Часть вторая Zweiter Teil Part Two Segunda parte Deuxième partie Deel twee İkinci Bölüm

А.ВЕНЕДИКТОВ – 13:35 в Москве, мы с Натальей Басовской продолжаем эфир, он посвящен сегодня королеве Виктории Английской. A. VENEDIKTOV - 13:35 in Moscow, Natalia Basovskaya and I continue the broadcast, it is dedicated today to Queen Victoria of England.

Мы остановились на том, что королева Виктория была банальна – наверное, так: банальна. We stopped at the fact that Queen Victoria was banal - probably so: banal.

Н.БАСОВСКАЯ – В чем-то. N. BASOVSKAYA - In something.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Обычна… нет, вот в первой части. A. VENEDIKTOV - Usually ... no, in the first part.

Банальна, обычна. И завершили перед перерывом разговор о том, что она была не банальна только в одной сфере своей жизни – в любви.

Н.БАСОВСКАЯ – В любви, в семье. N. BASOVSKAYA - In love, in the family.

Это было очень важно. Наступившая… прочно наступившая в Англии буржуазная эпоха, характер англиканской церкви, требовали, чтобы семейные ценности после поры разврата в королевских семьях, чтобы возобладали чистые, строгие, не обязательно пуританские, но благородные семейные ценности. The bourgeois epoch, which had firmly arrived in England, the character of the Anglican Church, demanded that family values after a time of debauchery in royal families, so that pure, strict, not necessarily puritanical, but noble family values prevail.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но протестантские… но англиканские, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

Англиканские.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Чтобы это было благородно, соответствовало морали, веку. N. BASOVSKAYA - For it to be noble, consistent with morality, age.

Виктория для этого очень подходила. Victoria was very suitable for this. Она была настроена на замужество, замужество должно было быть подходящим, достойным. She was in the mood for marriage, marriage had to be suitable, worthy. Ну, между прочим, среди возможных женихов был наследник Николая I Александр, будущий Александр II – он посетил Англию, и есть данные, что, между ними взаимная сложилась симпатия, о чем Александр II… будущий Александр, просто Александр, сообщил отцу, Николаю I, что весьма, весьма неплоха, хороша. Bueno, por cierto, entre los posibles pretendientes estaba el heredero de Nicolás I, Alejandro, el futuro Alejandro II; visitó Inglaterra y hay evidencia de que había una simpatía mutua entre ellos, sobre lo cual Alejandro II ... el futuro Alexander, simplemente Alexander, le dijo a su padre, Nicolás I, que es muy, muy bueno, bueno. Ответ был прекрасно солдафонский николаевский: «Россия нуждается в будущем царе, а не в муже английской королевы». The answer was beautifully soldier's Nikolaev: "Russia needs a future tsar, and not the husband of an English queen." И все.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Молодец, Николай Павлович.

Н.БАСОВСКАЯ – Четко.

У него все по палочному. He has everything on sticks. Было забыто. И естественно, состоялся у Александра другой брак. And of course, Alexander had another marriage. А Виктории подобрали, удивительно подобрали жениха. And Victoria was picked up, surprisingly picked up the groom. Ее дядя Леопольд, который стал королем Бельгии, очень любимый, уважаемый Викторией, умный, прислал ей явно с матримониальными планами своего племянника, принца Альберта Сакс-Кобургского, все из того же, вот, угла. Her uncle Leopold, who became king of Belgium, very beloved, respected by Victoria, clever, sent her clearly with the matrimonial plans of his nephew, Prince Albert of Saxe-Coburg, all from the same corner.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Медвежьего. A.VENEDIKTOV - Bearish.

Н.БАСОВСКАЯ – Ему 22 года, Виктории 20.

Т.е.

он ни знатным происхождением, ни богатством, ничем, отличаться не может ничем. Красив, благороден, манеры, происхождение приемлемое. Handsome, noble, manners, acceptable lineage. Она влюбилась в него мгновенно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е.

прынц. Прынц.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

То, чего она ждала.

А.ВЕНЕДИКТОВ – На белом коне.

Н.БАСОВСКАЯ – Она влюбилась в него мгновенно, сама сделала ему предложение, очень достойным образом. N. BASOVSKAYA - She fell in love with him instantly, she made him an offer, in a very worthy way.

И когда он сказал, что он согласен, она сказала: «Какое счастье, как я безмерно счастлива, благодарю тебя, мой любимый, обожаемый». And when he said that he agreed, she said: "What happiness, how immensely happy I am, thank you, my beloved, adored." И никогда – они прожили вместе 20 лет – из этого образа обожающей и преклоняющейся перед ним жены, никогда не выходила. And never - they lived together for 20 years - from this image of an adoring and adoring wife, never left. Даже самые злые языки про эти 20 лет ничего дурного про нее и придумать-то не могли. Even the most evil tongues about these 20 years could not think of anything bad about her. Другое дело, что там все мучаются, отвечал ли он ей тем же… чем бы он ей не отвечал, у них родилось 9 детей. It's another matter that everyone there is tormented, whether he answered her in the same way ... no matter what he answered her, they had 9 children. А.ВЕНЕДИКТОВ – А я должен сказать, что придворные даже шутили, пародируя королеву, «мы и наш возлюбленный Альберт».

Н.БАСОВСКАЯ – Она…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Она все время так говорила.

Н.БАСОВСКАЯ – Она держалась в этом образе.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Она боролась с парламентом по единственному вопросу.

Что ей там войны? What is her war there? – была Крымская война, была Англо-бурская война – она только благотворительностью, как ей предлагалось, занималась. А вот чтобы сделать Альберта, повысить его статус, добиться статуса принца-консорта – вот тут она поборолась с парламентом и победила, как бы во имя любви. But to make Albert, to raise his status, to achieve the status of a prince-consort - here she fought with parliament and won, as if in the name of love. Итак, от этого брака – эталонный брак – девять детей. So, from this marriage - a reference marriage - nine children. Со временем 40 внуков. Один из детей, между прочим, родился с болезнью гемофилией, и наводит на прямые аналогии с русским правящим домом, с которым они породнились. One of the children, by the way, was born with the disease of hemophilia, and suggests direct analogies with the Russian ruling house with which they became related. Я скажу о связи с Россией. Этот ребенок прожил долго. Правда, сначала она была в большой истерике, в отчаянии – она очень впадала в отчаяние, замыкалась, уходила от всех, рыдала сутками, ее приводили в чувство – на почве болезни этого ребенка. True, at first she was in great hysterics, in despair - she fell into despair very much, closed herself off, left everyone, sobbed for days, she was brought to her senses - due to the illness of this child. Он прожил до 29 лет – все-таки довольно много. He lived to be 29 years old - after all, quite a lot. И семья выглядела так, как ее хотела, какой ее хотела видеть Англия. And the family looked the way they wanted it, what England wanted it to be. Все равно, время от времени, в стране случалось недовольство монархией. All the same, from time to time, there was dissatisfaction with the monarchy in the country. Почему? Не все в Англии остались монархистами. Not everyone in England remained monarchists. No todos en Inglaterra siguieron siendo monárquicos. Была большая категория людей в период интенсивного развития промышленности, неизбежно – людей, живущих бедно, недовольных своим положением. Развивалось чартистское движение, которое, того и гляди, могло перерасти, не дай Бог, снова в революцию. The Chartist movement was developing, which, look, could grow, God forbid, again into a revolution. Т.е.

недовольных хватало. there were enough dissatisfied. А тут в золоченых каретах разъезжают эти представители монаршего дома – нужен ли он? And here these representatives of the royal house are driving around in gilded carriages - is he needed? Им официально парламент дает порядочное обеспечение – она, кстати, билась за то, чтобы ее детям повысили жалование от нации, и вот здесь тоже добивалась, в основном, хотя бы, компромиссного результата. Officially, the parliament gives them decent support - by the way, she fought for the salary from the nation to be increased for her children, and here she also achieved, basically, at least a compromise result. И вот, они разъезжают. И время от времени такое раздражение. Короче говоря, на Викторию было совершено семь покушений. По этому поводу можно размышлять, к ним по-разному относиться… ни одно не было очень реально опасным и смертельным. Ну, например, выстрел на вокзале Лондонском: стрелявший прицелился в Викторию настолько наивно, что мальчик-подросток зонтиком выбил у него из руки этот пистолет. Well, for example, a shot at the London train station: the shooter aimed at Victoria so naively that a teenage boy knocked this pistol out of his hand with an umbrella. Поэтому некоторые покушения… как правило, после этого объявляли, что покушавшийся безумен… Therefore, some assassination attempts ... as a rule, after that they announced that the assassin was insane ...

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну конечно.

Ну конечно!

Н.БАСОВСКАЯ – Выносили, правда… Ну, стрелять в Викторию! N. BASOVSKAYA - They took it out, really ... Well, shoot at Victoria!

А.ВЕНЕДИКТОВ – Кто ж в здравом уме…

Н.БАСОВСКАЯ – Явное безумие.

И выносили иногда смертные приговоры – она всегда заменяла их на пожизненные заключения. And sometimes they passed death sentences - she always replaced them with life sentences. Но любопытно, что после каждого покушения наблюдалась вспышка безумной народной любви к королеве и принцу-консорту. But it is curious that after each assassination attempt there was an outbreak of insane popular love for the queen and the prince-consort. Он отличился только одним: в 1851 году по его инициативе – вот по его инициативе – в Англии состоялась всемирная промышленная выставка, очень восславившая достижения Англии, ее передовую производственную роль, красиво оформленная, понравившаяся. А так, в общем, он всегда был в тени и кажется, плохо переживал это свое нахождение в тени. And so, in general, he was always in the shadows and it seems that he was badly upset about his being in the shadows. Во всяком случае, явный красавец и принц, когда он прибыл ко двору, довольно быстро к 40 годам выглядел на все 60, о чем говорят все. In any case, an obvious handsome man and a prince, when he arrived at the court, quite quickly by the age of 40, he looked all 60, as everyone is talking about. Были какие-то у него заболевания, дряхлость, грустность, т.е. He had some kind of illness, decrepitude, sadness, i.e. счастливым он не выглядел. Но время от времени, вот, они как этот символ любви взаимной, безумной, по улицам Лондона проезжали, и если произошло перед этим что-то трагичное, народ все прощал и обожал их. But from time to time, behold, they, like this symbol of mutual, crazy love, drove along the streets of London, and if something tragic happened before that, the people forgave everything and adored them. Вот например, Виктория устроила настоящее шоу из счастливого выздоровления своего сына. Сын и наследник заболел брюшным тифом – болезнь тяжелая, всегда тяжелая. The son and heir fell ill with typhoid fever - a serious illness, always serious.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Находился между жизнью и смертью, нация знала, все волновались, потому что наследование – это так важно, а этот, вроде, принц Уэльский, уже признан, что это будет он… он умирает, умирает – выжил.

И она устроила шоу. По улицам Лондона она едет с этим счастливо выздоровевшим юношей, поднимает высоко его руку и целует эту руку. Народ рыдает. Сам не знает, отчего. От умиления. Она умела вызвать вот это умиление и тем самым выполнять ту задачу, которую она перед собой поставила: превратить – век перед ней поставил, вернее – превратить монархию в красивый символ. На ее счастье или несчастье – наверное, несчастье личное, счастье общественное – Альберт умер рано, в 1861 году. Резко, сразу, какие-то странные тоже версии его смерти – вроде, тоже тиф, и вроде тиф оттого, что у них во дворце плохая вода – куда смотрели санитарные службы, не знаю. Suddenly, immediately, some strange versions of his death, too - like typhus, too, and like typhus because they have bad water in the palace - I don't know where the sanitary services looked. Но умер. И она занялась увековечиванием его памяти. And she began to perpetuate his memory. Память эта увековечена по сей день. This memory is immortalized to this day. 8 лет строился мемориал – открыт в 1876 году. The memorial was built for 8 years - it was opened in 1876.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Я там был.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, все вот, кто был… N. BASOVSKAYA - Yes, that's all who was ...

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, все там были.

Н.БАСОВСКАЯ – …бывающие в Лондоне там были.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Вот я в Лондоне была, но там не была.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Все впереди, Наталья Ивановна. A. VENEDIKTOV - Everything is ahead, Natalya Ivanovna.

Н.БАСОВСКАЯ – Но очень хорошо изучила: высота 55 м.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, да, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Фигура принца-консорта – более 4 м. Окружен… 169 фигур его окружают – ученых, композиторов, артистов, поэтов, к которым он имел самое слабенькое, отдаленное отношение. N. BASOVSKAYA - The figure of the prince-consort is more than 4 m. Surrounded by ... 169 figures surround him - scientists, composers, artists, poets, to whom he had the weakest, most distant relation.

И сразу рождается приговор народный: «Великий мемориал невеликому человеку». И все равно, с другой стороны, симпатия к тому, как она любит, как она скорбит… Года на два она вообще отключилась от жизни после его смерти, и тогда даже парламент выразил недовольство, что одно дело – не вмешиваться в государственные дела, это ты молодец, наша обожаемая королева, а вот совсем не появляться нигде – тогда исчезает вот эта… смысл символа. And all the same, on the other hand, sympathy for how she loves, how she grieves ... For two years she completely disconnected from life after his death, and then even the parliament expressed dissatisfaction that it was one thing not to interfere in state affairs, this you are well done, our adored queen, but do not appear anywhere at all - then this ... meaning of the symbol disappears. Не открыть заседание парламента…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Пять лет не было тронной речи.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, да, где же наш символ?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Тронной речи не было пять лет.

Н.БАСОВСКАЯ – Два года она вообще людей не видела.

И вот все-таки – было оно искренним, не было, наверное, было и то, и другое – опять вот эти ее некоторые мещанские черты проступают. And yet - it was sincere, it was not, probably, there was both - again, some of her philistine features are showing through. Я смотрю на иконографию эпохи – появилась уже фотография. I look at the iconography of the era - photography has already appeared. Есть такая фотография: бюст Альберта, она стоит около него, приобняв его, в явно театральной позе, закатив глаза – вот она рыдающая, вот она скорбящая, как Ниоба какая-то. There is such a photograph: a bust of Albert, she stands beside him, hugging him, in a clearly theatrical pose, rolling her eyes - here she is sobbing, here she is grieving, like some kind of Niobe. Другая фотография: она сидит на кресле, на стуле, в руках держит портрет Альберта, чтобы они вдвоем были на этой фотографии. Что-то мещанское, что-то наивное в этом есть. There is something bourgeois, something naive in this. Но наверное, это нравилось и умиляло бы до конца, если бы не появилась тень другого человека, и самого удивительного. But probably it would be pleasant and touching to the end, if the shadow of another person, and the most amazing one, did not appear. Появилась ведь странная фигура. A strange figure appeared. У нее появилась привязанность к слуге, Джону Брауну, шотландцу.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Простой, Браун – совсем простая фамилия.

Н.БАСОВСКАЯ – Простой, в общем, шотландский мужик.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Конюх.

Говорят, конюх.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, конюх, потом стал кем-то вроде дворецкого. N. BASOVSKAYA - Yes, the groom, then he became something like a butler.

Ну, в общем, простой человек. Носил исключительно шотландскую юбку эту самую, килт – ей это очень нравилось. He wore this very Scottish skirt, the kilt - she really liked it. Простой, грубый, хамоватый, на глазах становился все более и более наглым при дворе, его стали бояться. А королева, вместо того, чтобы его, как бы, одернуть, вдруг полюбила, после своей скорби, некие шотландские балы, где могла всю ночь проплясать под эти волынки, вдруг полюбила шотландские балы. And the queen, instead of, as it were, to pull him up, suddenly fell in love, after her grief, some Scottish balls, where she could dance to these bagpipes all night, suddenly fell in love with Scottish balls. Поехала в Шотландию путешествовать с этим самым Джоном Брауном и по этому поводу написала свою книжку, «О нашем путешествии по Шотландии». Странно. И ходили слухи разные. Две основные версии. Элементарно, что нашла утешение в объятиях, одинокая вдова, горевала, нашла утешение, женское утешение в объятиях этого мужлана. Вторая версия, более изысканная, но очень соответствующая духу времени, что Джон Браун – могучий… ну, мы скажем экстрасенс. The second version, more sophisticated, but very in keeping with the spirit of the times, that John Brown is mighty ... well, let's say a psychic.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Распутин, Распутин.

Н.БАСОВСКАЯ – Прямая аналогия.

Время увлечения всеми этими явлениями паранормальными и спиритизмом. И якобы, он приходит в покои королевы и проводит там так много времени, потому что он вызывает ей для беседы душевной… And supposedly, he comes to the queen's chambers and spends so much time there, because he calls her for a sincere conversation ...

А.ВЕНЕДИКТОВ – Духа… принца…

Н.БАСОВСКАЯ – Дух принца Альберта.

Никто никогда уже не скажет, какая версия истинна. Но ни одна из этих версий полностью ее моральный авторитет не погубила.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Она ходила в черном.

Н.БАСОВСКАЯ – Она ходила в черном.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Во вдовьем, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Она вела себя скромно достаточно, но непоследовательно скромно. N. BASOVSKAYA - She behaved modestly enough, but inconsistently modest.

Вдруг, в 70-е годы: «Хочу быть императрицей». То она хотела быть хорошей королевой, и вдруг – почему? Предлог случился. Супруг ее старшей дочери Вики, обожаемой дочери Вики, Фридрих – наследник императора Германии Вильгельма. The husband of her eldest daughter Vicki, adored daughter of Vicki, Friedrich is the heir to the German Emperor Wilhelm. Значит, она станет – дочь станет – императрицей, а «я всего-навсего королева». It means that she will become - the daughter will become - an empress, and "I'm just a queen." И что же? Она стала. Нация и парламент пошли ей навстречу, потому что это совпадало и с интересами Англии. Ее объявили императрицей Индии. Это сделал хитроумнейший Дизраэли. This was done by the most cunning Disraeli. Как удалось ему всех убедить, уговорить – это отдельный разговор. Потому что вообще-то императрица Индии – в этом есть что-то немножко и занятное и даже чуть-чуть, ну, несерьезное, смешное…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Курьезное.

Н.БАСОВСКАЯ – …курьезное – очень точное слово.

Но это сделано. И она вдруг императрица Индии. И у нее в доме появляются индийские слуги. Но прежде чем индийские слуги, одна маленькая страничка: Виктория и Россия. Здесь просто довольно занятные есть нюансы.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Крымская война – самый занятный нюанс, я бы сказал.

Н.БАСОВСКАЯ – Самое занятное, что у нее крестный отец формально Александр I.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Александр I, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Крымская война, в которой она лично не влияет ни на ход военных действий, ни на решения, но откровенно не симпатизирует России. N. BASOVSKAYA - The Crimean War, in which she personally does not influence either the course of hostilities or decisions, but openly does not sympathize with Russia.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вообще, Маркс писал, что весь XIX век – собственно, она и правила – прошел под знаком русско-английских противоречий. A. VENEDIKTOV - In general, Marx wrote that the entire 19th century - in fact, it rules - passed under the sign of Russian-English contradictions.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, она не симпатизирует России.

И она…

А.ВЕНЕДИКТОВ – А почему?

Где Россия, где медведи по улице – какое ей, собственно говоря…? Where is Russia, where are the bears down the street - what is it, actually ...?

Н.БАСОВСКАЯ – Вот ее высказывание про Россию… Ну, во-первых, у нее в гостях побывал Николай I.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Не понравился, наверное.

Н.БАСОВСКАЯ – Нет, не понравился.

На их взгляд, церемонного английского двора, он приехал слишком внезапно, как-то резко, даже не успели они точно решить, принимают или нет. In their opinion, the ceremonial English court, he arrived too suddenly, somehow abruptly, they did not even have time to decide for sure whether they would accept it or not. И когда она очень мягко сказала: «Как жаль, что ваш визит такой стремительный, мы не вполне приготовили покои для вас…» Ну, вся вот эта вот элегантность придворная. Он в ответ брякнул: «Выдайте мне клок соломы, я на нем и буду спать». He blurted out in response: "Give me a bundle of straw, I will sleep on it." И ошеломил очень сильно. Вместе с тем, она отмечала, что как мужчина он видный, он крупный – она, вот, имела такую слабость: мужчина должен быть крупным, видным, большим. Но все-таки пук соломы этот…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – …она забыть не могла.

После убийства Александра II, которого она когда-то в юности видела, в 1881 году она написала: «Состояние России" – в письме к дочери – "настолько плохое, настолько прогнившее, что в любой момент может случиться что-то страшное». After the murder of Alexander II, whom she had once seen in her youth, in 1881 she wrote: "The state of Russia" - in a letter to her daughter - "is so bad, so rotten that at any moment something terrible can happen." А ведь она была права. Она это видела своими женскими глазами, через свои контакты, связи, личные впечатления. Но во всяком случае, мне еще думается, в этой антипатии, кроме вот этого личностного – понравился Николай, не понравился Николай… ну, уж Александр II будущий явно понравился. But in any case, I still think, in this antipathy, except for this personal one - I liked Nikolai, did not like Nikolai ... well, I obviously liked the future Alexander II. В этом было еще одно: в России была та самая монархия, которой ее лишили. This was another thing: in Russia there was the same monarchy, which it was deprived of. Там царь – бог. А она назовись императрицей Индии – все равно смешно. Ты не бог, ты правишь не от имени бога, тобой, в общем-то, правит парламент и платит тебе жалование. И вот для того, чтобы укрепить в себе убеждение, что правильный ее путь, верен, справедлив, ей, наверное, нужен был… обратное вот это зрение, негативный пример. And in order to strengthen the conviction in herself that her right path is true, fair, she probably needed ... this is the opposite vision, a negative example. И она увидела и формировала этот негативный пример в лице русской, абсолютно беспредельной абсолютистской монархии, при которой рабство только было отменено в 1861 году, но где царь – это бог. Хотела ли она быть богиней? А может, хотела? Вот меня на эту мысль наводит ее индийская линия, которую я уже затронула. Her Indian line, which I have already touched upon, brings me to this idea. Когда она добилась, что она стала императрицей Индии, при английском дворе появилось много индийских слуг и много индийских предметов. Роскошь, украшения. Королева стала изучать хинди.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Господи, это в каком возрасте-то уже?

Н.БАСОВСКАЯ – В таком возрасте.

И к тому же, не будучи особенно схватливой такой вот насчет образования. And besides, not being particularly grasping about education. Она сама писала: «Я изучила несколько слов на хинди». Но это очень приятно, это очень замечательно. Особенно нравился некто Мунши, который всегда был в классическом индийском костюме, цвет тюрбана она, причем, могла ему подсказывать – «завтра хочу такой тюрбан, сегодня желаю этот тюрбан», и заказала его громадный придворный портрет. I especially liked someone Munshi, who was always in a classic Indian costume, the color of the turban she, moreover, could tell him - “tomorrow I want such a turban, today I want this turban”, and ordered his huge court portrait. Т.е.

некие чудачества, которые, вообще-то с людьми случаются, особенно к старости, они вот тут обрели индийскую форму. И ей, видимо, решили прощать, потому что по этому поводу особенных протестов уже не было. Поскольку прошли такие десятилетия – десятилетия той самой стабильности, и она консервативна, она хранит английские ценности, она консервативна до смешного, но это не обидный смех. Не любит она электричество. Англия освещена электрическими лампами, а дворцы – свечами. В глазах англичан это даже мило. In the eyes of the British, this is even cute. Документы парламента отпечатываются на пишущей машинке «Ундервуд», приходя во дворец, они переписываются от руки ее фрейлинами или дочерьми. The documents of parliament are printed on the Underwood typewriter, and when they arrive at the palace, they are copied by hand by her ladies-in-waiting or her daughters. Королева так хочет, она не хочет читать машинописный текст. И вот это, вероятно, стало восприниматься как нечто такое, стабильное, спокойное. And this, probably, began to be perceived as something like that, stable, calm. Пусть так будет, зато без переворотов, революций, срывов, каких-нибудь дикостей. Призрак чартистского движения, призрак рабочих недовольств, бурлящая Ирландия, которую она зато не любила откровенно – это опять правильно по-английски: «А ирландцы – все революционеры, не люблю»… это все импонировало нации. И потому мелочи вроде этих слуг оставались мелочами. And so little things like these servants remained little things. Конечно, многовато, периодически говорили, многовато уходит денег на содержание семейства. Ведь всех этих детей надо пристроить, выдать замуж, парламент должен выдать – или женить – выдать приданое, нужны визиты, приемы. Да, это расходы. А стареющая Виктория, особенно ставшая императрицей, вдруг чуть-чуть рванулась и к роскоши. And the aging Victoria, especially who had become an empress, suddenly rushed a little towards luxury. Она принимает персидского пашу, правителя в роскошнейшем туалете и драгоценных камнях, и вдруг Викторию не узнают: на ней такие бриллианты – из Индии, из древних сокровищниц Англии – что она другая. И она потом горделиво записывает – она все писала, очень любила дневники – «Я рада, что я выглядела даже роскошнее этого гордого перса». And then she proudly writes down - she wrote everything, loved the diaries very much - "I am glad that I looked even more luxurious than this proud Persian." Т.е.

она, конечно, эволюционировала, менялась, но ее приняли, и как знак стабильности уже любили. Виктория устроило некоторое шоу, как это ни грешно звучит, даже из своих похорон. Victoria put on some show, as sinful as it sounds, even from her funeral. Она знала, что она умирает. Состояние здоровья было плохое, возраст – 82 года, болезней было много. Она уже не могла самостоятельно передвигаться, была на такой, инвалидной коляске… и она оставила подробнейшие распоряжения о своих похоронах, которые были свято выполнены. She could no longer walk on her own, she was in such a wheelchair ... and she left the most detailed orders for her funeral, which were sacredly fulfilled. Но какие! В гроб положить ночную сорочку принца Альберта. Put Prince Albert's nightgown in the coffin. Любимые кольца, цепочки и украшения королевы – не самые роскошные, но именно любимые. The Queen's favorite rings, chains and jewelry are not the most luxurious, but they are her favorites. Обручальное кольцо, фотографии, связанные с Альбертом. Wedding ring, photographs associated with Albert. А в левую руку фотографию Джона Брауна… And in the left hand is a photograph of John Brown ...

А.ВЕНЕДИКТОВ – О Господи! A. VENEDIKTOV - Oh Lord!

Н.БАСОВСКАЯ – …конюха. N. BASOVSKAYA - ... groom.

И локон его волос. And a lock of his hair.

А.ВЕНЕДИКТОВ – О Господи!

Н.БАСОВСКАЯ – Склонные к такой… к строгому отношению к смерти, англичане все это выполнили.

Но в этом, конечно, было некое шоу, был некоторый шок, но к старой женщине уже удобно было относиться как к чудачке – она чудит. Но с ней уходит век, и век спокойный. Лучше всего, на мой взгляд, о сути перерождения монархии при Виктории, превращения в символ, сказал Джордж Оруэлл… Best of all, in my opinion, about the essence of the monarchy's rebirth under Victoria, the transformation into a symbol, said George Orwell ...

А.ВЕНЕДИКТОВ – Боже мой, тот самый, который «1984», да?

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

Да.

В 40-х годах. Лучше не скажешь. It couldn't be better.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Интересно. A. VENEDIKTOV - Interesting.

Интересно.

Н.БАСОВСКАЯ – Я просто цитирую его, потому что это гениально.

Он написал: «Люди теперь не могут обходиться без барабанов, флагов, парадов. И лучше, если они будут боготворить кого-то, не имеющего реальной власти. В Англии же реальная власть у джентльменов в котелках, а в золоченой карете, символизирующей величие, восседает другая персона. И пока сохраняется такое положение, появление Гитлера или Сталина в Англии исключено». And as long as this situation persists, the appearance of Hitler or Stalin in England is excluded. "

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, красиво он сказал.

Надо только вспомнить – я думаю, что нас будут упрекать, что, вот, Вы говорили только о королеве как о королеве, о ее жизни – что за время ее правления Англия действительно стала мировой державой. You just need to remember - I think that we will be reproached that, here, you spoke only about the Queen as a Queen, about her life - that during her reign England really became a world power. Владычица морей, она удержала за собой эту позицию, несмотря на паровозы и электричество. Mistress of the seas, she held onto this position, despite locomotives and electricity. И конечно, то, что… удивительно, каким образом Виктория окружала себя вполне самостоятельными людьми, людьми, которые с ней спорили, которых она выгоняла, она ссорилась, она устраивала им истерики – великие люди… And of course, the fact that ... it's amazing how Victoria surrounded herself with completely independent people, people who argued with her, whom she kicked out, she fought, she threw tantrums for them - great people ...

Н.БАСОВСКАЯ – Но не интриговала против них.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Нет.

Это самое интересное, что она, там, оскорбляла и в глаза, там, и Пальмерстона, и Гладстона, и Дизраэли… Lo más interesante es que ella, ahí, insultada y en los ojos, ahí, y Palmerston, y Gladstone, y Disraeli ...

Н.БАСОВСКАЯ – Могла обозвать, но оставить министром, не наставить, чтобы он ушел – она не могла снять министра. N. BASOVSKAYA - She could have called, but left the minister, not instructed that he left - she could not remove the minister.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да.

Н.БАСОВСКАЯ – Но не предлагать, чтобы он ушел. N. BASOVSKAYA - But do not suggest that he leave.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Это достаточно разумная позиция.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Я думаю, что, Наталья Ивановна, что про некоторых из них мы в рамках нашей передачи мы, безусловно, сделаем – тогда мы будем говорить уже и о политике, и о…

Н.БАСОВСКАЯ – С удовольствием.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А королева, она символ.

Как может… символ можно, как памятник, обойти по кругу, да? И более ничего – вот как памятник. And nothing more - that's like a monument.

Н.БАСОВСКАЯ – Полностью символом английскую монархию сделала она.

И сделала всей своей долгой жизнью. Сегодня в Англии примерно та же ситуация, но английское семейство королевское подчас хуже справляется с теми проблемами, с которыми боролась королева Виктория. Today in England the situation is about the same, but the English royal family sometimes cope worse with the problems that Queen Victoria was struggling with.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Наталья Басовская и Алексей Венедиктов.

И чтобы нас не обвиняли в том, что мы говорим только о людях, которые нам сильно нравятся или сильно не нравятся, следующий у нас император Нерон. And so that we are not accused of talking only about people who we really like or strongly dislike, the next emperor is Nero. Y para que no se nos acuse de hablar solo de personas que realmente nos gustan o que nos desagradan mucho, el próximo emperador es Nerón.

Н.БАСОВСКАЯ – Уж тут не обвинишь. N. BASOVSKAYA - You can't blame it.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да уже, тут не обвинишь.

Готовьтесь, друзья мои, и в Москве 13:59.