037 - 27 СЕНТЯБРЯ 2014
С. КОРЗУН: Всех приветствую, Сергей Корзун – это я. Моя сегодняшняя гостья – Арина Шарапова. Вопросы можно задавать на пейджер, и так далее и тому подобное.
А. ШАРАПОВА: Здравствуйте.
С. КОРЗУН: Здравствуйте.
А. ШАРАПОВА: Я очень рада видеть Сергея, очень давно не виделись.
С. КОРЗУН: Как живете-поживаете? Я, можно сказать, воспользовался служебным положением, попросил позвать в эфир.
А. ШАРАПОВА: Спасибо огромное.
С. КОРЗУН: Чтобы узнать. А то где-то что-то не пересекаемся. Все на экранах и на экранах на Первом канале.
А. ШАРАПОВА: Да.
С. КОРЗУН: Последнее, кроме «Утра», это же была крымская эпопея.
А. ШАРАПОВА: Большая, да.
С. КОРЗУН: Остров Крым в начале этого года.
А. ШАРАПОВА: Да, да.
С. КОРЗУН: Ну, рассказывайте, Арина Аяновна. У вас же собственный интерес, то ли домик, то ли просто родные места там где-то?
А. ШАРАПОВА: В Крыму?
С. КОРЗУН: Да, в Крыму.
А. ШАРАПОВА: Да, у меня там дача, уже много лет. Лет так около 15-ти. И живем мы там, радуемся и поживаем. Там хорошо. Крым – это всегда замечательно. Тепло, уютно.
С. КОРЗУН: Крым наш?
А. ШАРАПОВА: Няш-мяш. Это пароль такой, знаете: няш-мяш – проходи.
(смех)
А. ШАРАПОВА: Да, это наше, я этому, как вы понимаете, рада.
С. КОРЗУН: Что там случилось в этом году, произошло? Что люди говорят и что ощущают вокруг?
А. ШАРАПОВА: Вот, смотрите, я позвонила два дня назад своим близким друзьям спросить, что же там с ураганом, но ураган действительно был чудовищный, вот если говорить из того, что произошло, так с точки зрения природы. Вот это катастрофическая какая-то была история, потому что мне рассказали, что у нас там на участке летали железные стулья, огромный диван тяжелый был сдвинут вот этим самым ветром, в общем, какая-то такая страшная история. И даже люди летали, понимаете? То есть, настолько тяжело было идти по земле, что ветер способствовал исключительно полетам. Какая-то неприятная история, конечно. Но опять же, вот, два дня, три дня прошло, восстановлено все, электричество работает, вода есть. То есть, люди уже потихонечку забывают об этом кошмаре. Действительно, восстанавливается все очень быстро, меняется на глазах. Спокойно очень, хорошо как-то, нравится там.
С. КОРЗУН: Политические бури тоже не коснулись пока, никто больше не претендует?
А. ШАРАПОВА: Да… вы имеете в виду, кто может еще претендовать? Вы какие страны сейчас имеете в виду, Сережа?
(смех)
С. КОРЗУН: Я думаю, какую назвать, да, предыдущего владельца Крыма или как сказать? Все-таки частью другого государства был Крым-то.
А. ШАРАПОВА: Ну, а до этого еще другого. Он такой, знаете, переходящий такой флаг, да. Крым – такая несчастная страна, конечно. Жалко его, очень жалко. Но я могу сказать так. Так как свидетель я, в общем, всех событий, которые происходили в последнее время, он уничтожался просто на глазах, конечно, и Украина вообще не вкладывалась в Крым. Это было, конечно, чудовищно. Едешь и думаешь: ну, все, мы больше не останемся здесь. То есть, я была уверена, что мы уедем из Крыма где-то, наверное, еще полтора года назад – год назад. Хотя там все: там наши друзья, там наша любимая жизнь. Но та обстановка, которая там была, она была чудовищная просто. Когда пришла Россия, мы мечтали, кстати говоря, о том, чтобы пришла Россия, довольно часто встречаясь вечерами с нашими друзьями, там очень большая московская тусовка, мы как-то говорили: ну, вот, представляете, была бы здесь Россия, уже бы какие-нибудь бутики бы тут были, уже была бы чистота, и вообще все было бы иначе. Но нас, наверное, где-то наверху услышали, и такое произошло.
С. КОРЗУН: И когда бутики появятся?
А. ШАРАПОВА: Да я думаю, Сережа, ну, мы на ты, да? Все-таки давай по-старому. Спасибо огромное.
Я думаю, что такое произойдет, 3-4 года. Ты знаешь, я была в Сочи. Что ни говорят про Сочи, как ни говорят про Сочи – на мой взгляд, это такое новое экономическое чудо. Я не была в Сочи во время Олимпиады.
С. КОРЗУН: А сколько денег-то там, в общем, вбухали?
А. ШАРАПОВА: Так, знаешь, денег оно все стоит. Такая жизнь у денег, быть используемыми.
С. КОРЗУН: Непонятно, как отбивать будут, через игорные зоны или как? Неизвестно.
А. ШАРАПОВА: Я не думаю, что…
С. КОРЗУН: Чудо-то можно построить, в общем, не вопрос, вопрос в том, как окупить это чудо.
А. ШАРАПОВА: Оно будет окупаться, я вас уверяю. Сейчас люди так, в общем… Еще у нас так, знаете, пиарят иногда не в ту сторону. Вместо того, чтобы говорить: приезжайте, это радостно, вот мы слушаем минорные настроения. У людей они сразу как-то, люди как-то их перехватывают. То есть, я вообще думаю, что тема пиара в нашей стране, к сожалению, не на самом высоком уровне такого позитивного, нормального человеческого, как это делается в других странах. Но мы же потихонечку, потихонечку, нам всего лишь 25 лет, а столько всего сделано. Знаешь, меня трудно сбить с моей позиции. Я в этом смысле человек такой, позитивно мыслящий.
С. КОРЗУН: Ну, я помню, ты такая имперская девушка, в общем, всегда была.
А. ШАРАПОВА: Имперская девушка была всегда, да, это правда. И я этим горжусь, между прочим. Вот, бейте меня ногами. Жду. Да.
(смех)
С. КОРЗУН: Сейчас начну. Сейчас сообщения начнут приходить. Пока не буду даже смотреть. Даже очки не буду надевать по этому поводу.
А. ШАРАПОВА: А мне понравилось: имперская. Это практически Екатерина Вторая. Сижу вот тут как Екатерина Вторая.
(смех)
С. КОРЗУН: Представила себя в образе.
А. ШАРАПОВА: Да-да-да. Но, правда, много нас времени отделяет, да и жизнь другая.
С. КОРЗУН: Вот, смотри: политические программы на телевидении, а ты же вела целую кучу, ты не ведешь уже, ну, страшно сказать, больше 10-ти лет, наверное, за несколькими исключениями. А тут в 11-12-м вроде села. Посадили, или сама села вести?..
А. ШАРАПОВА: А куда?
С. КОРЗУН: А вот предвыборные эти программы.
А. ШАРАПОВА: Я сама попросилась.
С. КОРЗУН: А что так?
А. ШАРАПОВА: А мне интересно.
С. КОРЗУН: Говорила: не буду, не буду. Я помню, еще в 2008 году встречались, говорила: мне все надоело, я исключительно вот…
А. ШАРАПОВА: Надоело, конечно. Ты знаешь, я решила попробовать. Думаю: дай, тряхну стариной, и тем более, такая была возможность. Думаю: дай, попробую. Попробовала. Ну, интересно. Но все равно, ты знаешь, как-то развлекательное ТВ как-то мне, наверное, больше нравится, что ли. Ну, что говорить, конечно, иные новости, иная страна, иное все, все по-другому. А, как известно, два раза в одну воду не войдешь. Поэтому, как мне кажется, ну, будет такая возможность, бог его знает, может быть, я и поучаствую в какой-то программе политической. Но с той позицией, которая у меня, конечно, существует, такой твердо стоящей на ногах уже. Но пока как-то телевидение, оно вот живет раз в неделю на «Добром утре», и я чувствую себя комфортно пока. Пока.
С. КОРЗУН: А качество вот этих общественно-политических программ устраивает? Ну, не исключая информационные, и всякие прочие. Достаточно тебе информации?
А. ШАРАПОВА: Ты знаешь, я тебе так скажу: о телевидении конкретно я сейчас не готова говорить, достаточно ли мне с телевидения программ, мне никогда не хватает информации. Информацию я вообще получаю сразу, наверное, так, как и ты, там, из 5-6-7-10-ти источников. Поэтому, посмотрев программу «Время» и посмотрев какие-то новости в интернете и посмотрев еще какие-то иностранные новости обязательно, я составляю свою собственную картину, с которой я живу. Это такая болезнь уже профессиональная.
С. КОРЗУН: И куда потом это девается? На мужа выливается?
А. ШАРАПОВА: Мы с ним очень много, конечно, разговариваем. Да.
С. КОРЗУН: И о политике в том числе?
А. ШАРАПОВА: Иногда у нас утро начинается с того, что идет какая-то политическая дискуссия. Потому что, например, он что-то узнал в ночь, когда я уснула. Этой информацией он делится. Ну, мы больные в этом смысле люди. Да, я думаю, и все так.
С. КОРЗУН: По поводу ночи, кстати, в ночь узнал, я вспомнил историю про то, как 23 часа, Арина Аяновна начинает зевать. Все говорят: да, спокойной ночи, малыши, пора спать всем.
А. ШАРАПОВА: Ты помнишь, да? Да, было дело.
С. КОРЗУН: Помню. А вставать с утра?
А. ШАРАПОВА: Да, это же была очень смешная такая, конечно, шутка, она ходила по Москве: в 23 часа – Спокойной ночи, малыши. Это правда.
С. КОРЗУН: Встаешь по-прежнему с утра? Эфир-то вроде как 1 раз в неделю, наверное?
А. ШАРАПОВА: Да, у нас иногда один, иногда два, там, по-разному получается. Но встаю я в 3 часа ночи, в 5 часов утра у меня уже начинается эфир. Я выпиваю чашечку кофе на берегу Москвы-реки в районе 4-х часов дня, и после этого все, вперед. Кстати, очень приятное ощущение, когда ты в прямом эфире. Я его люблю гораздо больше. Ну, конечно, программа «Время» в свое время очень здорово помогла, и «Время», и «Вести», да и вообще все прямые онлайн программы, и радийные, где я тоже работала. Поэтому я это делаю с удовольствием.
С. КОРЗУН: Ну, адреналин – прямой эфир. Там реально прямой эфир?
А. ШАРАПОВА: Конечно, с 5 до 9 каждое утро мы говорим стране: здравствуй, родная.
С. КОРЗУН: А про политику не приходится с утра?
А. ШАРАПОВА: Про политику. Ты знаешь, ну, в руке у меня иногда бывает и маленький интернет. Если что-то происходит – ну, сейчас, слава богу, как-то вот затишье, относительное, но все же затишье – я, конечно, что-то подглядываю, да, и новости обязательно смотрю. Кстати, утренние новости, которые идут во время «Доброго утра», вот для меня составляют неплохую картину дня. То есть, в отрыве от новостей жить очень тяжело, и поэтому вот то, что идет на Первом канале в перерывах между блоками нашими развлекательными, меня вполне устраивает, и я понимаю хотя бы тенденции. Так что, у нас новости, на мой взгляд, на сегодня дают какую-то, конечно, картину. Она не может быть полной в силу самых разных причин, но, тем не менее, дают.
С. КОРЗУН: Прочитал тут, не знал даже, что ты перестала быть просто еще преподавателем в разных учебных заведениях, а всегда ведь преподавала.
А. ШАРАПОВА: Всю жизнь.
С. КОРЗУН: Свою собственную школу вроде как создала. Расскажи…
А. ШАРАПОВА: Да, Сережа, это точно. Я всю жизнь действительно преподавала и по образованию я педагог. И меня очень как-то порадовала возможность собственно создать школу. Ну, то есть, как возможность? Эту возможность я создала собственными руками. Кстати, я продолжаю преподавать в Московском институте телевидения и радиовещания Останкино, где у меня своя мастерская. Но так как 8 лет назад у меня появился первый внук, 5 лет назад у меня появился второй внук, я обратила внимание – и так как я с ними достаточно много занимаюсь – я обратила внимание, что система дополнительного образования вот вообще может быть расширена. Она у нас, конечно, существует, но она может быть расширена, углублена и улучшена – подумала я амбициозно и создала…
С. КОРЗУН: Кто если не я?
А. ШАРАПОВА: Да, а почему не я?
С. КОРЗУН: Комсомольская юность.
А. ШАРАПОВА: Ты же понимаешь.
С. КОРЗУН: Задор.
А. ШАРАПОВА: Я когда-то была, кстати, секретарем комсомольской организации, но самолично оттуда ушла, когда увидела, что вокруг творится. Но это другая история. Ладно. Так вот, во всяком случае, сейчас появляется такая замечательная школа, которая, я очень радуюсь тому, что ее как-то приняли хорошо. Туда ходят – я называю это школой, на самом деле это центр типа Дворца пионеров, то есть, после 4-х часов дня дети могут приходить в школу Арины Шараповой, и что они там делают. Рассказать?
С. КОРЗУН: Расскажи обязательно.
А. ШАРАПОВА: Хорошо. Это ничего, что я столько разговариваю?
С. КОРЗУН: Да. А для чего позвал-то?
(смех)
А. ШАРАПОВА: Спасибо, Сережа. Так вот, там существуют на сегодняшний день пока три студии, это телевидение, интернет, СМИ, это визуальное искусство, это актерское мастерство, это пока только три студии. И дети будут там иметь возможность не только поучиться тем тенденциям, о которых я только что говорила, практически профессии, они там будут иметь возможность снимать свои какие-то, знаешь, зажимы внутренние. То есть, например, как стать лучшим в классе? Вот приходи в школу, и мы тебе расскажем. Как красиво говорить, ораторское искусство мы будем преподавать, вот с помощью, например, актерского мастерства дети сумеют легко и свободно выступать перед аудиторией.
С. КОРЗУН: Это совсем-совсем мелкие дети?
А. ШАРАПОВА: Мы приглашаем детей с 10 до 17 лет.
С. КОРЗУН: Уже подрощенные, да.
А. ШАРАПОВА: Да, и уже вот в прошлом году у нас был первый поток, и ребята, которые приходили к нам, говорили следующее: так, значит, актерское мастерство мы прошли, мы теперь пойдем в компьютерное визуальное искусство, потому что все уже, актерство не для нас. Что мы создаем? Мы создаем детям возможность понять, куда им двигаться, в каком направлении. Ведь не факт, что они будут актерами, правда? Но, тем не менее, вот эти навыки профессиональные, в свое время мне их не хватало. Или, например, не факт, что ты будешь журналистом, но если ты пойдешь в физики или в инженеры, ты однажды будешь писать, и ты должен понимать, как, какой длины должны быть предложения, как эмоционально окрасить их в письменном виде. О, а ты знаешь, у нас даже блогеры будут преподавать. Потому что все же СМИ блоги.
С. КОРЗУН: А кто вообще-то преподает? Сама ты преподаешь?
А. ШАРАПОВА: Да, конечно, да, да. Преподают наши коллеги с телевидения, с журналистики, вот Андрей Максимов только что согласился, будет с нами. Ведущие блогеры России будут у нас, вот которые сейчас входят в первую десятку. Причем, те самые, такие оторванные блогеры самые настоящие. Такие, практически хулиганы. Вот, но, тем не менее, очень интересно посмотреть, как они будут рассказывать нам о том, как они привлекают аудиторию, и учить детей не просто сидеть вот чатиться, как это бедные дети сейчас делают с утра до вечера, вообще их не оторвешь, а это будет уже так сказать профессиональный подход. И мы говорим: ты хочешь быть первым? Ты хочешь, чтобы твой блог был первым? Давай тогда, послушай нас, и мы тебе кое-какие секреты расскажем. И ребята с удовольствием принимают наши наставления, наши игры, потому что мы все это делаем в такой игровой форме. Представляешь себе, после 4-х часов дня приходишь, уставшие такие после школы, они к нам приходят играть. И вот с помощью этой игры мы доносим до них специальную вот такую информацию, которая потом помогает им стать лучшим в самых разных сферах. И это очень приятно, я сама не могу оттуда уйти, оторваться, пока не прослушаю всех педагогов. У нас очень профессиональные мастера. У нас есть фотодело, у нас есть актерское мастерство, я уже говорила. Мы преподаем детям режиссуру, мы будем их учить писать правильно сценарии, новеллы создавать, их озвучивать, окрашивать. То есть, все возможности, которые существуют сейчас именно в таком гуманитарном направлении, они у нас есть. Но у меня (ой, как я долго говорю, боже мой! )…
С. КОРЗУН: Это, кстати, частная школа?
А. ШАРАПОВА: Да, конечно, сейчас она частная, да. И вот мы, буквально вот на днях прошли такой тест, есть такое Агентство стратегических инициатив, АСИ, это организация, созданная президентом, и они нам помогали в продвижении очень сильно, спасибо им за это, и вот буквально совсем недавно мы прошли такой уровень, когда мы стали экспериментальной площадкой своего рода для дополнительного образования в стране. И совсем скоро у нас будет наблюдательный совет, и мы вместе с этим проектом пойдем…
С. КОРЗУН: Гранты получаете? Или родители детей платят?
А. ШАРАПОВА: Сейчас, на сегодняшний день мы, конечно, получаем за это, то есть, родители платят за это деньги. А как иначе выжить? По-другому никак.
С. КОРЗУН: На гранты государственные.
А. ШАРАПОВА: Ну, чуть-чуть попозже, мы обязательно, наверное, будем обращаться к такой возможности, тем более, что все равно, естественно, это социальный проект, и у нас будет обучение детей с проблемами и детей, у которых нет родителей, соответственно, мы тоже будем заниматься и этим направлением. Но на сегодняшний день пока вот мы встаем на ноги и с удовольствием ждем москвичей.
С. КОРЗУН: Понятно. Начали разговор с внуков. А про сына расскажи. Теперь он за то время, что прошло с нашего разговора здесь – он был, по-моему, в 2008 году – он стал большим-большим начальником на большом-большом канале. Как там, все нормально? Ты уже даже где-то писала о том, что советуешься с ним уже по телевизионным вопросам.
А. ШАРАПОВА: Да, Сережа, это так, это правда, я очень часто советуюсь с Данилой и часто даже понимаю, что у него даже нет времени иногда мне что-то посоветовать, потому что он очень сильно занят. Много проектов выходит, много делает, что интересно. Ну, так, знаешь, я не готова о нем ничего говорить. Лучше вы его позовите, он вам все сам расскажет, знаешь. Потому что, как-то, он большой корабль, плывет своей дорогой.
С. КОРЗУН: Позовем, позовем, я просто вспомнил, как ты говорила в одном интервью, не помню, мне или не мне, о том, что, когда была молодой мамой, то, соответственно, тебе времени не хватало, он был по большей части с бабушкой и дедушкой.
А. ШАРАПОВА: Бывало.
С. КОРЗУН: А мама все время работала, получала два высших образования, там, еще…
А. ШАРАПОВА: Кошмар.
С. КОРЗУН: Ужас, ужас.
А. ШАРАПОВА: Ну, вот видишь, получала-получала, и в результате открыла такую школу, в которой мы ждем детей.
С. КОРЗУН: А он так же? Внуков-то ты воспитываешь? Или как?
А. ШАРАПОВА: Знаешь, я стараюсь максимально много быть с ними, но, вот, к сожалению, пока мы делаем школу сейчас, я их вижу гораздо реже. Но, честно тебе скажу, эту школу я делаю еще и под них. Потому что мне очень хочется, чтобы и мои дети в том числе стали лучшими в будущей жизни. Ну, а как их еще подготовишь? А вот ты никогда не задумывался, извини, что я тебя спрашиваю, что в настоящее время дети наши должны быть многоумелыми, что одной профессии детям мало?
С. КОРЗУН: Ну, это однозначно.
А. ШАРАПОВА: Правда?
С. КОРЗУН: Конечно. Узкий специалист – говорил Козьма Прутков – подобен флюсу: полнота его односторонняя. Да, это максимально важно, если образование надо получать фактически три-четыре раза сейчас, а, может быть, детям чаще, менять и обновлять, конечно.
А. ШАРАПОВА: Да, и мне тоже так показалось. Я просто убеждена, что детям мало только танцевать, мало только учиться актерскому мастерству, поэтому вот в каждой из наших студий есть возможность узнать еще море других параллельных знаний. И когда они от нас уходят, они умеют гораздо больше, чем только одно. Они красиво выглядят, хорошо говорят, защищают свое мнение, и еще помимо этого они снимают или пишут, если они журналисты, они играют, если они актеры. И если они хотят быть компьютерными дизайнерами, то они ими становятся. Но одного мало.
С. КОРЗУН: Одного точно мало.
А. ШАРАПОВА: Да.
С. КОРЗУН: Слушай, из последних публикаций о тебе, по-моему, в «7 днях», что ли, где-то нашел на сайте там о твоем загородном имении, в котором ты проводишь теперь субботу и воскресенье, огромная плантация, там, гольф-поле, вертолетная площадка…
А. ШАРАПОВА: Так…
С. КОРЗУН: Ну, футбольное поле, извини, не гольф-поле. Футбольное, тем не менее.
А. ШАРАПОВА: Мне понравилась вертолетная площадка.
С. КОРЗУН: Это мысль хорошая.
А. ШАРАПОВА: Это следующий этап.
С. КОРЗУН: Сама всем этим занимаешься, практически все организуешь?
А. ШАРАПОВА: Конечно.
С. КОРЗУН: Загород переехала? Либо все-таки в Москве дела держат в основном?
А. ШАРАПОВА: Честно скажу: я бы уехала.
С. КОРЗУН: Насколько я понимаю, далеко, там, километров сто от Москвы?
А. ШАРАПОВА: 65 километров от Москвы, огромный участок, мы с мужем в свое время купили, и такой, действительно огромный, но я подумала: а что же, мы его не освоим, что ли? И начали потихонечку осваивать. Там плантации, там джунгли практически теперь. Там было поле раньше, а сейчас там все растет, все развивается, все такое красивое, пушистое. И плодоносит, понимаете, Сережа? Так что, приедете к нам на дачу…
С. КОРЗУН: Там всякие плодовые деревья?
А. ШАРАПОВА: Да.
Вот это для меня было принципиально важно. Мне многие говорили: боже мой, за что ты берешься? Такое поле огромное. Зачем тебе это надо? Ничего у тебя не вырастет. Я говорю: что? У меня не вырастет? Сейчас докажу.
С. КОРЗУН: Где на все время брать? Там же надо все окучивать, если это картошка…
А. ШАРАПОВА: Нет-нет-нет, мне, конечно, помогают. Конечно, у нас там есть человек чудесный совершенно, который нам просто, это наша поддержка, иначе просто я рухну. Но, во всяком случае, сама привезти деревья, сама показать, куда воткнуть – это я с удовольствием.
С. КОРЗУН: Ну, и полностью дизайн-проект, насколько я понимаю, тоже самостоятельно?
А. ШАРАПОВА: Сама, конечно. Я очень это люблю.
С. КОРЗУН: Это философско-социологическое образование инязовское, особенно в этом помогло? Хотя почему нет?
А. ШАРАПОВА: А почему? Это же широта зрения, широта взглядов на мир. Хочешь – не хочешь, а гуманитарное направление дает тебе возможность быть одновременно многоумелым. Правда. Мы же такие, другого варианта просто нет.
С. КОРЗУН: Где себя уютнее чувствуешь, кстати, в городе или там за городом?
А. ШАРАПОВА: Только за городом. В городе я себя чувствую плохо. Хотя многие говорят, что хорошо, а мне плохо, я почему-то здесь как-то иссушаюсь вся. Вот такое слово я придумала. Я приехала вчера из Владимира, там под Владимиром открывали завод «Гусар», завод арматуры, то есть, самый крупный завод в России на сегодняшний день, такое колоссальное событие было. Меня туда пригласили. Я думала: я еду, меня приглашают по хрусталю, а меня пригласили по арматуре.
(смех)
А. ШАРАПОВА: Ну, так, Гусь Хрустальный там рядом. И там такая была вчера потрясающая погода, собственно, как и сегодня, столько грибов, и я поняла, что это просто энергайзером становлюсь, заряжаюсь счастьем, радостью от того, что такая природа у нас.
С. КОРЗУН: По грибы ходишь? Рыбалка, там, что еще? Охота, может быть?
А. ШАРАПОВА: Рыбалка, вот сейчас поеду в Астрахань, да, мы с мужем очень такие сумасшедшие заядлые рыбаки.
С. КОРЗУН: На что ловите, на удочку? Или динамитом сразу?
А. ШАРАПОВА: Я хочу динамитом, но мне никто не даст (смеется). И еще я люблю бреднями, господи, прости, но это было в детстве. Сейчас, конечно, нет, я чту закон. Да, я за. Вот, потому что рыбы действительно становится как-то страшно меньше. А так, я не знаю, на что ловлю, ну, смотря кого. Например, там, сома на специальную такую наживку, там вообще без наживки, там просто кидаешь такую хреновину…
С. КОРЗУН: Нет, ну, спиннинг или удочка, там…
А. ШАРАПОВА: Там спиннинг есть, есть удочка.
С. КОРЗУН: Все, все способы.
А. ШАРАПОВА: Да.
Слово только забыла такое специальное: тралю я. Трал. Когда едешь, и по ходу движения ловишь. Вот, это просто сумасшедшая семья у нас в этом смысле, мы это очень любим.
С. КОРЗУН: Арина Шарапова в программе «Без дураков» на радио «Эхо Москвы». Короткий перерыв на новости, после чего вернемся в студию.
НОВОСТИ
С. КОРЗУН: Напомню, что сегодня гостья моего эфира – телеведущая Арина Шарапова.
Арина, все-таки к журналистике хотел бы вернуться, к тому, славному, наверное, или бесславному времени, началу 90-х, когда начинала работать на Российском телевидении.
А. ШАРАПОВА: Да, было дело.
С. КОРЗУН: После работы в АПН, и так далее, и тому подобное, да? Тогда журналистика была яркая, или казалась такой…
А. ШАРАПОВА: А, знаешь, она нам с тобой казалась яркой.
С. КОРЗУН: Может быть. Она была авторская, это точно.
А. ШАРАПОВА: Это да.
С. КОРЗУН: Потому что все фамилии помним наперечет, потом это немножко изменилось. И, как мне казалось, она довольно точно придерживалась принципа: будет выслушана и другая сторона, почти судебного. У меня такое ощущение, что в последнее время это меняется в политической журналистике. Кстати говоря, не только в России, но и во многих других местах она становится какой-то более активной, атакующей. И блогеры самые популярные те, которые одну, естественно, точку зрения там защищают. Вот ты считаешь, что человек должен в себе вот эти две стороны выслушивать, тот, кто хочет, а тот, кто не хочет, и одной… Вообще меняется работа политического журналиста? Я понимаю, что ты со стороны сейчас, поскольку, собственно, политической журналистикой не занимаешься.
А. ШАРАПОВА: Да, да, я совсем не занимаюсь, но я болею ею, я ее преподаю, у меня своя мастерская. И тут…
С. КОРЗУН: Или ситуация вот этого конфликта – это та ситуация, где, да, журналист должен взять ружье и пойти защищать…
А. ШАРАПОВА: Ну, как может журналист взять ружье? Ну, простите.
С. КОРЗУН: Информационное ружье.
А. ШАРАПОВА: Информационное – да, пожалуйста.
С. КОРЗУН: То есть, должен брать, да?
А. ШАРАПОВА: Смотри, я думаю, что на сегодняшний день ситуация вообще, тенденция ужасная. Вот пока мы слушали с тобой новости, и тут есть возможность еще посмотреть телевидение, я услышала то, что говорила Оксана Пашина, посмотрела на картинку и в очередной раз ужаснулась: мир-то меняется. Меняется не только наша страна, а идут какие-то страшные и не позитивные процессы в мире, которые явно совершенно не идут в пользу человечеству, ну, правда. Люди в последнее время думают о том: а вдруг начнется? А вдруг это когда-нибудь произойдет?
С. КОРЗУН: А что для тебя главная опасность, кстати? Что именно, чего ты боишься?
А. ШАРАПОВА: Конечно, война. Нет ничего страшнее.
С. КОРЗУН: Кого с кем?
А. ШАРАПОВА: Не знаю. Вот, ты знаешь, это все настолько непредсказуемо… Даже если она начнется, она уже идет там далеко в арабских странах, бог знает во что она превратится, понимаешь. Мы же прекрасно понимаем, что эта война внизу, там, в арабских странах, она же не просто так существует. Бог ее знает, возьмет и затронет центр наш какой-нибудь европейский.
С. КОРЗУН: Но все-таки Исламское государство – угроза основная, или противостояние? Это впервые после эпохи Советского Союза и после окончания Холодной войны.
А. ШАРАПОВА: Ну, ты видишь, не получилось. Вот потрогали, да, бросили шар – не получилось, это противостояние в центре Европы пока не принесло кому-то ожидаемых результатов. На мой взгляд, война, которая развернулась там внизу в арабских государствах, внизу, под нами – это как раз та самая война, которой стоит бояться гораздо больше. И вот тут дипломатичность нашей страны, конечно, дипломатия должна быть еще более высокой, нежели она была последний год во время развития этих тяжелых событий с Украиной. Главное, не быть втянутыми, главное, не перейти ту грань, которая может вызвать, вот тогда она вызовет огромную войну. Поэтому, если говорить о журналистике, понимая вот эти большие политические тяжелые процессы, то, на мой взгляд, сегодняшняя журналистика должна быть очень аккуратной.
С. КОРЗУН: Журналист должен быть модератором или агитатором?
А. ШАРАПОВА: Ну, какой же он агитатор? Да не, ну что ты, даже со мной это не обсуждай. Агитатор – это агитатор, журналист – это журналист. Это две разные профессии, понимаешь? Тот, кто агитирует, он уже не журналист.
С. КОРЗУН: Смешиваются, смешиваются сегодня на каждом шагу.
А. ШАРАПОВА: Агитатор – это человек, который сидит и говорит: дорогие товарищи, посмотрите внимательно, сегодня вы должны делать то-то и то-то.
С. КОРЗУН: Ничего подобного. Агитатор – это человек, который представляет одну точку зрения.
А. ШАРАПОВА: Ну, пускай.
С. КОРЗУН: Не просто преимущественно, а фактически только одну, и ответы под нее, скажем так.
А. ШАРАПОВА: Скажи мне, пожалуйста, а… называй их агитаторами, называй как угодно. Почему мы должны их всех, людей, которые представляют только одну точку зрения, тогда почему мы называем их журналистами? Тогда можешь не называть. Понимаешь, это уже пошла такая история игры в слова, понимаешь? Я не знаю, что это за профессия, когда человек предлагает одну точку зрения, агитатор ли или кто-то еще. Но, во всяком случае, для меня журналистика – это огромный мир информации, понимаешь? Который я могу донести с самых разных точек зрения. Вот что такое для меня журналистика. Тот журналист, который не имеет широкий кругозор и не представляет этот широкий кругозор в эфире радио «Эхо Москвы», на телевидении, он просто тогда не журналист. Но ты меня прости, конечно, но я вспоминаю Кристиан Аманпур, великолепную журналистку, работающую до сих пор на CNN, военный журналист. Но она, когда ездила на войну – вот ей, кстати, сейчас подражает огромное количество наших звезд телевизионных женского пола, и очень хороший пример – она же придерживалась… вот кто она тогда была, с твоей точки зрения: агитатор или журналист? Она рассказывала о войнах в Ираке, она рассказывала о многих других войнах, и она, в общем, представляла точку зрения своей страны. Понимаешь, она рассказывала о происходящем на поле сражения. И, конечно, она плохо не говорила о своей стране, об Америке. Вот это я помню точно. И вот если человек не говорит плохо о своей стране, даже если страна делает что-то не то, он кто? Агитатор? Ты понимаешь? На мой взгляд, происходящее сейчас в мире не может быть рассмотрено односторонне, это такой амбивалентный многоярусный взгляд. Ну, не может журналист, если он живет в своей собственной стране, и любит ее, и хочет, чтобы она шла вот каким-то конкретным путем, какой он видит, ну, он же не будет сам себе противоречить, он будет говорить то, что он считает возможным. Если есть такая возможность, слава богу. Вот есть ваша радиостанция – приходишь, говоришь. Если ты сейчас имеешь в виду, например…
С. КОРЗУН: Любой приходит и говорит, собственно, мы ее так и задумывали.
А. ШАРАПОВА: Да.
С. КОРЗУН: В том-то и дело. Я к чему веду? Что по уставу даже редакционному, журналист, он нейтрален, он приглашает и тех, и других. Вот эти люди, которых он приглашает, они вольны говорить естественно…
А. ШАРАПОВА: Я знаю, что ты говоришь. Но, ты понимаешь, люди, которые сейчас, например, в телевизионном эфире говорят, озвучивают какие-то тексты между сюжетами, они не журналисты, это дикторы. Это совсем другая профессия. Называй ее как хочешь. Вот они сейчас так и называются: ведущие, дикторы. Они не называются журналистами. Журналисты – это те, которые находятся на полях сражений, которые считают деньги, экономическими всякими темами занимаются, там, Наташа Семенихина. Вот они журналисты. Но я не могу их назвать как-то дурно, они супер выполняют свою работу.
С. КОРЗУН: Хорошо. Тоже упомянул и зацепился я за эту мысль. Тот поворот, который сейчас Россия в принципе осуществляет, немножко в сторону от европейской цивилизации, вроде как нам не совсем по пути, у нас есть свои ценности – он тебя скорее радует или огорчает?
А. ШАРАПОВА: Вот, ты знаешь, ты очень хороший вопрос задал. Я очень хорошо вспоминаю, очень последнее время часто вспоминаю Евгения Максимовича Примакова, который в 90-х годах вообще говорил о том, что Россия должна всегда смотреть в две стороны. И мы смотрим в основном на Запад. Наш орел двуглавый, он же смотрит на Запад и на Восток. И он говорил о том, что, ребята, вы забыли, что существует Восток, с которым вы просто обязаны дружить, общаться и быть более тонкими, нежели вы есть сейчас. И поэтому когда Россия рванула исключительно на Запад и все свои инициации она устремляла туда, это была большая ошибка, не было гибкости в политическом вот этом орле, который смотрит и налево, и направо, такой двухголовый парень.
С. КОРЗУН: Подожди… образование, в твоей культуре что было восточного?
А. ШАРАПОВА: Ой, много.
С. КОРЗУН: … то, что мама принесла, которая говорила, что тебе надо китайскую восточную культуру изучать.
А. ШАРАПОВА: У меня очень много восточного.
С. КОРЗУН: Я знаю, да.
А. ШАРАПОВА: Очень много. Потому что я, во-первых, родилась в Москве на Арбате, а вообще отец-то у меня работал очень многие годы в арабских странах. И бабушка моя, да, связана была с Китаем. И поэтому… но при этом, конечно, родители еще умудрялись работать и в Европе тоже. То есть, у меня была возможность побыть и там, и там.
С. КОРЗУН: Да, культурные-то отличия есть. База-то культурная какая, все-таки европейская или все-таки восточная?
А. ШАРАПОВА: Конечно, нам ближе европейская история, потому что мы всегда развиваемся исключительно в европейских тенденциях. Но экономика не могла быть завязана только на Запад, и это факт. И это мы сейчас разгребаем. И я думаю, что это одна из самых крупных ошибок страны. Если бы когда-то экономическое развитие было, как два орла, и слева, и справа, и с востока, и с запада, ну, честное слово, не было бы таких внезапных проблем.
С. КОРЗУН: Европа-то нас вроде не съела – Китай не съест? Что там мама говорила тебе?
А. ШАРАПОВА: Китай?
С. КОРЗУН: Съест нас Китай или не съест?
А. ШАРАПОВА: Съест – не съест, съест – не съест, съест – не съест. Ну, я же не Нострадамус.
С. КОРЗУН: Полтора миллиарда, а у нас там…
А. ШАРАПОВА: Да ничего, так это же момент дипломатии, это же менеджмент, понимаешь, это же управление. Вот я тебе честно скажу, я сейчас создаю эту школу и я понимаю, что такое управление, наконец-то. Это мощная история. Все зависит от управления, от гибкости, от дипломатии, от умения договориться. Правда. Только в этом наша сила.
С. КОРЗУН: Китаю этого не занимать, в общем, во всей истории.
А. ШАРАПОВА: А я про нас.
С. КОРЗУН: … китайское умение договориться и дипломатия, да.
А. ШАРАПОВА: Они хитрые ребята, да, хитрые. Ну, кстати говоря, нашим тоже хитрости не занимать. Потому что вот я вспоминаю, например, историю с Григорием Потемкиным, который Крым-то в свое время так вот просто без боя до второй войны уже крымской взял. Он просто договорился, и Крымское ханство пришло к нему и сказало: возьми наш Крым себе. Это же великое свойство дипломатических интриг.
С. КОРЗУН: А сейчас чего не можем договориться? Взять-то взяли, но кто признал-то то, что взяли Крым?
А. ШАРАПОВА: Понимаешь, какая штука? Мир изменился, мир изменился.
С. КОРЗУН: Изменился. Другие центры притяжения...
А. ШАРАПОВА: Это правда. Но, ты знаешь, абсолютно убеждена, что тот уровень дипломатии, который сегодня существует у нас, таки добьется того, что вырулит ситуацию. Вот я прямо даже не сомневаюсь в этом.
С. КОРЗУН: Но не смущает то, что союзников практически нет, ну, за единичными исключениями, и то полностью, собственно, не Китай даже, не Казахстан, не батька Лукашенко вроде как не поддержали? Ну, формально, да, согласились, но поддержать так, чтобы на мировой арене – вроде никто.
А. ШАРАПОВА: Ну, не мне рассуждать, знаешь, вот по этому поводу. Я просто понимаю, насколько трудно тем бизнесменам и людям, которые попали в эту сложную ситуацию, имея бизнес-отношения с другими державами. И в этом смысле, конечно, им очень тяжело. Но, ты знаешь, вот интересно, я очень много езжу по России, и я вижу настроения внутри страны. Я такого не видела давно, меня даже немножко это пугает. То есть, ощущение того, что люди абсолютно убеждены, ну, не бизнесмены, те, которые с Европой всю жизнь торговали или там какими-то делами занимались, а люди такие, вот рабочие, которые строят заводы, создают фабрики, делают продукты. Вот я приехала, я же тебе говорю, вчера из Волгограда – я потрясена настроению, и рада, и меня как-то немножко тревожит даже. Они говорят, что мы радуемся тому, что строятся заводы, что мы наконец имеем возможность сами выпускать продукты. И они, мне кажется, люди-то не хотят уже отдавать такую возможность, понимаешь, кому-либо еще из других стран.
С. КОРЗУН: Большое, конечно, у всех есть желание заработать, не только у иностранных…
А. ШАРАПОВА: Да пусть зарабатывают уже, в конце-то концов. Наконец-то, может, проснутся, сделают хорошую еду. Собственно, даже еда стала вкусная появляться в последнее время в магазинах та, которая раньше не появлялась. Ну, то есть, я-то вообще позитивно на все смотрю, понимаешь? Я-то как раз верю…
С. КОРЗУН: Королевой позитива тебя называли даже.
А. ШАРАПОВА: Да чем меня только не называли.
С. КОРЗУН: Про няню не будем вспоминать, ты мне чуть в глаз не дала в прошлый раз.
(смех)
С. КОРЗУН: Как Арина Радионовна, да?
А. ШАРАПОВА: Поэтому не мне рассуждать о таких больших делах, но я искренне сожалею, тяжело тем людям, которые сделали ставку только на Запад.
С. КОРЗУН: Кстати, о позитиве. Дмитрий Мезенцев спрашивает, наш постоянный слушатель: «Вы так позитивны! Как вам удается поддерживать такое настроение?»
А. ШАРАПОВА: Ну, вот к Корзуну пришла, он меня угостил вкусным кофе, Сережу увидела с большой радостью. Хорошо выглядит, замечательный Сергей. Ну, просто… С таким же чудесным голосом. Ну, вот скажите, как мне не быть позитивной?
С. КОРЗУН: … раз в год, наверное, и будет хорошее настроение. Кроме того, что?..
А. ШАРАПОВА: Ну, вот утром сегодня сходила в World class, в фитнесс-центр, часа три там пробыла.
С. КОРЗУН: Нормально. Это регулярная такая работа?
А. ШАРАПОВА: Ну, ты знаешь, не совсем регулярная. Бросила, год не ходила. Но сейчас не могу без спорта вообще. Вот йогой занимаюсь, в фитнес хожу. Три часа просто удовольствия – ну, как после этого можно?.. Выходишь оттуда счастливая и пустая, просто ангел, ангел вылетает из фитнесс-центра (смеется).
С. КОРЗУН: Бросаться ни на кого не хочется.
А. ШАРАПОВА: Вообще просто нет. Всех люблю, всех люблю!
С. КОРЗУН: И руководство, и пятую колонну…
А. ШАРАПОВА: Всех обожаю просто, да. Ты как мне подкинул, сразу – раз так…
(смех)
С. КОРЗУН: Всех – значит, всех.
А. ШАРАПОВА: Ты знаешь, ну, что делать? Одна страна, одна граница. Я как женщина-мать, как женщина-бабушка смотрю на них, знаешь, как вот такие… ну, что? Ну, ничего. Ну, должно же такое тоже быть. Ну, ничего, и эти встанут на место, и те в себя придут. Ничего, детки, поиграйтесь чуть-чуть.
С. КОРЗУН: И вас вылечим, всех вылечим.
А. ШАРАПОВА: Поиграйтесь, детки, и все будет хорошо. Чуть-чуть. Ну, так надо. А как же? А куда сбрасывать дурную кровь-то? – говорила моя бабушка. Вот в такие эмоции. Да пусть играют, господи. Милые бранятся – только тешатся.
С. КОРЗУН: Арина Шарапова, я напомню, в программе «Без дураков» на радио «Эхо Москвы». Вспоминал перед программой еще один эпизод твоей жизни, когда в Москве житья тебе совсем не стало, работы не стало, конец 90-х годов, и ты взяла и с горя уехала туда, где предложили работу, то есть, в Красноярский край.
А. ШАРАПОВА: Замечу, не в Ниццу, не в Нью-Йорк.
С. КОРЗУН: Ну, оттуда не предложили. Если бы предложили, что, отказалась бы ехать тогда?
А. ШАРАПОВА: Ты знаешь, да, конечно. Почему? Мне предлагали. В Нью-Йорке, например, можно было на телевидении сесть. Конечно.
С. КОРЗУН: Чем же тебя Лебедь–то тогда так привлек?
А. ШАРАПОВА: Не Лебедь. Понимаешь, не могу уехать. Болею я, не могу я уехать (смеется).
С. КОРЗУН: Нет, ну, отсюда, я понял.
А. ШАРАПОВА: Я не могла бы из Москвы уехать, то есть, из России.
С. КОРЗУН: Имперская девушка – это мы уже поняли, да.
А. ШАРАПОВА: Да почему же имперская-то? Я просто не могу…
С. КОРЗУН: Сама же согласилась. Тебе уже говорят, что вообще Екатерина, Елизавета Петровна, да, тебе было бы неплохо, наверное…
А. ШАРАПОВА: Да, я еще как раз там пару кило добавила – я думаю, что еще чуть-чуть и буду на нее похожа (смеется).
С. КОРЗУН: Так я хотел про Лебедя спросить, как-то о нем стали немножко забывать, а время от времени и возникает снова. Персонаж он позитивный, предтеча, скажем так, Владимира Владимировича?
А. ШАРАПОВА: Бог ты мой, господи, боже мой, ну, ты сейчас вот спросил!
С. КОРЗУН: Только что родилось, да. Я человек простой: чего на уме, то и на язык сразу вываливается.
А. ШАРАПОВА: Ты меня прости, пожалуйста…
С. КОРЗУН: По методам управления и по всему прочему.
А. ШАРАПОВА: … ничего общего нет.
С. КОРЗУН: Нет?
А. ШАРАПОВА: Нет, абсолютно. Я Лебедя знала, ну, неплохо. Не то чтобы сильно хорошо, но неплохо. Это человек, который имел неплохую память, мог с листа, запомнив все тексты с одного раза, самые сложные слова, воспроизвести их. Но так не говорят, наверное, но он не был управленцем.
С. КОРЗУН: Он был военным менеджером.
А. ШАРАПОВА: И он даже не был военным… да, но он был на своей территории в армии, да, он был тогда, наверное, хорош, но, на мой взгляд, все те распри, которые происходили-то в Красноярском крае…
С. КОРЗУН: Он же пришел, чтобы их остановить.
А. ШАРАПОВА: Да, ну, как тебе сказать? Но при нем-то они не остановились, поэтому как-то… ну, не знаю даже. Потихонечку он их загасил, когда уже перед самым концом, уже все-таки… Нет, ничего общего я не вижу. А потом, ты знаешь, я вспоминаю его: он не имел знаний – наверное, то, чего не хватало ему, ему не хватало знаний.
С. КОРЗУН: Но он был яркий. У меня тоже было, наверное, три интервью различных с ним…
А. ШАРАПОВА: Он мощный человек такой был, да. И, конечно, вот я просто знаю, что его в свое время, почему на него вообще обратили внимание – это из-за его фантастической памяти, потрясающей. Он такие сложные слова и определения запоминал так быстро, что, ну, вот кто-то когда-то на него положил глаз. Был такой человек, да, жалко. Ну, что делать?
С. КОРЗУН: Жалко, что случилось?
А. ШАРАПОВА: Человек ушел
С. КОРЗУН: Если бы остался, играл бы роль в политической жизни страны?
А. ШАРАПОВА: До сих пор бы играл, да, да. Я думаю, играл бы, да. Не знаю, в какую бы сторону он пошел, потому что человек-то он был явно незаурядный. А вот его, наверное, не хватает, да. С ним было бы непросто, это я точно знаю.
С. КОРЗУН: Кого еще не хватает на политической арене, кстати говоря? Раз уж разговор зашел о 90-х годах. Кого бы из тех лет вытащила?
А. ШАРАПОВА: Я вспоминаю политологов 90-х. Ну, вот Мигранян, он остался, слава богу, да? Но его не так часто можно услышать. Мне не хватает иногда той глубины политологии, которая существовала в 90-е. На сегодняшний день, как мне кажется, политология носит более поверхностный такой характер. Не копают глубже, не придумывают интересных ходов. Я не знаю, я уж тут сама политологом стала. Я тут поспорила с парочкой и выиграла по ящику шампанского у каждого.
С. КОРЗУН: Да ты что! Расскажи.
А. ШАРАПОВА: Не буду ничего рассказывать, просто я хочу сказать…
С. КОРЗУН: О чем спорили?
А. ШАРАПОВА: Это не потому, что – я не хочу даже сейчас о политике – это не потому, что я, там, говорю, что я глубокий политолог, а потому, что мне хочется, чтобы наши политологи на сегодняшний день смотрели дальше и знали больше. Ну, вот как-то так.
С. КОРЗУН: То есть, хороших вообще нет, вот тех, к кому ты прислушиваешься.
А. ШАРАПОВА: Нет, почему? Есть. Я сейчас просто не стану называть тебе их фамилии, они все поименные…
С. КОРЗУН: Дабы никого не обидеть.
А. ШАРАПОВА: Да, да.
Ну, конечно, есть, есть ребята, конечно, интересные, глубокие. Но они, как правило, имеют корни в 90-х. Да.
Больше знаешь – наверное, надо дольше жить. Как-то так.
С. КОРЗУН: 90-е лихие были? Сейчас пересмотрела – так внутренне довольна тем, что перешли сначала в спокойные нулевые, а потом в…
А. ШАРАПОВА: … в бурные…
С. КОРЗУН: … снова бурные, но уже по-другому 10-е годы?
А. ШАРАПОВА: Ты понимаешь, ну, как довольна? Я переживаю, так же, как и все.
С. КОРЗУН: Тебе комфортнее когда было? Журналисту всегда, в общем, комфортно, когда что-то происходит, потому что иначе скучно жить.
А. ШАРАПОВА: Не-не-не, комфортно невозможно. Комфортно – это когда ты умер. Понимаешь?
С. КОРЗУН: Пока еще нет, слава богу.
(смех)
С. КОРЗУН: Надеюсь, у тебя тоже нет такого?
А. ШАРАПОВА: Я не понимаю, как это – комфортно? Вот когда гармонично внутри, когда ты понимаешь, что в этом мире ты нашел свое дело, тогда, наверное, хорошо. А слово «комфорт» я не люблю. Это когда, знаешь, это сразу много, это большие дворцы – представляешь, сколько там убираться? Комфорт – это когда много денег, да?... их надо считать…
(смех)
С. КОРЗУН: … как же это все убирать? Ну, тогда про гармонию. Достигла уже?
А. ШАРАПОВА: Да.
С. КОРЗУН: Внутреннего единения с собой, с природой.
А. ШАРАПОВА: Сегодня-то?
С. КОРЗУН: Ну, сегодня – в широком смысле сегодня.
А. ШАРАПОВА: Сегодня – да. Сегодня люблю природу, спокойную, счастливую, которая уже есть. Вот вчера была во Владимире, радовалась. Занимаюсь образованием, которое я очень люблю. Работаю на телевидении, которое я тоже люблю.
С. КОРЗУН: Кстати говоря, спрашивают, давай ответим на вопрос: сколько стоит обучение в вашей школе? От Татьяны вопрос.
А. ШАРАПОВА: А вы зайдите на сайт, школа Арины Шараповой. Вы просто погрузитесь в удовольствие, мы там бурлим на сайте, там очень интересно. И этот вопрос вот к сайту обратите, вам там понравится, вам будет интересно. Но скидки есть, сразу говорю (смеется). Вот. Так что, нравится, интересно.
С. КОРЗУН: Первую часть жизни работала, наверное, на свою карьеру, потом другие ценности еще прибавились. Вообще должна женщина заниматься карьерой, если ей это хочется, либо сразу переходить к другим ценностям?
А. ШАРАПОВА: Мне кажется, женщина должна работать. Мне кажется, если, например, женщина одна, то она само собой должна работать. Если она замужем и муж не очень хорошо зарабатывает, например, или недоволен своим экономическим положением, то женщина просто должна, как Мать Тереза, мать-героиня встать: дорогой, я буду работать, я просто обязана это делать, потому что мне тебя жалко, и семью тащить надо вдвоем. Вообще, по-моему, семья – это такая гармония. Когда кому-то плохо, второй встает и идет помогает. Вот я так думаю. Поэтому, что касается конкретно карьеры… я, понимаешь, я остановиться не могу. Я не делаю карьеру, я просто работаю в удовольствие. Карьера – это когда ты большой начальник. Я не большой начальник, я просто радуюсь тому, что я делаю. А работать надо. И вообще, знаешь, надо трудиться много, начиная с самого маленького возраста. Я думаю, что Чернышевский, который про труд писал хорошо, да и вообще вся наша дворянская братия, которая в свое время не прозябала дома, а трудилась, из них получились хорошие люди. И мне совсем не нравится та тенденция, которая сейчас существует среди многих: не работать. И в том числе, кстати говоря, дети должны работать с самого раннего возраста.
С. КОРЗУН: Арина Шарапова в программе «Без дураков». Спасибо огромное, Ариночка, за то, что пришла.
А. ШАРАПОВА: Спасибо, что позвали.
С. КОРЗУН: Всем счастливо, удачи.
А. ШАРАПОВА: Пока.
