×

Vi använder kakor för att göra LingQ bättre. Genom att besöka sajten, godkänner du vår cookie-policy.

image

Лолита, 17

17

Господа присяжные! Не могу поклясться, что некоторые действия, относившиеся так сказать – простите за выражение – до синицы в руке, не представлялись и прежде моему рассудку. Рассудок не удержал их в какой-либо логической форме. Но не могу поклясться, повторяю, что я этих представлений не ласкал, бывало (если позволите употребить и такое выражение), в тумане мечтаний, в темноте наваждения. Были случаи, не могли не быть случаи (я-то хорошо Гумберта знаю! ), когда я как бы вчуже рассматривал возникавшую идею жениться на перезрелой вдовушке – (скажем, на Шарлотте Гейз), а именно на такой, у которой не оставалось бы никакой родни во всем мире, широком, сером – с единственной целью забрать ее маленькую дочь (Ло, Лолу, Лолиту). Я даже готов сказать моим истязателям, что, может быть, иной раз я и бросил холодный взгляд оценщика на коралловые губы Шарлотты, на ее бронзоватые волосы и преувеличенное декольте, смутно пытаясь вместить ее в раму правдоподобной грезы. Делаю это признанье под пыткой: может быть пыткой воображаемой – но тем более ужасной. Хотелось бы сделать тут отступление и рассказать вам подробнее о pavor nocturnus, который меня отвратительно терзал и терзает по ночам, когда застревает в мозгу случайный термин из безпорядочного чтения моего отрочества – например, peine forte et dure (какой гений застенка придумал это!) – или страшные, таинственные, вкрадчивые слова «травма», «травматический факт» и «фрамуга». Впрочем, моя повесть достаточно корява и без отступлений.

Уничтожив письмо и вернувшись к себе в комнату, я некоторое время размышлял, ерошил себе волосы, дефилировал в своем фиолетовом халате, стонал сквозь стиснутые зубы – и внезапно… Внезапно, господа присяжные, я почуял, что сквозь самую эту гримасу, искажавшую мне рот, усмешечка из Достоевского брезжит, как далекая и ужасная заря. В новых условиях улучшившейся видимости я стал представлять себе все те ласки, которыми походя мог бы осыпать Лолиту муж ее матери. Мне бы удалось всласть прижаться к ней раза три в день – каждый день. Испарились бы все мои заботы. Я стал бы здоровым человеком.

«Легко и осторожно на коленях

Тебя держать и поцелуй отцовский

На нежной щечке запечатлевать» —

как когда-то сказал английский поэт. О начитанный Гумберт!

Затем, со всевозможными предосторожностями, двигаясь как бы на мысленных цыпочках, я вообразил Шарлотту как подругу жизни. Неужели я не смог бы заставить себя подать ей в постель этот экономно разрезанный на две порции помплимус, этот бессахарный брекфаст?

Гумберт Гумберт, обливаясь потом в луче безжалостно белого света и подвергаясь окрикам и пинкам обливающихся потом полицейских, готов теперь еще кое-что «показать» (quel mot! ), по мере того как он выворачивает наизнанку совесть и выдирает из нее сокровеннейшую подкладку. Я не для того намеревался жениться на бедной Шарлотте, чтобы уничтожить ее каким-нибудь пошлым, гнусным и рискованным способом, как, например, убийство при помощи пяти сулемовых таблеток, растворенных в рюмке предобеденного хереса или чего-либо в этом роде; но в моем гулком и мутном мозгу все же позвякивала мысль, состоявшая в тонком родстве с фармацевтикой. Почему ограничивать себя тем скромно прикрытым наслаждением, которое я уже однажды испробовал? Передо мной другие образы любострастия выходили на сцену, покачиваясь и улыбаясь. Я видел себя дающим сильное снотворное средство и матери и дочери одновременно, для того чтобы ласкать вторую всю ночь безвозбранно. Дом полнился храпом Шарлотты, Лолита едва дышала во сне, неподвижная, как будто написанный маслом портрет отроковицы. «Мама, клянусь, что Кенни ко мне никогда не притронулся!» «Ты или лжешь, Долорес, или это был ночной оборотень». Впрочем, я постарался бы не обрюхатить малютки.

Так Гумберт Выворотень грезил и волхвовал – и алое солнце желания и решимости (из этих двух и создается живой мир!) поднималось все выше, между тем как на чередующихся балконах чередующиеся сибариты поднимали бокал за прошлые и будущие ночи. Затем, говоря метафорически, я разбил бокал вдребезги и смело представил себе (ибо к тому времени я был пьян от видений и уже недооценивал природной своей кротости), как постепенно я перейду на шантаж – о, совсем легкий, дымчатый шантажик – и заставлю большую Гейзиху позволить мне общаться с маленькой, пригрозив бедной обожающей меня даме, что брошу ее, коли она запретит мне играть с моей законной падчерицей. Словом, перед этакой сенсационной офертой (как выражаются коммерсанты), перед столь широкими и разнообразными перспективами я был податлив, как Адам при предварительном просмотре малоазиатской истории, заснятой в виде миража в известном плодовом саду.

А теперь запишите следующее важное замечание: художественной стороне своей натуры я дал заслонить мою коренную порядочность. Тем большего усилия воли мне потребовалось, чтобы в сих записках настроить их слог на хамский лад того дневника, который я вел еще во дни, когда госпожа Гейз была для меня всего лишь препятствием. Этого дневника уже не существует; но я почел за долг перед искусством сохранить его интонации, какими бы фальшивыми и брутальными они ни казались мне теперь. К счастью, мой рассказ достиг теперь того пункта, где я могу перестать поносить бедную Шарлотту ради ретроспективной правды.

Желая избавить бедную Шарлотту от двух-трех часов сердечного замирания на извилистой дороге (и предотвратить, быть может, автомобильное столкновение, которое бы разбило нашу неодинаковую мечту), я очень предупредительно, но безуспешно попытался с нею снестись по телефону: позвонил в лагерь «Ку», но оказалось, что она вот уже час как выехала. Попав вместо нее на Лолиту, я сказал – трепеща и упиваясь властью над роком – что женюсь на ее матери. Мне пришлось это повторить, так как что-то мешало ей отнестись с полным вниманием к моим словам. «Вот так здорово», проговорила она со смехом. «Когда свадьба? Погодите секундочку – тут у меня щенок – щенок занялся моим носком. Алло —». Она добавила, что, по-видимому, развлечений у нее будет уйма… И я понял, повесив трубку, что двух часов в детском лагере было достаточно, чтобы новые впечатления совершенно вытеснили из головы маленькой Лолиты образ неотразимого господина Гумберта. Впрочем, это теперь не имело значения. Получу ее обратно по истечении приличного срока после венчания. «Букет венчальный на могиле едва увянуть бы успел», как выразился бы поэт. Но я не поэт. Я всего лишь очень добросовестный историограф.

Подумавши, я осмотрел содержимое кухонного холодильника и, найдя оное чрезмерно аскетическим, отправился в город и набрал самых пряных и жирных продуктов, какие были. Купил, кроме того, спиртных напитков высокого качества да несколько сортов витаминов. Я почти не сомневался, что с помощью этих возбудительных средств да личных своих ресурсов мне удастся предотвратить некоторый, так сказать, конфуз, который мог бы произойти от недостатка чувства, когда придет время явить могучее и нетерпеливое пламя. Снова и снова изворотливый Гумберт вызывал подобие Шарлотты, каким оно виделось в замочную скважину мужского воображения. Тело у нее было холеное и стройное, с этим никто не спорил, и, пожалуй, я мог подпереться мыслью, что она как бы старшая сестра Лолиты – если только мне не представлялись чересчур реально ее тяжелые бедра, округлые колени, роскошная грудь, грубоватая розовая кожа шеи («грубоватая» по сравнению с шелком и медом) и все остальные черты того плачевного и скучного, именуемого: «красивая женщина».

Солнце совершило свой обычный обход дома. День созрел и стал склоняться к вечеру. Я опорожнил полный стакан спиртного. И еще один. И еще. Любимый напиток мой, джинанас – смесь джина и ананасного сока – всегда удваивает мою энергию. Решил подстричь запущенный лужок в нашем саду. Une petite attention. Он был засорен одуванчиками, и чья-то проклятая собака – не выношу собак – загадила каменные плиты, на которых некогда стояли солнечные часы. Почти все одуванчики уже превратились из солнц в луны. Джин и Лолита играли у меня в жилах, и я чуть не упал через складные стулья, которые хотел убрать. Краснополосые зебры! Бывает такая отрыжка, которая звучит овацией – по крайней мере моя так звучала. Ветхий забор позади сада отделял его от соседских отбросов и сирени; но никаких преград не было между передним концом нашего лужка (там, где он отлого спускался вдоль одной стороны дома) и улицей. Поэтому я мог выглядывать (с ухмылкой человека, собирающегося совершить доброе дело) возвращение Шарлотты: этот зуб следовало вырвать сразу. Валко напирая на увлекавшую меня вперед ручную косилку – причем сбритые травинки, подскакивая и словно чирикая, поблескивали при низком солнце, – я не сводил глаз с видного мне отрезка пригородной улицы. Она загибалась к нам из-под свода огромных тенистых деревьев и затем быстро спускалась все круче и круче мимо кирпичного, виноградом увитого дома старушки Визави и ее пологого луга (значительно более опрятного, чем наш), чтобы наконец скрыться за нашим передним крыльцом, не видным мне с того места, где я радостно порыгивал и трудился. Одуванчики пали. Сочный травяной дух смешивался с ананасным. Две девочки, Марион и Мабель, за чьими прохождениями туда-сюда я, бывало, следил машинальным взглядом (но кто мог заменить мою Лолиту? ), прошли по направлению проспекта (откуда спускалась наша Лоун Стрит): одна шла, толкая велосипед, другая на ходу питалась из бумажного мешочка, и обе говорили во весь голос, с солнечной звонкостью. Симпатичный Томсон, атлетический негр, служивший у старушки насупротив садовником и шофером, широко улыбнувшись мне издали, крикнул, и повторно крикнул, комментируя крик жестом, что я, мол, необычно энергичен нынче. Дурак-пес, принадлежавший соседу нашему, разбогатевшему тряпичнику, бросился догонять синий автомобиль – не Шарлоттин. Та из двух девочек, что была покрасивее (Мабель, кажется), в коротких штанишках, в бюстодержателе с бридочками, которому нечего было держать, и такая ярковолосая (нимфетка, клянусь Паном! ), пробежала обратно, уминая в руках пустой бумажный мешочек, и пропала из поля зрения зеленого сего козла, зайдя за фронтон виллы г-на и г-жи Гумберт. Автомобиль семейного типа выскочил из лиственной тени проспекта, продолжая тащить некоторую ее часть с собой, пока этот узор не распался у него на крыше, за край которой держался левой рукой, высунутой из окна, полуголый водитель машины; она промахнула идиотским аллюром, а рядом мчалась собака отставного тряпичника. Последовала нежная пауза – и затем, с некиим трепетом в груди, я узрел возвращение Синего Седана. Он скользнул под гору и исчез за углом дома. Я различил мельком ее спокойный, бледный профиль. Мне подумалось, что покуда она не поднимется на второй этаж, она не будет знать, уехал ли я или нет. Минуту спустя, с выражением большого страдания на лице, она выглянула на меня из окошка Лолитиной комнатки. Я так скоро взбежал по лестнице, что успел достичь комнатки, до того как она вышла из нее.

Learn languages from TV shows, movies, news, articles and more! Try LingQ for FREE

17 17 17

Господа присяжные! Gentlemen of the jury! Не могу поклясться, что некоторые действия, относившиеся так сказать – простите за выражение – до синицы в руке, не представлялись и прежде моему рассудку. ||||||related to|||||||titmouse||||occurred to||||reason I cannot swear that certain actions, which could be described, so to speak – pardon the expression – as a bird in the hand, did not previously present themselves to my mind. Рассудок не удержал их в какой-либо логической форме. |||||||logical| Reason did not hold them in any logical form. Но не могу поклясться, повторяю, что я этих представлений не ласкал, бывало (если позволите употребить и такое выражение), в тумане мечтаний, в темноте наваждения. |||||||||||||||||||||||envoûtement ||||I repeat|||||||||allow me|use|||||fog|dreams||| But I cannot swear, I repeat, that I have not caressed these representations, sometimes (if I may use such an expression), in the mist of dreams, in the darkness of obsession. Были случаи, не могли не быть случаи (я-то хорошо Гумберта знаю! There were cases, there couldn't not be cases (I know Humbert well!). ), когда я как бы вчуже рассматривал возникавшую идею жениться на перезрелой вдовушке – (скажем, на Шарлотте Гейз), а именно на такой, у которой не оставалось бы никакой родни во всем мире, широком, сером – с единственной целью забрать ее маленькую дочь (Ло, Лолу, Лолиту). ||||comme un étranger||||||||||Charlotte||||||||ne|n'aurait pas|||||||||||||||||Lola| when|||||considered|||||overripe widow|widow|||Charlotte||||||||||||relatives||||vast gray||||||||||Lola| ), when I sort of contemplated the emerging idea of marrying an overripe widow - (say, Charlotte Gaze), specifically one who would have no kin left in the whole world, wide, gray - for the sole purpose of taking her little daughter (Lo, Lola, Lolita). Я даже готов сказать моим истязателям, что, может быть, иной раз я и бросил холодный взгляд оценщика на коралловые губы Шарлотты, на ее бронзоватые волосы и преувеличенное декольте, смутно пытаясь вместить ее в раму правдоподобной грезы. |||||||||||||||||||||||||||||||||||rêverie |||||||||another|||||||evaluator||coral||Charlotte|||bronze-tinted|||exaggerated|cleavage|vaguely||||||plausible dream| I would even be ready to tell my tormentors that, perhaps, at times I did cast a cold glance of an evaluator at Charlotte's coral lips, her bronzed hair, and exaggerated décolletage, vaguely trying to fit her into the frame of a plausible dream. Делаю это признанье под пыткой: может быть пыткой воображаемой – но тем более ужасной. ||||||||||||terrible I make this confession under torture: perhaps an imagined torture – but all the more terrible. Хотелось бы сделать тут отступление и рассказать вам подробнее о pavor nocturnus, который меня отвратительно терзал и терзает по ночам, когда застревает в мозгу случайный термин из безпорядочного чтения моего отрочества – например, peine forte et dure (какой гений застенка придумал это!) ||||note||||||pavor nocturnus|pavor nocturnus|||||||||||||||||||||peine forte et dure|peine forte||peine forte et dure||||| ||||digression||||||night terror|night terror||||tormented||torments||||gets stuck||||||chaotic|||||||||||torture device|| I would like to make a digression here and tell you more about pavor nocturnus, which has been tormenting me disgustingly at night, when an accidental term from the chaotic reading of my youth gets stuck in my brain – for example, peine forte et dure (what genius of a detainer thought of this!) – или страшные, таинственные, вкрадчивые слова «травма», «травматический факт» и «фрамуга». |||||||||cadre de porte ||mysterious||||||| – or the terrible, mysterious, insidious words 'trauma', 'traumatic fact', and 'frame'. Впрочем, моя повесть достаточно корява и без отступлений. |||||||de digressions |||quite|clumsy|||digressions However, my story is quite rough and without digressions.

Уничтожив письмо и вернувшись к себе в комнату, я некоторое время размышлял, ерошил себе волосы, дефилировал в своем фиолетовом халате, стонал сквозь стиснутые зубы – и внезапно… Внезапно, господа присяжные, я почуял, что сквозь самую эту гримасу, искажавшую мне рот, усмешечка из Достоевского брезжит, как далекая и ужасная заря. |||||||||||thought|ruffled|||strutted|||purple|robe|groaned||clenched||||||||sensed||||||distorting|||smirk||Dostoevsky|glimmers||distant|||dawn Having destroyed the letter and returned to my room, I reflected for a while, ruffled my hair, paraded in my purple dressing gown, groaned through clenched teeth – and suddenly... Suddenly, gentlemen of the jury, I sensed that through this very grimace, distorting my mouth, a little smirk from Dostoevsky is gleaming like a distant and terrible dawn. В новых условиях улучшившейся видимости я стал представлять себе все те ласки, которыми походя мог бы осыпать Лолиту муж ее матери. |||||||||||||en passant||||||| |||improved||||||||||casually|||shower with|||| In the new conditions of improved visibility, I began to imagine all the caresses with which I could casually shower Lolita, her mother's husband. Мне бы удалось всласть прижаться к ней раза три в день – каждый день. |||à loisir||||||||| |||to my heart's content||||||||| I would get to cuddle her to my heart's content three times a day - every day. Испарились бы все мои заботы. vanished|||| All my worries would evaporate. Я стал бы здоровым человеком. I would become a healthy person.

«Легко и осторожно на коленях Easily and gently on my knees

Тебя держать и поцелуй отцовский |||kiss| To hold you and a father's kiss

На нежной щечке запечатлевать» — ||joue| ||cheek|imprint To imprint on the tender cheek —

как когда-то сказал английский поэт. |once|||| as the English poet once said. О начитанный Гумберт! |érudit| |well-read| Oh, well-read Humbert!

Затем, со всевозможными предосторожностями, двигаясь как бы на мысленных цыпочках, я вообразил Шарлотту как подругу жизни. |||||||||tiptoes||imagined|Charlotte||| Then, with all sorts of precautions, moving as if on imaginary tiptoes, I envisioned Charlotte as a companion for life. Неужели я не смог бы заставить себя подать ей в постель этот экономно разрезанный на две порции помплимус, этот бессахарный брекфаст? ||||||||||||||||servings|grapefruit||sugar-free|breakfast Could I really not force myself to bring her this economically sliced grapefruit, this sugar-free breakfast, in bed?

Гумберт Гумберт, обливаясь потом в луче безжалостно белого света и подвергаясь окрикам и пинкам обливающихся потом полицейских, готов теперь еще кое-что «показать» (quel mot! |||||||||||||coups de pied||||||||||quel| ||sweating||||||||subjecting himself|shouts||kicks|drenched in sweat|||||||||what a word| Humbert Humbert, sweating in the pitiless white light and subjected to shouts and kicks from the sweating police, is now ready to 'show' something else (quel mot!) ), по мере того как он выворачивает наизнанку совесть и выдирает из нее сокровеннейшую подкладку. ||||||à l'envers||||||la plus secrète| ||||||inside out|conscience||tears out||||lining ), as he turns his conscience inside out and tears out its most profound lining. Я не для того намеревался жениться на бедной Шарлотте, чтобы уничтожить ее каким-нибудь пошлым, гнусным и рискованным способом, как, например, убийство при помощи пяти сулемовых таблеток, растворенных в рюмке предобеденного хереса или чего-либо в этом роде; но в моем гулком и мутном мозгу все же позвякивала мысль, состоявшая в тонком родстве с фармацевтикой. |||||||||||||||||||||||||suleymov|||||||||||||||||||||||||||||la pharmacie ||||||||||||||vulgar|despicable||risky|method|||||||Sulemov pills|tablets|dissolved||glass|pre-lunch|sherry||||||||||booming||cloudy||||jingled||related to pharmacy||subtle|relationship||pharmacy I did not intend to marry the poor Charlotte just to destroy her in some vulgar, vile, and risky way, such as, for example, murder by means of five sulfur tablets dissolved in a glass of pre-lunch sherry or something of that sort; but in my booming and murky mind, there still tinkled the thought, which had a subtle affinity with pharmacy. Почему ограничивать себя тем скромно прикрытым наслаждением, которое я уже однажды испробовал? |limit||||||||||tried Why limit myself to that modestly concealed pleasure that I have already tried once? Передо мной другие образы любострастия выходили на сцену, покачиваясь и улыбаясь. |||images||||||| Before me, other images of lust came on stage, swaying and smiling. Я видел себя дающим сильное снотворное средство и матери и дочери одновременно, для того чтобы ласкать вторую всю ночь безвозбранно. |||||||||||||||||||sans réserve ||||||drug|||||||||||||unimpededly I saw myself giving a strong sleeping pill to both the mother and daughter at the same time, so that I could caress the latter all night without restraint. Дом полнился храпом Шарлотты, Лолита едва дышала во сне, неподвижная, как будто написанный маслом портрет отроковицы. |se remplissait|||||||||||||| ||||||breathed|||motionless|||painted|oil painting|portrait|young girl The house was filled with Charlotte's snoring, Lolita barely breathed in her sleep, motionless, as if a painted oil portrait of a maiden. «Мама, клянусь, что Кенни ко мне никогда не притронулся!» «Ты или лжешь, Долорес, или это был ночной оборотень». |||||||||||||||||loup-garou |||||||||||are lying|||||| "Mom, I swear Kenny never touched me!" "You're either lying, Dolores, or it was the night werewolf." Впрочем, я постарался бы не обрюхатить малютки. |||||faire enceinte| However, I would try not to get the little one pregnant.

Так Гумберт Выворотень грезил и волхвовал – и алое солнце желания и решимости (из этих двух и создается живой мир!) |||rêvait||pratiquait la magie||||||||||||| |||||||scarlet|||||||||is created|| Thus Humbert the Twisted dreamed and conjured – and the scarlet sun of desire and determination (from these two a living world is created!) поднималось все выше, между тем как на чередующихся балконах чередующиеся сибариты поднимали бокал за прошлые и будущие ночи. ||||||||balconies|alternating|sybarites|raised|glass||past||future| it rose higher and higher, while on alternating balconies alternating sybarites raised their glasses to past and future nights. Затем, говоря метафорически, я разбил бокал вдребезги и смело представил себе (ибо к тому времени я был пьян от видений и уже недооценивал природной своей кротости), как постепенно я перейду на шантаж – о, совсем легкий, дымчатый шантажик – и заставлю большую Гейзиху позволить мне общаться с маленькой, пригрозив бедной обожающей меня даме, что брошу ее, коли она запретит мне играть с моей законной падчерицей. ||||||en mille morceaux||||||||||||||||sous-estimais|naturelle|||||||||||||||||||||||||||||je la quitterai||||||||||ma belle-fille ||metaphorically||smashed|||||||||||||drunk||visions|||underestimated|natural||meekness||||switch to||blackmail|||easy|subtle|little blackmail||make her||geyser||||||threatening||adoring||||leave her||if||forbid|||||legal stepdaughter|stepdaughter Then, speaking metaphorically, I smashed the glass to smithereens and boldly imagined (for by that time I was drunk on visions and had already underestimated my natural meekness) how gradually I would resort to blackmail - oh, a completely light, smoky little blackmail - and I would make the great Geizikha allow me to interact with the little one, threatening the poor lady who adored me that I would abandon her if she forbade me to play with my lawful stepdaughter. Словом, перед этакой сенсационной офертой (как выражаются коммерсанты), перед столь широкими и разнообразными перспективами я был податлив, как Адам при предварительном просмотре малоазиатской истории, заснятой в виде миража в известном плодовом саду. ||cette||||||||||||||||||||||filmée||||||verger fruitier| |||sensational|offer|||businessmen|||broad||diverse|prospects|||yielding|||in|preliminary|preview|Anatolian||filmed|||mirage|||fruitful| In short, before such a sensational offer (as merchants say), before such broad and diverse prospects I was as pliable as Adam at the preview of the little Asian history captured in the form of a mirage in the well-known orchard.

А теперь запишите следующее важное замечание: художественной стороне своей натуры я дал заслонить мою коренную порядочность. ||write down|||||||nature|||||innate|integrity And now write down the following important remark: I allowed the artistic side of my nature to overshadow my innate decency. Тем большего усилия воли мне потребовалось, чтобы в сих записках настроить их слог на хамский лад того дневника, который я вел еще во дни, когда госпожа Гейз была для меня всего лишь препятствием. ||||||||||||||vulgaire|style|||||||||||||||||un obstacle |||||||||notes|tune them||||rude|style||diary||||||||||||||| It took an even greater effort of will for me to adjust the tone of these notes to the rude style of the diary I kept during the days when Mrs. Geiz was nothing but an obstacle for me. Этого дневника уже не существует; но я почел за долг перед искусством сохранить его интонации, какими бы фальшивыми и брутальными они ни казались мне теперь. |diary|already|||||||||||||||fake||brutal|||seemed to me|| This diary no longer exists; but I considered it my duty to art to preserve its intonations, no matter how false and brutal they may seem to me now. К счастью, мой рассказ достиг теперь того пункта, где я могу перестать поносить бедную Шарлотту ради ретроспективной правды. ||||||||||||criticize|poor|||retrospective|truth of the matter Fortunately, my story has now reached the point where I can stop denouncing poor Charlotte for the sake of retrospective truth.

Желая избавить бедную Шарлотту от двух-трех часов сердечного замирания на извилистой дороге (и предотвратить, быть может, автомобильное столкновение, которое бы разбило нашу неодинаковую мечту), я очень предупредительно, но безуспешно попытался с нею снестись по телефону: позвонил в лагерь «Ку», но оказалось, что она вот уже час как выехала. |||Charlotte|||||||||||prévenir|||||||||||||||||||||||||||||||||| ||poor||||||heartfelt|heart palpitations||winding road||||||car accident|collision|||shattered||unequal dream||||helpfully||||||||||||||||||||already|left Wishing to spare poor Charlotte two or three hours of heart-pounding on the winding road (and perhaps prevent a car accident that would shatter our unequal dream), I very considerately, but without success, tried to contact her by phone: I called the camp 'Q', but it turned out that she had just left an hour ago. Попав вместо нее на Лолиту, я сказал – трепеща и упиваясь властью над роком – что женюсь на ее матери. |||||||tremble||enivré|||||||| got caught|||||||||reveling in|power||||||| Instead of her, I reached Lolita, and I said – trembling and reveling in the power over fate – that I was going to marry her mother. Мне пришлось это повторить, так как что-то мешало ей отнестись с полным вниманием к моим словам. ||||||||interfered|||||||| I had to repeat it because something prevented her from paying full attention to my words. «Вот так здорово», проговорила она со смехом. ||||||laughter "That's great," she said with a laugh. «Когда свадьба? |wedding date "When's the wedding? Погодите секундочку – тут у меня щенок – щенок занялся моим носком. wait a moment||||||||| Wait a second – I have a puppy here – the puppy is busy with my sock. Алло —». hello Hello –. Она добавила, что, по-видимому, развлечений у нее будет уйма… И я понял, повесив трубку, что двух часов в детском лагере было достаточно, чтобы новые впечатления совершенно вытеснили из головы маленькой Лолиты образ неотразимого господина Гумберта. |||||||||une multitude|||||||||||||||||||||||||| |||||entertainment||||||||hanging up|||||||||enough|||||replaced||||||irresistible Mr Humbert|| She added that, apparently, she would have plenty of entertainment... And I realized after hanging up that two hours in the children's camp was enough for new impressions to completely displace from little Lolita's mind the image of the irresistible Mr. Humbert. Впрочем, это теперь не имело значения. |||not|| However, it no longer mattered now. Получу ее обратно по истечении приличного срока после венчания. I will get it back after a decent period following the wedding. «Букет венчальный на могиле едва увянуть бы успел», как выразился бы поэт. |wedding||||wilt|||||| "The wedding bouquet would hardly have time to wither on the grave," as the poet would say. Но я не поэт. But I am not a poet. Я всего лишь очень добросовестный историограф. I am just a very conscientious historian.

Подумавши, я осмотрел содержимое кухонного холодильника и, найдя оное чрезмерно аскетическим, отправился в город и набрал самых пряных и жирных продуктов, какие были. |||contents||||finding|it|excessively|ascetic|||||||spicy||fatty|products|| After thinking for a while, I looked through the contents of the kitchen refrigerator and, finding it excessively ascetic, went to the city and gathered the spiciest and fattiest products I could find. Купил, кроме того, спиртных напитков высокого качества да несколько сортов витаминов. |||alcoholic|||||||vitamins I also bought high-quality alcoholic beverages and several kinds of vitamins. Я почти не сомневался, что с помощью этих возбудительных средств да личных своих ресурсов мне удастся предотвратить некоторый, так сказать, конфуз, который мог бы произойти от недостатка чувства, когда придет время явить могучее и нетерпеливое пламя. ||||||||||||||||prévenir||||||||||manque de||||||||| |||doubted|||||exciting|||personal||resources|||||||embarrassment||||happen||lack|||will come||reveal|powerful||impatient|flame I had almost no doubt that with the help of these stimulants and my personal resources, I would manage to prevent a certain, so to speak, embarrassment that could occur from a lack of feeling when the time comes to show the mighty and impatient flame. Снова и снова изворотливый Гумберт вызывал подобие Шарлотты, каким оно виделось в замочную скважину мужского воображения. |||cunning||evoked|||||appeared||keyhole|keyhole||imagination Again and again, the cunning Humbert evoked a semblance of Charlotte as it was seen through the keyhole of male imagination. Тело у нее было холеное и стройное, с этим никто не спорил, и, пожалуй, я мог подпереться мыслью, что она как бы старшая сестра Лолиты – если только мне не представлялись чересчур реально ее тяжелые бедра, округлые колени, роскошная грудь, грубоватая розовая кожа шеи («грубоватая» по сравнению с шелком и медом) и все остальные черты того плачевного и скучного, именуемого: «красивая женщина». |||||||||||||||||||||||||||||||||||||luxuriante||||||||||||||||||lamentable et||||| ||||well-groomed||||||||||||lean on|||||||||||||||||||curvy||||rough||||||||silk||honey||||||||boring|named||

Солнце совершило свой обычный обход дома. ||||round| День созрел и стал склоняться к вечеру. |ripened||||| The day has ripened and began to lean towards evening. Я опорожнил полный стакан спиртного. |emptied||| I emptied a full glass of alcohol. И еще один. And one more. И еще. Любимый напиток мой, джинанас – смесь джина и ананасного сока – всегда удваивает мою энергию. |||||gin|||||||energy My favorite drink, ginana – a mix of gin and pineapple juice – always doubles my energy. Решил подстричь запущенный лужок в нашем саду. ||négligé|||| ||overgrown|||| I decided to trim the overgrown lawn in our garden. Une petite attention. |petite|un petit geste |small| A little attention. Он был засорен одуванчиками, и чья-то проклятая собака – не выношу собак – загадила каменные плиты, на которых некогда стояли солнечные часы. |||pissenlits||||||||||||||||| |||||||damned|||||pooped|stone|slabs|||once||sunny|sundial It was overgrown with dandelions, and some damned dog – I can't stand dogs – messed up the stone slabs where the sundial once stood. Почти все одуванчики уже превратились из солнц в луны. ||dandelions||||suns|| Almost all the dandelions had already turned from suns into moons. Джин и Лолита играли у меня в жилах, и я чуть не упал через складные стулья, которые хотел убрать. Gin|||||||||||||||chairs||| Gin and Lolita were playing in my veins, and I almost tripped over the folding chairs I wanted to put away. Краснополосые зебры! striped| Red-striped zebras! Бывает такая отрыжка, которая звучит овацией – по крайней мере моя так звучала. ||un rot||||||||| |||||ovation|||||| There is such a burp that sounds like an ovation – at least mine sounded that way. Ветхий забор позади сада отделял его от соседских отбросов и сирени; но никаких преград не было между передним концом нашего лужка (там, где он отлого спускался вдоль одной стороны дома) и улицей. ||||||||||||||||||||||||en pente||||||| old||||separated|||neighboring|rubbish||lilacs|||barriers|||||end||lawn||||slope|descended|||||| The dilapidated fence behind the garden separated it from the neighbors' debris and lilacs; but there were no barriers between the front end of our lawn (where it sloped down along one side of the house) and the street. Поэтому я мог выглядывать (с ухмылкой человека, собирающегося совершить доброе дело) возвращение Шарлотты: этот зуб следовало вырвать сразу. |||||||about to|||||||||pull| Therefore, I could look out (with the smirk of a person about to do a good deed) for Charlotte's return: this tooth should have been pulled out at once. Валко напирая на увлекавшую меня вперед ручную косилку – причем сбритые травинки, подскакивая и словно чирикая, поблескивали при низком солнце, – я не сводил глаз с видного мне отрезка пригородной улицы. |||me poussant||||||||sautant|||||||||||||||segment|| Valko|pushing||pulling|||push mower|mower||shorn|grass||||chirping|sparkled||||||took|||prominent||section|suburban| As I pressed on the hand mower that was pulling me forward – and the trimmed grass, bouncing and chirping as it rose, glimmered in the low sun – I kept my eyes glued to the stretch of the suburban street visible to me. Она загибалась к нам из-под свода огромных тенистых деревьев и затем быстро спускалась все круче и круче мимо кирпичного, виноградом увитого дома старушки Визави и ее пологого луга (значительно более опрятного, чем наш), чтобы наконец скрыться за нашим передним крыльцом, не видным мне с того места, где я радостно порыгивал и трудился. ||||||||ombragés|||||||||||||vigneux||||||||||soigné|||||||||porche avant||||||||||sautillais|| |bent||||||huge|shady|||then||descended||steeper||||brick||covered||old lady||||meadow|meadow|||neat|||||disappear||||||prominent|||||||joyfully|galloped|| It was bending towards us from under the arch of huge shady trees and then quickly descending more and more steeply past the brick house overgrown with vines belonging to old woman Vizavi and her gentle meadow (significantly tidier than ours), only to finally disappear behind our front porch, which was not visible to me from the place where I joyfully hopped and worked. Одуванчики пали. |fell Dandelions fell. Сочный травяной дух смешивался с ананасным. juicy|||blended|| The juicy grassy scent mingled with pineapple. Две девочки, Марион и Мабель, за чьими прохождениями туда-сюда я, бывало, следил машинальным взглядом (но кто мог заменить мою Лолиту? ||||||||||||watched|mechanical||||||| Two girls, Marion and Mabel, whose comings and goings I occasionally followed with a mechanical gaze (but who could replace my Lolita? ), прошли по направлению проспекта (откуда спускалась наша Лоун Стрит): одна шла, толкая велосипед, другая на ходу питалась из бумажного мешочка, и обе говорили во весь голос, с солнечной звонкостью. |||avenue||||||||pushing|||||ate||paper|bag|||||||||brightness ) they walked towards the avenue (down which our Loan Street descends): one was walking, pushing a bicycle, the other was eating from a paper bag on the go, and both were talking loudly, with a sunny clarity. Симпатичный Томсон, атлетический негр, служивший у старушки насупротив садовником и шофером, широко улыбнувшись мне издали, крикнул, и повторно крикнул, комментируя крик жестом, что я, мол, необычно энергичен нынче. |||||||en face|||||||||||||||||||| |Thompson||||||across|gardener||||smiling|||||again||||gesture||||unusually|energetic| The nice Thomson, an athletic black man who worked for the old lady across the street as a gardener and driver, smiled widely at me from afar and shouted, and shouted again, commenting on the shout with a gesture, that I seemed unusually energetic today. Дурак-пес, принадлежавший соседу нашему, разбогатевшему тряпичнику, бросился догонять синий автомобиль – не Шарлоттин. |||||devenu riche|au marchand de chiffons|||||| ||||neighbor's|enriched|ragman|ran|chase||||Charlotte's The silly dog that belonged to our neighbor, the newly wealthy rag merchant, ran off to chase the blue car – not Charlotte's. Та из двух девочек, что была покрасивее (Мабель, кажется), в коротких штанишках, в бюстодержателе с бридочками, которому нечего было держать, и такая ярковолосая (нимфетка, клянусь Паном! |||||||||||||||culotte|||||||||| |||||||||||shorts||||shorts|||||||bright-haired|||god The more beautiful of the two girls (I think it was Mabel), in short pants, in a bra with little shorts that had nothing to hold up, and with such bright hair (a little nymph, I swear by the Lord! ), пробежала обратно, уминая в руках пустой бумажный мешочек, и пропала из поля зрения зеленого сего козла, зайдя за фронтон виллы г-на и г-жи Гумберт. ||mangeant||||||||||||||||le fronton||||||| ||||||paper|||||||green||goat|went||pediment||||||Humboldt| ), she ran back, crumpling an empty paper bag in her hands, and disappeared from the sight of this green goat, going behind the gable of Mr. and Mrs. Humbert's villa. Автомобиль семейного типа выскочил из лиственной тени проспекта, продолжая тащить некоторую ее часть с собой, пока этот узор не распался у него на крыше, за край которой держался левой рукой, высунутой из окна, полуголый водитель машины; она промахнула идиотским аллюром, а рядом мчалась собака отставного тряпичника. |||||feuillue||||||||||||||s'est effondré|||||||||||||||||||||||||| |family||||leafy||||drag|some|||||||||fell apart||||||||held|left||sticking out|||half-naked|driver|||missed|idiotic|gait|||||retired|ragman A family-type car burst out of the leafy shadow of the boulevard, dragging some of it along with it until this pattern fell apart on its roof, where a half-naked driver, holding on with his left hand sticking out of the window, missed a turn with an idiotic blunder, while a dog belonging to a retired ragman raced alongside. Последовала нежная пауза – и затем, с некиим трепетом в груди, я узрел возвращение Синего Седана. followed|||||||||||saw|||sedan There followed a gentle pause – and then, with some kind of tremor in my chest, I beheld the return of the Blue Sedan. Он скользнул под гору и исчез за углом дома. |slid||||||| He slipped down the hill and disappeared around the corner of the house. Я различил мельком ее спокойный, бледный профиль. |recognized|glimpse|||| I caught a glimpse of her calm, pale profile. Мне подумалось, что покуда она не поднимется на второй этаж, она не будет знать, уехал ли я или нет. ||||||go up|||||||||||| I thought that as long as she didn't go up to the second floor, she wouldn't know whether I had left or not. Минуту спустя, с выражением большого страдания на лице, она выглянула на меня из окошка Лолитиной комнатки. |||||||||looked out|||||| A minute later, with an expression of great suffering on her face, she looked out at me from the window of Lolita's little room. Я так скоро взбежал по лестнице, что успел достичь комнатки, до того как она вышла из нее. ||||||||reach|||||||| I ran up the stairs so quickly that I managed to reach the little room before she came out of it.