|||more modest||too|fancy|||||||| But the real reason is different: I told her that tomorrow she and I would trade for something more modest some overly fashionable nightwear she made me buy her. Моя капризница видит себя звездочкой экрана; я же вижу в ней здорового, крепкого, но удивительно некрасивого подростка. |spoiled girl||||||||||||||unattractive| My cranky girl sees herself as a screen star; I, on the other hand, see her as a healthy, sturdy, but surprisingly ugly teenager. Вот это, я думаю, лежит в корне наших затруднений». ||||||||difficulties That, I think, is what lies at the root of our predicament."

В среду мне удалось на несколько секунд залучить Лолиту: это случилось на площадке лестницы, где, одетая в нательную фуфайку и белые, запачканные сзади в зеленое, трусики, она рылась в сундуке. |||||||||||||||||sous-vêtements|sous-vêtement||||||||||| |||||||attract||||||||dressed||underwear||||stained||||||||chest On Wednesday I managed to get Lolita for a few seconds: it happened on the landing of the staircase, where, dressed in a sweatshirt and white panties stained green at the back, she was rummaging through a trunk. Я произнес что-то намеренно дружеское и смешное, но она всего лишь презрительно фыркнула, не глядя на меня. ||||deliberately||||||||contemptuously|snorted disdainfully|||| I said something deliberately friendly and funny, but all she did was snort contemptuously without looking at me. Окаянный, умирающий Гумберт неуклюже погладил ее по копчику, и девчонка ударила его, пребольно, одной из сапожных колодок покойного господина Гейза. |||||||fesse|||||||||semelles||| damned|dying|||||||||||painfully|||boot's|shoe blocks|deceased||Geiza The repulsive, dying Humbert clumsily stroked her coccyx, and the girl struck him, painfully, with one of the late Mr. Gaze's cobblers. «Подлый предатель», сказала она, между тем как я побрел вниз по лестнице, потирая плечо с видом большой обиды. despicable||||||||||||rubbing|||||resentment "Sneaky traitor," she said, in between as I wandered down the stairs, rubbing my shoulder with a look of great offense. Она не соизволила обедать с Гумочкой и мамочкой: вымыла волосы и легла в постель вместе со своими дурацкими книжонками; а в четверг безстрастная мать повезла ее в лагерь «Ку». |||||Gumochka||||||||||||silly|little books||||impassive||took her|||| She did not deign to dine with Goomochka and mammy: she washed her hair and went to bed with her silly books; and on Thursday her impassive mother took her to Camp Coo.

Как писали авторы почище моего: «Читатель легко может вообразить…» и так далее. ||||||||imaginer||| how||authors||||||||| As authors cleaner than mine have written, "The reader can easily imagine..." and so on. Впрочем, я, пожалуй, подтолкну пинком в зад это хваленое воображение. ||||||||cette fameuse| ||||kick||||praised|imagination However, I think I'll give that lauded imagination a kick in the ass. Я знал, что влюбился в Лолиту навеки; но я знал и то, что она не навеки останется Лолитой: 1-го января ей стукнет тринадцать лет. |||||||||||||||||||||turns|| I knew that I had fallen in love with Lolita forever; but I also knew that she would not remain Lolita forever: on January 1st she would be thirteen years old. Года через два она перестанет быть нимфеткой и превратится в «молодую девушку», а там в «колледж-гэрл» – т. е. ||||||||||||||||fille de collège|| ||||stop being|||||||||||||| In about two years, she will stop being a nymphet and turn into a 'young girl', and then into a 'college girl' – i.e. «студентку» – гаже чего трудно что-нибудь придумать. female student|||||| a 'student' – it's hard to think of anything worse than that. Слово «навеки» относилось только к моей страсти, только к той Лолите, которая незыблемо отражалась в моей крови. ||||||||||||||||sang ||applied||||||||||unwaveringly|||| The word 'forever' only referred to my passion, only to that Lolita, who was unchangeably reflected in my blood. Лолиту же, подвздошные косточки которой еще не раздались, Лолиту доступную сегодня моему осязанию и обонянию, моему слуху и зрению, Лолиту резкоголосую и блестяще-русую, с подровненными спереди и волнистыми с боков, а сзади локонами свисающими волосами, Лолиту, у которой шейка была такая горячая и липкая, а лексикончик такой вульгарный – «отвратно», «превкусно», «первый сорт», «типчик», «дрипчик» – эту Лолиту, мою Лолиту бедный Катулл должен был потерять навеки. ||||||||||||||||hearing||sight||loud-voiced||brilliantly blonde|reddish-brown||trimmed|||wavy||sides|||curls|hanging|||||neck|||hot||sticky||vocabulary||vulgar|disgusting|delicious||first class|type|little drip||||||Catullus|||lose forever| Lolita, whose iliac bones had not yet given out, Lolita, available today to my touch and smell, my hearing and sight, Lolita, sharp-voiced and shiny-blond, with her hair trimmed in front and wavy on the sides, Lolita, whose neck was so hot and sticky, and whose vocabulary was so vulgar-"disgusting," "delicious," "first-rate," "type," "drippy"-this Lolita, my Lolita, poor Catullus was to lose forever.

Как же в таком случае мне прожить без нее два месяца – летних, бессонных? how||||||live through|||||| How am I supposed to live without her for two whole months - summer, sleepless? Целых два месяца, изъятых из двух оставшихся годиков нимфетства! |||taken away||||years| A full two months, taken away from the two remaining years of my nymphethood! Может быть – думал я – переодеться мне мрачной, старомодной девицей, нескладной мадемуазель Гумберт, да разбить свою палатку около лагеря «Ку» в надежде, что его рыжие от солнца нимфетки затараторят: «Ах, давайте примем к себе в общежитие эту беженку с глубоким голосом!», – да и потащут к своему костру грустную, робко улыбающуюся Berthe au Grand Pied. |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||Berthe au Grand Pied||Grand Pied|Berthe au Grand Pied |||||||old-fashioned|girl|awkward|young lady|||||tent||||||||red-haired||||chatter away|||accept||||dormitory||refugee||deep||||take|||campfire|sad|timidly|smiling|Berthe with a||big foot|big foot Maybe - I thought - I should dress up as a gloomy, old-fashioned girl, the awkward Mademoiselle Humbert, and set up my tent near the 'Koo' camp in hopes that his sun-kissed nymphets would chatter: 'Oh, let's take this refugee with the deep voice into our dormitory!', and they would drag the sad, shyly smiling Berthe au Grand Pied to their fire. Берта разделит койку с Долорес Гейз! ||bed||| Berta will share a bunk with Dolores Gaze!

Досужие, сухие сны. Vanity, dry dreams. Двум месяцам красоты, двум месяцам нежности, предстояло быть навеки промотанными, и я не мог сделать против этого ничего, mais rien. |||||||||||||||||||mais rien ||beauty|||||||wasted away||||||||||but nothing Two months of beauty, two months of tenderness, were to be forever squandered, and I could do nothing against it, mais rien.

Одну каплю редкостного меда этот четверг все-таки хранил для меня в своей желудевой чашке. |||honey|||||kept|||||acorn| One drop of rare honey this Thursday did keep for me in its acorn cup, after all. Госпожа Гейз должна была отвезти дочку в лагерь рано утром, и когда разные звуки, связанные с отъездом, донеслись до меня, я скатился с кровати и высунулся в окно. ||||||||||||||related||departure|reached me||||rolled out||||stuck my head|| Mrs. Gaze was to take her daughter to camp early in the morning, and when various sounds connected with the departure reached me, I rolled out of bed and leaned out of the window. Внизу под тополями автомобиль уже тарахтел. |||||rumbled Below the poplars, a car was already rattling. На тротуаре стояла Луиза, заслонив глаза рукой, словно маленькая путешественница уже удалялась в низкий блеск утреннего солнца. |sidewalk||||||||traveler|||||glow|| Louise stood on the sidewalk, shielding her eyes with her hand, as if the little traveler was already moving away into the low shine of the morning sun. Этот жест оказался преждевременным. |||premature This gesture turned out to be premature. «Поторопись!» крикнула Гейзиха, сидевшая за рулем. |||sitting|| "Hurry up!" shouted Geisyha, who was sitting behind the wheel. Моя Лолита, которая уже наполовину влезла в автомобиль и собралась было захлопнуть дверцу, опустить при помощи винтовой ручки оконное стекло, помахать Луизе и тополям (ни ее, ни их Лолите не суждено было снова увидеть), прервала течение судьбы: она взглянула вверх – и бросилась обратно в дом (причем мать неистово орала ей вслед). |||||got in||||||slam shut||lower|||screw handle||window|window glass|wave goodbye|Louise||poplars|||||||||||interrupted||||looked up|||ran back|||||||screamed||after her My Lolita, who was already halfway into the car and was about to slam the door, lower the window with the screw handle, wave to Louise and the poplars (neither she nor Lolita would see them again), interrupted the flow of fate: she looked up and rushed back into the house (with her mother yelling furiously after her). Мгновение спустя я услышал шаги моей возлюбленной, бежавшей вверх по лестнице. ||||footsteps|||||| A moment later, I heard the footsteps of my beloved running up the stairs. Сердце во мне увеличилось в объеме так мощно, что едва ли не загородило весь мир. |||||size||powerfully||||||| My heart swelled so powerfully that it barely left room for the whole world. Я подтянул пижамные штаны и отпахнул дверь; одновременно добежала до меня Лолита, топая, пыхтя, одетая в свое тончайшее платье, и вот она уже была в моих объятьях, и ее невинные уста таяли под хищным нажимом темных мужских челюстей – о, моя трепещущая прелесть! ||pajama||||||ran up||||stomping|panting||||delicate||||||||||||||melted||predatory|pressure of||male jaws|jaws|||trembling beauty| I pulled up my pajama pants and opened the door; at the same time, Lolita reached me, stomping and puffing, dressed in her finest dress, and there she was in my arms, her innocent lips melting under the predatory pressure of dark male jaws – oh, my trembling delight! В следующий миг я услышал ее – живую, неизнасилованную – с грохотом сбегавшую вниз. ||||||alive||||| The next moment I heard her - alive, unviolated - rumbling downstairs. Течение судьбы возобновилось. ||resumed The course of fate has resumed. Втянулась золотистая голень, автомобильная дверца захлопнулась – приотворилась и захлопнулась попрочнее – и водительница машины, резко орудуя рулем, сопровождая извиваниями резиново-красных губ свою гневную неслышимую речь, умчала мою прелесть; между тем как не замеченная никем, кроме меня, мисс Визави, больная старуха, жившая насупротив, слабо, но ритмично махала со своей виноградом обвитой веранды. ||shin||||||||||||maneuvering|||||||||||||||||||||||||||||||||||| The golden leg was pulled in, the car door slammed shut - it opened slightly and then slammed shut more tightly - and the driver, sharply maneuvering the steering wheel, accompanying her unvoiced angry speech with the writhing of her rubbery red lips, whisked away my darling; meanwhile, unnoticed by anyone but me, Miss Vizavi, a sick old woman living across the way, weakly but rhythmically waved from her grapevine-covered veranda.