Серебряков - об эмиграции и законе подлецов (English subs) (2)
— Если вас спросят, например, дети… — Ну посмотрите заборы у нас какие! Ну, вы видите заборы?
— Ну, какие? Высокие. Или покосившиеся, два варианта.
— Ну, я не имею в виду Рублевку. Покосившиеся. — Покосившиеся.
— Почему они покосившиеся, скажите?
— Люди бедно живут.
— Это не бедность.
— А что?
— Я же повторяю.
Это не бедность — прибить ровно планочку.
— Угу. — Это не бедность.
Это абсолютная лень.
Чудовищная, глубокая лень —
не заниматься своей жизнью.
Отдать власть кому-то —
пускай там делегируют,
делегировать власть кому-то — пускай они там решают, как мы будем жить.
Только чтобы мы сами ничем не занимались.
Если дети или кто угодно другой попросят вас
в одном или трех предложениях сформулировать, о чем фильм «Груз-200»?
— Э-э-э…
— Честно, не смогу.
— Ну смотрите. Я увидел,
что это фильм, в котором Балабанов показал
вот в… Я не помню, сколько он длится, полтора часа, час сорок…
Вот в этом отрезке около стаминутном он показал
советскую систему,
которая перемалывает, уродует человека.
Вот эти заводы на первых кадрах города Ленинска, или как он назывался.
Вот, эти трубы, все остальное —
и по настроению, по каждому кусочку дымка
он это показал.
Но, возможно, у меня просто обостренное отношение ко всему советскому,
и, в общем, мне везде это мерещится.
А вам как показалось, про что это?
— Именно про это. — Ага.
— Но я не думаю, что это про советское.
Если вы сейчас поедете в тот город, я думаю, что там все то же самое.
— М-хм.
— И менты там точно такие же.
И алкоголики точно такие же.
Они рассуждают о Городе Солнца,
но все зависит от количества выпитого.
— Когда вы в сценарии увидели сцену,
а вы читали весь сценарий,
сцену, где бомж насилует прикованную к кровати героиню,
а рядом лежит труп
ее жениха, приехавший из Афганистана,
о чем вы подумали?
— Я подумал, что это круто.
Я подумал, что это очень круто.
Я подумал, что это…
это такая квинтэссенция…
человеческой… человеческой…
Как бы это назвать…
Это такая глубина человеческой черноты,
природной черноты,
которая присутствует в каждом человеке.
Человек не становится человеком только потому, что он родился с двумя ногами и двумя руками, да?
Если мальчик… Маугли не мог говорить.
Маугли только мог выть, орать,
рвать зубами и…и…и нюхать собственные экскременты.
Больше ничего Маугли не мог.
Маугли становится человеком только тогда, когда у него есть родители,
он идет в школу, потом в институт, он учится, читает книги —
только тогда, когда он не говорит себе: «Я такой, какой я есть».
Потому что самая отвратительная фраза — это «будь собой».
Скажи ее, попробуй, мерзавцу.
Или убийце скажи фразу: «Будь собой».
Что из этого получится?
Фраза должна быть: «Будь человеком»,
но человеком не становятся просто так.
Человеком… Это огромная работа над собой.
Огромная работа над самим собой.
Над собственными…
чудовищными…
корявыми, гнусными проявлениями,
над собственными…
мерзкими стараниями и стремлениями.
Только работа с этим
позволяет человеку быть человеком.
Это то, что я пытаюсь своим детям объяснить.
(музыкальная заставка)
— Актер Павел Майков недавно сказал, что ему неловко,
стыдно за то, что он снимался в сериала «Бригада».
Можете ли вы сказать то же самое про «Бандитский Петербург»?
— Нет, не могу.
— При этом вы не очень любите этот сериал. — Я не очень люблю этот сериал.
— Почему?
Это же культовое кино.
— Ну, наверное культовое, но мне не очень нравится этот сериал, честно.
А почему не могу сказать? Потому что, собственно говоря, это всего лишь кино.
Это не хирургия, никто не умрет.
— Но все-таки у сериала «Бригада» был эффект.
То есть, я понял сериал просто. Моя идея.
Я понял, что «хочешь красиво жить —
будь готов, что к тебе в больничную палатку придут и вырежут вот так вот,
и на кладбище отправишься».
За красивую жизнь и дорогую — дорогая цена.
— Мне трудно обсуждать, я не смотрел сериал «Бригада», я видел какие-то отдельные… — Я объясню.
Условно в ста километрах от Москвы
пацаны это поняли тем, что: «Хорошо бы все-таки с волыной ходить по улицам».
То есть эффект был такой.
Я не думаю, что об этом думал Павел Майков…
— Но в «Бандитском Петербурге» тоже:
«Неплохо ходить с волыной, но нужно иметь в виду, что у кого-то может быть волына покруче».
— Вы помните финальную сцену из «Бандитского Петербурга»?
— Где из «калаша» в вас стреляют, а вы Певцова несете? — Помню, помню.
— Я ее придумал сам.
— Придумали? — Я всегда придумываю себе, как погибать, это очень важно.
— Да? — Да.
— Почему это важно?
— Ну вот важно, важно, как погибнуть,
потому что от этого… от этого…
Это самое запоминающееся, что зритель помнит.
Вот Ален Делон всегда погибал на плане по колено.
— Почему?
— Ну потому что вот так придумал.
— А чем-то это объяснялось или?.. — Ну это эффектно.
— А где еще вы придумали себе гибель?
— Ну, последнюю я придумал в «Легенде о Коловрате».
— Как вы там погибаете?
— Меня пытаются разорвать двумя лошадьми,
и у них ничего не получается, и тогда меня всего
изрешетили стрелами.
Это было очень эффектно.
— А вы сцену пересматривали из «Бандитского Петербурга» потом?
— Ну только когда она шла по телевизору, просто как…
— Вот сейчас, когда я пересматривал, готовясь к интервью, это выглядело… (шумно втягивает ртом воздух)
…так себе.
— Вот когда вы несете, потом оборачиваетесь после первой пули… — Это Рубикон.
— Рубикон? — Ну да, я переношу его через Рубикон.
— Я просто хотел спросить про то…
Ощущение того, что это забавно и занятно,
это оттого, что 17 лет прошло, и телепроизводство тогда было другим?
— Думаю, да.
— Из-за этого, да? — Конечно.
— Угу.
— С какого дубля вы это сняли, не помните?
— Насколько тяжело Певцову было бездыханным лежать? — Очень тяжело было нести его, он тяжелый.
— Он же лось, да?
— Он тяжелый парень, его очень тяжело нести,
поэтому снимали с одного дубля.
(музыкальная заставка)
— День… Может быть, обстоятельства,
когда вам пришла в голову идея:
«А почему бы не переехать на какое-то время с семьей в другую страну?»
— Рокировка.
— Сентябрь 2011 года.
Когда Медведев сказал, что не идет на выборы,
— …а Путин идет. — Да.
— Почему? — Не знаю.
Я понял, что будет.
И понял, что нужно уезжать.
— Какие были варианты?
— Никаких.
— Ну вы ж стали изучать рынок, куда обычно…
— Нет, я не стал изучать рынок, у меня…
У меня Маша, жена, она канадка.
У нее канадское гражданство.
В связи с этим дети могли получить канадское гражданство,
в связи с этим я не попадал на медицину и на образование.
Поэтому страна была выбрана исходя из гражданства.
Я очень хорошо понимаю, что мне нужно дать детям.
Да? Вот…
Понимаете, нельзя… Если ты хочешь построить
самый длинный мост —
не надо в своей деревне ждать, когда там потечет река.
Надо поехать туда, где есть эта река, и строить там мост.
Но для этого ты должен разговаривать на языке, на котором говорят во всем мире,
ты должен быть образован,
и твое образование должно быть учтено во всем мире, да?
В связи с этим мне просто нужно было дать
детям максимально большое количество конкурентных преимуществ.
Поэтому мы уехали.
Где они будут жить — я не знаю.
Может быть, я не знаю, Даня женится на бразильянке,
а Степа женится на испанке, я не знаю.
Я не знаю!
Я знаю, что они открыты, они свободны,
они свободно говорят по-английски,
и наверное выучат еще не один язык.
Я знаю, что они доброжелательны, толерантны, терпимы,
Они…
с уважением относятся к…
чужому человеческому достоинству и…
чужому телу, ну как бы…
тактильно даже.
При этом, они русские мальчишки.
— Алексей…
Вот все, что вы сейчас перечислили…
Я сейчас специально промотал в голове тех, с кем я последние
месяцы выпивал, проводил как-то время, с кем я разделяю
одну из самых ценных вещей, которые у меня есть в последнее время — это досуг.
Его очень мало, поэтому, в общем, это очень ценная штука.
Все, что вы сказали —
к этим людям тоже применимо.
Ну, английский мы знаем чуть хуже.
Ну, знаем, но не настолько свободно, чтобы, в общем,
входить в местные ОВИРы и решать какие-то там юридические вопросы или что-то еще.
Но у нас есть одно отличие, я понимаю.
Мы в любой момент можем влететь на беззаконие.
Нас могут посадить в тюрьму или там еще что-то.
Но вы действительно считаете, что все то,
всеми теми же принципами, которые вы сейчас описали,
детей нельзя воспитывать в России?
— Можно. — Если ты сам нормальный человек.
— Можно.
Почему? Можно, конечно. Конечно, можно.
Просто моя задача, поймите:
моя задача — раскачать маятник их восприятия максимально широко.
Они сами выберут сегменты, которые им будут близки и понятны.
Но, если я им дам вот такую амплитуду,
то и выбрать будет не из чего.
А если я им дам вот такую амплитуду, то и возможность выбора у них будет больше.
— А под «маленькой» вы что имеете в виду, полушарие? То есть, пожили здесь, поживут там.
— Да, мне важно, чтобы они знали, что мир большой, что люди разные.
Что они по-разному одеваются, по-разному стригутся,
разные кольца вставляют себе в уши и в носы,
разные татуировки делают, и так далее, и так далее.
И что можно жить с людьми.
С ними можно общаться, разговаривать и делать дело.
— Вы говорили, что ваши дети… Одна из вещей, которую в Канаде они приобрели, что
они…
— перестали толкаться локтями. — Да, очень быстро.
— Алексей, а вот все истории абсолютно стереотипные про буллинг в английских и канадских школах.
— Ну, буллинг это угнетение, сильного над слабыми. — Не встречал.
— Про это сняты сотни фильмов, тысячи клипов… — Не встречал.
— Вся молодежная культура американская, она на этом основана. — Не встречал.
— Не могу сказать, не встречал. И дети мои не встречали.
— И они никогда не приходили и не говорили: «Пап, тут… — Нет.
— …мексиканец из класса вот такого размера меня угнетал». — Нет, наверное это в public school…
Может быть, в каких-то…
Вы поймите, все зависит от того, в какой школе и в каком районе. Наверное…
Арбатская школа отличается от школы в Бирюлево или на Теплом Стане. Наверное отличается.
Я не знаю.
Ну так же и в Торонто.
— Школы отличаются от… — Это частная школа? Или…
— Это частная школа.
— Ну то есть вы платите деньги за нее? — Да.
— Угу.
— Да, это не public school, не обычная школа, куда ходят все и вся,
и все дружно не учатся.
— Сколько стоит в год канадская школа?
— 24 тысячи долларов. — 2 000 в месяц.
— Да? Вы сказали, из-за гражданства вы не попадали на медицину.
— Если бы вы переезжали и перевозили бы детей без паспорта, сколько стоила бы страховка? — Не знаю.
— У вас… — Не знаю. Я, по крайней мере, могу сказать, что,
попав в канадскую клинику,
проведя в ней пять дней,
я заплатил, по-моему, 9 тысяч долларов.
— По какому поводу вы попали? — М-м.
— 9 тысяч долларов. Но услуги вам оказали? — Да, меня спасли.
— Угу.
— И вы не готовы рассказать, что это было? — Не нужно.
— У вас паспорт России или Канады? — России.
— Вы не отказывались от российского гражданства? — Нет.
— Угу. — И не собираюсь.
— Почему?
— Да как-то нет такой необходимости.
Дело не в том, что… Понимаете, я же не считаю…
— Я родился вообще в другой стране, я родился в СССР. — Угу.
— Россия — это другая страна.
Меня никто не спрашивал.
И никто не интересовался моим мнением, да?
Но так случилось, что я благополучно советский паспорт поменял на российский.
Ну я живу здесь, я здесь работаю, я русский человек.
— Есть версия, что вы уехали в том числе,
чтобы с вами не произошла история, которая много лет спустя произошла
с режиссером Кириллом Серебренниковым.
— Держали ли вы это в голове?
— Нет, не держал.
Первая и основная причина в детях, без сомнения.
Вторая причина — это…
общее состояние атмосферы,
которая на сегодняшний день присутствует
в пространстве этой территории.
Достаточно посмотреть телевизионное вещание, где люди не слушают друг друга, орут,
вцепившись друг другу в глотки.
И в общем, желание задавить, порвать на части…
с телевизионного эфира…
в телевизионном экране столь велико
именно потому, что оно велико вообще, в принципе, в воздухе висит.
Вот. Именно от этой атмосферы я увез своих детей.
Потому что в этом болоте я умею плавать.
Я вырос…
здесь, и я умею вот так…
стоять в болоте и говорить: «Не гони волну» — да?
Вот. Я могу.
Я не хочу, чтобы они тратили на это время.
Необязательно отстаивать свое мужское достоинство тем, что…
…бить кого-то по лицу.
— А как еще?
— Мужское достоинство и так видно.
Поймите. Все, что нас окружает,
все, с чем мы взаимодействуем: любовь,
родители, жена, дети,
дружба, хобби, увлечения, работа —
все.
Все это система ответственностей.
Ты за все в ответе. Ну, «Маленький принц»…
Ну так случилось, ничего ты с этим не сделаешь.
Вот либо ты можешь нести эту ответственность, либо не можешь.