С. БУНТМАН: Еще раз доброе утро ребята, все кто сейчас вот проснулся, например. Вот немножко проспал «Детскую площадку» и не узнал, какие замечательные книги издает Росмен у нас, познавательные книги. Но мы сейчас еще кое-какие книжки доиграем, и в первую очередь большую энциклопедию знаний Космос. Это в дополнение к тому, что у нас есть книжка «Первый» о Юрии Гагарине. И у нас сейчас автор книги как раз и в гостях. И вот Ада Дихтярь у нас в гостях. Здравствуйте, доброе утро.
А. ДИХТЯРЬ: Здравствуйте, доброе.
С. БУНТМАН: Доброе утро. Книга о Гагарине, у нас день космонавтики. День космонавтики 12 апреля, и я вот как старенький старичок, все время буду вспоминать, как 12 апреля мы с мамой пошли гулять на Самотечную площадь, и летели вот эти самые… Вот такие, помните?
А. ДИХТЯРЬ: Конечно.
С. БУНТМАН: Вот эти чудесные бумажечки летели с портретом Гагарина. Причем Гагарин не в космическом шлеме был, а в летном кожаном шлеме была вот эта. И очень хорошо помню, и все мы ходили, когда мы знали, когда был и торой космонавт. Пока мы тут… Я специально не называю, пока мы только начинаем вам рассказывать о космонавтах, о первых и о том, как космос открывался – назовите мне пожалуйста имя второго космонавта. Как звали второго космонавта, советского второго космонавта, второго человека, который побывал в космосе. Пожалуйста +7-985-970-45-45, и 363-36-59 это по телефону. Вы можете книжку «Первый» выиграть. Потому, что конечно, это вы прочтете… Ну не совсем маленькие ребята, но мне кажется, что вот… Что?
А. ДИХТЯРЬ: Это и маленьким, и большим интересно.
С. БУНТМАН: Маленьким можно рассказывать, маленьким можно читать. Ну, совсем маленькие, которые только научились читать – книжка большая… Но книжку, если вы там школьник уже, и средний школьник, и пожалуйста, вы её с удовольствием и интересом прочтете. Можно заказывать и те книжки, которые мы представляли в «Детской площадке», а так же мы будем вам предлагать энциклопедии знаний, которые тоже издает Росмен, и кроме космоса здесь есть… Я быстренько… Если можно, я бы перечислил, если мне дадут список. Вот список если даст мне Света, и я перечислю, какие книжки можно. Сейчас, мы… Сейчас… Можно значит вот какие… По одному экземпляру правда у нас есть: «Древний Рим. Моря и океаны», «Мумии и пирамиды», «Пираты», «Древний Египет», «Динозавры», «Животные», «Большие кошки», «Тело человека», «Рыцари и замки». «Космос» я уже говорил, «Джунгли», «Планета земля», тоже очень важная для нашей темы. «Киты и дельфины», «Птицы» и «Млекопитающие». Вот так вот. Кстати «Дельфины» у нас есть, девочка просила у нас про «Дельфины». Вспомним – пометим. Вот, пожалуйста, вот эти книжки можно. Ух, сколько мне сразу прислали. И сейчас я первых… Так, вот книжку… 517-я СМСка Герман Титов, все правильно, Герман Титов.
А. ДИХТЯРЬ: Герман Степанович Титов, да. И я могу добавить еще, и очень хочется добавить, что именно Герман Степанович Титов послал нашей высшей инстанции такой запрос, предложение, отметить 12 апреля как день космонавтики.
С. БУНТМАН: Да, да, да.
А. ДИХТЯРЬ: И это было на следующий день, да. В следующий же год, вот 62-й год, да. Впервые отметили день космонавтики.
С. БУНТМАН: Ну, вот смотрите, дорогие друзья. Вот 12 апреля 61-го года. Вот этот замечательный день, который мне кажется, должен быть вообще… Вот он должен бы быть нашим государственным праздником. И давно я говорил, потому, что это такое… Ни у кого не вызовет спора, никогда в жизни.
А. ДИХТЯРЬ: Да.
С. БУНТМАН: И все будут с удовольствием это отмечать. Потому, что это было прекрасно, что именно наш соотечественник, и мы можем как национальный праздник. Стал первым человеком, который вышел за пределы атмосферы в космос.
А. ДИХТЯРЬ: Совершенно верно.
И какое было отношение мира к этому. Это было единение не только людей вот нашей страны, но это было единение мира.
С. БУНТМАН: Абсолютно! Человек побывал в космосе, это как бы если научился летать.
А. ДИХТЯРЬ: Да, да, да.
Де Голь говорит: «Его полет делает честь человечеству». Понимаете.
С. БУНТМАН: Конечно, генерал Де Голь, знаменитый великий президент Франции тогда. Конечно, это самое… А почему не мы, тогда сказал президент Кеннеди, и запустил, еще интенсифицировал, то есть сделал такую более мощную американскую программу. И мы стали соревноваться, и дошли очень до больших высот.
А. ДИХТЯРЬ: Да, и когда полетел у нас уже четвертый космонавт, то Кеннеди спросил: «Почему у нас нет таких достижений»? И ему ответил их конструктор: «Потому, что у нас нет Королева».
С. БУНТМАН: Да, потому, что у нас нет такого конструктора, да. У них тоже были замечательные конструкторы, которые были. И американцы, немцы, которые работали. Но это все шло с разной скоростью, и это же… Нам ну не то, что повезло, это большое счастье, что оказался именно Юрий Гагарин у нас именно человек… Это мог быть не Юрий Гагарин, или мог быть только Юрий Гагарин на свете.
А. ДИХТЯРЬ: Ну Королев считал, что так именно, что Юрий Гагарин.
С. БУНТМАН: А вот почему он считал? Ну, вот говорят, что вот улыбался хорошо. Но не только это.
А. ДИХТЯРЬ: Не только это, конечно. Я думаю, что у Королева был очень точный какой-то взгляд на человека. Он очень ценил его человеческие качества. Вот именно человеческие качества. Не только выдержку, не только силу воли, не только такую трудную жизнь, которую он прошел, не смотря на молодые годы, они же все были молодыми.
С. БУНТМАН: Это были молодые ребята.
А. ДИХТЯРЬ: Да.
Он был удивительным человеком, и это понятно было. Как-то вот Королев сразу обратил на него внимание, и…
С. БУНТМАН: Ну было… Первый отряд был вообще удивительным, там было много…
А. ДИХТЯРЬ: Да, Это был… Удивительный был первый отряд. И там не было ничего плохого. Вот не о том речь, но иногда хотят показать обязательно какую-то интригу. Вообще ведь очень трудно писать о людях, которые не делают ничего плохого, когда нет интриги.
С. БУНТМАН: Да, так бывает не интересно.
А. ДИХТЯРЬ: Да, да, да.
Вот и даже фильм, который был создан, они нашли интригу, зависть. Нет, не было этого. Если бы… Там была только доброжелательность, это была такая трудная работа… Нужно сказать, что тренировки были труднее полетов. И не случайно некоторые люди, некоторые космонавты и летчики, замечательные летчики, они отбирались не только по здоровью, но и по своим способностям летчиков. Не выдерживал их организмы, просто не выдерживали.
С. БУНТМАН: Ну, да. Ну, бывали кончено люди, которые не подходили бывали. Но все там такие были замечательные ребята.
А. ДИХТЯРЬ: Замечательные, они все удивительные конечно. И вот мне кажется, может быть не было такого другого опыта вот в нашей человеческой жизни, где бы было бы такое единство людей, которые на самом деле соревновались внутренне, как бы соревновались друг с другом. Кто полетит первый, кто полетит второй.
С. БУНТМАН: А тренировки были очень тяжелыми. Вот насколько я понимаю, они еще были тяжелые… Они были даже может быть тяжелее нынешних.
А. ДИХТЯРЬ: Конечно.
С. БУНТМАН: Потому, что не знали еще, что…
А. ДИХТЯРЬ: Совершенно верно.
С. БУНТМАН: Вот что на самом деле будет, да.
А. ДИХТЯРЬ: Они значительно были труднее нынешних, значительно. И даже физическая подготовка, их спортивная подготовка была тяжелее. И тяжелее конечно испытания. И конечно центрифуга прежде всего, когда… Как-то детям даже не хочется об этом говорить, но например у человека, у мужчины такого сильного, лопались сосуды на теле.
С. БУНТМАН: Да.
А. ДИХТЯРЬ: И конечно он не мог лететь. Потому, что он не перенес бы перегрузки.
С. БУНТМАН: Вот представьте себе, что вы выходите в школу утром, и вы как-то должны к этому подготовиться, но вы не знаете какая в сущности там погода. Вы не знаете… Вот вы не знаете… Там все рассчитано, но вы не знаете вот до конца, сколько… Какое расстояние даже до школы. Вы не знаете, сколько ступенек надо пройти на крыльце школы. Вы не знаете, с какой скоростью там ездят машины по улице. Вы даже не знаете, что там есть светофор, и что нужно подождать например зеленого сигнала, чтобы перейти. Приблизительно знали, могли ученые рассчитать, что там творится за атмосферой. Но до конца, что будет ощущать человек до конца в корабле…
А. ДИХТЯРЬ: Да, этого никто не знал, да. И например американские ученые даже подозревали, что человек может потерять рассудок. И одно дело, когда его… На него давит сильная… Так сказать, находясь в заатмосферном пространстве сила, и он… Вес Гагарина, он примерно был чуть выше 50-ти, 60-ти, он увеличивался в 10 раз. То есть, человек себя ощущал...
С. БУНТМАН: Вот как будто…
А. ДИХТЯРЬ: Да, как будто у него 600 килограмм он весит.
С. БУНТМАН: Да.
Вы представляете? Вы выходите, вот вы весите 600 килограмм.
А. ДИХТЯРЬ: Это перегрузки. Но думали, что перегрузки это самое страшное. А невесомость оказалась еще страшнее. Потому, что оказывается наш мозг в состоянии без атмосферного пространства, дает порой прямо противоположную информацию.
С. БУНТМАН: Да, то с ним там будет, как он поймет… Поэтому в первых полетах не решались во многом… Не решались дать человеку управление. Потому, что неизвестно, что было бы.
А. ДИХТЯРЬ: Да, да, это может быть, не нужно было, хотя…
С. БУНТМАН: Потом уже на опыте, потом и американцы и наши больше давали людям. Но я вам скажу, что через 10 лет там многие вещи с нами сыграли жестокие шутки, и с нашими космонавтами, которые погибли, когда были долго в невесомости, это уже не знали. Но Гагарину предстояло один…
А. ДИХТЯРЬ: Да, там разгерметизация была.
С. БУНТМАН: Да, разгерметизация. Они не могли, у них не было сил. Потом придумали специальные костюмы, которые позволяют сохранять в невесомости.
А. ДИХТЯРЬ: Поэтому попробовали сделать только один виток для Гагарина.
С. БУНТМАН: Да, вот раз, обернуться вокруг земли.
А. ДИХТЯРЬ: Вокруг земли. И даже при этом условии врачи не дали расписку о том, что космонавт вернется на землю. Не дали. Они не гарантировали целость, и Гагарин прекрасно это знал. Он знал, что… Чем все грозит, он знал о том, что было много… Было несколько… 7 запусков было до этого, и только три из них были абсолютно благополучны.
С. БУНТМАН: Меньше половины.
А. ДИХТЯРЬ: Меньше половины.
С. БУНТМАН: Но надо было рисковать, поэтому вы не думайте, что вот…
А. ДИХТЯРЬ: И не случайно Юрий Алексеевич оставил письмо, которое условно можно назвать завещанием.
С. БУНТМАН: На всякий случай.
А. ДИХТЯРЬ: На всякий случай, да. Где он говорил: «Я верю в технику, я не сомневаюсь, что будет хорошо». А с другой стороны он дальше, в других каких-то строчках: «Ну, все можно случиться, даже на земле все может случиться. И ты решай свою судьбу», - писал он жене, - «по-своему, и помоги родителям». А дальше опять: «Но я верю в это…». И действительно, может быть вот эта уверенность, конечно, его спасла.
С. БУНТМАН: Нет, я думаю, что все-таки вот здесь все обстоятельства были за то, что когда уже с живым человеком на борту был корабль, то тогда все прошло уже хорошо. Вот есть устойчивая легенда такая, которая 100 раз появлялась, и вот здесь почему-то мне прислали: «До Гагарина не летал никто, и никто не погибал».
А. ДИХТЯРЬ: Да, да, да.
С. БУНТМАН: Вот кто у нас погиб? Иван Иванович манекен, да?
А. ДИХТЯРЬ: Да.
Иван Иванович.
С. БУНТМАН: Иван Иванович звали манекен, который специальный с датчиками, в том же самом скафандре.
А. ДИХТЯРЬ: Да.
Больше того, он был начинен этот манекен всякими жуками, всякими биологическими объектами, как это называлось. Мухами, крысами.
С. БУНТМАН: А представляете, если бы действительно нашли бы… Предположим какая-то другая цивилизация, нашли бы такое вот. Вот, оказывается кто там живет, и кто там летает в человеческих скафандрах.
А. ДИХТЯРЬ: Да.
И очень смешно, когда первый раз Иван Ивановича, так сказать забрасывали в космос, но требовалось, чтобы он дал сигналы как-то. Это была проверка связи, что самое главное, конечно. И думали, как же быть? Если решили, что один, два, три считать – это нелепо. Запеть песню ему. Тогда скажут: «Русские запустили космонавта, и не сказали, не объявили ничего». И тогда решили, что… Предложили конструкторы включить (неразборчиво) капеллу, хор имени Пятницкого. Кто может подумать, что летит целый хор в космосе. Вот так вот, такие удивительные… Самое интересное, что все: и космонавты, и люди, которые были связаны с космосом, они были удивительно веселыми, остроумными людьми. Но естественно, люди живого ума, и это их очень конечно поддерживало.
С. БУНТМАН: Ну мы знаем из первых космонавтов замечательных, их первых космонавтов, кто жив до сих пор, из первого, второго вот набора жив. Мы знаем, какой…
А. ДИХТЯРЬ: Да, Алексей Леонов.
С. БУНТМАН: Алексей Архипович, это вообще. Это…
А. ДИХТЯРЬ: Да, да, да.
Виктор Васильевич Горбатко.
С. БУНТМАН: Горбатко прекрасный.
А. ДИХТЯРЬ: Валентина Терешкова.
С. БУНТМАН: Валентина Владимировна – да, и я с удовольствием…
А. ДИХТЯРЬ: Быковский Валерий.
С. БУНТМАН: Взрослым нашим слушателям я нашел, и в эфире дал послушать запись, когда прилетели Буковский и Терешкова, и как они рапортуют. Это прямая запись, со всеми смешными там забываниями текста, вот рапорта. И абсолютно такими вот… Они же молодые очень люди.
А. ДИХТЯРЬ: Да, да, очень, да.
С. БУНТМАН: И когда абсолютно четкий собранный Быковский, и Валентина Терешкова, которая сначала бодро начинает, а потом вдруг у нее выпадает их памяти. Выпадает из памяти текст, доклад Никите Сергеевичу Хрущеву.
А. ДИХТЯРЬ: Да, да, да.
С. БУНТМАН: Но это прекрасно, это жизнь настоящая.
А. ДИХТЯРЬ: Да, конечно, кончено. И потом она так… Тяжелый такой был у нее полет, что это не мудрено.
С. БУНТМАН: Да.
А. ДИХТЯРЬ: Мы забыли об одних очень важных космонавтов, мне кажется.
С. БУНТМАН: Да.
И вот сейчас вот скажите, пожалуйста, как звали… Вот первое, и в моем детстве был даже очень важный момент, о котором я скажу чуть-чуть позже. Как звали первую собачку? Вот самую первую собачку. Вспомните, пожалуйста, как её звали, которая побывала в космосе. И сейчас я включу телефон все-таки, но можно и по СМСкам тоже отвечать: +7-985-970-45-45, а телефон я включу, и пожалуйста вы ответьте мне, как звали первую собачку в космосе. Так, ну-ка кто мне звонит? Алло, доброе утро. Пожалуйста, вот наушники… Алло.
Слушатель: Алло.
С. БУНТМАН: Алло, как тебя зовут, скажи пожалуйста.
Слушатель: Меня зовут Мила.
С. БУНТМАН: Мила, да?
Слушатель: Мне 11 лет, собаку звали Лайка.
С. БУНТМАН: Лайка. А где ты живешь Мила, скажи пожалуйста.
Слушатель: В Москве.
С. БУНТМАН: В Москве. Какую книгу ты хочешь? Ты хочешь книгу о Гагарине, или какую-нибудь другую?
Слушатель: Да, о Гагарине.
С. БУНТМАН: О Гагарине. Хорошо, и книжка вот «Первый» будет твоя. Мы записали, да? Телефон. Записали. Спасибо большое.
Да, действительно лайка. И вот здесь Олеся энциклопедию просит 564-я СМСка. И еще какую-нибудь до этого. Сейчас, как… Где у нас Лайка? Первая самая… Так, можно книгу про Гагарина? Паша. Да, Лайка, можно. 555-я, вот с таким счастливым номером. Многие считают, что Белка и Стрелка здесь те, кто пишет. Но мы не будем уже спрашивать. Потому, что Лайка действительно, Лайка не вернулась.
А. ДИХТЯРЬ: Лайка не вернулась, её отправляли навсегда. И очень переживали все, очень переживали. Вот такой маленький эпизод, который очень говорит хорошо и интересно о людях, которые отправляли собачек в космос. Там все очень было строго: «Вот уде Лаечку посадили. Вот уже посадили в кабину. Вот уже подключены все датчики». Мы помним, что все собачки были в жилетиках. Потому, что эти жилетики прикрывали и поддерживали датчики, которые были у них на теле. И… Ну, Королев присутствовал при этом. Уже нужно было завершать предполетные дела. И человек, который Лайку готовил, он попросил у Королева разрешение дать ей попить. Королев человек очень строгий, наверное поэтому все так получалось очень организованно. Он не позволял никаких нестандартных дел, особенно… Можно снять наушники?
С. БУНТМАН: Да, конечно.
А. ДИХТЯРЬ: А то фонят. Не позволял никаких действий, которые не укладывались бы в систему. В порядок отправки. И тут он дал разрешение, чтобы Лаечка попила. Она любила пить из рук вот этого своего хозяина.
С. БУНТМАН: Конечно, это совершенно душераздирающая сцена.
А. ДИХТЯРЬ: Да, да, да,
С. БУНТМАН: Вот Лайка – это вот первый герой, можно сказать.
А. ДИХТЯРЬ: Да, да, да.
И все отправляли её, одевали, готовили с чувством какой-то вины перед ней. Потому, что отправляли её навсегда. И вот ребята я хочу рассказать одну очень важную вещь. Ведь мы думаем, что Лайка летала 5 дней, 6 дней, как это планировалось. И как это знали вот например ваши бабушки. Знали, что Лаечка… Передавали сообщение, что она ест, что она пьет, что она… Все у нее в порядке, и что вот наступил момент, когда ей дали… Ну, снотворное, будем условно говорить, так? И она заснула, навсегда оставшись в космосе. Но это было не так. Было такое время, когда… Ну, нужно было говорить, что у нас все-все-все в порядке и благополучно. Лаечка жила только 7 часов, и сердце у нее прекратило биться.
С. БУНТМАН: Просто отказало, да?
А. ДИХТЯРЬ: Отказало. Да, было очень жарко, не была… Это же собачки… Это посылали их для того, чтобы они могли… Защитили человека от будущих каких-то…
С. БУНТМАН: Могли проверить, какие опасности ждут.
А. ДИХТЯРЬ: Проверить, да, опасности. Перегрев. Защита от жары не была ещё продумана.
С. БУНТМАН: Но вы знаете, еще я должен сказать ребята, что тогда сделали очень еще правильную вещь для нас, для маленьких. И журнал «Веселые картинки» тогда напечатал комикс, настоящий комикс историй в картинках. И это был комикс про Лайку. Как веселые человечки, вот все эти Самоделкин, Карандаш, вот все они… Они летят в космос, и они прилетают на планету, где жители живут… Это цивилизация собачек такая. И туда прилетела Лайка. Что Лайка долетела туда, и вот живет там. Это была удивительная, замечательная история. Конечно понятно, что это все не так, но вот кто-то позаботился тогда, чтобы нам рассказать вот такую историю. И честно говоря, нас утешить. Потому, что нам было страшно жалко Лайку. И тем, кто чуть-чуть меня старше, я то слава Богу совсем был маленький, когда Лайка полетела. Но вот потом я помню, что вот это хорошо вот в «Веселых картинках»… Вот у меня до сих пор эти есть «Веселые картинки» с рассказом про Лайку. Мы продолжим через 5 минут.
А. ДИХТЯРЬ: Можно я…
С. БУНТМАН: Через 5 минут мы продолжим нашу программу.
А. ДИХТЯРЬ: А, да, да, да.
НОВОСТИ.
С. БУНТМАН: Мы продолжаем, Ада Дихтярь, автор книги о Юрии Гагарине. И эта книжка вышла в 80-летию Юрия Гагарина. Да, конечно Юрий Гагарин вполне мог дожить до этого…
А. ДИХТЯРЬ: Да, конечно так, раз его друзья-одногодки живы. И Горбатко, и…
С. БУНТМАН: Да, конечно.
Мы говорили о Лайке, о самом первом у нас живом существе, первом млекопитающем, первой собачке, которая вот побывала в космосе. Ну, побывала и…
А. ДИХТЯРЬ: Да, именно в заатмосферном.
С. БУНТМАН: В заатмосферном пространстве. Вы хотите…
А. ДИХТЯРЬ: Да, я хотела как бы завершить тему Лайки. Вот пройдет много лет, в космосе уже будут много наших… Нет, больше гораздо, много наших космонавтов. И уже они будут знать, что такое внеземное пространство и так далее. И вот один из них, замечательный человек… Это эпитеты, они все замечательные. Извините, что я так часто употребляю это слово. Владимир Волков, по возвращению из первого полета… Владислав Волков. Извините, оговорилась. От волнения, волнуюсь конечно. Вот он напишет замечательные слова: «Внизу летела земная ночь…», он вспоминает себя в кабине корабля, - «И вдруг их этой ночи, сквозь толщу воздушного пространства донесся лай собаки. Звук еле слышен, но такое неповторимое ощущение вечности, времени и жизни. Не знаю, где проходят пути ассоциаций, но мне почудилось, что это голос нашей Лайки. Попал он в эфир, и навечно остался спутником Земли». Потрясающе.
С. БУНТМАН: Вообще замечательно написал.
А. ДИХТЯРЬ: Да, да.
С. БУНТМАН: Замечательно написал. У каждого из нас был свой любимый космонавт. Вот был свой любимый космонавт. Мы об этом очень… Вы знаете, это правда. Мы об этом очень много говорили, вот в детстве у каждого… И у взрослого были свои любимые космонавты.
А. ДИХТЯРЬ: Конечно, конечно.
С. БУНТМАН: Вот кому-то страшно нравился Юрий Гагарин, кому-то нравился Герман Титов. Вот говорили, бабушки мои говорили. Вот интеллигентный человек, вот теперь, вот мы увидели… А потом все мы были… Весь наш район, и все мы, мы страшно гордились, и страшно любили Владимира Комарова. Потому, что он наш сосед, он с Мещанских улиц, он с 3-й Мещанской, учился в 235-й школе. Вот он наш, он наш, и вообще нам страшно нравился. Страшно нравился!
А. ДИХТЯРЬ: Да.
Он вообще был замечательным человеком.
С. БУНТМАН: Да.
А. ДИХТЯРЬ: Его очень любил Гагарин, очень любил. И больше того, Гагарин был дублером в его той трагической… Того трагического полета.
С. БУНТМАН: Он (неразборчиво) ведь… Он был дублером, а потом еще…
А. ДИХТЯРЬ: И он должен был лететь, как обычно дублеры летят.
С. БУНТМАН: Да, да, да.
А. ДИХТЯРЬ: Да.
Но военный министр сказал, что корабли, даже если они будут исправны… Ведь неисправность корабля была виной гибели Комарова. «Все равно Гагарина мы не допустим к полету, он наше народное достояние». Гагарин тогда, как говорил Каманин, который был… Которому сказаны были эти слова для Гагарина.
С. БУНТМАН: Он командовал отрядом.
А. ДИХТЯРЬ: Да, да, да.
Который был куратором отряда, да. От ВВС, от военно-воздушных сил.
С. БУНТМАН: Сам замечательный летчик (неразборчиво), да.
А. ДИХТЯРЬ: И он сказал, что… Он впервые увидел, как у Гагарина опустились плечи. Но Гагарин все-таки добивался того, чтобы летать, летать и летать. Ну, по-другому он не мог быть.
С. БУНТМАН: Знаете, это одна из тех историй кстати говоря, когда человек становится символом всего на свете.
А. ДИХТЯРЬ: Да.
С. БУНТМАН: Ведь он же профессиональный летчик. Он человек, которому еще хотелось бы полететь.
А. ДИХТЯРЬ: Он к этому стремился.
С. БУНТМАН: Он готовился к этому.
А. ДИХТЯРЬ: Больше того… Извините, что я вас переживаю.
С. БУНТМАН: Да, да. Правильно вы делаете, да.
А. ДИХТЯРЬ: Он ведь командовал летной подготовкой в отряде, и он говорил: «Как, я за это отвечаю. Я учу людей, а сам не летаю». И он все время стремился летать.
С. БУНТМАН: Ну, и вот его трагическая гибель тоже была в ходе ведь подготовки, тренировок, да.
А. ДИХТЯРЬ: Да, в ходе тренировки, да.
С. БУНТМАН: Да.
Вот смотрите… И я просто хотел сказать еще, что многие слушатели у нас слышат еще и еще раз, когда вот разговор, переговор Юрия Гагарина и Владимира Комарова. Когда на «Союзе» он летел, вот то, что когда… Передавал обстановку тогда.
А. ДИХТЯРЬ: Да, да.
Он все время следил За… По этим полетам, и в нем было очень много трагического и Комаров понимал… Как только поднялся корабль, и отказали солнечные батареи.
С. БУНТМАН: Не развернулась одна.
А. ДИХТЯРЬ: Да, не развернулись батареи. И только вот его знания… Он был инженером уже с высшим образованием. Одним из немногих, их было только два. Был Беляев, и Комаров. Поэтому ему доверили вот новый аппарат «Союз» так сказать. Новую ракету, новый корабль космический, и когда вышел Косыгин на связь понимая, что не желая… Косыгин был председателем совета министров. Не желая слушать от кого-то информацию потому, что она могла быть ложной, он непосредственно с ним связаться и спросил: «Чем мы можем вам помочь»? Ведь корабль вели, и помощь всегда поступала. И Владимир Комаров ответил: «Помогите моей семье». И все было понятно.
С. БУНТМАН: Да.
А. ДИХТЯРЬ: И все было понятно. Причина трагедии, мы это уже знаем.
С. БУНТМАН: Да, мы знаем, и есть замечательные книги. Я думаю, что вы потом прочтете, и есть подробное описание, что там случилось.
А. ДИХТЯРЬ: Да.
Там очень спешили к определенному событию.
С. БУНТМАН: И спешили, и там было несколько очень серьезных ошибок, которые сделали.
А. ДИХТЯРЬ: Да, конечно.
С. БУНТМАН: Да.
Здесь все время вспоминают, как Гагарин ездил в Англию, и о приеме королевы.
А. ДИХТЯРЬ: Да, да.
Вообще там было все замечательно. Но что интересно, что вот как бы одна английская журналистка, наша с вами коллега, она ответила на вопрос главный об особенностях Гагарина. Я даже не знаю, там… Как женщины – англичанки… Они во-первых были… Им безумно нравился Гагарин, и как они распознали в нем всё. Вот там была одна из Англичанок, под дождем стояла около посольства, где жил Гагарин. Вот он вышел, она подскочила и поцеловала его. И сделала… Тут же к ней подбежали… Гагарин был конечно страшно смущен, и подбежали репортеры, и она отметила такую вещь, что он стеснительный. Это действительно была у него одна из его особенностей. А вот та журналистка, о которой я начала говорить… Она сказала, что… Процитировав Толстого, что в нем нет эгоизма. Это потрясающая точность, понимаете? В нем нет эгоизма. Вот вся его жизнь была посвящена людям. Всем.
С. БУНТМАН: Очень трогательный случай, когда еще и королева проявила свою (неразборчиво). Когда вес рассказывали…
А. ДИХТЯРЬ: Да, и королева сказала: «Как жаль, что я не так молода как эта девушка, а то я бы повторила её поступок».
С. БУНТМАН: Да, а потом была заминка… Вот это очень многие вспоминают, была заминка с приборами. Не знал, какой прибор взять. Гагарину королева сказала, что я сама всегда путаюсь в этом деле.
А. ДИХТЯРЬ: Да, да.
С. БУНТМАН: В этих бесчисленных столовых приборах.
А. ДИХТЯРЬ: И между прочим это был завтрак у королевы, которой… последним человеком из России который был за этим завтраком, представителем так сказать главы государства Великобритании – это был Николай I.
С. БУНТМАН: Николай II был, когда он приезжал. Николай I даже?
А. ДИХТЯРЬ: Николай I.
С. БУНТМАН: А за завтраком был Николай I, да?
А. ДИХТЯРЬ: Николай I был, да. И второй был Гагарин. И вот конечно это потрясающая вещь, когда Гагарин растерялся: столько приборов, и какой взять. Он думал так: я погляжу, с чего начнет королева. А она… А её тоже было очень смешно. И он признался, он был очень искренним и естественным человеком, это его великая особенность. Вообще человека, это его естественность и искренность. И он сказал: «Вы знаете, я простой летчик, и я не знаю с чего начать». После чего королева ответила: «Я всю жизнь живу здесь, но я тоже иногда путаю».
С. БУНТМАН: Иногда, да.
А. ДИХТЯРЬ: Да, это поистине королевский обед.
С. БУНТМАН: Это очень хорошо, когда… И вот вы понимаете, конечно опять же я… Опять же я говорю, что это был… Можно сколько угодно говорить, что с каким напряжением силы это давалось, и вот нужно ли? Нужно. И это был наш… Это был очень светлый день, и светлый час. Кстати говоря я помню, рассказывали наши… Мои друзья, которые учились уже в старших классах школы, в 61-м году. И тогда это было очень странным, и это было последний раз, тогда при советской власти, когда ребята просто взяли, сами организовались и пошли на Красную площадь.
А. ДИХТЯРЬ: Вот я тоже… Я пишу об этом из рассказов своих подруг, да.
С. БУНТМАН: Это самый… Они просто взяли, класс… Никто из учителей не говорил…
А. ДИХТЯРЬ: Да, да, они просто сорвались, и побежали. Очень смешно. Они… Это вот моя подруга, и её так сказать одноклассники. Они побежали бегом. Сорвались с уроков, конечно и они считали, что скорее успеть, когда он сядет.
С. БУНТМАН: Да, да, да.
А. ДИХТЯРЬ: Да.
И там одна другую спрашивает: «А где он сядет»? И моя подруга, горжусь, она говорит: «На Красной площади». И они побежали на Красную площадь.
С. БУНТМАН: Наши тогдашние десятиклассники они были… Они понимали, что они там, но они абсолютно четко организовались, и пошли с Проспекта мира… Пошли туда на Красную площадь.
А. ДИХТЯРЬ: Да, это было потрясающее конечно в нашей стране. И вот интересно, Левитан, который сам с волнением читал эту информацию, он потом выйдя из кабинета, из студии говорил, что он такую радость ощущал только 9 мая. В день, когда объявлял о капитуляции Германии. И… Но опять же в разговорах с людьми, которые вошли в эту книжку… Я пишу, и так это было на самом деле, в этом празднике… Многие сравнивали с 9 мая, было другое. 9 мая у многих было горе потому, что люди знали, кто не вернулся, уже не вернется никогда.
С. БУНТМАН: Конечно.
А. ДИХТЯРЬ: А здесь была чистейшая радость. И поэтому все бежали на площади, все бежали друг к другу, чтобы поделиться этой замечательной радостью. Это было время потрясающего единения людей. И я хочу еще раз сказать, я уже об этом сказала – это было единение людей всего мира.
С. БУНТМАН: Да конечно. Это была… Вот сейчас бы мы… И между прочим через 8 лет, да? Когда высадились американцы на Луну. Надо вам сказать честно, что это был 69-й год. Ну и что? И тогда мы в прямом эфире в Советском Союзе, в прямом… Мы смотрели, как высо… Мы смотрели, мы с замиранием сердца, и это была радость абсолютная и наша тоже тогда.
А. ДИХТЯРЬ: Конечно.
С. БУНТМАН: Когда американцы высадились на Луну.
А. ДИХТЯРЬ: Достижение человечества…
С. БУНТМАН: И а вот, почему не мы… У нас было естественно, как во всяко бывает там и зависть, и соревнование, и всякая политика. Но этот июльский день, он был 69-го года, он тоже был абсолютно равный…
А. ДИХТЯРЬ: Чистым, абсолютно радостным, да.
С. БУНТМАН: Чистый, замечательный. Точно так же, как было абсолютное горе вселенское в 67-м году, и когда сгорел «Аполлон» тогда прямо на стартовой площадке, это было очень большое горе.
А. ДИХТЯРЬ: Да.
Ну уж если мы коснулись американских космонавтов и приземление их на Луну… Ой, извините, прилунение.
С. БУНТМАН: Прилунение.
А. ДИХТЯРЬ: Прилунение, да. То нужно сказать, что для кого-то это не было счастьем. Это конечно была радость такая, но мы же готовили…
С. БУНТМАН: У нас был умный проект.
А. ДИХТЯРЬ: У нас был очень важный проект, и люди готовились к полету на Луну. Значит была оборудована площадка, там проходили тренировки специально. Люди годы потратили, годы. И все это рухнуло, не справились.
С. БУНТМАН: Да.
А. ДИХТЯРЬ: Не справились не конструкторы, никто. Не справилось государство наше с тем, чтобы осуществить этот проект. И он завершился только вот посадкой на Луну космического аппарата, что тоже очень важно конечно.
С. БУНТМАН: Да, это тоже очень важно. И аппарата, да. Но там решили выбрать из двух программ, все-таки решили… Ну, что делать? Так получилось.
А. ДИХТЯРЬ: Да, да.
С. БУНТМАН: Так получилось. У метро Динамо, написано, есть памятник Лайке.
А. ДИХТЯРЬ: Да.
С. БУНТМАН: Да, вот мы всегда там… Вот мне здесь пишут, да.
А. ДИХТЯРЬ: Все-таки конечно это очень трогательно.
С. БУНТМАН: Да, в Москве около метро Динамо, да.
А. ДИХТЯРЬ: Собачье участие в этих…
С. БУНТМАН: Саше энциклопедию про динозавров. 669, да.
А. ДИХТЯРЬ: А в Ижевске есть памятник Звездочке. Звездочка была… Имя Звездочке было дано Гагариным. Он был на космодроме, она на месяц раньше его полетела, Звездочка всего лишь. Он увидел, что собачка под номером каким-то и как говорит… Как это может быть без паспорта, без имени отправляться.
С. БУНТМАН: Да что ж такое, да.
А. ДИХТЯРЬ: Да, да, да.
А там никак не могли придумать Звездочка. И я хочу сказать, что все связанное с космосом, особенно в эти вот первые годы, необыкновенно по своей человечности. И этот памятник Звездочке, на нем отлито… На этом памятнике, он стоит в Ижевске, на месте старого аэропорта, куда привезла Лайку, найдя её. Нашли её, когда она… Ой, извините не Лайку а Звездочку, я оговорилась, да. И этот памятник… На этом памятнике написано имена космонавтов, имена собачек, имена даже тех людей, которые нашли вот Звездочку в частности. И что меня потрясает – то, что там написано, отлито это… Ну так, чтобы каждый мог прочесть, и еще отлито шрифтом Брайля. То есть, чтобы невидящие и маловидящие люди могли приложить руки и не только потрогать саму собачку, её лапки (неразборчиво).
С. БУНТМАН: И понять текст. Там вообще удивительно сделано.
А. ДИХТЯРЬ: Это потрясающе, да.
С. БУНТМАН: Это правильно.
А. ДИХТЯРЬ: И вот все вот это вот… Такая вот какая-то человечность. Вот главная моя идея книги, и линия – это талант быть человеком. Она исходит и из Гагарина, от Гагарина и от всех людей, которые были объединены вот этой вот великой идеей космоса. Это же осуществление мечты человеческой.
С. БУНТМАН: Да.
А. ДИХТЯРЬ: Давней-давней. Леонардо да Винчи был не первым еще, хотя он рисовал проекты космического корабля. Так как он понимал, и очень мудр. К этому же стремилось человечество.
С. БУНТМАН: Кончено. Понять…
А. ДИХТЯРЬ: Да, и вот тем важнее вот этот был наш полет, тем значительнее он был.
С. БУНТМАН: Да, вот вспоминают здесь, что шло вот в этом 69-м году. Да, я помню еще шло по телевизору. Да, и «Сага о Форсайтах» которая. «Сага о Форсайтах» была у нас в 71-м году. И она была тогда, когда и летом… Когда погибли Добровольский, Пацаев и Волков когда погибли. И это была… Я так запомнил потому, что это еще в мой день рождения они погибли.
А. ДИХТЯРЬ: Вот так.
С. БУНТМАН: Просто я проснулся и узнал тогда. Я был вместе с ребятами в лагере трудовом. Ужасно, ужасно.
А. ДИХТЯРЬ: Нужно сказать, что эта профессия остается…
С. БУНТМАН: Она остается очень тяжелой.
А. ДИХТЯРЬ: Да, очень тяжелой остается.
С. БУНТМАН: Хотя…
А. ДИХТЯРЬ: И наверное нет космонавта, который бы сказал, что все было легко и все было хорошо.
С. БУНТМАН: Да, и это мы привыкли, что вот там кто-то обязательно есть на МКС. Уже давно привыкли, что кто-то летает, фамилий не знаем. Но вот первых космонавтов мы все знали конечно поименно.
А. ДИХТЯРЬ: Да, да.
С. БУНТМАН: Всё знали про них. И когда в 65-м году Алексей Архипович Леонов вышел в космос первый раз. И это вот когда первый человек вышел в космос, в эфире трансляция сопровождалась… Замечательно… Ну не было тогда, ну что вы, 65-й год, тогда не было этой песни, мне так кажется.
А. ДИХТЯРЬ: Какой?
С. БУНТМАН: Дэвида Боуи. Не было этой песни. Тогда… Я помню, это очень хорошо было, когда… И всегда надо вспоминать вместе с… Всех надо вспоминать. Вместе с Леоновым обязательно Беляева надо вспоминать.
А. ДИХТЯРЬ: Конечно, конечно, кончено.
С. БУНТМАН: Который вел это… Который…
А. ДИХТЯРЬ: Да, и как вот когда-то с Гагариным один на один говорил Королев говоря о том, что все может случиться, но мы придем на помощь, и такой же разговор был с Леоновым…. Ой, с Беляевым.
С. БУНТМАН: С Беляевым.
А. ДИХТЯРЬ: Да, с Беляевым. И… Ну, у космонавта все закрыто, и он ни о чем не говорил. Известно только, что он сказал Беляеву: «Может все случиться, но ты обязательно возвращайся назад». На что Беляев ответил: «Если не вернется Алексей, не вернусь и я». Вот так вот люди… И это был очень тяжелый кончено… Мы знаем, что все продумывалось. Но до конца продумать нельзя, и никто не подозревал, что в безвоздушном пространстве раздуется скафандр так, что не сможет войти…
С. БУНТМАН: Да.
А. ДИХТЯРЬ: И его не спасут все эти ремни, все эти железки. Этот скафандр больше 100 килограмм весил, набитый железом. И он не смог пройти вот в этот коридор специальный, чтобы потом войти в кабину. Это тоже каким-то чудом… Вот тоже силой воли.
С. БУНТМАН: Я всегда когда смотрю на…
А. ДИХТЯРЬ: У него были ноги по колено мокрые, пот.
С. БУНТМАН: Да, да. И я когда смотрю вот на Алексея Архиповича всегда… Я думаю, ну Господи, какой же это был тогда шанс. Ну вот в рубашке родился я не знаю, Алексей Архипович.
А. ДИХТЯРЬ: Да.
С. БУНТМАН: Талантливейший человек. Какой он художник замечательный, какой он… Просто это…
А. ДИХТЯРЬ: А я еще думаю, что это какая-то великая сила Королева. Вот как только Королев умер, погиб… Не погиб а умер, сердце. И так началась беда. Потому, что он очень тщательно все делал. Он не позволял никаким правительствам, как бы они не хотели к очередному съезду рабочих коммунистических партий устроить полет, как это было сделано… Не смотря на то, что что-то многое не проверенное, многое не сделано, как это было с Комаровым.
С. БУНТМАН: Да.
А. ДИХТЯРЬ: Вот он никогда не позволял такие вещи.
С. БУНТМАН: В общем, это удивительная история была, и история продолжается. И спасибо вам большое Ада. Спасибо Ада Дихтярь. Мы сейчас уже завершаем нашу программу, и сейчас вместе с Таней Перепейко поедем в Подмосковье, у нас обычный такой вот номер. Спасибо большое, спасибо что вы откликнулись. Очень многие, здесь многие вспоминают взрослые и ребята, которые слушали. Изучайте это дело, это действительно славная история. Спасибо большое.
А. ДИХТЯРЬ: Да, да, это замечательная история. Я очень рада, что что-то интересное ребятам сказала.
С. БУНТМАН: А, вопрос «Открывашки» да, это я задам обязательно. Я всегда забываю вопрос, который я задам ребятам для следующей передачи «Говорим по-русски». Вот слово дирижабль из Французского заимствовано. Французский, это из латыни глагол этот. Как переводится этот глагол, от которого произошел дирижабль. И три варианта, ребята: летать, управлять или надувать. Летать, управлять, надувать. Мы молчим, а вы сможете выиграть замечательную книгу «Маус». Это великолепные просто комиксы, прекрасные. Всего вам доброго, и участвуйте в наших передачах, отправляйте свои ответы, да и слушайте внимательно. Спасибо, всего хорошего.
А. ДИХТЯРЬ: Спасибо, до свидания.
