Деревянко – депрессия, Венесуэла, фрилав / вДудь (5)
«Я в «Солянке», че, может в гости?» — «Да приезжай конечно, приезжай».
Она приехала, мы попили там чайку.
Она говорит: «А ты смотрел фильм "This is it"?»
Это вот как раз Майкл Джексон не так давно умер.
Я говорю: «Нет, не смотрел». Она говорит: «Я сейчас поеду куплю».
Я говорю: «Да куда ты поедешь?» Она говорит: «Я поеду».
Села на машину, поехала, привезла DVD.
(шепотом) — DVD!
— DVD. — Да.
— Мы посмотрели DVD.
И как-то слово за слово…
Короче…
Варвару, нашу первую дочь, мы зачали, вот, в первое свидание.
— На первом свидании?! — Угу.
— Ну вот так, это судьба, это вообще необъяснимо.
Вообще необъяснимо.
— Вот это да.
— Ну я не буду подробнее говорить, но да, то есть вот.
Вот так мы познакомились с Дашкой.
Понятно, ничего от меня не требовала. Говорит:
«Я беременна». И все такое говорит.
«Если ты не против, я буду рожать».
Я говорю: «Вообще окей.
Внимание будет, все будет».
И никогда у нас не было никаких обязанностей друг перед другом.
Никогда.
Вот, и потом у нас появилась вторая дочь, через некоторое время.
В общем, у нас было все наоборот.
У нас не было дикой любви
и потом, знаешь, спада.
У нас было все наоборот, у нас как-то все очень…
…как-то так спокойно начиналось, не как…
Ну вот так случайно как бы, как бы случайно.
А потом сейчас развилось в какой-то…
— Развилось в смысле разгорелось?
— Разгорелось, да, развилось.
Развивалось, развилось.
— Я правильно понимаю, что у вас
долгое время были свободные отношения?
— Да.
— Вот фрилав как он есть? — Absolutely.
— Вы бывали вместе,
но при этом у вас была личная жизнь отдельно?
— Абсолютно точно.
— И у тебя, и у нее?
— Да.
— Просто мне всегда казалось, что фрилав,
и я далеко не ретроград,
вот, но
мне казалось, что фрилав — это всегда история, когда
кто-то один от этого кайфует,
а кто-то другой просто терпит.
Либо от большой любви, либо от большой глупости.
— Ну Юр, не знаю, это вы у себя спрашивайте.
У нас все было вот как я рассказал.
Все было нормально, все было обоюдно.
— Угу. — Угу.
— Так, а сейчас вы?
— А сейчас мы в кайфе, в полном.
Воспитываем детей, живем вместе.
Ну в смысле… да, живем вместе.
— Вы как одна семья сейчас живете?
— Мы как одна семья, особенно сейчас.
— Нет ну… — Ну слушай.
У нас в этом смысле конечно очень удобно.
Потому что у меня в Москве есть своя квартира,
которую я до сих пор кстати снимаю, да?
— А, ты снимаешь хату?
— Да, я живу в своей квартире,
и когда у меня есть возможность,
я приезжаю всегда на дачу, на Николину Гору.
Вот, провожу время.
— Даша живет на Николиной Горе с детьми.
Ты живешь в центре Москвы.
— That's right.
— Удобно! — Ага, прикинь?
— А когда соскучиваетесь, вы встречаетесь? — Точно.
— Вот это ты шакал, а…
— Что ты за слова такие употребляешь, Юрий Александрович?
Ну что это такое?
— Нет, ну подожди, а это всех устраивает?
Не, если всех устраивает, то не шакал.
— Ну естественно! Ну бля, ну что ты? Ну?
Конечно, это же обоюдно!
Полностью обоюдно, полностью.
— Absolutely. — Так.
Смотри, а как вы определяете степень фрилава?
То есть сейчас его нет?
— Не, никакого фрилава, у нас семья.
— У нас семья. — А-а.
— У нас все наоборот было.
Это так же как…
Прикольно, это так же, как в институте.
С моим взрослением, с моим становлением.
Я начинал с нуля.
— И потом как-то в обратную сторону. — Брался за ум.
— Брался, и так у нас видишь.
У нас не было никогда бешеной страсти,
но зато сейчас у нас есть крепкая семья.
Дашуля!
— Викуся.
— Прежде всего Нина.
— Жень.
— Марюс, Саня.
— Леонид Ефимыч, дорогой.
— Наташка, привет.
— Дашуля!
— Серег, держись, ладно?
А то ты это, с Пашей уедешь сейчас.
— Захочешь уехать. — Спокойно, спокойно.
(музыкальная заставка)
— Немножко неловко обсуждать это сразу после трогательного рассказа про семью,
но я не могу этого не сделать.
— Че, бабло хочешь обсуждать? — Нет.
— Нет, про бабло это наоборот пересекающееся с семьей.
Если спросить любого
человека из актерской или киносреды
про Павла Деревянко,
он скажет, что Паша — это
ебырь-террорист.
Правду ли говорят?
Ты сейчас как Безруков смеешься, я тебе не верю.
— Бля, а как мне смеяться? Что мне на это сказать?
«Нет, ребята, я не ебырь»?
Или «Ну да».
Ну что тебе сказать, Юр?
Что тебе сказать? Я промолчу лучше.
Ладно? В кулак просто. (откашливается)
— Это старая репутация.
Она верна?
— Что ты хочешь услышать?
— Если можно, честный ответ.
Ну который никого не обидит.
— Я люблю красоту, любил красоту.
— Любил красивых женщин. — Любил красивых женщин, да.
— Тут к нам приходил Леха Щербаков. — М-м.
— И он признался в вещи,
в которой мужчинам в России не принято признаваться.
Я должен тоже тебе задать этот вопрос.
Как ты относишься к куннилингусу?
— Да нормально отношусь.
— Нормально или хорошо?
— Хорошо.
— Мы добавим тебя в чат наш с Лехой.
Лех, третьего нашел!
Еще про тебя говорят «Деревянко — король вечеринок».
— Я начал устраивать вечеринки с…
Это мой День рождения.
Это всегда мой День рождения, это раз в год бывает.
С тридцати лет.
С тридцатилетия, мы отмечали его на Селигере.
Да, это было 12… 14 лет назад.
Четырнадцать лет назад!
Это было все мощнее, все интереснее,
все больше денег
я тратил на это все действо.
Вот и…
Самая крутая…
Самая крутая была 4 года назад, 40 лет мне было.
Сорок лет, как известно, не отмечают, поэтому я…
— Решил отметить.
— Через 40 дней после сорока. — Ох.
— Ровно через сорок дней.
На сороковой день, ну так получилось.
Ну это был Cosmic Freaks Party.
— Так. — Вот…
— Километров 30-40 от Москвы наверное было.
Были три каких-то футуристических…
Помогали мне, ну то есть устраивали все это,
моя однокурсница Жу Монтвилайте,
которая Rise Entertainment,
которые делают Midsummer Night's Dream, слышал про это?
— Что это? Midsummer? — Rise Entertainment.
Они делают Midsummer Night's Dream.
— AFTERHALLOWEEN, ты слышал про эти? — Не.
— Нет? — Нет.
— Я купал детей в это время. — Ладно.
— Короче говоря.
Это было очень здорово.
Под Москвой были какие-то футуристические дома, три танцпола,
это было больше двухсот костюмов.
И все гости — любой гость, который приезжал —
его сразу наряжали, и это был уже не он.
— Ого. — Уже был какой-то персонаж,
и он мог позволять себе все что угодно.
Вот, и это было здорово.
Да, сорок лет.
После этого как-то ты знаешь…
Ни разу вот за эти четыре года, Юр, после этих сорока лет, ни разу не возникало
желания устроить прям такую какую-то
грандиозную вечеринку.
— Сколько ты потратил на ту?
— Ну там где-то 20 тысяч долларов.
Но это с большими скидонами, потому что там
у Rise Entertainment были какие-то свои кейтеринги,
свой свет…
— Просто двести человек
— …всю ночь плясали. — Не, не двести, не двести.
— Человек… ну больше ста человек.
— Кем ты был наряжен?
— У меня было несколько костюмов.
У меня был этот чувак из «Пятого элемента».
Скуби-Ду… как его звали?
Костюм за 70 штук.
За 70 штук мне пошили костюм шерстяной, шикарный.
Его можно увидеть у меня в Инстаграме, я потом ездил в нем на…
— «Кинотавр». — На какой «Кинотавр»?
Я в нем потом ездил на Burning Man в этом костюме.
И еще парочку.
Я ужасно люблю на вечеринках переодеваться.
— У тебя была поездка
в страну, в которой даже самые искушенные
путешественники
далеко не всегда бывают.
Венесуэла.
Что ты делал в Венесуэле?
— «Что ты делал в Венесуэле?»
В Венесуэле, Юра,
Юрочка, мы снимали кино.
Мы снимали там фильм «На море».
Опять же троица: Ярослав Чеважевский, Юра Колокольников и я.
И другие артисты и актрисы.
Вот, мы снимали на острове Маргарита.
Мы снимали фильм «На море».
— Даже на острове, окей. — Да.
— Очень прикольный фильм получился, очень.
И после того как мы… А что ты хочешь узнать?
Про Венесуэлу.
— Я слышал, что ты в недры Венесуэлы продвинулся после этого. — Так.
— И прошел там какую-то процедуру.
— Обряд.
— Обряд. Что это за обряд?
— После того как мы сняли
на острове Маргарита, месяц мы снимали примерно наш фильм «На море»,
мы поехали с Юрой Колокольниковым, моим другом,
и с проводником
через всю Венесуэлу.
— Так. — Да.
— И центральной частью нашего трипа
было, собственно,
я не помню как штат назывался,
река Ориноко.
Мы знали имя шамана,
мы хотели сделать обряд аяхуяски.
— Аяуаски.
— Я так и говорю, аяхуяски.
— Хорошо, так. — Угу.
— Вот.
Ну и собственно мы это сделали там.
— Смотри.
Это очень модная штука, мы когда снимали «Кремниевую долину»,
мы узнали, насколько же это популярно в Штатах,
— …особенно среди творческой молодежи. — Не только.
— Среди бизнесменов я знаю очень многих людей. — Да.
— Которые к наркотикам вообще никаким образом не относятся
и которые проходили этот обряд.
— Расскажи, что это. — А знаешь почему?
— Почему?
— Потому что ты, Юр, можешь ответить на очень многие
интересующие тебя,
где-то там в твоей глубине, вопросы, на которые ты не можешь сам себе ответить.
Когда ты запутался, когда тебе по-настоящему нужны ответы.
Я ни в коем случае не пропагандирую наркотики никогда.
Да?
Вот, но…
— Наркотики это что? — А?
— Это зло. — Да.
— Я не знаю, я просто говорю. — Да.
— Вот.
Вот в Венесуэле это называли…
Они это не называют наркотиками, они это называют медициной.
Две вещи с тобой происходят.
Ну так как мы не готовились, нужно конечно готовиться.
Голодать, не жрать, потому что идет
жесткая очистка, жесткая.
Нас чистило по полной программе.
То есть лило из всех щелей.
— Смотри, ты заходишь в вигвам, да? — В вигвам, да.
— Там шаман, он что-то читает,
— …и он дает вам зелье? — Зелье, да.
— Выпиваешь зелье, и через какое-то время начинает все это…
на тебя все это воздействовать.
— У тебя меняется сознание?
— Меняется сознание.
— Ты начинаешь, пардон, блевать.
И еще и… ну короче синдром ротавируса,
когда из обеих щелей тебя?..
— Все, из глаз,
вот отсюда, из ушей,
ну отовсюду просто.
Да, было жестенько.
Но при этом при всем…
Я был на грани бэдтрипа, ну это когда знаешь…
совсем плохо, знаешь, я где-то был на грани.
Вот когда ты переходишь вот эту…
…черту, заканчиваются вот эти моменты очищения, очистки,
настолько удивительная,
чистая, высокая
степень сознания у тебя,
что выкристаллизовывается самое важное,
что есть на этом свете.
То есть вот нам…
…шаман говорил до того как мы… он говорит:
«Когда будет вам тяжело, будет вам трудно,
думайте о двух вещах:
о семье и о работе».
О семье и о работе, о своем любимом деле.
Вот.
И действительно ты понимаешь, что в этом мире,
на этой планете нет ничего выше, ничего круче
семьи своей любимой
и своего любимого дела.
Ничего.
Все остальное не имеет смысла, и вот эти вот поиски
каких-то смыслов других
через наркотики, через что-то —
ну это все не нужно, это…
Не нужно, это все херня полная.
Чистая, но…
Кстати, я знал это и до этого.
— Да, я просто решил не говорить об этом,
но просто некоторые в курсе этого и без наркотиков на Амазонке.
— Люди очень многие под воздействием этого,
ты можешь почитать «Википедию»,
можешь узнать про это,
бросают пить, бросают курить, бросают ругаться.
Отвечают на свои какие-то самые потаенные вопросы, это действительно так.
Мы вот, да?
У Юры это был вообще первый экпириенс такой, психоделический.
Мощный, сразу мощный.
Ему это очень понравилось, и я видел как,
как мне казалось тогда,
как он поменялся, на полгода тогда он стал
совсем другим, мне очень нравились его перемены.
Так как у меня это все уже не впервые, у меня опыт достаточно…
…был, короче говоря, до этого опыт.
— Ты до этого ездил на аяуаску?
— Ну разный, другой был опыт. — Ага.
— Психоделический. Был, был, был.
Ну а этот месяц, который мы снимали
на острове Маргарита мы жили на вилле, и мы…
Каждое утро зарядка, ну просто…
Я просто был красавчиком, реально.
— Так. — После этого месяца.
— И за эту ночь…
…я спустил все, что у меня было,
я превратился опять в такого, я был конечно… (вздыхает).
— Это прям килограммы ты спустил?
— Ну я не знаю, килограмма полтора наверное в минус. — А-а.
— В общем ну…
Я никаких для себя новых вещей не открыл,
но это для меня было вот так странновато.
Странно, скажем так.
— Ты же наркоманил, да?
Ну просто за пределами аяуаски?
— Ну да, я опытный парень.
Ну в смысле был опыт у меня, да.
— Таблеточки, порошочек?
— Юр, ну что ты конкретизируешь? Что это? Как…как…
…директор, директриса в школе.
— «Деревянко, что ты делал на этой вечеринке?» — Не-не-не, я ж не осуждаю.
— «Да ничего не делал, Мариванна, мы просто сидели».
«Не ври мне! Не ври! Вы курили!
Мне Маша сказала, вы курили, да?»
«Ну да, мы курили…»
