×

我们使用 cookie 帮助改善 LingQ。通过浏览本网站,表示你同意我们的 cookie 政策.


image

История Православной Культуры, Как русское православие оказалось за рубежом (1)

Как русское православие оказалось за рубежом (1)

Одной из характерных черт истории религий в ХХ веке был их выход за пределы традиционного географического и этнического ареала распространения. Разумеется, это часть процесса глобализации, который так характерен для ХХ века и для нашего времени. Надо сказать, что для таких религий, как буддизм, этот процесс начался со второй половины ХХ века. Но для православия и для русского православия этот выход начался еще в период между двумя мировыми войнами. Однако еще до революции усилиями русских миссионеров была создана своего рода база для такого выхода русского православия из своих географических и этнических границ. Кратко обозначим те регионы, где русское православие присутствовало уже до 1917 года.

В Европе оно присутствовало прежде всего в виде дипломатических миссий, церквей при посольствах, церквей при царствующих домах Европы (для вышедших замуж за европейских монархов великих княгинь российской династии) или в виде храмов-памятников, как, например, на месте Битвы народов в Лейпциге . В целом для дипломатического присутствия в Европе, церковного присутствия, были характерны несколько ограниченные контакты с местным населением. Но часто предпринимались и крупные просветительские проекты — обычно усилиями каких-то отдельных энтузиастов. Например, протоиерей Алексий Мальцев, который служил в Берлине, сделал перевод православного богослужения на немецкий язык. И конечно, священники при дипломатических миссиях активно поддерживали межконфессиональные контакты с соответствующими религиозными традициями в странах своего пребывания и служили своего рода связными между церковной властью в России и соответствующими религиозными традициями за границей.

Немножко иначе обстояло дело в Азии и на Дальнем Востоке. Прежде всего нужно сказать о Святой земле. В этом регионе, который притягивал внимание самых разных держав: Англии, Франции, Германии и, разумеется, России, — была создана Русская палестинская миссия, в большей степени ориентированная на паломников. На Дальнем Востоке, в Китае, — китайская миссия, которая после революции 1917 года была преобразована в епархии, фактически речь шла о проповеди православия местному населению и о создании китайской православной церкви. Аналогичным образом складывалось в Японии и Корее. Здесь русские миссионеры ориентировались именно на местное население, активно переводили священные книги и богослужение на местные языки. Причем интересно, что эта переводческая деятельность касалась не только церковной, но и светской русской литературы. Так было, например, в Японии, где трудами архиепископа Николая Японского, основателя Русской миссии в Японии, было организовано общество переводчиков, которое знакомило японскую публику с русской классической литературой — с Тургеневым, например, и так далее. Здесь уже до революции многие из представителей духовенства были представителями местного населения — китайцами или японцами.

Достаточно давно, до 1917 года, Русская церковь присутствовала и в Америке. И речь идет не только о бывшей русской территории — об Аляске, — но и об основной части Канады и Соединенных Штатов. Причем характерно, что до революции русская епархиальная структура в Северной Америке объединяла все православные народы — русинов, арабов, греков, сербов, албанцев. Здесь также достаточно активно делались переводы на английский язык. Фактически епархия и Американская миссия были двуязычны.

Революция 1917 года, разумеется, не могла не сказаться на жизни русского церковного зарубежья. Здесь характерны два процесса, которые были актуальны для периода между двумя мировыми войнами. Первый процесс: речь шла об отделении территорий от бывшей Российской империи — Финляндии, Прибалтики, Польши. А второй процесс заключался в формировании массовой русской диаспоры, так называемой эмиграции первой волны. Рассмотрим эти процессы по порядку и сначала поговорим об отделившихся территориях. Основные тенденции в истории Церкви в этих странах были такие. Православные оказались меньшинством, но меньшинством значительным — как правило, вторым по численности после представителей титульного вероисповедания (в одном случае лютеран, в другом случае католиков). И это сразу привлекло к ним внимание новых государственных властей. Политика этих властей, что в Финляндии, что в Прибалтике, что в Польше, была примерно одинаковой. Они стремились оторвать своих православных от Москвы и от Русской церкви. Такая политика была частью их утверждения нового национального государства. Они стремились порвать все связи, в том числе церковные и религиозные, которые связывали их с бывшей метрополией, с бывшим имперским центром. Поэтому новые власти активно стимулировали объявление церковной самостоятельности — автокефалии; подталкивали местных православных к переходу в юрисдикцию Константинопольского патриархата — соответственно, к уходу из юрисдикции московского патриарха. Автокефалия означает прежде всего самоуправление этой конкретной Церкви: она сама может создавать органы своего управления, созывать соборы, выбирать своего предстоятеля — патриарха и митрополита. Но, конечно, догматическая, вероучительная и обрядовая сторона у всех православных церквей сохраняется более-менее в единстве.

В Эстонии у государственных деятелей для этой цели даже возникла идея организовать союз — унию с католической церковью. В результате в межвоенный период возникают национальные церкви — в Финляндии, в Эстонии, немножко позже в Латвии. Особую позицию занимает здесь Литва: поскольку для Литвы в большей степени было важно оттолкнуться не от Москвы, а от Варшавы, от Польши, то здесь достаточно благосклонно смотрели на то, что местные православные сохраняли свою связь с Московским патриархатом. Кроме того, усиливалось давление на православных в этих странах, которое следовало по разным поводам и в разной степени. В Финляндии, например, возникла календарная проблема: светские власти принудили православных совершать свои праздники, богослужения по новому календарю, который не был принят тогда еще большинством православных церквей. В Эстонии была проблема унии. Самая жесткая, наверное, ситуация складывалась в Польше: фактически здесь начались если не кровавые, то гонения на православных, прежде всего в восточных частях Польши, украинских и белорусских, закрытие и разрушение церквей.

Перейдем теперь к проблеме формирования диаспоры. Напомним, что речь идет примерно о полутора-двух миллионах русских беженцев, которые оказались за границами бывшей Российской империи после революции и Гражданской войны. Полтора-два миллиона — это самые распространенные оценки: есть и более масштабные, которые говорят о примерно пяти миллионах беженцев.

Среди русских эмигрантов, прежде всего в Европе, уже в 1920 году возник вопрос об организации заграничного церковного управления, подобного тому, которое было создано на отрезанных от Москвы территориях Юга России во время Гражданской войны. Такая идея церковного управления по национальному признаку — только для русских, — вообще-то, не вполне согласовывалась с церковными правилами, поскольку церковные правила признают прежде всего территориальный принцип формирования местных церквей, местного церковного управления. Поэтому правильнее, наверное, было бы перейти в подчинение, под юрисдикцию местных православных церквей — Сербской, Константинопольской или Иерусалимской. И некоторые представители русского духовенства так и сделали, но большинство пошло иным путем.

Осенью 1921 года в городе Сремски-Карловци в Югославии прошел Всезаграничный церковный собор и было создано высшее церковное управление за границей, которое через два года было преобразовано в Синод. Так возникла как самостоятельная юрисдикция Русская православная церковь за границей, или Карловацкая юрисдикция (по названию города, где Синод первоначально, в межвоенный период, находился). Первым первоиерархом Зарубежной церкви стал достаточно известный церковный деятель предреволюционной России митрополит Киевский Антоний (Храповицкий). При этом, однако, часть эмигрантского духовенства не признала это новое церковное образование и осталась до поры до времени в юрисдикции Московского патриархата. Хотя нужно оговориться, что, конечно, связь с Москвой была теперь только символическая.

Признавали над собой церковное верховенство Москвы французские эмигрантские приходы, приходы в Англии и часть приходов в Германии, которыми руководил митрополит Евлогий (Георгиевский) — сначала его резиденция находилась в Париже. Однако это единство с Москвой приходов митрополита Евлогия сохранялось только до 1931 года. Тогда после спровоцированного советскими органами конфликта с московской церковной властью митрополит Евлогий перешел в юрисдикцию Константинопольского патриарха, в рамках которого был создан Западноевропейский экзархат русских приходов, а митрополит Евлогий стал его главой, экзархом. Так в церковной эмиграции возникло разделение на так называемых карловчан и так называемых евлогиан. В 1930-е годы в юрисдикции Московского патриархата за границей осталась только Литовская епархия, приход в Париже и несколько десятков приходов в Америке.

Как обстояло дело в Америке? После революции ранее единая епархиальная структура здесь распалась на национальные образования — греческие, сербские, арабские. Оставшиеся русские приходы объединились в фактически независимый митрополичий округ, возглавлявшийся митрополитом Платоном (Рождественским). С 1935 года митрополичий округ признавал формальную связь с Синодом Русской православной церкви за границей.

Итак, важнейшее отличие межвоенного периода — это рост русского православного присутствия в мире. При этом на волне формирования новой русской диаспоры возникли не только перечисленные церковные структуры, но и многочисленные просветительские центры, центры русской церковной мысли, истории, богословия. Один из самых известных центров был Свято-Сергиевский институт — богословский институт в Париже, в котором преподавали выдающиеся русские церковные деятели: историки, литургисты и философы. Например, такой философ и богослов, мыслитель, как протоиерей Сергий Булгаков. Но были и другие центры — в Праге и в Берлине. В этот период присутствие вот этой очень мощной интеллектуальной составляющей в русской диаспоре межвоенного периода обеспечило интенсивные философские, богословские, культурные контакты русской культурной диаспоры с западным христианским миром. Фактически в этот момент произошла встреча западного мира с православием как живой религиозной и богословской традицией. При этом, отвечая на вызовы западной философии, западного образа мысли, и само русское православие формулировало новые богословские подходы. Так возник, например, так называемый неопатристический синтез в православном богословии на Западе, который заключался, с одной стороны, в апелляции к новому прочтению основополагающих богословских текстов — текстов Святых Отцов, а с другой стороны — в апелляции к таким категориям, как религиозный опыт, персона, личность, которые очень активно обсуждались в западной (в том числе религиозной) мысли той эпохи. Разумеется, православное богословие на Западе было гораздо свободнее, чем в России, и могло свободно обсуждать какие-то проблемы, что не могло происходить в СССР.

А для самой русской диаспоры в межвоенный период были характерны интенсивные контакты между культурной частью, иногда очень авангардно ориентированной, и собственно представителями Церкви. Очень яркой фигурой, которая иллюстрирует этот процесс, был выдающийся аскет, духовный писатель русской эмиграции архимандрит Софроний (Сахаров). Сам он был художником, в межвоенный период входившим в круг Кандинского, с очень интенсивными художественными и мировоззренческими поисками. И вот уже в эмиграции он переживает духовный кризис, который приводит его снова в лоно Церкви. Он не просто начинает учиться в Свято-Сергиевском богословском институте, слушать лекции Сергия Булгакова, но он понимает, что он хочет чего-то большего, и уезжает на Афон, становится афонским монахом, где проводит весь период 1930-х и 1940-х годов. Уже после войны он возвращается во Францию, и вокруг него формируется новый кружок европейцев самых разных наций, которые искали истины в православии. И вот сам будущий отец Софроний был, конечно, прекрасным примером такого контакта культурной элиты России с церковной культурной элитой. Тот разрыв культурного общества и Церкви, который существовал в России до революции, в эмиграции после революции был преодолен, и очень хорошо это видно на примере судьбы того же отца Софрония.

После Второй мировой войны ситуация в русском церковном зарубежье значительно изменилась. В этот период формируется так называемая вторая волна русской эмиграции. Примерно из 8,5 миллиона перемещенных лиц, которые оказались за границами родины в годы Второй мировой войны, около 700 тысяч стали невозвращенцами. Если первая волна эмигрантов хранила свою русскость, мечтала о возвращении в Россию, в Россию без большевиков, и о служении ей, то вторая волна знала, что такое жизнь при советской власти, и уже не собиралась возвращаться в Советский Союз. Их задача была интегрироваться в западную жизнь. Поэтому первые послевоенные годы в эмиграции были отмечены двумя, казалось бы, противоположными процессами. С одной стороны, происходило расширение юрисдикции Московского патриархата, воссоединение с Русской церковью значительного числа церковных образований или восстановление связей с теми, с кем эта связь была разорвана в межвоенный период. А с другой стороны, происходило усиление противостояния между разными центрами русского православия — между Московским патриархатом и Русской православной церковью за границей, что, естественно, вписывалось в контекст противостояния держав, обусловленного ситуацией холодной войны.

Православные церкви Прибалтики после окончания Второй мировой войны возвратились в юрисдикцию Московского патриархата. Русская церковь восстановила церковные связи с Финской и Польской православными церквями. В частности, Польской православной церкви, а также Чешской православной церкви была дана церковная автокефалия — самостоятельность. В 1970 году была восстановлена связь с русской митрополией в Америке, и ей тоже была дана автокефалия — теперь это Православная церковь в Америке. Епархии Русской церкви Московского патриархата были восстановлены в Центральной и Западной Европе и в той же Америке.

Поощряя появление самостоятельных православных церквей, Московский патриархат в определенной степени руководствовался миссионерскими задачами. Делалась ставка на создание местных православных церквей. И ярким примером такой деятельности была проповедническая и организационная деятельность лондонского митрополита Антония (Блума).

Владыка Антоний был выдающимся христианским проповедником. На протяжении полувека он своими проповедями, беседами, радиопередачами показывал, что христианство может быть актуальным и для современного, и в том числе молодого, человека, казалось бы, очень далекого от религии, но всё же находящегося в духовном поиске. Его слова рождались из глубокого личного опыта, которым он щедро делился. И в том числе это был опыт человека, видевшего смерть в лицо, опыт военного врача, хирурга и участника французского Сопротивления в годы Второй мировой войны. Его слова были обращены к людям самых разных наций и культур. Они пересекали национальные и конфессиональные границы. И еще один важный аспект. Его голос воспринимался как голос Русской церкви — церкви, которая вынуждена молчать. Но вот среди ее епископов был человек, который говорил, и говорил о Христе, то есть о самом главном в жизни Церкви.

Learn languages from TV shows, movies, news, articles and more! Try LingQ for FREE

Как русское православие оказалось за рубежом (1) How Russian Orthodoxy ended up abroad (1) Comment l'orthodoxie russe s'est retrouvée à l'étranger (1) Rus Ortodoksluğu nasıl yurt dışına çıktı (1)

Одной из характерных черт истории религий в ХХ веке был их выход за пределы традиционного географического и этнического ареала распространения. One of the characteristic features of the history of religions in the twentieth century was their going beyond the traditional geographic and ethnic area of distribution. Разумеется, это часть процесса глобализации, который так характерен для ХХ века и для нашего времени. Of course, this is part of the process of globalization, which is so characteristic of the twentieth century and for our time. Надо сказать, что для таких религий, как буддизм, этот процесс начался со второй половины ХХ века. I must say that for such religions as Buddhism, this process began in the second half of the twentieth century. Но для православия и для русского православия этот выход начался еще в период между двумя мировыми войнами. But for Orthodoxy and for Russian Orthodoxy, this exit began in the period between the two world wars. Однако еще до революции усилиями русских миссионеров была создана своего рода база для такого выхода русского православия из своих географических и этнических границ. However, even before the revolution, through the efforts of Russian missionaries, a kind of basis was created for such a departure of Russian Orthodoxy from its geographical and ethnic borders. Кратко обозначим те регионы, где русское православие присутствовало уже до 1917 года. Let us briefly designate those regions where Russian Orthodoxy was present already before 1917.

В Европе оно присутствовало прежде всего в виде дипломатических миссий, церквей при посольствах, церквей при царствующих домах Европы (для вышедших замуж за европейских монархов великих княгинь российской династии) или в виде храмов-памятников, как, например, на месте Битвы народов в Лейпциге  . In Europe, it was present primarily in the form of diplomatic missions, churches at embassies, churches at the reigning houses of Europe (for the grand duchesses of the Russian dynasty who married European monarchs) or in the form of memorial temples, as, for example, at the site of the Battle of the Nations in Leipzig. В целом для дипломатического присутствия в Европе, церковного присутствия, были характерны несколько ограниченные контакты с местным населением. In general, the diplomatic presence in Europe, the church presence, was characterized by somewhat limited contacts with the local population. Но часто предпринимались и крупные просветительские проекты — обычно усилиями каких-то отдельных энтузиастов. But large educational projects were also often undertaken - usually through the efforts of some individual enthusiasts. Например, протоиерей Алексий Мальцев, который служил в Берлине, сделал перевод православного богослужения на немецкий язык. For example, Archpriest Alexy Maltsev, who served in Berlin, translated the Orthodox divine service into German. И конечно, священники при дипломатических миссиях активно поддерживали межконфессиональные контакты с соответствующими религиозными традициями в странах своего пребывания и служили своего рода связными между церковной властью в России и соответствующими религиозными традициями за границей. And of course, priests in diplomatic missions actively maintained interfaith contacts with the relevant religious traditions in their host countries and served as a kind of liaison between the church authorities in Russia and the corresponding religious traditions abroad.

Немножко иначе обстояло дело в Азии и на Дальнем Востоке. The situation was a little different in Asia and the Far East. Прежде всего нужно сказать о Святой земле. First of all, it is necessary to say about the Holy Land. В этом регионе, который притягивал внимание самых разных держав: Англии, Франции, Германии и, разумеется, России, — была создана Русская палестинская миссия, в большей степени ориентированная на паломников. In this region, which attracted the attention of various powers: England, France, Germany and, of course, Russia, the Russian Palestinian Mission was created, more focused on pilgrims. На Дальнем Востоке, в Китае, — китайская миссия, которая после революции 1917 года была преобразована в епархии, фактически речь шла о проповеди православия местному населению и о создании китайской православной церкви. In the Far East, in China, there is a Chinese mission, which after the 1917 revolution was transformed into dioceses, in fact, it was about preaching Orthodoxy to the local population and the creation of a Chinese Orthodox Church. Аналогичным образом складывалось в Японии и Корее. The situation was similar in Japan and Korea. Здесь русские миссионеры ориентировались именно на местное население, активно переводили священные книги и богослужение на местные языки. Here, Russian missionaries focused specifically on the local population, actively translating holy books and services into local languages. Причем интересно, что эта переводческая деятельность касалась не только церковной, но и светской русской литературы. Moreover, it is interesting that this translation activity concerned not only church but also secular Russian literature. Так было, например, в Японии, где трудами архиепископа Николая Японского, основателя Русской миссии в Японии, было организовано общество переводчиков, которое знакомило японскую публику с русской классической литературой — с Тургеневым, например, и так далее. This was the case, for example, in Japan, where, through the labors of Archbishop Nicholas of Japan, the founder of the Russian Mission in Japan, a society of translators was organized, which introduced the Japanese public to Russian classical literature - with Turgenev, for example, and so on. Здесь уже до революции многие из представителей духовенства были представителями местного населения — китайцами или японцами. Here, even before the revolution, many of the clergy were representatives of the local population - Chinese or Japanese.

Достаточно давно, до 1917 года, Русская церковь присутствовала и в Америке. For a long time, before 1917, the Russian Church was present in America as well. И речь идет не только о бывшей русской территории — об Аляске, — но и об основной части Канады и Соединенных Штатов. And we are talking not only about the former Russian territory - about Alaska - but also about the main part of Canada and the United States. Причем характерно, что до революции русская епархиальная структура в Северной Америке объединяла все православные народы — русинов, арабов, греков, сербов, албанцев. Moreover, it is characteristic that before the revolution the Russian diocesan structure in North America united all Orthodox peoples - Rusyns, Arabs, Greeks, Serbs, Albanians. Здесь также достаточно активно делались переводы на английский язык. Translations into English were also done quite actively here. Фактически епархия и Американская миссия были двуязычны. In fact, the diocese and the American Mission were bilingual.

Революция 1917 года, разумеется, не могла не сказаться на жизни русского церковного зарубежья. The revolution of 1917, of course, could not but affect the life of the Russian church abroad. Здесь характерны два процесса, которые были актуальны для периода между двумя мировыми войнами. Two processes are characteristic here, which were relevant for the period between the two world wars. Первый процесс: речь шла об отделении территорий от бывшей Российской империи — Финляндии, Прибалтики, Польши. The first process: it was about the separation of territories from the former Russian Empire - Finland, the Baltic States, Poland. А второй процесс заключался в формировании массовой русской диаспоры, так называемой эмиграции первой волны. And the second process consisted in the formation of a massive Russian diaspora, the so-called emigration of the first wave. Рассмотрим эти процессы по порядку и сначала поговорим об отделившихся территориях. Let's look at these processes in order and first talk about the breakaway territories. Основные тенденции в истории Церкви в этих странах были такие. The main trends in the history of the Church in these countries were as follows. Православные оказались меньшинством, но меньшинством значительным — как правило, вторым по численности после представителей титульного вероисповедания (в одном случае лютеран, в другом случае католиков). The Orthodox turned out to be a minority, but a significant minority - as a rule, the second largest after the representatives of the titular religion (in one case, Lutherans, in another case, Catholics). И это сразу привлекло к ним внимание новых государственных властей. And this immediately attracted the attention of the new state authorities to them. Политика этих властей, что в Финляндии, что в Прибалтике, что в Польше, была примерно одинаковой. The policy of these authorities, in Finland, in the Baltic states, in Poland, was approximately the same. Они стремились оторвать своих православных от Москвы и от Русской церкви. They strove to tear their Orthodox Christians away from Moscow and from the Russian Church. Такая политика была частью их утверждения нового национального государства. This policy was part of their assertion of a new nation-state. Они стремились порвать все связи, в том числе церковные и религиозные, которые связывали их с бывшей метрополией, с бывшим имперским центром. They strove to break all ties, including church and religious ties, which connected them with the former metropolis, with the former imperial center. Поэтому новые власти активно стимулировали объявление церковной самостоятельности — автокефалии; подталкивали местных православных к переходу в юрисдикцию Константинопольского патриархата — соответственно, к уходу из юрисдикции московского патриарха. Therefore, the new authorities actively stimulated the declaration of church independence - autocephaly; pushed local Orthodox Christians to transfer to the jurisdiction of the Patriarchate of Constantinople - respectively, to leave the jurisdiction of the Moscow Patriarch. Автокефалия означает прежде всего самоуправление этой конкретной Церкви: она сама может создавать органы своего управления, созывать соборы, выбирать своего предстоятеля — патриарха и митрополита. Autocephaly means, first of all, the self-government of this particular Church: it can create its own governing bodies, convene councils, elect its primate - the patriarch and metropolitan. Но, конечно, догматическая, вероучительная и обрядовая сторона у всех православных церквей сохраняется более-менее в единстве. But, of course, the dogmatic, doctrinal and ritual side of all Orthodox churches remains more or less in unity.

В Эстонии у государственных деятелей для этой цели даже возникла идея организовать союз — унию с католической церковью. In Estonia, for this purpose, statesmen even had the idea of organizing an alliance - a union with the Catholic Church. В результате в межвоенный период возникают национальные церкви — в Финляндии, в Эстонии, немножко позже в Латвии. As a result, in the interwar period, national churches arose - in Finland, in Estonia, a little later in Latvia. Особую позицию занимает здесь Литва: поскольку для Литвы в большей степени было важно оттолкнуться не от Москвы, а от Варшавы, от Польши, то здесь достаточно благосклонно смотрели на то, что местные православные сохраняли свою связь с Московским патриархатом. Lithuania occupies a special position here: since it was more important for Lithuania to push off not from Moscow, but from Warsaw, from Poland, here they looked quite favorably on the fact that the local Orthodox kept their connection with the Moscow Patriarchate. Кроме того, усиливалось давление на православных в этих странах, которое следовало по разным поводам и в разной степени. In addition, pressure on the Orthodox in these countries intensified, which followed on different occasions and to varying degrees. В Финляндии, например, возникла календарная проблема: светские власти принудили православных совершать свои праздники, богослужения по новому календарю, который не был принят тогда еще большинством православных церквей. In Finland, for example, a calendar problem arose: the secular authorities forced the Orthodox to celebrate their holidays, services according to the new calendar, which was not yet accepted by the majority of Orthodox churches. В Эстонии была проблема унии. There was a problem of union in Estonia. Самая жесткая, наверное, ситуация складывалась в Польше: фактически здесь начались если не кровавые, то гонения на православных, прежде всего в восточных частях Польши, украинских и белорусских, закрытие и разрушение церквей. The most severe, probably, the situation was developing in Poland: in fact, here began, if not bloody, then persecution of the Orthodox, primarily in the eastern parts of Poland, Ukrainian and Belarusian, the closure and destruction of churches.

Перейдем теперь к проблеме формирования диаспоры. Let us now turn to the problem of the formation of a diaspora. Напомним, что речь идет примерно о полутора-двух миллионах русских беженцев, которые оказались за границами бывшей Российской империи после революции и Гражданской войны. Recall that we are talking about about one and a half to two million Russian refugees who found themselves outside the borders of the former Russian Empire after the revolution and the Civil War. Полтора-два миллиона — это самые распространенные оценки: есть и более масштабные, которые говорят о примерно пяти миллионах беженцев. One and a half to two million - these are the most common estimates: there are also more ambitious ones, which speak of about five million refugees.

Среди русских эмигрантов, прежде всего в Европе, уже в 1920 году возник вопрос об организации заграничного церковного управления, подобного тому, которое было создано на отрезанных от Москвы территориях Юга России во время Гражданской войны. Among Russian emigrants, especially in Europe, already in 1920 the question arose of organizing a foreign church administration, similar to that which was created in the territories of southern Russia cut off from Moscow during the Civil War. Такая идея церковного управления по национальному признаку — только для русских, — вообще-то, не вполне согласовывалась с церковными правилами, поскольку церковные правила признают прежде всего территориальный принцип формирования местных церквей, местного церковного управления. This idea of church government on a national basis - only for Russians - did not, in fact, fully comply with church rules, since church rules recognize, first of all, the territorial principle of the formation of local churches, local church government. Поэтому правильнее, наверное, было бы перейти в подчинение, под юрисдикцию местных православных церквей — Сербской, Константинопольской или Иерусалимской. Therefore, it would probably be more correct to go into subordination, under the jurisdiction of local Orthodox churches - Serbian, Constantinople or Jerusalem. И некоторые представители русского духовенства так и сделали, но большинство пошло иным путем. And some representatives of the Russian clergy did just that, but the majority took a different path.

Осенью 1921 года в городе Сремски-Карловци в Югославии прошел Всезаграничный церковный собор и было создано высшее церковное управление за границей, которое через два года было преобразовано в Синод. In the fall of 1921, an All-Foreign Church Council was held in the city of Sremski-Karlovtsi in Yugoslavia, and a higher church administration abroad was created, which two years later was transformed into a Synod. Так возникла как самостоятельная юрисдикция Русская православная церковь за границей, или Карловацкая юрисдикция (по названию города, где Синод первоначально, в межвоенный период, находился). This is how the Russian Orthodox Church Abroad, or Karlovytsia Jurisdiction (after the name of the city where the Synod was originally located in the interwar period), emerged as an independent jurisdiction. Первым первоиерархом Зарубежной церкви стал достаточно известный церковный деятель предреволюционной России митрополит Киевский Антоний (Храповицкий). The first First Hierarch of the Church Abroad was a fairly well-known church figure of pre-revolutionary Russia, Metropolitan Anthony of Kiev (Khrapovitsky). При этом, однако, часть эмигрантского духовенства не признала это новое церковное образование и осталась до поры до времени в юрисдикции Московского патриархата. At the same time, however, part of the emigre clergy did not recognize this new church formation and remained for the time being in the jurisdiction of the Moscow Patriarchate. Хотя нужно оговориться, что, конечно, связь с Москвой была теперь только символическая. Although it should be noted that, of course, the connection with Moscow was now only symbolic.

Признавали над собой церковное верховенство Москвы французские эмигрантские приходы, приходы в Англии и часть приходов в Германии, которыми руководил митрополит Евлогий (Георгиевский) — сначала его резиденция находилась в Париже. The French émigré parishes, parishes in England and some parishes in Germany, which were led by Metropolitan Evlogii (Georgievsky), recognized the church supremacy of Moscow over themselves - at first his residence was in Paris. Однако это единство с Москвой приходов митрополита Евлогия сохранялось только до 1931 года. However, this unity with Moscow of the parishes of Metropolitan Eulogius was preserved only until 1931. Тогда после спровоцированного советскими органами конфликта с московской церковной властью митрополит Евлогий перешел в юрисдикцию Константинопольского патриарха, в рамках которого был создан Западноевропейский экзархат русских приходов, а митрополит Евлогий стал его главой, экзархом. Then, after the conflict with the Moscow church authorities provoked by the Soviet authorities, Metropolitan Eulogius came under the jurisdiction of the Patriarch of Constantinople, within the framework of which the Western European Exarchate of Russian parishes was created, and Metropolitan Eulogius became its head, the exarch. Так в церковной эмиграции возникло разделение на так называемых карловчан и так называемых евлогиан. So, in the church emigration, a division arose into the so-called Karlovtsy and the so-called Evlogians. В 1930-е годы в юрисдикции Московского патриархата за границей осталась только Литовская епархия, приход в Париже и несколько десятков приходов в Америке. In the 1930s, only the Diocese of Lithuania, a parish in Paris and several dozen parishes in America remained under the jurisdiction of the Moscow Patriarchate abroad.

Как обстояло дело в Америке? How was it in America? После революции ранее единая епархиальная структура здесь распалась на национальные образования — греческие, сербские, арабские. After the revolution, the previously unified diocesan structure here disintegrated into national entities - Greek, Serbian, Arab. Оставшиеся русские приходы объединились в фактически независимый митрополичий округ, возглавлявшийся митрополитом Платоном (Рождественским). The remaining Russian parishes united into a virtually independent metropolitan district headed by Metropolitan Platon (Rozhdestvensky). С 1935 года митрополичий округ признавал формальную связь с Синодом Русской православной церкви за границей. Since 1935, the metropolitan district has recognized formal ties with the Synod of the Russian Orthodox Church Abroad.

Итак, важнейшее отличие межвоенного периода — это рост русского православного присутствия в мире. So, the most important difference between the interwar period is the growth of the Russian Orthodox presence in the world. При этом на волне формирования новой русской диаспоры возникли не только перечисленные церковные структуры, но и многочисленные просветительские центры, центры русской церковной мысли, истории, богословия. At the same time, on the wave of the formation of a new Russian diaspora, not only the listed church structures arose, but also numerous educational centers, centers of Russian church thought, history, and theology. Один из самых известных центров был Свято-Сергиевский институт — богословский институт в Париже, в котором преподавали выдающиеся русские церковные деятели: историки, литургисты и философы. One of the most famous centers was the St. Sergius Institute, a theological institute in Paris taught by prominent Russian church leaders: historians, liturgists and philosophers. Например, такой философ и богослов, мыслитель, как протоиерей Сергий Булгаков. For example, such a philosopher and theologian, thinker like Archpriest Sergiy Bulgakov. Но были и другие центры — в Праге и в Берлине. But there were other centers - in Prague and in Berlin. В этот период присутствие вот этой очень мощной интеллектуальной составляющей в русской диаспоре межвоенного периода обеспечило интенсивные философские, богословские, культурные контакты русской культурной диаспоры с западным христианским миром. During this period, the presence of this very powerful intellectual component in the Russian diaspora of the interwar period ensured intensive philosophical, theological, cultural contacts of the Russian cultural diaspora with the Western Christian world. Фактически в этот момент произошла встреча западного мира с православием как живой религиозной и богословской традицией. In fact, at this moment the Western world met with Orthodoxy as a living religious and theological tradition. При этом, отвечая на вызовы западной философии, западного образа мысли, и само русское православие формулировало новые богословские подходы. At the same time, responding to the challenges of Western philosophy, the Western way of thinking, and Russian Orthodoxy itself formulated new theological approaches. Так возник, например, так называемый неопатристический синтез в православном богословии на Западе, который заключался, с одной стороны, в апелляции к новому прочтению основополагающих богословских текстов — текстов Святых Отцов, а с другой стороны — в апелляции к таким категориям, как религиозный опыт, персона, личность, которые очень активно обсуждались в западной (в том числе религиозной) мысли той эпохи. Thus, for example, arose the so-called neo-patristic synthesis in Orthodox theology in the West, which consisted, on the one hand, in an appeal to a new reading of the fundamental theological texts - the texts of the Holy Fathers, and on the other hand, in an appeal to such categories as religious experience, persona, personality, which were very actively discussed in Western (including religious) thought of that era. Разумеется, православное богословие на Западе было гораздо свободнее, чем в России, и могло свободно обсуждать какие-то проблемы, что не могло происходить в СССР. Of course, Orthodox theology in the West was much freer than in Russia, and could freely discuss some problems that could not happen in the USSR.

А для самой русской диаспоры в межвоенный период были характерны интенсивные контакты между культурной частью, иногда очень авангардно ориентированной, и собственно представителями Церкви. And the Russian diaspora itself in the interwar period was characterized by intense contacts between the cultural part, sometimes very avant-garde oriented, and the representatives of the Church proper. Очень яркой фигурой, которая иллюстрирует этот процесс, был выдающийся аскет, духовный писатель русской эмиграции архимандрит Софроний (Сахаров). A very striking figure illustrating this process was the outstanding ascetic, spiritual writer of the Russian emigration, Archimandrite Sofroniy (Sakharov). Сам он был художником, в межвоенный период входившим в круг Кандинского, с очень интенсивными художественными и мировоззренческими поисками. He himself was an artist who in the interwar period was part of Kandinsky's circle, with a very intense artistic and ideological search. И вот уже в эмиграции он переживает духовный кризис, который приводит его снова в лоно Церкви. And now, already in exile, he is experiencing a spiritual crisis, which brings him back to the bosom of the Church. Он не просто начинает учиться в Свято-Сергиевском богословском институте, слушать лекции Сергия Булгакова, но он понимает, что он хочет чего-то большего, и уезжает на Афон, становится афонским монахом, где проводит весь период 1930-х и 1940-х годов. He not only begins to study at the St. Sergius Theological Institute, listen to lectures by Sergius Bulgakov, but he realizes that he wants something more and leaves for Athos, becomes an Athos monk, where he spends the entire period of the 1930s and 1940s. ... Уже после войны он возвращается во Францию, и вокруг него формируется новый кружок европейцев самых разных наций, которые искали истины в православии. After the war, he returned to France, and a new circle of Europeans of various nations, who were looking for truth in Orthodoxy, formed around him. И вот сам будущий отец Софроний был, конечно, прекрасным примером такого контакта культурной элиты России с церковной культурной элитой. And the future father Sophrony himself was, of course, an excellent example of such a contact between the cultural elite of Russia and the church cultural elite. Тот разрыв культурного общества и Церкви, который существовал в России до революции, в эмиграции после революции был преодолен, и очень хорошо это видно на примере судьбы того же отца Софрония. The gap between the cultural society and the Church, which existed in Russia before the revolution, was overcome in emigration after the revolution, and this is very clearly seen on the example of the fate of the same father Sophrony.

После Второй мировой войны ситуация в русском церковном зарубежье значительно изменилась. After the Second World War, the situation in the Russian Church Abroad changed significantly. В этот период формируется так называемая вторая волна русской эмиграции. During this period, the so-called second wave of Russian emigration was formed. Примерно из 8,5 миллиона перемещенных лиц, которые оказались за границами родины в годы Второй мировой войны, около 700 тысяч стали невозвращенцами. Of the approximately 8.5 million displaced people who were displaced outside their homelands during World War II, about 700,000 became defectors. Если первая волна эмигрантов хранила свою русскость, мечтала о возвращении в Россию, в Россию без большевиков, и о служении ей, то вторая волна знала, что такое жизнь при советской власти, и уже не собиралась возвращаться в Советский Союз. If the first wave of emigrants preserved their Russianness, dreamed of returning to Russia, to Russia without the Bolsheviks, and of serving her, then the second wave knew what life was like under Soviet rule, and was no longer going to return to the Soviet Union. Их задача была интегрироваться в западную жизнь. Their task was to integrate into Western life. Поэтому первые послевоенные годы в эмиграции были отмечены двумя, казалось бы, противоположными процессами. Therefore, the first post-war years in emigration were marked by two seemingly opposite processes. С одной стороны, происходило расширение юрисдикции Московского патриархата, воссоединение с Русской церковью значительного числа церковных образований или восстановление связей с теми, с кем эта связь была разорвана в межвоенный период. On the one hand, there was an expansion of the jurisdiction of the Moscow Patriarchate, the reunification with the Russian Church of a significant number of church entities, or the restoration of ties with those with whom this relationship was severed in the interwar period. А с другой стороны, происходило усиление противостояния между разными центрами русского православия — между Московским патриархатом и Русской православной церковью за границей, что, естественно, вписывалось в контекст противостояния держав, обусловленного ситуацией холодной войны. On the other hand, there was an intensification of the confrontation between different centers of Russian Orthodoxy - between the Moscow Patriarchate and the Russian Orthodox Church abroad, which, naturally, fit into the context of the confrontation between the powers caused by the situation of the Cold War.

Православные церкви Прибалтики после окончания Второй мировой войны возвратились в юрисдикцию Московского патриархата. After the end of World War II, the Orthodox churches of the Baltic countries returned to the jurisdiction of the Moscow Patriarchate. Русская церковь восстановила церковные связи с Финской и Польской православными церквями. The Russian Church has restored church ties with the Finnish and Polish Orthodox Churches. В частности, Польской православной церкви, а также Чешской православной церкви была дана церковная автокефалия — самостоятельность. In particular, the Polish Orthodox Church, as well as the Czech Orthodox Church, were given ecclesiastical autocephaly - independence. В 1970 году была восстановлена связь с русской митрополией в Америке, и ей тоже была дана автокефалия — теперь это Православная церковь в Америке. In 1970, the connection with the Russian Metropolitanate in America was restored, and autocephaly was also given to it - now it is the Orthodox Church in America. Епархии Русской церкви Московского патриархата были восстановлены в Центральной и Западной Европе и в той же Америке. The dioceses of the Russian Church of the Moscow Patriarchate were restored in Central and Western Europe and in the same America.

Поощряя появление самостоятельных православных церквей, Московский патриархат в определенной степени руководствовался миссионерскими задачами. While encouraging the emergence of independent Orthodox churches, the Moscow Patriarchate was, to a certain extent, guided by missionary tasks. Делалась ставка на создание местных православных церквей. A stake was placed on the creation of local Orthodox churches. И ярким примером такой деятельности была проповедническая и организационная деятельность лондонского митрополита Антония (Блума). And a striking example of such activity was the preaching and organizational activity of the London Metropolitan Anthony (Bloom).

Владыка Антоний был выдающимся христианским проповедником. Vladyka Anthony was an outstanding Christian preacher. На протяжении полувека он своими проповедями, беседами, радиопередачами показывал, что христианство может быть актуальным и для современного, и в том числе молодого, человека, казалось бы, очень далекого от религии, но всё же находящегося в духовном поиске. For half a century, with his sermons, conversations, radio broadcasts, he showed that Christianity can be relevant for a modern person, including a young person, seemingly very far from religion, but still in a spiritual search. Его слова рождались из глубокого личного опыта, которым он щедро делился. His words were born from deep personal experiences, which he generously shared. И в том числе это был опыт человека, видевшего смерть в лицо, опыт военного врача, хирурга и участника французского Сопротивления в годы Второй мировой войны. And including this was the experience of a person who saw death in person, the experience of a military doctor, surgeon and member of the French Resistance during the Second World War. Его слова были обращены к людям самых разных наций и культур. His words were addressed to people of a wide variety of nations and cultures. Они пересекали национальные и конфессиональные границы. They crossed national and confessional borders. И еще один важный аспект. And one more important aspect. Его голос воспринимался как голос Русской церкви — церкви, которая вынуждена молчать. His voice was perceived as the voice of the Russian Church - a church that is forced to remain silent. Но вот среди ее епископов был человек, который говорил, и говорил о Христе, то есть о самом главном в жизни Церкви. But among her bishops there was a man who spoke and spoke about Christ, that is, about the most important thing in the life of the Church.