18 августа, среда
Вчера из Атолино приехал Вова. С собой привёз бутылку водки и бутылку сухого вина. Естественно, всё это у него оказалось в желудке, что способствовало весьма бурной ночи. Однако я постарался обращать на это как можно меньше внимания, и поэтому хоть как-то удалось выспаться в перерывах между проявлениями пьяного идиотизма. Если бы он выпил только водку, было бы, я думаю, терпимо. Но, вернувшись от своего отца, моего деда, решил осушить ещё бутылку. Штопора я не дал, хотя бы потому, что уже лежал в постели, зато моя бабушка, его мать, оказалась более “гостеприимной”. Даже сейчас, в семь утра, язык заплетается, однако сел на телефон названивать друзьям. Мне же пора убегать. Кстати, около шести утра начался дождь...
В восемь утра отдел кадров “Агата” ещё не работал, а его открытия ожидала молодая пара. Подождав не более минуты, я решил навестить Николаевича — только он один приходит в такую рань. Его встретил сразу же после проходной, несущим системный блок своего компьютера: на хранение — от воров. Наша комната накануне не сдавалась, поэтому ключа от неё не было, и мы зашли в соседнюю. Поговорили минут двадцать, после чего я снова наведался в отдел кадров. Оформил ещё один отпуск. До 27-го сентября. Отпуска у меня теперь выбраны по 15 февраля 2000 года включительно. Т.е. в следующем году новый отпуск себе заработать я не успею. Изначально в отделе кадров не хотели заполнять на печатной машинке мою справку о местах работы за последние 10 лет, но потом сжалились. Около десяти утра я купил на вокзале конверт и отдал все необходимые документы в паспортный стол. Новый паспорт будет готов лишь в течение месяца. Реально — недели через три. Меня бы даже две не устроили...
Около одиннадцати прибыл на работу. С часу до двух — обед. С Женей вскладчину купили батон и 2 литра напитка с ароматом черешни и сели за столик возле универмага. Чуть позже к нам подсела переводчица Лена. По её сведениям 13 сентября сюда собирались прилететь немцы. Мы туда лететь на обучение должны будем в любом случае (сомневаюсь, что после их приезда сюда действительно потребуется наша стажировка в Германии). С работы с Рощиным ушли в шесть, оставив остальных коллег на месте.
По дороге домой на вокзале встретил Иру. Мы вместе проехали две остановки, после чего я ей подал руку при выходе из транспорта, что вызвало у неё полный восторг и удивление. Я догадывался, что подавать руку даме при выходе из транспорта не является в нашей стране закономерностью. Однако это неплохой повод для знакомства (или его продления), хороший способ оказаться в непосредственной близости с девушкой, не опасаясь, что моё проявление внимания будет расценено как сексуальное домогательство (бедные американцы). Вместе мы прогулялись до ближайшего киоска, где она купила себе четыре сигареты, а потом подъехали ещё одну остановку, где и расстались.
У подъезда на лавочке сидели моя бабушка и ... пьяный Владимир Фёдорович в помятой майке с пятнами грязи на рукаве и развязавшимися шнурками ботинок. Свой приезд официально, хотя и собирался (ради этого из Атолино в Минск и приехал), не оформил. Деньги, которые я ему дал, обменяв его $10 на белорусские рубли, естественно, исчезли, не оставив и следа. До сих пор, в половине девятого, морда красная, глаза пустые. Надрался сегодня он здорово. Даже до дома дойти не смог. Одна из соседок позвонила в дверь около трёх, и, как я понял, бабушка моя приволокла его домой, где он немного проспался. Дал мне теперь “заныкать” $10 на проезд ему домой. Оставшиеся $10 попросил обменять. Дал ему я лишь деньги на дорогу в Атолино, валюту же спрятал. На его желание “забубениться” получил от меня лишь фигу под нос с заверением, что мне одной “весёлой” ночки было достаточно...
Недавно звонил Вася. Ему я поведал процедуру “заклинания” загранпаспорта. Оказывается, он тоже начинает шевелиться в этом направлении. А студентам придётся туго, если и в самом деле обучение затянется на три месяца, да в это никто и не верит...
